Стрельба и гортанные команды неожиданно стихли. - Иван, смотри, - толкнул друга Валентин. Метрах в ста от дома появился немецкий офицер. Его левая рука была поднята, а в правой на ветру полоскался кусок белой материи.
Друзья переглянулись. Это было настолько невероятным, что они отказывались поверить. Но факт оставался фактом – явно парламентер, к ним.
- Дела, - протянул Иван, скручивая козью ножку, - покурим?
Грех было не воспользоваться короткой передышкой. Красноармейцы с наслаждением по очереди затянулись, наблюдая за офицером.
Тот, постояв несколько минут, нерешительно двинулся вперёд.
- Дрейфит, - хмыкнул Валентин.
- А то, - поддакнул Иван, - мы ж им дали сегодня копоти.
Друзья рассмеялись.
Им повезло не единожды. Вырваться из окружения, оставшись с парой патронов на брата. Без шума сломать шеи двум немцам, так неосмотрительно увлекшимся ремонтом заглохшего мотоцикла, и захватить пулемет, патроны к нему и даже несколько гранат.
Повезло пробраться в брошенный хозяевами домик, стоявший в паре сотнях метров от дороги. Повезло остановить вражескую роту, которая третий час не могла двинуться с места. Повезло видеть медленно идущего к ним парламентера.
Наконец, тот остановился:
- Я хочу поговорить с вашим командиром.
Иван приложил палец к губам и вышел:
- Я командир.
Офицер кивнул:
- Не буду долго говорить. Сопротивление бесполезно. Минск взят. Армия брошена на произвол судьбы. Вы никому не нужны, кроме рейха. От его имени я вам предлагаю почетный плен.
- А если мы откажемся, - красноармеец внутренне сжался от услышанного.
- Выбора нет, - немец махнул рукой куда-то в сторону, - слышите?
Издалека доносился глухой рокот.
- В отличие от ваших комиссаров, мы дорожим жизнями солдат. Через несколько минут здесь будет «Фламинго» (неофициальное название немецкого огнеметного танка на базе Pz II – авт.), дом просто сгорит дотла вместе с защитниками.
- Мы умеем ценить храбрость и стойкость, - продолжил офицер, - настоящие солдаты всегда достойны искреннего уважения и восхищения. Подумайте сами, зачем превращаться в безымянный пепел, если можно оставаться живым.
- Я понял, - Иван поправил пилотку и повернулся к дому.
- Две минуты, - крикнул в спину офицер, - только две минуты для того, чтобы выбрать: жизнь или обгорелые кости, которые никто не похоронит и о которых никто никогда не вспомнит.
- Вспомнят, - прошептал красноармеец, - когда-нибудь вспомнят.
***
- Иван, смотри, - толкнул друга Валентин.
Метрах в ста от дома, лязгнув гусеницами, замер танк.
Друзья переглянулись, и последний раз обнявшись, приготовились к своему последнему бою.
***
- Вот, - ребёнок протянул отцу листок бумаги.
- Безымянная могила? - отец внимательно посмотрел на рисунок, - как ты его назовешь?
- Мы о вас помним, - тихо ответил сын.
Оценили 22 человека
29 кармы