История болезни Петра I
…Поразительно, что столько успевший и казавшийся несгибаемым, Петр Великий происходил из семьи, здоровьем далеко не блещущей. Он был четырнадцатым ребенком царя Алексея Михайловича, но первым от второй жены – Натальи Нарышкиной. Дед Петра, царь Михаил Федорович был очень болезненным и умер от «водянки» на пятидесятом году жизни. Многие отмечали «династическую хилость мужского потомства патриарха Филарета». С этим трудно спорить: в 1651 году умер младенцем сын Алексея Михайловича, Дмитрий, в июне 1669 г. – четырехлетний царевич Симеон, в 1670 году – шестнадцатилетний царевич Алексей Алексеевич. В январе 1676 года, недолго проболев простудой (очевидно, была пневмония) Алексей Михайлович умер. Ему не было и 47 лет…Его преемник, Федор Алексеевич, процарствовал всего шесть лет и умер в 23 года от «отравы». Его лечащего врача, Даниила фон Гадена «разрубили на мелкие части»! Любопытно, что Михаилу Федоровичу, Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу врачи ставили загадочный диагноз – «цынга» (?). Мать Петра, Наталья Кирилловна Нарышкина (1651-1693), прожила всего 42 года и умерла внезапно (сердечная смерть?). Такова была генетика Петра I. В детстве никаких серьезных болезней у него не отмечено (тогда было смертельным все!). Царем он стал в десять лет, и началось его царствование стрелецким бунтом, во время которого Петр вел себя очень спокойно. А вот в двадцать лет, при очередном бунте стрельцов, когда угроза его жизни была вполне реальна и осознана, он получил сильную душевную травму. Именно ею историки объясняют появившийся у него «…нервный тик, который переходил в конвульсивный приступ и приводил к потере сознания. Пароксизм этот всегда предвещался сильной судорогой шеи с левой стороны и неистовым подергиванием лицевых мускулов». Указанный «тик» закономерно сопровождал любую аффективную вспышку, которым так был подвержен царь. Делались различные предположения о происхождении пресловутого «тика»:1) височная эпилепсия, возникшая вследствие контузии осколком гранаты во время одного из «потешных» боев; 2) последствия перенесенного в ноябре 1693 - январе 1694 гг. энцефалита. Достоверно известно лишь, что зимой 1693/94 гг. Петр действительно тяжко болел (бояре даже присягали цесаревичу!), едва оправился и потом всю жизнь страдал «пароксизмами лихорадки». Из путанных описаний очевидцев совершенно непонятно, чем же на самом деле страдал царь Петр. Деятельность Петра хорошо известна. Бросается в глаза, что Петр играл роль, совершенно непредставимую для его венценосных предков. «Это не была роль ни государя-правителя, ни роль боевого генерала-главнокомандующего. Петр не сидел во дворце, подобно прошлым царям, рассылая всюду указы. Он отстраивал тыл армии, набирал рекрутов ,составлял планы военных действий, строил корабли и оружейные заводы, все запасал, всех ободрял, понукал, бранился, дрался, вешал, скакал из одного конца государства в другой, был чем-то вроде генерал-фельдцейхмейстера, генерал-провиантмейстера и корабельного обер-майстера». Но, добавлю, при этом тяжко и часто болел. Еще до отъезда за границу, в 1696 году он страдал от тяжких болей в ноге. Я уверен, что тут таилось начало «злой и секретной болезни», унесшей жизнь Петра…
Ненадолго прервусь и попытаюсь дать психологический портрет великого императора. Давно подмечено, что внешнее проявление особенностей характера не всегда адекватно отражает сущность внутреннего мира, устойчивый психологический строй личности, ее убеждения и определяющие наклонности. Совпадение внутреннего и внешнего часто касается только формы, а не содержания. Мне кажется, что это относится и к личности Петра. Представляется, что его фанатизм вовсе не являлся признаком психопатологии, как с важным видом глаголит квазиисторик А.Бушков, а объясняется всеподчиняющим устремлением к великой цели. Наследственность Петра ничем «дурным» в психопатологическом плане не отягощена, однако с десяти лет он столкнулся с проявлениями российской тупости, косности и страшной жестокости. Это и заложило, по мнению Н.Костомарова, в «эту гениальную, гигантскую натуру зародыш жестокости, свирепости». Вспомните, как во время восстания К. Булавина (это «пятая колонна» во время нашествия Карла XII) Петр дает В.Долгорукому приказ: «рубить и жечь без пощады, потому как сия сволочь ничем иным, кроме жесточи, унята быть не может». Мне кажется, что Петр демонстрирует признаки холерика и циклотимика одновременно! Петр, несомненно, был пассионарной личностью, если пользоваться терминологией Н.Гумилева. Пассионарность - это «…способность и стремление к изменению окружения .или, переводя на язык физики, к нарушению агрегатного состояния среды. Импульс пассионарности бывает столь силен, что носители этого признака - пассионарии не могут рассчитать последствий своих поступков…пассионарность - атрибут не сознания, а подсознания, важный признак, выражающийся в специфике конституции нервной системы». В некоторых случаях жестокость Петра, безусловно, производит ужасное впечатление, хотя она всегда, даже в деле цесаревича Алексея, была мотивирована государственными интересами…Казнь полковника Цыклера над открытым гробом И.Милославского, казнь Хованского, казни стрельцов, посаженный на кол любовник первой жены – майор Степан Глебов, и отрубленная голова любовника второй жены – В.Монса, таинственная и страшная смерть в Петропавловской крепости цесаревича Алексея…Да, все это было. Но были и казни казнокрадов – расстрел князя Волконского, смерть на виселице генерал-губернатора Сибири М.Гагарин и т.д. Конечно, Петр I не был ангелом: крайняя раздражительность, доходящая до приступов неудержимой ярости, приступы расстройства настроения с преобладанием тоски, страха или гнева. Но одновременно – активная, напряженно деятельная личность, страсть к острым ощущениям, иногда безрассудный риск. Попойки, женщины, сражения на суше и на море. При этом та или иная мысль надолго застревали в его мозгу, достигая временами характера сверхценной идеи. Он был самодержец в византийском смысле. Отсюда – нетерпимость к чужому мнению, сколь бы правильным оно не было, недоверчивость, способность проникать в тайные мысли соратников и врагов. Чрезвычайная требовательность к подчиненным, беспощадность, безжалостность, пренебрежение человеческими жизнями и тут же любовь к детям, матери, жене, друзьям (его слезы во время похорон Ф.Лефорта). С одной стороны – страшная жестокость, с трудом оправдываемая духом времени, и тогдашними законами, еще меньше – государственными интересами, с другой - черты нежности, любви и даже страсти (А.Монс). Драматичный, шекспировский характер, цельная, мощная личность! Вопрос о наличии у Петра импульсивной психопатии оставляю без внимания ввиду недостаточности фактического материала. Хотя нельзя отрицать возможности ее наличия, что дополняется факторами социальными – эпоха!
Петр всегда проявлял интерес к естественным наукам и медицине (визиты к Рюйшу и Бургаве, мешок зубов, собственноручно удаленных Петров у бедняг- соотечественников и т.д.) Лекции Фредерика Рюйша Петр посещал на протяжении пяти месяцев, ходил вместе с ним в госпиталь, выучился оперировать и готовить анатомические препараты. Вместе с А.ван Левенгуком он занимался микроскопией биологических препаратов. Петр завербовал на русскую службу 57 иностранных медиков, а всего за время его царствования в Россию приехали примерно полторы сотни медиков, из них сорок врачей. В их числе был Николаус Бидлоо.
В начале XVII века Петру некогда было болеть: его жизнь была заполнена внутри государства беспримерными усилиями по организации военной и хозяйственной жизни России, извне – неустанной дипломатической компанией во всех четырех концах Европы.. Однако, уже в 1705 году его здоровье дало серьезную трещину: в мае этого года болезнь задержала необыкновенно мобильного царя в Петербурге на целый месяц. Природа недуга неясна, но Петру неоднократно делали кровопускание. Спустя ровно год, в мае 1706 году у него держится в течение месяца лихорадка. В июле 1707 года, приехав в Варшаву, Петр снова три недели страдает лихорадкой. Она повторяется в апреле 1708 года, потом в мае 1709 года (перед Полтавской битвой). Петру пускают кровь и дают ртутные препараты (?). Сразу после победы над шведами Петр снова страдает лихорадкой. В 1711 году перед началом турецкой войны ситуация повторяется, но это не просто лихорадка, это, скорее всего, – почечная колика! После неудачного Прутского похода, в сентябре 1711 года Петр едет в Карлсбад, лечится минеральными водами, потом он попадает туда в конце этого года, потом в октябре 1712 года. Летом 1714 года – новый приступ. Во время наводнения в Петербурге, осенью 1715 года Петр снова заболевает, причем так тяжело, что в ночь с 1 на 2 декабря к нему пригласили духовника, архимандрита Федора. Петр долго болеет, а весной 1716 года едет на воды в Пирмонт. Любопытно, что не так Петр был удручен болезнью, как его врачи. Кто же лечил самого знаменитого из российских императоров?
Известно, что с 1668 года придворным врачом был выходец из немецкого Мюльгаузена Лаурентиус (Лаврентий Алферович) Блюментрост (1619-1705). Он изучал медицину в Гельмштедте,Лейпциге и Йене, где в 1648 году защитил диссертацию «Цынга». Его сын – Иоганн Деодат Блюментрост (1676-1756) учился в Германии, в 1702 г. защитил диссертацию «Теория и практика пульса». В этом же году стал придворным врачом. С 1718 г. – архиятр. Он был инициатором подготовки русских врачей. При нем были учреждены Петербургский сухопутный госпиталь (178), Петербургский морской госпиталь(1719), Кронштадский морской госпиталь (1720), открыто 500 лазаретов, введены в госпиталях аутопсии умерших (1722).Младший сын Л.Блюментроста, тоже Лаврентий учился в Галле и Оксфорде, в Лейдене слушал лекции Г.Бургаве. В 1713 защитил докторскую диссертацию, в 1716 был назначен лейб-медиком сестры Петра Великого, царевны Натальи Алексеевны. В 1716 году он вместе с Р.Эрскиным и И.Блюментростом составил историю болезни Петра и повез ее к европейским светилам для заочной консультации. Этими консультантами были Бернард Альбин (1653-1721), учившийся в Лейдене, доктор медицины с 1696 г., преподаваший медицину во Франкфурте-на-Одере, Гройнингене и Лейдене (профессор теоретико-практической медицины), Иоган Филипп Брейн (1680-1764), учившийся в Лейдене, доктор медицины с 1700 г., автор многих трактатов по фитотерапии, Иоганн Конрад Бруннер (1653-1727) из Шафгаузена (Швейцария), учившийся в Страсбурге и Париже. Был врачом в Париже,Лондоне и Амстердаме, в 1697 г. стал доктором медицины. Преподавал в Гейдельберге. Известен работами по патологии эндокринных желез. Альбин написал заключение о болезни Петра 1 марта 1716 года, И.К.Бруннер – 23 марта (заочно), а вот И.Ф. Брейн мог лично осмотреть Петра, поскольку в это время он был в Данциге, как и почтенный профессор. Доктора отметили, что Петр жалуется на многократные поносы, тяжесть в эпигастрии, боли в области диафрагмы, снижение аппетита, тошноту, кровоточивость десен, лихорадку, боли в суставах стопы, плохое настроение. И.Ф.Брейн и Бруннер говорят о расстройстве пищеварения, но диагнозы Петру ставят фантастические: «ипохондрия», «цынга»,»изнурение тела»,»меланхолия», «застой крови». По современным представлениям, у Петра Первого были в наличии синдромы:
- диспептический;
- астеновневротичечский;
- болевой;
- артралгический;
- лихорадочный;
- геморрагический.
Собственно говоря, ничего нового от врачей Петр не услышал: соблюдать диету и лечиться на водах,- вот их вердикт. В 1717 году Петр едет в СПА, а диетические рекомендации были доведены до сведения константинопольского патриарха, который ввиду болезни разрешил Петру вкушать мясо в постные дни! В 1718 году Петр лечится на Олонецких водах. В лечении Петра с 1703 года принимал участие Н.Бидлоо, но сам больной, недолго лечил царя. Среди врачей были некий Иоганн Догель, доктор Тигерманд, врач Поликола. Но самым ярким среди них был Роберт Карл Эрскин (Арескин). Выпускник Оксфорда, доктор медицины и философии. В 1704 г. – врач А.Меншикова, с 1706 г. возглавлял Аптекарский приказ, с марта 1706 г. – архиятр, обеспечивал медицинскую службу в русской армии во время Северной войны, с 1714 г. – президент – медик Аптекарского приказа, действительный статский советник, доверенное лицо Петра.
Весной и осенью 1716 года Петр снова едет в СПА, потом он едет туда и весной 1717 года. Не очень понятно, когда (в 1711 или 1715 гг.) у него впервые возникает задержка мочеиспускания. В 1722 у него возникла уже настоящая почечная колика(?). Известно, что он возил с собой жесткие катетеры, которые вводил себе сам (!?). Ухудшение, возникшее во время Персидского похода, продолжается несколько месяцев. В феврале и мае 1724 года он снова и снова едет на воды, но уже в России – Марциальные и Угодские, но 30 августа у Петра снова возникла задержка мочи. Из Москвы к нему едут Н.Бидлоо и английский хирург Горн. После долгих мучений у Петра вышел большой камень, а через несколько дней «куски гноя». Две недели он находился между жизнью и смертью…
Первую половину января 1725 года Петр провел как обычно, хотя был уже тяжко болен. Перелом в течении болезни возник 17 января 1725 года, после чего с постели он уже не вставал. Совсем плохо ему стало 20 января. 23 января у него возникают судороги и император теряет сознание – у него полная задержка мочи… Доктора Горн и Ацаретти производят надлобковое сечение мочевого пузыря и удаляют более полутора литров мочи. Петр впадает в бессознательное состояние и умирает после пятнадцати часов мучительной агонии, не успев назвать своего преемника…
Лечащие врачи Петра I: И.Ацаритти, Г.Бургаве, И.Бреннер, Л.Блюметрост.
Чем же, все-таки страдал и от чего умер наш великий император? Предположений несколько:
1) Рак предстательной железа;
2) Рак мочевого пузыря;
3) Мочекаменная болезнь (А.Студницын,,Н.Смелов,Т.Васильев,О.Никонов,1970)
Современники Петра и недоброжелательные историки (К,Валишевский,М.Покровский и др.) предположили, что император умер от последствий плохо леченного сифилиса. Но сифилис, как известно, не дает значимых стриктур уретры. Ю.Семенов, Л.Васильева и Н.Попов предположили, что Петра Великого отравили Екатерина I и Меншиков, опасавшийся судьбы Волконского и Гагарина.
Позволю себе собственное мнение. Несомненно, что Петр I умер от постренальной уремии. Это документировано не только частыми эпизодами задержки мочи, но и тем, что врачам пришлось решиться на хирургическое удаление камня. В 50% МКБ связана с мочекислыми камнями, а это предполагает наличие или подагры или клинически значимого нарушения обмена пуринов. Любопытная теория о связи гениальности, высокой физической и интеллектуальной продуктивности с подагрой активно поддерживалась В.П.Эфроимсоном (работы о генетике и гениальности). Михаил Федорович, Алексей Михайлович и Федор Алексеевич, несомненно, страдали подагрой – «ножная скорбь». Из-за классического обострения подагры Федор Алексеевич не мог идти за гробом Алексея Михайловича, его несли в кресле! Первый приступ подагрического артрита, вероятно, посетил Петра в январе 1698 года (ему 24 года!). Вероятно, что это было первичное (генетически детерминированное) нарушение обмена пуринов. Переедание (Петр не любил сладостей и рыбы, но уважал мясо), алкогольные эксцессы часто служили (по собственному признанию Петра Алексеевича) причиной обострения болезни. В этом смысле, разрешение патриарха есть мясо в пост не пошло во благо российскому императору. Возможно развитие у него «подагрической почки», наличие камней мочеточника и мочевого пузыря. Подтверждением версии о подагре Петра Великого служат слова Г.Бургаве о грошовом лекарстве, которое могло бы спасти жизнь российского императора. Это, конечно, был колхицин, купирующее действие которого при подагрическом приступе было хорошо известно выдающемуся голландскому клиницисту! Настойка колхицина использовалась для лечения подагры (эмпирически, конечно) еще средневековыми врачами. Диспепсия, тошнота, анорексия, жидкий стул вовсе нередки при нелеченной подагре. Интервалы между приступами, кроме типичного промежутка в 1-2 года, достигали у Петра 8-10 лет, что при классической подагре тоже описано. Любопытно, что современники Петра – Г.Бургав, Карл XII и Август Сильный, курфюрст Саксонии, тоже страдали подагрой! Карл лечился пчелоужалениями, Августу ампутировали I-й палец стопы, а выздоровление от нее Бургаве в 1722 году отметили в Лейдене городским праздником и фейерверком!
«…Что такое Петр? Чудо или чудище. Я…решать не берусь. Он слишком родной мне ,слишком часть меня самого, чтобы я мог судить о нем беспристрастно». Этими словами Д.Мережковского я и закончу.
Николай Ларинский
Оценили 4 человека
5 кармы