Шулер

Беспокойным разноцветным ручьём текла по раскалённому тротуару людская толпа, вторя транспортному потоку, мелькая и удваиваясь в стёклах витрин. Улица шуршала и гудела машинами и пестрела всем, чем могла, изнемогала от щедрот полуденного летнего солнца и бликовала блестящими поверхностями. Яркие вывески: "Банк", "Кафе", "Пекарня", "Отель" – лаконичные, как внезапный выстрел или окрик, бросались в глаза.

Плотный людской поток будил воспоминания о давнишних праздничных демонстрациях. Не хватало только бодрых песен из динамиков, воздушных шаров и полотнищ флагов, трепетавших над толпой. Но ещё больше не хватало радости и предвкушения душевного застолья и встречи с близкими. А от взглядов и локтей идущих рядом товарищей хотелось быть подальше. 

 Поэтому ступеньки, ведущие в подвальчик, выглядели многообещающе. Они заманчиво сулили уединение и полумрак, неторопливость и прохладу. Само здание снаружи было ничем не примечательным - серое, со щетинистой поверхностью колючей рустики и арочными проёмами окон второго этажа и утопленного входа.

Хозяин подвала мог бы повесить над входом абсолютно любую надпись, например: "Посторонним В", где В значит – Врата. Но всё же вывеска над заведением гласила – "Добро пожаловать, или проходите мимо". Она заставляла желающих войти замереть на верхней ступени и задуматься над тем, какой части фразы последовать.

А лестница в подвальчик настойчиво манила услужливо вытоптанными ямками в центре гранитных ступеней, что казалась не столько каменной, сколько одеяльно мягкой. К тому же осознание популярности заведения пробуждало стадное чувство. А ещё манила дверь, обещавшая нечто волшебное – тяжёлая дубовая, с рельефным резным узором и железными деталями грубой ковки. Она казалась надёжной защитой от жары, пыли и шума и выглядела древней, как народная память или сказка. Вместо дверной ручки на входящих взирала равнодушная золотая львиная голова с кольцом в зубах. Рука так и тянулась забрать из этой пасти кольцо, но с первого касания получала лишь сладостное узнавание прохлады металла.

Подвал не обманывал ожиданий – входящий мог ощутить себя рукой, медленно погружаемой в приятно-прохладную воду. Обстановка внутри была простая и не рафинированная - низкие потолки с полукруглым сводом, каменный пол, грубо сбитые, но широкие деревянные столы, по их бокам такие же лавки, накрытые шкурами жесткого меха. Всё способствовало тому, чтобы посетитель забыл, какой сейчас год. А дальше начинались странности -  никаких источников света не было видно, но каждый находился в коконе света комфортной ему интенсивности. Большинство предпочитало сумрак. Приглушённые разговоры были слышны только тем, кому они предназначались, а прочие звуки гасли, так и не успев проникнуть в пространство. В этой тишине казалось, что  можно будет услышать хитрые лисьи сны. А вот запахов в воздухе витало множество – разнообразной еды, пива и чего покрепче, а ещё неожиданно, но настойчиво пахло несъедобными травами. Но, когда слух гостя отдыхал, кожа начинала улавливать вибрации кипящей где-то воды. И человек с тревогой гадал, то ли зелье здесь варится, то ли угощение, то ли это доносится кипение адского котла.

Но главная необычность этого места заключалась в том, что там происходило действо – Игра. И вот сейчас от стола с рулеткой до низкого потолка поднялся сноп света – нашлись желающие сыграть. Таковых всегда было мало, ибо эта рулетка вызывала неподдельное изумление – она не напоминала окровавленную зебру, как обычно, а искрилась разноцветной радугой. Цвета на ней переливались оттенками и перетекали один в другой, вспыхивали странным светом и гасли, иногда перепрыгивали через соседние сектора, словно затеяли весёлую чехарду. А вместо цифр были буквы, многие из которых выглядели одинаково, как близнецы, но, тем не менее, относились к разным алфавитам. Так что шансов выиграть было не больше, чем никаких.

И всё же в ярком свете на стол горделиво взирала дамочка, ощущавшая себя роковой красоткой, но выглядевшая, как пародия на данный типаж – несмотря на необходимую атрибутику – яркий макияж, откровенный наряд и броские украшения, не была она ни красивой, ни желанной. Дамочка алым ногтем постучала по сектору оттенка дневного света, в котором отблески бело-голубого сплетались с золотыми искрами:

- Я хочу поставить на этот.

- Игреневый. – Подмигнул ей появившийся перед рулеткой Хозяин. – Удачный выбор. – Исполняя обязанности крупье, он закрыл фишками светлый блик, что в окружении тёмно-бордового и фиолетового выглядел белым медведем на пепелище.

Также в световую зону выступил мужчина, надвинувший на нос тёмные очки и побрякивающий фишками, типичный нувориш. Он долго размышлял, видимо, боясь запутаться в оттенках таусинного, тагашевого и кубового, поэтому поставил на все ультрамариновые сразу и по многу. Затем, подумав, поставил ещё и на лазурный.

Стол начали обступать зрители, привлечённые Игрой.

- Правда, здорово? – Раздавался воодушевлённый голос Хозяина. – В мире так много оттенков, кроме чистого красного и чёрного. Зачем это грубое деление?

Рулетка была раскручена, шарик, пометавшись для вида, запрыгнул на сектор шарлахового цвета, и раздалась фраза на итальянском. Игроки получили свою минуту славы, а Хозяин сгрёб фишки и представил, чем пополнит свою коллекцию холодного оружия. Он питал слабость к инструментарию изменения, таившем возможностей не меньше, чем волшебная палочка, и ценил остроту – слова, блюда, ситуации или характера. И Игры любил за то, что они, как ножи вспарывают личностные сущности.

Через некоторое время посветлело над карточным столом, и Любитель Игры уже колдовал над колодой. Карты, перетекавшие пёстрым гремучим водопадом в руках крупье, как всегда в начале Игры, были обещанием. Игроки замерли в нетерпении, и каждому из них казалось, что Его Величество Счастливый Случай стоит именно у него за спиной.

Игра на вылет началась сразу же с первой раздачи. Миловидная женщина неопределённого возраста развернула карты, и в её руках оказались разномастные валет и дама, которые тут же начали совершать развратные действия. Женщина от неожиданности выронила карты, тихо ругнулась, шумно двинула стулом и гневно процокала каблуками к выходу. Для пущего эффекта она хотела бы хлопнуть дверью, но та не позволила. Массивная, дубовая она была так тяжела, что закрылась плавно и тихо, почти робко. Пользуясь всеобщим замешательством и внезапно возникшей над ней темнотой, запыхавшаяся дама пик, обернув полураздетое безобразие вуалькой, выбралась из карты наружу и заняла место выбывшей. Её валет уже испарился со стола, и дама пик подмигивала то соседу справа, то мужчине напротив. Но безрезультатно – в этот момент все были поглощены ставками.

Дальше игра протекала без эксцессов, но в решающий момент -  момент наивысшего куража, когда игроки были готовы предъявить выигрышные комбинации и побороться за победу, крупье взял паузу. Он, довольно потирая руки, словно готовясь забрать главный приз, пиратски прикрыл один глаз, и, по всем правилам оправдания ожиданий, должен был зычно крикнуть:

- Карамба!

Но он вкрадчиво произнёс, обращаясь сразу ко всем:

- Вы проиграли.

Это мгновенно лишило игроков удовольствия, а Игру смысла.

- Откуда Вы знаете? – Удивилась круглолицая пухленькая женщина в розовом платье.

- У него карты краплёные. – Сердито ответил за хозяина подвала мужчина с породистым лицом байронического героя. И в тот же миг обнаружил у себя в руках каскад королей, причём все они, как и лежащий на столе, были червовые. – Шулер! Подлец! - Новоявленный герой резко встал из-за стола, показательно засучивая рукава и излучая неприкрытую ярость в неприятии таких фокусов. – Ты у меня за всё ответишь!

- Не я. Не я – бес попутал, ангел не остановил. – Лукаво ответил Шулер, виновато пожимая плечами, затем гордо вскинул голову и, получая явное удовольствие от ситуации, уверенно сказал, медленно обводя взглядом всех игроков:

– Господа, вас подводит иллюзорная уверенность, что всё должно быть как всегда, по обычным правилам. Но это не так. – Игроки и впрямь выглядели, как тигры, которым не дали мяса. Они переглядывались, связанные круговой порукой общей обиды и общего врага.

- Вы должны быть мне благодарны – ведь я избавил вас от необходимости искать оправдания собственному проигрышу. – Добавил Шулер, ожидая ответа и понимания не больше, чем от птиц.

В этот момент до него добрался, совершив полукруг вокруг игрового стола воинствующий герой, намечая на довольном лице место для удара и поигрывая мускулами в предвкушении пусть и не такой, как планировалось, но победы. Подойдя на расстояние, достаточное для выяснения отношений, мужчина опрометчиво помедлил, видя в лице противника не обычное наглое самодовольство, а уверенность в своей правоте и спокойное превосходство, того кто уже победил. Шулер взмахнул рукой и произнёс свою коронную фразу:

- Алле… Оп! – И тут же между ними возникли все пять червовых королей, поразительные в своей близнецовой одинаковости, словно ожившие игрушечные солдатики. Героя окатило волной бессилия, и он растерянно потряс головой, стараясь стряхнуть морок – драться с волшебством ему ещё не приходилось. А вот волшебству было не привыкать – борец за ущемлённые интересы постепенно становился прозрачным. И вскоре растаял, как утренний туман от поглаживания тёплыми ладошками солнца.

- Как же так? – Попытался в свою очередь отстоять своё право на выигрыш холёный тщеславец, всем своим видом выражая не агрессивный, но всё-таки протест. Он сам любил выстраивать Игру с конкретным расчётом и в этот раз жаждал продемонстрировать ум и выдержку, блестящую стратегию и тактику Игры. – Я же… - Тут он осёкся, пытаясь нащупать припрятанные в рукаве карты, и не обнаружив их там.

- Вы ищете там, где не прятали. – Иронично шепнул ему Шулер.

- Как же… я же… - Пытался возражать неудачливый ловкач, и, заметив, что карты в руках стали пиратскими чёрными метками, добавил.- Это подло.

- Лживость и предсказуемость однажды сыграют с Вами дурную шутку. – Предупредил его Лукавый Крупье, кивнув на пол – там, раскинувшись веером, лежала ранее заботливо заготовленная в рукаве крестовая стрит. Поверхность пола под картами дрогнула и постепенно стала превращаться в проём с каменными ступенями, ведущими вниз на узкую тёмную, мощёную булыжниками улицу.

Игрок, чей обман был раскрыт, явно сник, а Шулер сначала расхохотался, потом сказал.-

Ну что же, мой друг. Иди! – И добавил наречие, означающее направление. Тот послушно ушёл по карточной улице куда-то вниз, то ли в подземелье, то ли в преисподнюю.

Тем временем дамочка с претензией на… много на что решила полюбопытствовать, были ли у неё шансы выиграть? Она открыла последнюю взятку и вскрикнула, неожиданно увидев бородавку. Свою собственную – среди карт нахально притаилось тоненькое зеркальце. Бородавка располагалась на подбородке, мирно созерцала землю и не была заметна. Но при таком ракурсе и ярком свете выглядела отвратительно. В общем, крику было много – толку мало.

Пышечка в розовом, считавшая себя доброй и умной, плохо разбиралась в Игре. Она даже не поняла, что лежащие перед ней карты, изображавшие мускулистых гангстеров с пистолетами и надписью Мафия, не короли и вовсе не из этой игры. Она пустилась в занудное пространное рассуждение о том, что крупье прав, и по большому счёту, если вдуматься, выигравших быть не может, так как все мы едины в своей человеческой сущности. И, если считать объединяющим началом… и прочее… и прочее… Болтушка полностью увязла в своей пустопорожней словесной эквилибристике. Её уже давно никто не слушал, а она всё говорила и говорила. Слова, слетавшие с её губ, поднимались вверх, там сгорали и пепельными хлопьями, похожими на дохлых мотыльков, падали вниз. Ненужных слов было так много, что в итоге она замолчала, засыпанная пеплом по самую макушку.

Шестой игрок – добротный господин в поношенном пиджаке остался никем не замеченным. Он, глянув в свои карты, обнаружил весьма любопытный компромат, грозивший уничтожить его солидную репутацию. Этот человек покрылся пятнами, исподлобья зыркнул на окружающих, затравленно сжался всем телом и плавно стал двигаться в защитную темноту угла. В углах давным-давно не убирали, и под его ногами зашуршали крошки, а ладонь наткнулась на что-то колючее. Это поздоровался с толстяком сиротливый яблочный огрызок, впавший в сухое оцепенение от собственной ненужности.

Игроки вместо куража получили свою порцию эмоций, столкнувшись с нелогичной, но жестокой правдой. А завсегдатаи подвальчика уже знали, что Игра – она не за столом, а гораздо глобальнее, и гадали, кто в свою очередь кукловодит Учеником волшебника. Тот уже вернулся на своё любимое место у старинного камина. Камин в настоящий момент отдыхал, летняя жара для него  - время отпуска, а в непогоду он щедро дарил тепло, и под треск дров было так приятно греть замёрзшие конечности и сушить мокрый взъерошенный мех. На полке камина гордо красовалась бутыль коньяка для тех, кого хотелось угостить, лётные винтажные очки – то ли для понта, то ли на память и барометр – конкурент собственному чутью.

Повелитель Игры довольно прикрыл глаза и стал ждать Большой Охоты на желающих добровольно-неизбежно вступить в Игру.