Было время, когда Воронеж объявили чуть ли не родиной скинхедов - все знали, что именно там убивают негров. На самом деле ситуация не была такой запущенной и милиция вместе с общественность достаточно быстро привела город в порядок.
Но стоит понимать, что порядок по-воронежски - это действительно спокойный город. Город в котором не возможно сколько-либо длительное существование молодежных банд, перестрелок между подростками и создания гетто.
К сожалению то, что для нас кажется диким - давно стало обыденностью для Европы и Америки. Приведенная ниже статья, конечно не в состоянии передать весь тот ужас, который творится в западном молодежном мире, так как автор лично не погружался (к счастью) в эту среду.
Но в статье нет ни грамма лжи. Даже наезды на черных в Воронеже - это правда, так как определенное количество придурков будет нас окружать всегда. такова действительность.
Я люблю свой город и надеюсь, что он никогда не станет таким как Лондон, увиденный глазами простого чернокожего парня.
«Блокнот Воронеж» продолжает рассказывать вам об интересных людях, которые живут в нашем городе. На этот раз героем нашей постоянной рубрики стал иностранный студент из Лондона Джуниор, чья жизнь напоминает криминальный фильм.
- Почему все так не любят черных? – спрашивает Джуниор, с непониманием поглядывая на компанию своих друзей.
18-летний темнокожий парень с белоснежной улыбкой и вопрошающим взглядом всматривается в лица каждого, кто сидит в машине.
- Я шел по парку «Орленок», - говорит Джуниор, путая падежи существительных и иногда переходя на английский язык. – Какие-то парни окликнули меня: «Эй черный, иди сюда!» Я подошел, и они начали спрашивать, зачем я приехал в Россию и говорили много плохих вещей.
В машине все замерли в ожидании. Джуниор буквально подскакивает с кресла и начинает очень быстро говорить на английском языке, взволнованно размахивая руками.
- Один схватил меня за куртку и прижал к себе. Я попросил его не трогать меня и сказал, что мирно настроен. Им не понравилось, что я говорю. Они хотели драться, и он меня ударил, - рассказывает Джуниор. – Я не ожидал этого удара, и когда они начали бить меня по лицу, я сказал: «Окей!» Один сломать себе нога, другой бежать, а третий уснуть.
Машина заливается громким смехом. Джуниор разводит руками, повторяя свой вопрос: «Почему все так не любят черных?! Чертов расизм!»
- Мы тебя очень любим, Джуни, - обращаются к нему ребята, стараясь подбодрить парня. – Настройся на реп!
- Я и есть реп, - шутит чернокожий парень и выходит из машины.
Мы поднимаемся на студию звукозаписи, где друзья Джуниора будут записывать ему первый трек. После успешного выступления в воронежском клубе в компании Джуниора решили сделать из него популярного артиста.
В студии приглушенный свет, на потолке крутится диско-шар, а из огромного бумбокса доносится новый, не так давно написанный бит.
- Пойдьем, - обращается ко мне Джуниор с акцентом, приглашая меня в соседнюю комнату, чтобы немного поговорить.
- Тебя обижает, что люди так ведут себя по отношению к тебе? – спрашиваю.
- Нет. Когда я жил в Лондоне, все было по-другому, - Джуниор меняется в лице и показывает следы от ножевых ранений на руках, сломанную ключицу и указательный палец на правой руке.
- Что это?
- Это жизнь в гетто. Десять лет назад я переехал с семьей в Лондон. Раньше жил в Португалии, но там стало не безопасно, и мы уехали. В Англии мы живем в блоках, потому что мы черные. Белые никогда нас не любили, потому что они считают нас хуже. Это не так, но в Лондоне белые унижают черных и говорят, что черные приносят большие проблемы, - рассказывает Джуниор, вжимаясь в спинку стула на кухне.
- Вы деретесь с белыми в Лондоне?
- Нет, белые не смогут прийти к нам в район, потому что они понимают, что для них это будет смерть. Черные вынуждены разделяться на банды. Они торгуют оружием, наркотиками и хотят контролировать все. Не все банды дружат друг с другом. Жизнь в гетто – это перестрелки, драки и постоянная агрессия. Здесь нет места для релакса, как в Воронеже. Ты находишься в постоянной борьбе, иначе просто нельзя жить.
- Твоя жизнь сейчас, наверное, очень изменилась.
- Да, здесь я могу идти по улице и знаю, что никто не устроит мне засаду, не начнет стрелять. В блоках никогда нельзя ходить одному по улице, потому что везде тебя может поджидать опасность. Или ты ходишь с бандой, или с девушкой. Когда ты с девушкой, тебя никто не тронет. Это негласное правило в блоках. А когда ты один, может произойти, что угодно, - Джуниор потирает лицо, недовольно морща лоб.
- Откуда у тебя шрамы от пули на ноге? – спрашиваю.
- Я шел по улице, нам устроили засаду враги с другого блока. Началась перестрелка, и мне попали в ногу. Я очень сильно испугался и залез под машину, ждал, пока все это закончится. Пуля глубоко вошла в ногу, потом меня везли в госпиталь. Это сложно объяснить. Для гетто, все это в порядке вещей, - объясняет Джуниор, нервно ерзая на стуле.
- А как же полиция?
- Это Лондон, там все не так, как в России. Иду я там по улице, мимо проезжает машина и оттуда офицер кричит мне: «Привет, Джуниор, как твои дела? Куда ты идешь? Давай мы проедем вместе с тобой?», - Джуниор скрещивает руки, показывая свой испуг от таких вопросов полицейских, и начинает смеяться. – Они знают всех, и всегда знают, кто участвовал в драке, кого и где нужно искать. Меня несколько раз забирали из школы и арестовывали.
- Арестовывали? – с удивлением спрашиваю.
- Да, в Лондоне, если полиция доказывает, что ты участвовал в крупной драке, тебя арестовывают. Могут посадить в тюрьму на месяц, это обычное дело для гетто. Все сидели в тюрьме. Когда дерешься в общественном месте из-за того, что на тебя нападают враги из другого блока, белые вызывают полицию. Мы убегаем, деремся с полицейскими. Потом они приходят в школу, где я учусь, и вытаскивают меня прямо с урока. Мои родители выгоняли меня из дома за это, потому что говорили, что я очень агрессивный, - с особым переживанием рассказывает Джуниор.
Он берет стакан воды со стола, вглядывается в пролетающих мимо окон птиц и начинает взахлеб пить воду. «Мне тяжело говорить», - объясняет Джуниор, стараясь не смотреть на меня. Из бумбокса в соседней комнате начинает звучать громкая музыка. Джуни что-то очень быстро произносит на английском языке, зная, что я не пойму то, о чем он говорит.
- Лондон - это не то место, где спокойно и хорошо. Там все знают друг друга. И если мы с тобой пойдем вместе по улице, я не знаю, чем это закончится, - осознанно произносит Джуниор, бросая на меня серьёзный пристальный взгляд, от которого мне становится не по себе.
- Ты легко забыл об агрессии, когда переехал в Россию? – спрашиваю.
- Да, когда я приехал в Воронеж, сразу настроился на мир. Тут очень хорошие и добрые люди. И когда такие люди меня окружают, я - панда. Добрый, приветливый, и никогда никому не сделаю больно. Мои друзья здесь – это моя семья. Я счастлив, когда нахожусь рядом с ними, потому что люблю их, - объясняет Джуниор. – Сейчас мы сидим здесь, и вокруг меня друзья, которые настроены на мир и любовь. Я сильно переживаю, когда они ссорятся, и не хочу, чтобы так было. А раньше вокруг меня были только наркодилеры и убийцы. Мы говорили о том, кто и как толкает наркотики, какая банда на кого напала. Больше ничего.
- Почему ты не остался в Лондоне?
- Я приехал сюда учиться. Здесь мои братья и сестры. Я буду доктором, поеду в Лондон, потому что там моя семья. Я сильно скучаю, хоть иногда у нас не получается хорошо общаться, - Джуниор показывает фотографию мамы на заставке мобильного телефона. - Потом поеду в Португалию. Буду спасать жизни людей и получать много денег, - серьезно произносит Джуниор. Его настроение резко меняется. Он начинает неровно дышать, словно хочет сказать что-то важное, но не может.
В комнату залетают друзья Джуниора и зовут его записывать новый трек. Мы прерываемся на продолжительную паузу, за которую парень успевает абстрагироваться от нашего разговора, а его приятели поддерживают его так, что во время фристайла Джуниора, я ловлю себя на мысли, что моё тело начинает двигаться в такт ритму. Кажется, что каждое слово парня, произнесенное в треке - заранее заготовленный текст, а не импровизация.
- Ты невероятно крутой, чувак, - бросаются на Джуниора ребята, и я начинаю понимать, о чем он мне говорил. В такой обстановке невозможно быть злым, не хочется вспоминать прошлое, а уж тем более бояться за то, что тебе сделают больно и начнется война.
Спустя некоторое время мы снова возвращаемся на кухню. Джуниор спрашивает у меня про мою жизнь, просит рассказать о проблемах, которые меня волнуют. Проникаюсь доверием. Рассказываю. Джуниор по-дружески берет меня за руку и просит не переживать: «Все будет хорошо!» Так мы сидим около часа. Я начинаю понимать почти каждое его слово, сказанное на английском.
- Ты не жалеешь, что учишься на врача? - обращаюсь к Джуниору.
Парень сильно меняется в лице. Он закрывает большими ладонями глаза и начинает немного дрожать, словно по телу провели электрический ток. Джуниор меняется на моих глазах. Из большого и серьёзного парня, рассказывающего про гетто и драки в Лондоне, он становится абсолютно беззащитным.
- Я не могу об этом жалеть, Даша. Когда они убили моего друга... Он истекал кровью у меня на руках... - Джуниор уже не может говорить. - Я обещал ему, что стану спасать жизни людей... Я тогда ничего не мог сделать и забыть это просто невозможно...
Больше мы не могли разговаривать.
Дарья Васильева
Оценил 1 человек
3 кармы