Покаяние по-российски

Летом этого года в Сети шествовал флешмоб под названием «Я не боюсь сказать». Посвящён он был жертвам сексуального насилия. По логике его создателей, коллективное признание таких жертв, что они были изнасилованы, что к ним домогались и т.д. позволит им пережить ту действительно тяжелую психологическую травму, что им была нанесена.

Идея совсем не нова, она была придумана американскими психологами во второй половине 20 века для реабилитации военных США, воевавших во Вьетнаме. Сами же американцы ещё в конце 90х успешно отказались от подобной техники, признав её не эффективной. Но только не на Украине. Её сейчас активно применяют в центрах реабилитации для украинских солдат, что воевали и воюют на Донбассе. Именно одна из активисток такого центра - Анастасия Мельниченко - и запустила флешмоб «Я не боюсь сказать».

Удивительно даже не то, что он получил такое распространение в Сети, и даже не то, что как по команде его распространили популярные и прежде всего оппозиционные блогеры, журналисты, эксперты, а то к каким идеям это всё привело. Так бывший замредактора газеты «Московский Комсомолец» Айдер Муждабаев свёл всё к тому, что проблема замалчивания преступлений на сексуальной почве глубоко укоренилась в нас всех из-за советской ментальности. Потому что мы все были «изнасилованы той коммунистической системой», пишет напомню бывший замредактора газеты «Московский Комсомолец» (ощутите диссонанс, хоть на момент публикации он уже был уволен из МК). Вектор мысли Муждабаева очень быстро подхватили и у неё начался новый виток.

Само собой, про тех девушек и женщин, что признались в сексуальном насилии в отношении себя всем было начхать с первой минуты. В лучшем случае их страшные истории получили пару «лайков». Об открытии уголовных дел по факту заявленного, преследования насильников и педофилов и речи нет. Просто сознались в пустоту. Но теперь всё их окружение знает. Девочка, организовавшая флэшмоб, считает жертвам должно полегчать. Ну-ну.

И вот проходит пара месяцев и стартует новый флешмоб.

Сначала основатель издательского дома «Коммерсантъ» Владимир Яковлев написал, что его дед был кровавый убийца и палач, потому что был чекистом. Что его прабабушка (мама деда) повесилась из-за того, что её сын служил в органах госбезопасности. Смысл этой заметки сводился к тому, что нет в России семьи такой, где кто-нибудь не был бы репрессирован, потому нам надо всем каяться за те страшные времена. А тем, чьих предков репрессии обошли стороной надо каяться вдвойне, потому что данный факт означает, что они потомки убийц и палачей из НКВД.

Сперва все подумали, что Владимир что-то нелегальное употребляет, но вскоре начало проясняться. Далее выстрелила статья томского оппозиционера Дениса Карагодина. Этот гражданин (вообще-то он отказался от гражданства России ещё в 2012 году) установил личности всех (дословно всех, включая водителей и печатниц-машинисток), кто был как-либо связан с историей казни его деда. Но на одном факте установки имён он естественно не остановился. Теперь он намерен привлечь всех виновных в расстреле предка к уголовной ответственности, включая ФСБ, которая «не отдаёт тело расстрелянного деда».

Чтоб вы понимали, уровень дурости таков, что оказалось, что дед Дениса Карагодина обвинённый в шпионаже в пользу Японии, не просто был «кулаком» (что по тем временам уже было поводом для уголовного дела), а бывшим активным участником вооруженного бандформирования под контролем японских интервентов.

Всё это назвали флешмобом «Примирения» (подразумевается с собственной историей). Но почему-то главные «примиряльщики» всё время требуют ото всех только покаяться и ещё раз плюнуть на своё прошлое.

Вот и главред Эхо.Москвы Алексей Венедиктов набросал говна на своего деда сотрудника НКВД. Правда зачем-то приписал ему лишних пару орденов от советской власти. Видимо, за массовость расстрелов. А сам же Карагодин ещё подсыпает, пишет, что связалась с ним женщина, внучка одного из «палачей, казнившего деда Карагодина», и невыносимо кается за «преступления» предка.

Тут же поспевает общество «Мемориал», признанное иностранным НКО со своим «расследованием века» - опубликованием имён 40 тысяч сотрудников НКВД. Ну так просто совпало, что всё одновременно, ага. При том их не смущает, что эти данные находятся в открытом доступе года так с 1996, более того, многие даже есть в Википедии, как и не смущает «Мемориал» тот факт, что в список загребли всех сотрудников НКВД. А ведь к ведомству относились и пограничники, и пожарные, и некоторые управления ж/д транспорта и даже сотрудники ЗАГСов.

Но если не была провозглашена конечная цель флешмоба «Я не боюсь сказать» или точнее она была эфемерной и условной, то суть флешмоба «Примирения» Карагодин установил более чем чётко. Это судебный процесс над «палачами», структурой в которой они работали и политическим строем в конце концов. Эдакий Нюрнбергский трибунал, только вместо соратников Гитлера в качестве подсудимых советские власти, государство и в конечном счёте народ. И как мы видим из действий Карагодина, его слов, плевать ему хотелось, что нет больше ничего советского. Россия, де-юре – правопреемница СССР, соответственно русский народ отвечает за действия народа советского. Сам то Карагодин, напоминаю, предусмотрительно отказался от гражданства.

Замечу, что вся эта тема с покаянием не нова. Она началась в 90-х и просто не дошла до своего логического завершения. Слишком сильна тогда была поддержка коммунистов в обществе. Сейчас выросли новые поколения не столь критичные к получаемой информации, потому сеять смуту в разы легче. Да и каков повод! Ведь следующий год – столетие Февральской и Октябрьской революций, начало Гражданской войны в России. Ух!

А у нас, как показала истерия с доской Колчаку в Петербурге, уровень знания собственной истории лишь на уровень лучше, чем у потомков древних укров. Потому совсем не удивлюсь, если в следующем году красные вновь сойдутся в схватках с белыми. И неважно, что красные понятья не будут иметь о коммунистической идее, а белые будут копировать образ белогвардейцев из советского же фильма «Адъютант его превосходительства». Пустяки.

Хотя, конечно, есть способ этого избежать. Начать каяться за наших предков уже сейчас, расшибать лоб в поклонах и припадках, захлёбываясь слезами. Так выглядит правильный русский человек, не только по мнению Карагодина, Венедиктова, Яковлева и Ко, но и таких уважаемых стран как Эстония, Латвия, Литва, Польша, Украина. Ведь не зря же они возвели у себя музеи советской оккупации. В них, кстати, ни у кого не возникает вопроса, кто за эту «оккупацию» должен быть наказан.

Одни лишь мы всё ещё как получивший двойку школьник стоим, потупив взор в пол перед собой.

А может и заслуженная двойка эта? Ведь как можно до сих пор не осознать, что в гражданской войне нет правых, непонятно.

Наслаждаясь собственным послезнанием, возвышаясь над историческим процессом, так легко чувствовать себя святее святых. А потому для меня нет разницы между такими, как Карагодин требует покаяния ото всех кроме себя и теми, кто продолжает упорно лить воду на мельницу гражданской войны.