- Хэмм… – руки Никиты заскользили по ее спине, нащупали, что под рубашечкой ничего, остановились… потом одна рука робко нырнула под рубашку и замерла, ощутив горячее тело.
Хэмм почти не дышала, прижавшись к Никите. Обняла его и робко, робко провела ладонями по спине. Пальцы запоминали Никиту. Закрыв глаза, она гладила его плечи, спину…
Краем глаза Никита уловил движение и увидел, как ожили деревья. Четыре охотника Диких в хламидах, расшитых шнуром под болотную траву, бесшумно выступили из-за стволов и подняли натянутые луки. Никита будто наяву услышал пение стрел, увидел их полет, как стрелы вонзаются в спину Хэмм, разрывают рубашечку, кожу, мышцы, увидел брызнувшую кровь.
- Хэмм, отойди! – глухо сказал Никита и резко оттолкнул ее от себя. Хэмм отшатнулась, сделала шаг назад и увидела охотников ее племени.
Понимая, что времени ему отпущено совсем мало, Никита быстро произнес:
- Не ругайте ее, прошу вас! Она не виновата, это я…
Хэмм кинулась к Никите, обняла его, закрыла собой. Она как приклеилась, не давала ему расцепить ее руки, мотала головой, плакала, причитала:
- Нет, нет, я тоже умру, я не хочу… я люблю тебя, не смейте, не смейте!
Только вдвоем охотники смогли оторвать Хэмм от любимого. Они тащили ее в лес, а Хэмм отчаянно кричала:
- Не убивайте его! Он хороший, он хороший!
Прозвучали звуки двух оплеух, Хэмм замолкла, а Никита в отчаянии и в гневе кинулся на стоящего перед ним воина. Толчок, рывок, бросок через бедро… ой, пинок… и полет шага на три в сторону – противник оказался не промах. В Никите все кипело. Он бросался на воинов снова и снова, а они легко уходили от его ударов, настигали сзади, били в корпус и в голову. Очередной удар оглушил Никиту, и он упал без чувств.
Очнулся он от того, что Хэмм ласково обмывала его разбитое лицо. С трудом разлепил заплывшие глаза. Руки и ноги были связаны, тело болело, особенно голова и правый бок… Да все болело!
- Хэмм… - жалобно простонал Никита и с трудом повернулся на бок. Вместо милой Хэмм на Никиту смотрела подлая Нюрка.
- Ах ты, тварь, что ж ты их не учуяла?
Нюрка независимо отвернулась. Не объяснишь ведь, что первым делом она учуяла несравненный аромат успокоительного зелья, и пока все не вынюхала, не вылизала начисто подвешенную в стороне приманку, пока не накаталась на спине по траве, пока не протрезвела… а потом только и осталось, что бежать за Дикими по следу и стараться не отставать.
Нюрка лизнула хозяина в лицо – мол, прости, виноватая я…
- Хэмм… что с ней? – тоскливо спросил Никита, пытаясь разглядеть, где он.
Видимо, Никиту заперли на губе. Так в станице называли сарай, куда сажали провинившихся станичников в ожидании суда. Глухой сруб, одно оконце наверху, не пролезть… Наверное, Нюрка через него и влезла. Дверь добротная, не выбьешь.
- Нюрка, Нюрушка… - Никита пошевелил затекшими кистями рук. – Солнышко, видишь – связан я? На, на, разгрызи веревку! Нюрушка, спасай! Пойми меня! Господи, Господи, пусть она меня поймет!
Нюрка, уразумев, что хочет хозяин, запрыгнула ему на спину и принялась грызть веревку. Собаки на Серафиме были на редкость сообразительны и хорошо обучались всяким штукам – и потешным, и полезным.
- Это – наш враг, дурындища бестолковая! – устало говорил отец Хэмм, стоя над лежащей на скамье и горько рыдающей дочерью. Слез у Хэмм уже не осталось, она только судорожно всхлипывала и громко икала.
- Выпей водички, доченька! – высунулась из-за спины отца матушка.
- Ремнем бы такую дуру! А ты куда смотрела, мать? Позор на весь род! С кем спуталась? С выродком, убийцей! Ремнем, ремнем! Запру, никуда больше не выйдешь! А этого твоего… Старейший решит завтра – либо утопят, либо…
Хэмм затихла. Никита был жив! Но за что, за что его хотят убить? За то, что он Чужой? Только за это?
В доме Старейшего заседал Малый совет – пришли шаман и Первый воин.
- Убить, что ту решать, - произнес Первый воин. - Оставим в живых – он сбежит.
- Через болото не пройти, утопнет, - проскрипел Шаман.
- А если девчонка покажет дорогу? Я видел, как она к нему липла. Скажи-ка – закрывала собой! Вместе и сбегут. И Пришлые узнают к нам дорогу, как пройти через болото. Выпытают у Хэмм или этот запомнит.
- Но если Хэмм его так сильно любит – так ты говоришь, Воин? – а мы его убьем – разве она нас не возненавидит за это? Мы, ее племя, убьем ее любовь…
От этих слов Первый воин скривился, а Шаман тяжко вздохнул.
- Это – Пришлый, Старейший! Девчонка нарушила запрет. Кто знает, что у них было?
- У нас не хватает молодых женщин, способных рожать воинов. Отдавать их Пришлым? – вкрадчиво произнес Шаман.
- Убить на ее глазах, чтобы остальным было неповадно! – воин сжал рукоять ножа.
- А Хэмм выдать замуж, вот хоть за Плина, он давно вокруг нее ходит, - шепнул Шаман.
Старейший задумался. Глупая девчонка задала задачу, не имеющую хорошего решения. По-человечески надо было или отпустить ее с Пришлым, или пригласить его остаться. Но доверия чужаку не было. Он бы сбежал и вернулся обратно со своими воинами. Племя спасало только непроходимое болото.
- Ну что же, если это – единственный выход – так тому и быть. Завтра утром пленник будет казнен, а Хэмм станет женой Плина.
Никита развязал веревки на ногах, размял затекшее тело и принялся при угасающем вечернем солнце искать выход. Нужно было выбраться отсюда, отыскать Хэмм и вместе с ней бежать.
Когда отец, хлопнув в сердцах дверью, вышел из избы «проветриться», оставив мать сторожить дурынду, Хэмм выпросила для себя сонного зелья – ей хотелось уснуть, забыться хоть на время. Мать заварила зелье, дала выпить Хэмм. Но та только набрала зелье в рот и через минуту лежала, закрыв глаза и мирно посапывая. Зелье она выплюнула обратно в чашку.
Мать повздыхала и пошла спать сама. Ближе к ночи вернулся навеселе отец, проверил дочку, запер дверь на засов, лег и захрапел.
А Хэмм быстро и бесшумно выбралась через заднее оконце из дома и, осторожно держа кружку с сонным зельем, побежала к Никите.
Ярко светила Сайн – зеленоватый спутник Серафимы, «ночное солнце» - так ее называли. Ближе к полуночи Сайн уйдет за горизонт, останутся только звезды, а потом выглянет розовый Венус и будет заливать неярким розовым светом землю до восхода солнца.
Зеленоватый свет резко очерчивал контуры изб, сараев, деревьев. Хэмм неслышно прокралась к тюрьме. Да, так и есть – Никита там, внутри, раз поставили охранника! Это Плин… Вот незадача! Старейший правильно решил, что лучший тюремщик – отвергнутый соперник. Хэмм затаилась в темноте, придумывая план. А из-за запертой двери донесся жалобный стон:
- М-м-м-м…
«Никита!» - сердце девушки отчаянно забились, руки сжали кружку с зельем…
Плин пошевелился, но не ответил. Стон повторился, громче, еще и еще раз. Плин нехотя встал и подошел к двери:
- Эй, ты, заткнись!
- Пить… пить… помираю… помоги, дай воды…
- Да и подыхай себе на здоровье, тебе и так недолго осталось, нечисть! – негромко сказал Плин и пошел обратно на насиженное место.
Пленник застонал и, видимо, ногами стал колотить в дверь.
- Пить! Будь милостив! Помоги! Последнее желание!
Хэмм металась в темноте – что делать? Она была готова убить Плина, но подобраться незаметной было невозможно…
- Чтоб тебя… - разозленный Плин вернулся к двери и стал снимать тяжелый засов. – Разбудишь всех, тварь! Заткнись, сейчас дам воды!
Хэмм за спиной Плина перебежала к избе и спряталась за угол. Надо было изловчиться и подлить сонное зелье ему в кружку.
Плин открыл дверь, вошел. Хэмм услышала глухой удар, тихое «ох» и увидела на фоне двери крепкую мужскую фигуру.
- Нюрка, ищи Хэмм! – произнесла фигура.
Собака, поведя носом, бодро рванула за угол избы, где спряталась Хэмм.
- Никита, я здесь! – прошептала девушка.
- Хэмм? Хэмм!
- Тише, бежим скорей! За мной!
Предыдущая часть - https://cont.ws/@rodriges/542133.
Глава 7 – продолжение следует…
Оценили 10 человек
21 кармы