Август. Воздух напоен густыми дурманящими ароматами свежескошенного сена, зреющих яблок и меда. На пасеке у пригорка пчелиная семья, заканчивая свою работу, лениво шелестела крыльями и, беззлобно жужжа, заползала в ульи. Припозднившиеся трудяги - медоносы терпеливо кружили вокруг, дожидаясь своей очереди.
- Ай, она мне на руку села, - испуганный голосок привлек внимание ещё нескольких пчел, и они устало приземлились на детской ладошке рядом с собратом.
- Ой, и ещё! – мальчишка лет восьми, как завороженный смотрел на свою руку, по которой медленно ползали покрытые пыльцой насекомые, - они сейчас ужалят, деда, мне страшно!
Седой, как лунь, старик, ласково погладил внука по голове:
- Не бойся, Митька, они тебя не тронут. Пчелки хорошего человека узнают и никогда ему плохого не сделают.
- А зачем они ко мне на руку сели, - ребенок пытался незаметно стряхнуть жужжащую компанию, но насекомые упорно отказывались взлетать с так полюбившейся им детской ладошки.
- Знают, что ты добрый и послушный мальчик, - улыбнулся дед, - не прогоняй, отдохнут и полетят к себе в улей, а может – они хотят привет тебе передать хотят от пчелиного царя.
- От кого? У них есть свой царь? – Митька от удивления открыл рот и уже без страха посмотрел на неожиданный десант, который, казалось, притих, внимательно слушая разговор.
- Зовут его Крапчик, - кивнул головой дед, - он с вершок ростом, а лицо человеческое, на голове корона. У каждой пасеки есть свой царь, его Пчелич выбирает из самых лучших и трудолюбивых пчел.
- Пчелич? – внук, не веря своим ушам, ещё раз внимательно посмотрел на гостей, застывших на ладошке. На секунду ему показалось, что они подняли свои головы и подмигнули растерявшемуся мальчишке.
- Божок пчелиный, его ещё сладким богом называют, внук самого Велеса.
- Деда, а если у них есть свой маленький Бог, значит, пчелки, как люди? – ребенок уже совсем по другому смотрел на деловито ползающих по руке насекомых.
- Да, внучек, - старик аккуратно поднял с земли запутавшуюся труженицу медосбора и осторожно посадил на улей, - в них живут души наших древних предков. Не зря говорят, что от пчелы никто ни на земле, ни под землей не укроется, все она слышит, все-то видит, обо всем Богу говорит. Потому считается, что пасека – чистое место от темной силы и людской злобы. Боятся они заходить сюда, не пустит Крапчик в свои владения, а армия у него, сам видишь, какая. Когда тебе помощь понадобится или опасность грозит, всегда защиту найдёшь среди ульев, если душа у тебя добрая и царя пчелиного попросишь.
- Они ведь как люди, - дед нагнулся и аккуратно накрыл сеном обмотанный тканью глиняный горшочек, вкусно пахнущий свежим медом, - без страха бросаются в бой, жалят врага и погибают. Но к умершему товарищу слетаются другие и не щадят своих жизней, защищая ульи.
- Как наши солдаты, да, дед?
- Да, Митька, как наши солдаты. Пришёл враг, и они грудью встали за землю родную, погибают, а на их место идут другие. Тысячи других. И так будет до тех пор, пока не прогоним эту нечисть
- А зачем ты горшок спрятал?
- Вот глазастый, - старик улыбнулся и, не удержавшись, потрепал по голове непоседу, - сегодня третье августа, Пчеличу в этот день принято приносить требу. Издревле мед ставили возле ульев три дня в году – 17 апреля, 27 июня и 3 августа. За это сладкий бог и его наместник Крапчик берегут пасеку, да и людям помогают, коли они того заслужили.
- Смотри, улетели, - Митька показал пустую ладошку.
- Увидели, что треба стоит, теперь доложат царю, - рассмеялся дед, - пойдём домой, внучек.
***
- Весной, когда семьи просыпаются, сразу вылетают разведчицы, которые ищут полянки с цветами. Если увидишь только одну пчелку, а других рядом нет – это она, родимая, значит, скоро полетит к улью с новостями
Спокойный рассказ старика прерывался звонким мальчишеским голосом:
- И что они делают, когда находят?
- Подают сигналы и приводят на это место рой.
- Деда, у них всё как в армии? И разведка есть, и командир?
- У них, Митька, всё как у людей, только зависти нет, злобы, и войн не начинают.
В лучах заходящего солнца в воздухе, громко жужжа, застыла огромная, с вершок, пчела, внимательно смотревшая вслед старому пасечнику и внуку.
***
- Когда вырасту, буду пасечником, как ты, - Митька воодушевленно уплетал кусок хлеба, щедро политого медом.
- Будешь, будешь, - старик улыбнулся, - ну что, поел? Иди спать.
И уложив внука на лавку, старик присел за стол:
- Соберу котомку на завтра, к вечеру пойдём на пасеку, посмотрим, как там наша семья поживает.
- Деда, а ты Крапчика видел? - судя по горящим глазам, ребенок спать не собирался.
- Он не любит, чтобы об этом говорили, обидится. Если захочет – сам покажется, а если нет – никогда его не найдешь, схоронится в ульях, а рой к нему не подпустит.
- Хоть бы одним глазком на него посмотреть, – мечтательно протянул Митька.
- Ты уснёшь или нет, непоседа, - улыбнувшись, старик отложил котомку.
- Партизаны мед ночью заберут?
- Какие партизаны, о чем ты говоришь? – дед замер и даже при свете лампы было видно, как побледнело его лицо.
- А зачем мы каждый день пасеку ходим? Ты за ульями всегда что-то оставляешь.
Старик подошел к печи и обнял внука:
- Весь в отца, такой же, ничего не утаишь. Послушай меня, Митька, никогда никому об этом не говори, хорошо? Никогда. Обещай,
- Обещаю.
- А теперь спать, - и перекрестившись на икону, дед задул лампу.
***
Отделение немцев, с автоматами наперевес, крадучись двигалось к пасеке. Митька, сжав пистолет, притаился за крайним ульем.
Гитлеровцы внимательно смотрели вокруг, они искали спрятанную котомку, но враг даже не подозревал, какой сюрприз их ожидает впереди.
Крапчик, сидя на руке ребёнка, нетерпеливо пошевелил крылышками.
- Не сейчас, потерпи, - шепнул Митька, - пусть подойдут поближе.
Пчелиный царь кивнул.
30 метров, 20 метров.
Вот уже можно было различить крупные капли пота на лицах, услышать хрипловатое дыхание.
- За наши советские ульи, в атаку, ураааааааа, - вскочив, Митька стал палить в сторону растерявшихся немцев.
Крапчик, громко загудев, взмыл ввысь, и через секунду на врага обрушилось огромное жужжащее облако.
Гитлеровцы, размахивая руками и что-то лопоча, побросав автоматы, позорно побежали к деревне.
- Победа! – радостно закричал мальчишка.
- Ты настоящий герой, Митька, - прожужжал над ухом Крапчик, - настоящий герой…
***
- Митька, Митька, вставай.
- Митька, да просыпайся же.
- А, - с трудом вернувшись из только что пережитого боя, открыл глаза ребенок.
Над ним склонился встревоженный дед.
- Внучек, поднимайся, некогда разлеживаться.
- Хоть минуточку…
- Ни секунды, немцы сюда едут.
С трудов вырвавшись из сна, Митька скатился с лавки.
- Хватай котомку, - суетился дед, - и беги за плетень, там густые кусты, сиди там, как мышь, понятно?
- А ты, - ребенок почувствовал, что происходит что-то страшное.
- Я останусь здесь. Запомни, Митенька, чтобы ни случилось, не выдавай себя, а потом – беги к пасеке, спрячься там. За тобой придут. Котомку им отдашь и все расскажешь, что видел.
- Партизаны?
- Они, и вот ещё – дед погладил по голове и, не удержавшись, крепко обнял внука, - семье скажи, что старый пасечник ушел и больше не вернётся. Только не забудь, иначе погибнет рой.
- Куда ты ушел? А я?
- Не переживай, за меня, Митька, ну все, прощай и беги.
- Деда…
- Беги, - старик открыл дверь и вытолкнул внука.
***
Спрятавшись за кустами, ребенок, не дыша, смотрел, как к дому подъехала машина, из которой, как горох посыпались солдаты.
Немецкий офицер, хлопнув дверью кабины, в сопровождении двоих автоматчиков неторопливо вошёл в дом.
Митька почувствовал, как по руке что-то ползает, и опустил глаза. Пчела, как и вечером, удобно устроилась на ладони.
«Если увидишь только одну пчелку, а других рядом нет – это она, родимая, значит, скоро полетит к улью с новостями».
«Разведчица? Что ты тут ищешь?»
Сухой выстрел заставил вздрогнуть.
Из дома вышли автоматчики, за ними все так же неторопливо - офицер. Поправив фуражку, он что-то крикнул, и трое солдат с канистрами забежали во двор, облили стены и бросили горящий факел.
Ревущее пламя в считанные секунды скрыло дом, в котором навсегда остался любимый дед. Митька всхлипнул.
Офицер открыл дверь машины и, замерев, посмотрел в сторону кустов.
«Беги», - прожужжало возле уха.
Пчелы на ладони не было.
«Беги»!
Крепко сжав котомку, он бросился к пасеке. Раздались автоматная очередь и крики. Его заметили. На их стороне был опыт, хладнокровие и абсолютная уверенность в том, что этот ребенок далеко не убежит.
На стороне Митьки – скорость и высокая трава, практически скрывшая беглеца. И .. пасека. Задыхаясь, он выскочил на луг и бросился к ульям. Вот и пригорок.
- Крапчик, Крапчик, помоги!
Над головой просвистела ещё одна очередь. От неожиданности мальчишка споткнулся и со всего размаху рухнул на землю.
Голова гудела как колокол, разноцветные круги перед глазами устроили бешеную пляску. А позади все громче звучали топот сапог и торжествующие возгласы преследователей, которые заглушило неожиданно громкое жужжание. Перед ребенком в воздухе неподвижно зависла огромная, с вершок, пчела… с человеческим лицом.
- Крапчик…
В ушах зазвенели колокольчики и, чувствуя, как по нему забегали тысячи крохотных лапок, Митька потерял сознание.
***
- Пауль, ты его подстрелил? – довольный смех немцев перекрыл глухое ворчание копошащихся возле ульев пчел.
- Сейчас узнаем, - поднимаясь на пригорок, отозвался тот, кого назвали Паулем.
- И котомку не забудь, посмотрим, что этот старик собирался передать.
- Хоро…, - гитлеровец замер на полуслове
- Эй, что с тобой! Пауль!
Немцы подбежали к застывшему товарищу и остановились, как вкопанные.
На земле неподвижно лежал ребенок. Но посторонний об этом никогда бы не догадался: мальчишка был полностью скрыт под плотным ковром из тихо гудящих пчёл.
- Смотрите, - кто-то, прошептав, указал вверх.
В воздухе неподвижно зависла огромная, с вершок, пчела. Наверное, солдаты просто были измотаны жарой, иначе как объяснить то, что они видели у пчелы человеческое лицо. Маленькое бледное личико, выражение которого не сулило ничего хорошего.
Поправив на голове крохотную корону, это невероятное существо шевельнуло губами, и через секунду раздался гул: на оторопевших гитлеровцев обрушилось огромное яростно жужжащее облако…
***
«…Пасека – чистое место от темной силы и людской злобы. Боятся они заходить сюда, не пустит Крапчик в свои владения, а армия у него, сам видишь, какая. Когда тебе помощь понадобится или опасность грозит, всегда защиту среди ульев найдёшь, если душа у тебя добрая и царя пчелиного попросишь. Когда он прилетит к тебе, ты услышишь громкое жужжание… Жужжание… Громкое…»
Жужжание.
Митька перевернулся на спину и открыл глаза. Перед ним висел Крапчик. Маленькое бледное личико, крохотная корона на голове и внимательный добрый взгляд.
- Дедушка просил передать, что, - горячие слезы не дали закончить.
Пчелиный царь скорбно шевельнул усиками и склонил голову.
- Он говорил мне, что ты обязательно поможешь, спасибо, Крапчик.
***
- Крапчик? Да он бредит, бедняга, - мужчина в выгоревшей пилотке повесил котомку на плечо и повернулся к остальным, - помогите.
***
В лучах заходящего солнца в воздухе, громко жужжа, застыла огромная, с вершок, пчела, внимательно смотревшая вслед уходящей в лес группе вооруженных людей, один из которых бережно нес на руках тихо сопящего Митьку.
Оценил 1 человек
2 кармы