Современная война. Как ВСУ оказались вовлечены в гражданскую войну

Обсуждение очередной статьи блогера информационного центра «AfterShock» Юрий — Западная Сибирь, посвященной событиям на Донбассе, происходившими между референдумом о самоопределении самопровозглашённых Донецкой и Луганской Народных Республик 11 мая и выборами президента Украины 25 мая, немыслимо без анализа событий, в той или иной степени касающихся армии Украины. А события эти свидетельствовали о том, что поначалу степень вовлеченности ВСУ в конфликт была довольно-таки низкой. Однако уже к моменту избрания Петра Порошенко президентом Украины, силам, ставящим на эскалацию конфликта на Украине, эту задачу решить удалось. И нельзя сказать, что этот результат был достигнут исключительно благодаря усилиям киевской хунты. Поборники «Русского мира» тоже внесли свой посильный вклад в его достижение. Вот как это происходило:

7 апреля в Донецке в Донецке и Харькове были провозглашены Донецкая и Харьковская Народные Республики. В этот же день и. о. президента Украины Александр Турчинов объявил о создании антикризисного штаба и о том, что «против тех, кто взял в руки оружие, будут проводиться антитеррористические мероприятия»

Уже на следующий день, 8 апреля, была проведена «антитеррористическая операция» в Харькове, в результате которой подконтрольные Киеву подразделения силовиков (преимущественно из западных и центральных областей Украины) заняли здание областной администрации. Несколько десятков активистов были задержаны.

Новые киевские власти в спешном порядке начала готовить юридическую базу под будущие акции против повстанцев Юго-Востока Украины. 8 апреля, Верховная рада приняла закон об ужесточении уголовной ответственности за сепаратизм — в частности, умышленные действия, направленные на насильственное изменение конституционного строя и захват государственной власти, действия, совершённые с целью изменения границ территории или государственной границы Украины, за государственную измену, за диверсию и шпионаж, за препятствование деятельности Вооружённых сил страны и других военных формирований. Гражданину Украины, уличенному в совершении этих действий грозили серьезные наказания — лишения свободы на срок от 9 до 15 лет и даже пожизненное заключение с конфискацией имущества.

Исход гражданского конфликта в любом государстве в решающей степени зависит от позиции армии. В этом смысле Украина исключением не была. Выборы президента Украины, и здесь Юрий абсолютно прав, преследовали очевидную цель — легитимацию хунты, пришедшей к власти неконституционным путем. Предполагалось, что это должна быть легитимация в глазах, во-первых, международного сообщества, во-вторых — в глазах армии Украины, и лишь в последнюю очередь — в глазах граждан Украины. Придание новому режиму в Киеве хоть каких-то черт легитимности (законно избранный президент, выборы в Верховную Раду) было насущной необходимостью. Однако все эти выборы сами по себе не являлись гарантией того, что армия будет опорой для новой власти.

Сейчас, спустя почти три года, складывается впечатление, что армию постепенно и умело подводили к состоянию, когда значительная часть военнослужащих ВСУ стала считать своим врагом и руководство Республик Донбасса, и созданные на территории ДНР и ЛНР военные формирования, и даже гражданское население, проживающее на территории Республик. Понятно, что огромную роль в достижении этого результата сыграли подконтрольные Киеву украинские СМИ и специально созданные для этих целей интернет-ресурсы. Но нельзя не видеть и того, что колоссальный вклад в это «общее дело» внесли и некоторые лидеры восстания против хунты. Из числа тех, кто первый взялся за оружие, чьи имена были на слуху весной и летом 2014 года. Складывается впечатление, что и информационное сопровождение реальных действий и публичных выступлений этих лидеров (в том числе частью российских СМИ) были скоординированы с информационной кампанией, развернутой украинскими медиа-ресурсами.

Вплоть до середины мая лояльность ВСУ новому режиму оставалась под большим вопросом. Как мы помним, в февральских событиях украинская армия реального участия не принимала. Под давлением «майданных активистов» Виктор Янукович так и не решился использовать подразделения ВСУ для восстановления конституционного порядка — армия была изолирована, фактически выведена из политического процесса. События, последовавшие в период с февраля по май, позицию армии (в первую очередь, старших офицеров) до конца не прояснили. В предшествовавших референдуму силовых акциях в Мариуполе армейские подразделения непосредственного участия не принимали.

В операции по «установлению контроля» над аэродромом в районе Краматорска (15 апреля) принимали участие спецподразделения внутренних войск МВД Украины «Омега», спецназ МВД и спецподразделения СБУ «Альфа», и... наёмники. Руководил операцией генерал-лейтенант СБУ, первый командир украинской «Альфы», назначенный накануне Турчиновым руководителем Антитеррористического центра при СБУ и первым заместителем главы СБУ Василий Крутов. Пока возглавляемые Крутовым «спецы» освобождали аэродром, блокированный повстанцами, военнослужащие ВСУ находились на территории части, в ведении которой был аэродром, и непосредственного участия в этой операции не принимали.

Это было время, когда несколько десятков безоружных людей, среди которых доминировали женщины, могли реально противостоять вооруженным бойцам ВСУ с бронетехникой.

Военнослужащие ВСУ, которые в соответствии с воинской присягой должны были защищать Украину, в результате антиконституционного переворота оказались в двусмысленном положении — старая власть рухнула, а новая была незаконной. В отсутствии явной внешней агрессии армейцы, как правило, ограничивались охраной вверенных им объектов. Приказы, исходящие от командования в Киеве, могли быть исполнены лишь в той мере, в какой удавалось избегать стрельбы по гражданскому невооруженному населению.

Именно этими обстоятельствами, по видимому, был обусловлена сама возможность захвата в Краматорске 16 апреля 2014 года народными активистами («вместе с вооружёнными людьми без опознавательных знаков») 6 единиц бронетехники. Большинство членов экипажей бронемашин перешло на сторону ДНР.

Нельзя не обратить внимание на тот факт, что этот захват бронетехники, имевший большой резонанс в информационном пространстве, был обставлен таким образом, что у любого, даже весьма искушенного человека не могло не возникнуть ощущения, что повстанцы действуют по прямому указанию и при поддержке Кремля. По всему миру были распространены видео-кадры, на которых бронемашины из Краматорска в Славянск следуют под российскими флагами. Казалось бы, какая разница, под какими, важно что не под украинскими, ставшими символом узурпировавшей на Украине власть фашистской хунты.

Но так ли уж обязательно было вывешивать эти флаги накануне совещания состоявшегося 17 апреля в Женеве?

Заявление участников совещания в Женеве

Участники переговоров — глава МИД России Сергей Лавров, госсекретарь США Джон Керри, глава европейской дипломатии Кэтрин Эштон, и. о. главы МИД Украины Андрей Дещица. одобрили текст заявления по ситуации на Украине, в котором «решительно осудили и отвергли любые проявления экстремизма, расизма и религиозной нетерпимости, включая антисемитизм». В заявлении подчёркивалось, что «все стороны должны воздержаться от любых насильственных действий, запугивания и провокаций».

Наконец, это заявление предусматривало:

— разоружение незаконных вооружённых формирований, освобождение захваченных административных зданий, улиц, площадей и других общественных мест;
— амнистию участникам протестов и тем, кто освободит здания и другие общественные места и добровольно сложит оружие, за исключением тех, кто будет признан виновным в совершении тяжких преступлений;
— деятельность Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ для содействия немедленной реализации мер, направленных на деэскалацию ситуации, с участием наблюдателей от США, ЕС и России;
— осуществление всеобъемлющего, прозрачного и ответственного конституционного процесса с немедленным началом широкого национального диалога, который будет учитывать интересы всех регионов и политических сил Украины.

Можно, конечно, допустить, что подписание этого заявления Лавровым — не более, чем демагогический шаг, что реально военно-политическое руководство и не собиралось строить свою политику в соответствии с этим заявлением, а использовало его для того, например, чтобы, как считают некоторые, выиграть время. Впрочем, такое допущение представляется слишком уж смелым и не очень-то соответствующим реалиям складывающейся на тот момент военно-политической ситуации на Украине.

Но если исходить из того, что Россия не собиралась отказываться от целей, декларированных в заявлении, то становится понятным, например, почему Путин просил отложить референдумы в Республиках. Кроме того, получается, что именно в духе этого заявления выступил и Ринат Ахметов. Едва ли он решился бы на подобный шаг, не будучи уверенным, что будет поддержан достаточно представительной частью украинского бизнес-сообщества и какой-то частью политического истеблишмента, ориентированного на сохранении связей с Россией.

Сейчас, оглядываясь назад, нельзя не признать, что реализация этого женевского заявления, возможно, снизила бы напряженность в противостоянии «русского Донбасса» и «остальной» Украины. Возможно, удалось бы «придушить» эскалацию конфликта на ранних стадиях. Нейтрализовать украинскую армию, ставшую, как показали дальнейшие события, инструментом геноцида собственного народа — народа Украины. Глядишь, не было бы кровавой бойни под Иловайском, кровопролитного противостояния в Донецком аэропорту, жестоких боев под Дебальцево.

Означает ли это, что Украина, рассматриваемая как единое целое, изначально готова была вероломно нарушить договоренности, зафиксированные в этом заявлении? Едва ли. Но одно несомненно: в украинских элитах существовали силы, целью которых была эскалация конфликта, в котором все сильнее и сильнее вовлекалась бы Россия — тут с Юрием вполне можно согласиться. С другой стороны, в таком сценарии развития ситуации на Юго-Востоке Украины могли быть заинтересованы влиятельные силы в самой России. Только вот правомочно ли утверждать, что Путин представлял (и представляет) именно их? Что эскалация конфликта была целью военно-политического руководства (ВПР) России.

Обыкновенный нацизм. Игра в две руки

Понятно, что начиная с самых ранних «евромайданных» времен, российский Генштаб был обязан разрабатывать детальные планы военных операций на территории Украины. Как предусматривающие участие в конфликте вооруженных сил НАТО, так и те, в которых НАТО осталось бы в стороне. Планы, которые, к примеру, могут предполагать использование территорию Белоруссии — члена Союзного государства и ОДКБ — для развертывания на ее территории воинских контингентов России, складирования боеприпасов и горюче-смазочных материалов. Но наличие этих разработок, этих подробных планов операций на театре военных действий (ТВД), включающем не только Украину, но и граничащие с ней российские области, а возможно и территории западных соседей Украины, не означает, что целью российского ВПР была война в центре Европы.

В то же время, нельзя не видеть и того, что в России были, да и сейчас широко распространены идеи активного и непосредственного вмешательства России в украинский конфликт. Призыв «Путин, введи войска!» созвучен чаяниям довольно-таки широких слоев населения нашей страны. Требование «Защитить русских!» звучало и продолжает звучать в российских СМИ.

Медийный образ восстания против нацистской хунты, известный как «Русская весна», с самого начала строился на противопоставлении «Русского мира» «прочей» Украине, где царят лозунги «Москаляку на гіляку!», звучат речевки «Хто не скаче, той москаль!» и такие вот песни:

Жовто-блакитні
Наші прапори!
Ми непереможні,
Шаблі догори!
Буде Україна вільна,
Буде ненька самостійна!
Москалів на ножі!
На ножі!
Батько Бандера
Знов до нас прийде,
І за Україну
Всіх нас поведе!
Буде Україна вільна,
Буде ненька самостійна!
Москалів на ножі!
На ножі

А вот линейка в школе. В обычной львовской школе:

Все, что так или иначе ассоциируется с этими песнями, слоганами, лозунгами, речевками, — это обыкновенный нацизм. «Заточен» он на войну с Россией и ни к чему более непригоден. Сам по себе он бесперспективен — на его основе не построишь современного государства. В век глобализации на основе подобных идей невозможно никакое государственное строительство. Современное фашистское государство будет строиться иначе, в нем апологеты обыкновенного (реликтового) нацизма рискуют оказаться «вторым сортом», в отношении которого «правильные» (современные) фашисты будут решать вопрос — чем для них являются представители этого «сорта» — ресурсом, который хоть как-то можно использовать, или всего лишь обременением, подлежащим утилизации.

Но далеко ли от украинских нацистов ушли наиболее радикальные сторонники идей «Русского мира»? Чего мы можем добиться, доказывая, что Донбасс — исконная территория этнических русских, что Новороссия никогда не была Украиной — мол, эти земли при Екатерине II русское воинство смогло защитить от набегов крымских татар и они были заселены, опять-таки, этническими русскими? Зачем мы по поводу и без повода называем украинцев «каличами», «каклами», Украину — «Окраиной», «СвиНарнией», «Усраниной», «404-й»? Отдаем ли мы себе отчет в том, что это все тот же реликтовый нацизм, который может быть использован исключительно для разрушения того социального, культурного и духовного ядра, которое определяет нашу общую идентичность. А она именно общая! При всех национально-культурных — по сути местечковых — особенностях и различиях.

Нас, единый народ, который Владимир Путин, между прочим, назвал разделенным, мы же сами, уподобляясь украинским «нацикам», вместе с ними — дружно — разрушаем. Демонстрируя, тем самым, замечательное «единение в рамках общей цели» — уничтожения и России, и Украины. Одновременно! И, как сейчас принято говорить, не особо «парясь» по поводу того, а наша ли это цель? А если не наша, то чья? Ради кого мы с таким тщанием и усерием стараемся сами себя уничтожить?

«Реализация» женевских договоренностей

Реалистичный взгляд на договоренности, достигнутые в Женеве 17 апреля 2014 года, не оставлял сомнений: шансы на реализацию намерений, прозвучавших в заявлении, были исчезающе малы. Не исключено, что подписывая заявление все его участники были убеждены в том, что жизнь все «переиначит». В фактическом отказе от этих договоренностей и дальнейшей эскалации конфликта были заинтересованы США. Кроме того, и в России, и на Украине наличествовали влиятельные силы, заинтересованные в этой эскалации. Трудно отделаться от впечатления, что эти силы, действуя скоординировано, по очереди «двигали процесс» в сторону обострения. И одной из целей всех этих движений было вовлечение в конфликт украинской армии.

В ночь с 20 на 21 апреля передовая группа, состоящая из бойцов Правого Сектора, на четырёх легковых автомобилях (пикап) атаковала блок-пост повстанцев в Славянске на дороге, ведущей на гору Карачун. В результате боя трое повстанцев были убиты, в свою очередь нападавшие потеряв 2 автомобиля и оставив одного своего убитого бежали. Позже двое из бежавших были захвачены в плен. После этого до мая активных боёв в районе Славянска не велось.

22 апреля на сайте Верховной рады было опубликовано заявление и. о. президента Украины Александра Турчинова с требованием к силовым структурам возобновить проведение «результативных антитеррористических мероприятий для защиты от террористов украинских граждан, проживающих на востоке Украины». Поводом для возобновления АТО послужили жестокие убийства депутата Горловского горсовета от партии «Батькивщина» В. Рыбака и студента — активиста Евромайдана, в совершении которых СБУ обвинила повстанцев. Турчинов назвал произошедшее «демонстративным надругательством над Женевскими соглашениями» — преступлениями, которые «совершаются при полной поддержке и попустительстве Российской Федерации».

23 апреля «Правый сектор» уведомил ОБСЕ, что боевое крыло организации уже не существует, а сама она преобразовалась в политическую партию, а поэтому не считает себя одним из «вооружённых формирований», о которых идёт речь в Женевских соглашениях. На встрече мониторинговой миссии ОБСЕ во Львове с городским координатором «Правого сектора» тот заявил, что вся деятельность «Правого сектора» направлена на поддержание усилий по укреплению обороноспособности страны (включая регистрацию добровольцев и их общефизическую подготовку без оружия) и что «Правый сектор» координирует свои действия с СНБО Украины и её вооружёнными силами.

Пролог. Допрос офицеров СБУ — к чему эта жестокость и эти унижения?

27 апреля корреспонденты «Комсомольской правды» опубликовали видео допроса офицеров СБУ, захваченных в Горловке группой Игоря Безлера. В первых кадрах Игорь Стрелков сообщает, что пленных «без каких-либо прпятствий» удалось доставить из Горловки в Славянск — несмотря на блокаду Славянска, которой «похваляется» Киев. Но не это главное. В этм видео подробно, в деталях продемонстрировано, что офицеры СБУ избиты. И не просто избиты: следы насилия над ними производят, мягко говоря, жутковатое впечатление. Что характерно, некоторые украинские СМИ отказывались распространять это видео — «по причине жестокости запечатленного на нем». Тем не менее, этот ролик посмотрели более миллиона пользователей YouTube:

При этом не может не возникнуть вопрос: зачем понадобилось так издеваться над пленными, так унижать их? А самое главное, зачем демонстрировать это всему миру? И какова в этом деле, от которого, хочешь не хочешь, прет этаким гестаповским запашком, роль самого Стрелкова? Не для того ли затеяна вся эта «показуха», чтобы командование ВСУ (а не только лишь офицеры и генералы СБУ, МВД и Национальной Гвардии) реально, а не формально подключились-таки к так называемой АТО? И не будем забывать, что их подначивает, иначе не скажешь, «герой Новороссии», пусть и бывший, но офицер ФСБ Игорь Стрелков, который — не пройдет и трех месяцев — сдаст Славянск и начнет подготовку к сдаче вооруженным силам Украины Донецка?

Первый шаг на пути к эскалации

Уже на таком информационном фоне Киеву, судя по всему, удалось склонить к участию в карательной операции армейское руководство. Обороняющей Славянск группе Стрелкова был выставлен ультиматум — сложить оружие. Невыполнение этого условия влекло за собой штурм города — с привлечением армейских подразделений. Стрелковцы оружия не сложили — 2 мая штурм начался. Однако, потеряв три вертолета, подразделения ВСУ ограничились захватом нескольких блок-постов на окраинах Славянска.

В этот же день, 2 мая, пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил о срыве Киевом женевских соглашений, о чем, по его словам, свидетельствовал факт начала штурма в Славянске. Позднее министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер призвал возобновить прямые переговоры между Россией и Украиной для урегулирования конфликта, признав необходимость проведения второго раунда Женевских переговоров после того, как первый раунд не принес позитивных результатов.

Вечером того же дня, 2 мая, в Одессе произошла трагедия в Доме Профсоюзов. Эта акция, также как и штурм армейскими подразделениями Славянска не могла не вызвать волну негодования среди сторонников Новороссии. Напряжение конфликта нарастало. Однако, уже 5 мая активные боевые действия были свернуты. Считается, что ВСУ приостановили штурм из-за понесенных ими потерь.

Впрочем, нельзя исключить и того, что решающим фактором для принятия армейским руководством решения о прекращении штурма, были перспективы боев в черте города — с неизбежными потерями как среди личного состава, так и среди мирного населения. Возможно, армия на тот момент была не готова к такого рода военным операциям. Возможно, именно после событий в Одессе военнослужащие ВСУ старались, насколько это возможно, избегать роли палачей и карателей.

Как бы то ни было, принимавшие участие в штурме подразделения ВСУ вернулись на исходные позиции. Тем не менее, им удалось захватить и впоследствии удерживать стратегически важную высоту — гору Карачун, господствующую над городом. После прекращения активной фазы боевых действий, украинские войска начали практиковать «тревожащий огонь» по городу. Впоследствии этот огонь день ото дня усиливался — напряженность противостояния нарастала. День ото дня армия постепенноОт применения мин малых калибров

В целом, в первой декаде мая 2014 года в глазах военнослужащих ВСУ «сепаратисты» еще не выглядели врагами, с которыми надо биться насмерть. Для того, чтобы сдвинуть это «окно Овертона» в требуемую сторону необходимы были дополнительные усилия. И они были предприняты — все той же «группой Стрелкова»

Второй шаг. Ультиматум Сергея Здрилюка

В начале мая в медийном пространстве появляется новая фигура — Сергей Анатольевич Здрилюк. О себе он сообщает, что родился в Западной Украине, что окончил Симферопольское военно-политическое (строительное?) училище, что сначала служил в армии, а затем — до 2002 года — работал в СБУ (в контрразведке — боролся с коррупцией). Ровно в тот самый день, когда ВСУ приостановили штурм Славянска (5 мая), он дает интервью, в котором сообщает, что он — заместитель Стрелкова, командующего ополчением ДНР, и что его позывной — «Абвер».

Такая вот получается небезынтересная связка — бывший полковник ФСБ РФ и бывший сотрудник СБУ. А говорят, что в такого рода «конторах» «бывших» не бывает! В своем интервью он говорит о том, что в те дни волновало умы всех неравнодушных жителей Украины. И говорит, в общем-то правильные слова:

Но уже через полторы недели (14 мая) Здрилюк выставляет ультиматум вооруженным силам Украины. Утверждая, что он действует от имени Стрелкова и по его поручению, он дает украинским военнослужащим 24 часа на отвод войск от Славянска и Донецка. При этом делает два важных заявления. Суть первого сводится к тому, что вооруженные силы ДНР располагают необходимыми силами и средствами, в том числе, тяжелой военной техникой, для того, чтобы нанести поражение противостоящим им подразделениям ВСУ.

(Тут не будет лишним заметить, что два месяца спустя — во время пресс-конференции представителей Стрелкова и Кургиняна, речь, наоборот, шла о том, что на вооружении ополчения лишь ржавые автоматы и стреляющие через раз гранатометы, а с тяжелой техникой вообще крайне плохо.)

Суть второго заявления сводилась к тому, что из числа ополченцев уже сформированы диверсионно-разведывательные группы (ДРГ), готовые атаковать армейские подразделения. Не добровольческие батальоны, не боевиков «Правого сектора», не подразделения МВД или недавно сформированной Национальной Гвардии, а именно военнослужащих ВСУ. Причем пощады не будет и новобранцам! И эти ДРГ уже приступили к выполнению поставленных перед ними задач.

Третий шаг. Итоги бойни под Волновахой — ВСУ перешли Рубикон

А через неделю — как бы в полном соответствии с «ультиматумом Здрилюка» — произошла бойня под Волновахой. Ответственность за проведение этой «операции» взял на себя Игорь Безлер. Впрочем, «операцию», как ни странно довершили уже вертолеты ВСУ — добившие остатки бронетехники, остававшейся на тот момент у блок-поста.

Многие полагают, и не без основания, что именно эта бойня сыграла роль спускового крючка, запустившего процесс превращения ВСУ из армии, призванной защищать Отечество от внешнего врага, в армию карателей. У военнослужащих ВСУ появилась мотивация — отомстить за гибель своих сослуживцев, среди которых были и солдаты срочной службы — пацаны, не нюхавшие пороху. Уже на следующий день, 23 мая, в украинских СМИ появились сообщения со ссылкой на запись, сделанную в FaceBook Дмитрием Тымчуком, координатором группы «Информационное сопротивление»:

«Заявление начальника Генштаба ВС Украины о том, что «Рубикон перейден», и армия даст ответ на эту кровавую бойню террористов - это лишь малая деталь. По нашим данным, ответ готовится действительно масштабный. И это уже будет не фальстарт»

Для того, чтобы принудить военнослужащих ВСУ убивать в граждан Украины требовались две вещи: создать хоть какую-то видимость законности новой власти в Киеве (эта задача была решена 25 мая избранием Петра Порошенко президентом Украины) и мотивировать военнослужащих. Хотели того исполнители операции под Волновахой или нет, но именно их усилиями эта (вторая) задача была решена. А предшествовавшие этому событию выступления Здрилюка заложили основы для информационной кампании, направленной против ДНР. А самое примечательное, лидеры ДНР и камандиры отрядов ополчения при всяком удобном поводе подчеркивали свою связь с Кремлем. Способствуя,тем самым, формированию среди военнослужащих ВСУ представления о России как агрессоре.

Источник