Счастье… Счастье вернулось в дом графини! Нежданное счастье. Маргарита Сергеевна, узнав о своем положении, не хотела и не позволяла ни одной тени из прошлого затмить ее радость. Она даже не стала любопытствовать – а кто же отец ее Алексея – все узнается в свой срок, и самое грустное для нее – сообщить мужу о письме его матери архиепископу. Каково это – все детство и юность считать отцом одного человека, потом получить удар, узнав, что твой отец – граф Вересов, благодетель, а теперь еще новое событие: и граф Вересов – не отец ему. Как переживет это Алексей?
И… даже если у Алексея что-то было с баронессой (вот ведь какая гадюка!) – ну что же, Марго тоже была замужем, что поделать? А у нее будет ребенок от любимого Алеши… и пусть весь мир ополчится на нее – это счастье им не удастся у нее отнять!
Успокоившаяся Маргарита Сергеевна, оправившись от потрясения, уехала с Настей и отцом Александром в подмосковную деревню Вересовых. Ехать в имение было далеко, а тут рядом с Москвой, недалеко от имения Палиных было удобно. Княжна Мари пообещала ее навещать и отслеживать письма Алексея.
Маргарита написала мужу письмо, в котором сообщила, что ждет ребенка, что вопрос с их венчанием чудесным образом разрешился, и оно признано действительным. Она не стала писать о происках баронессы – зачем? Он на войне, не стоит его огорчать этим подлым поступком! Через три недели пришло письмо от Нечаева.
Настя вбежала в комнату Марго:
- Барыня, барыня! Из города передали – вам письмо, от барина! – и протянула ей бумагу.
Сердце Марго сильно забилось. Что в нем – суровое «прощай»? или холод, который хуже брани? Но нужно было прочитать… не слушающимися пальцами она вскрыла письмо, и на колени выпал… засохший цветок! Настя, присев, подняла его и подала барыне.
- Маргаритка… - прошептала Маргарита Сергеевна. Глаза наполнились слезами, руки задрожали…
- Барыня, тут еще написано, смотрите, сколько! – Настя читала плохо, а письмо это было написано еще и неровным почерком, но добрая девушка надеялась, что письмо утешит ее госпожу.
- Сейчас… - Марго взяла себя в руки. Малыш, почувствовав волнение матери, зашевелился. – Сейчас почитаем… Вот что наш барин пишет:
«Дорогая моя, родная Маргариточка»… - после этих слов Насте пришлось успокаивать барыню битый час – слезы текли из глаз, не останавливаясь, ее пришлось усадить на диван, обложить подушками, дать выпить молока с медом… Позвали даже отца Александра, и его вид утешил Маргариту. Но читать она не могла, пришлось отцу Александру ей помочь:
- Дорогая моя Маргариточка! – басил батюшка, стараясь прочитать сразу следующую строку, чтобы «если что» - пропустить это место. Но пропускать ничего не пришлось. – Простите меня, если сможете! Пишу на спине Степана – мы в походе, пробовал написать на седле – ничего не вышло. Моя дорогая! Я так испугался, что вы прогнали меня, не верил, что вы можете меня любить – я же, по сути, никто – «нахаленок»! Кто я для вас – позор вашего первого мужа, а взял на себя смелость назваться вам супругом! Как я был самоуверен! Оправданием моим может быть только моя искренняя любовь к вам, солнышко мое! Я вернусь, и мы поговорим о ваших страхах – они беспочвенны, уверяю вас! Вы пишете, что вы ждете… нет, что мы ждем ребенка! Как я счастлив, если бы вы знали! Берегите себя, умоляю, не болейте, не переутруждайтесь! При первой же возможности мы приедем к вам со Степаном в отпуск! Уже пора выдвигаться… не знаю, а вдруг я приеду раньше этого письма? Любящий вас супруг ротмистр Алексей Нечаев».
Маргарита Сергеевна перечитывала это письмо по нескольку раз на дню, клала его на ночь под подушку, и через три недели оно потерлось и приобрело вид археологической древности. Больше писем не было, но армия была в победоносном походе, и Маргарита надеялась на скорое возвращение самого автора.
«Негодяи! Какие негодяи! Ну я вам устрою тайны мадридского двора! Нашли… дурочку! Ну погодите, я доберусь до города и сразу, сразу пойду к самому губернатору! И напишу донос! И пусть все узнают, кто вы на самом деле!» - примерно так мы переводим с немецкого мысли некоей светской барышни, верхом, без спутников ехавшей лесной дорогой по направлению к столице. Спутники были… но остались на заседании масонской ложи в усадьбе их магистра. А баронесса Ветберг – да, это была она – рассорилась с ними, оставила их и скакала домой одна.
Баронесса была в негодовании. Каким отвратительным голосом отчитывал ее магистр! Дескать, она провалила дело с Нечаевым, через которого ложа намеревалась завязать отношения с князем Палиным! А что она сделала не так? Нечаев был в нее влюблен, добивался ее расположения, все шло прекрасно, как вдруг он исчез и вернулся в Москву, обвенчанный с этой курицей Вересовой! Сначала Каролина решила – конечно, это из-за денег папочки. Но Нечаев как будто позабыл все, что между ним и баронессой было! Он… даже не извинился! Вел себя как примерный муж, один единственный раз ей удалось с ним потанцевать, так он в тот же вечер уехал в полк! Что ей – надо было ехать за ним? В маркитантской повозке, еще скажите? Баронесса кипела от возмущения, вспоминая скрипучий голос: «А раз вы не сумели подать правильно дело с доносом, придется вас понизить в звании, дорогая моя! У вас не получается с молодыми офицерами? А попробуйте-ка себя со стариком Солдатенковым! Может быть, он на вас клюнет? Он нам необходим!» Это ее возмутило до крайности, но и тогда она сдержалась. И когда ее спутники начали обсуждать необходимость просвещения, установление конституционного строя, свободы, как в цивилизованной Европе (каждый раз обсуждают, как не надоело!) – она сдержалась! Но когда магистр вкрадчиво произнес «свержение монархии» - тут баронесса Ветберг, пусть бедная, да, очень бедная, но настоящая принцесса из небольшого саксонского княжества - возмутилась. Она поднялась и гордо заявила, что не желает иметь дело с клятвопреступниками и удалилась. А еще она испугалась. Она приехала в Россию с целью удачно выйти замуж, если уж на то пошло, но никак не участвовать в заговоре против Государя!
«Донести или не донести?» - мучилась выбором баронесса, когда услышала за спиной быстро приближающийся топот копыт нескольких лошадей. Она пришпорила свою лошадь и поскакала быстрее. На повороте всадники ее заметили, и она услышала:
- Вон она! Быстрей!
Баронесса в ужасе погнала лошадь вперед. Она слышала рассказы о том, что масоны не отпускают никого из ложи, что покинуть ее можно, только умерев, и она поняла, что за ней по пятам скачет ее смерть. Ей удалось оторваться, и когда она увидела приоткрытые ворота в чью-то усадьбу, она, не раздумывая, повернула туда. Уже стемнело. В барском доме приветливо светились несколько окон. Каролина спрыгнула у входа в дом и забарабанила в дверь.
- Открой! Открой! – она не могла кричать, так как боялась, что преследователи ее услышат, а так была надежда, что они проедут мимо. Дверь отворил слуга в фартуке. Баронесса влетела в дом, в панике захлопнула дверь и залепетала:
- Спасите, спасите! За мной погоньа!
- Барыня, вы что? Вам кого, барыня? – разведя руки и стараясь не пустить сумасшедшего вида барыню дальше, спрашивал мужик.
- Хозяин! Зови хозяин! Скорей! Спрячь меня!
На шум вышли две молодые женщины – барыня и служанка. Служанка охнула и зажала рот рукой. Баронесса кинулась к лестнице и замерла – она узнала во второй женщине Маргариту Сергеевну, свою соперницу.
- Ба… баронесса Ветберг? – Маргарита постаралась придать своему голосу холодную уверенность, но голос задрожал. – Вам угодно что-то еще сообщить мне о нашей с мужем жизни? – но тут баронесса вдруг, проскользнув мимо мужика, упала на колени перед графиней:
- Умоляй! Спасай меня! За мной погонья! Меня хотять убить!
Маргарита Сергеевна обомлела: у баронессы был насмерть перепуганный вид, она не шутила.
- Что случилось? На вас напали?
- Спрячь меня, спрячь! – баронесса ползла на коленях к Маргарите, в ужасе оборачиваясь к двери. – Найдуть – убьют!
- Федор, выйди погляди, что на дворе и ворота проверь, - приказала Маргарита Сергеевна.- Баронесса, вам здесь ничто не угрожает, мы вам поможем, не бойтесь! – с этими словами она спустилась вниз, подняла дрожащую девушку и повела ее в гостиную, по дороге приказав Насте подать чай и настойку.
Каролину усадили на диван, Настя приготовила чай, подала пышки, печенье и достала бутылочку вишневой настойки. Баронесса выпила рюмочку, потом еще и еще… Марго смотрела на нее и с жалостью, и с недоверием.
- Что произошло, баронесса? – спросила она, когда баронесса налила себе еще рюмочку.
- О, вы лучше ничего не зналь, спать лучше будешь! Я так влип, так влип, как кур в.. ощ.. ош…
- Как кур в ощип? – хихикнула Настя, пристроившаяся рядом и поглощавшая пышки с той же скоростью, с какой баронесса – настойку.
- Масоны, зналь? – спросила баронесса Марго, пытливо всматриваясь в свою спасительницу.
- Масонские ложи? Да, все о них говорят – фармазоны, так? Но они же ратуют за свободу, равенство… Что тут преступного? За что вас могут убить?
- Я тоже так думаль. Но сегодня быль на их сборе. Он сказаль – нихт монархия, нихт царь! Не-е-ет, я не с ними, не-е-е-ет, я видела Наполеона, я знаю, что такое нихт царь! Это – бунт, грабеж, кровь!
Вошел Федор.
- Барыня, вроде тихо, я Архипа с конюшни позвал, сейчас придет. Вашу лошадь, госпожа, к нам в конюшню завел.
Марго кивнула головой.
- Федор, ты в прихожей постой, вдруг что случится! Каролина, вы отказались участвовать в заговоре против Государя?
- Да, сказаль им – нет! И ушла. И пожалель! Они погнались за мной, я увидель ваш дом и ускользнуль!
- Ох, вы героиня! Они вас упустили! Пусть теперь скачут до самой Москвы, а утром я вам дам коляску, охрану, и вы доедете в безопасности! – воскликнула графиня, обрадовавшись, что они провели заговорщиков.
Но в этот момент с треском распахнулось французское окно гостиной, и в комнату ворвались шесть вооруженных пистолетами и кинжалами мужчин, все в черных полумасках, как на маскараде!
Женщины хором завизжали, вбежавшего Федора двое разбойников свалили с ног, оглушили и, связав, выволокли в коридор. Настя кинулась было бежать, но ее усадили обратно в кресло и привязали к нему. Баронесса прижалась к Марго, та обняла ее и довольно твердым голосом спросила:
- Господа, что вам угодно? Что вы делаете? Здесь только женщины, и две в положении. Вы… что вам нужно?
Нападавшие были богато одеты, пистолеты были инкрустированы, рукояти кинжалов украшены серебром – да, эти господа явно пришли сюда не с целью грабежа!
- Связать и заткнуть им рты, - приказал невысокого роста человек с седыми волосами и крайне неприятным голосом. Двое принялись выполнять его приказ. Марго сопротивлялась, мысли о не родившемся малыше придавали ей сил, она попыталась закричать, но ей заткнули рот и, связав, усадили на диван. Баронесса как окаменела от ужаса перед неминуемой смертью. Она широко раскрытыми глазами смотрела на старшего – как кролик на удава.
- Ну что? Думала, от нас можно сбежать? – скрипучим голосом спросил разбойник и добавил, криво ухмыльнувшись: - Все, отбегалась. Ты забыла свою клятву? Ты забыла, что ждет клятвопреступника? “ Если я не сдержу этой клятвы, то обязуюсь подвергнуться следующему наказанию: да сожгут и испепелят мне уста раскаленным железом, да отсекут мне руку, да вырвут у меня изо рта язык, да перережут мне горло, да будет повешен мой труп посреди ложи при посвящении нового брата, как предмет проклятия и ужаса, да сожгут его потом и да рассеют пепел по воздуху, чтобы на земле не осталось ни следа, ни памяти изменника”. Ты решила – это шутка?
Голос седого франкмассона звучал все громче, Каролина при описании каждого нового способа ее мучений склоняла голову все ниже, пока не упала головой на сиденье дивана и забилась в истерике. Она что-то мычала – наверное, умоляла ее пощадить, но заговорщики были неумолимы. Марго и Настя в ужасе наблюдали эту сцену. Их тоже ждала смерть – быть может, более легкая, чем баронессу, но преступники не оставят свидетелей, прознавших про их тайную организацию.
«Алеша!!! – мысленно закричала Марго. – Алеша!!! Господи, спаси нас!»
Князь Палин, ротмистр Алексей Нечаев и его денщик Степан ехали неспешной рысью, удаляясь от Москвы, с наслаждением вдыхая ароматы вечернего леса. Солнце уже садилось, и им хотелось побыстрей добраться до дома, где Нечаева и Степана дожидались из «непраздные» жены. Алексей пришпорил лошадь – оставалось совсем чуть-чуть. «Какая она? Красавица моя? – думал он, вглядываясь вперед, в окружавший дорогу лес. – Скоро, скоро, скоро!»
Он вспомнил, какая она была в их первый раз… Они только вернулись после венчания в Москву. Она распорядилась истопить баню, а он, подглядев, когда Настя понесла барыне белье, выскочил во двор и, прижав палец к губам, забрал у остолбеневшей Насти сверток и на цыпочках зашел в баню. Маргарита сидела на лавке, обнаженная, распаренная, волосы были распущены – она расчесывала их костяным гребнем.
- Настя? Дай мне рубашку! – сказала она. Нечаев подошел и опустился перед ней на колени. Она удивленно обернулась и вскрикнула от неожиданности, прикрыла руками грудь.
- Это я, - сказал Алексей, с обожанием разглядывая ее.
- Алеша?..
Он не смог больше сдерживать себя.
Алексей помнил, что Маргарита была поражена его страстью. Но он не смог увлечь ее за собой – казалось, она воспринимает их слияние как необходимый в браке ритуал. Ей не было неприятно, но и особого удовольствия она не испытывала. Нечаев помянул недобрым словом всех стариков, покупающих себе девочек в качестве утешения на старости лет и неспособных разбудить их женскую природу. И он начал стараться.
Алексей с улыбкой прокрутил в голове ее первый восторг – как она искусала себе руки, чтобы не кричать – боялась, что услышит прислуга. Как она, смущаясь, спросила – а сможет ли он повторить? Конечно, он смог! Хотя и побаивался – он знал, что у женщин должен быть перерыв, но… ее восторг повторился опять, и еще раз в ту ночь. Может, тогда они и зачали ребенка? И вот он – счастливейший муж, будущий отец … любимый – скоро, скоро, скоро увидит ее!
Нечаев получил отпуск после успешно проведенной операции. Сначала они со Степаном заехали в московский дом, но там была только прислуга, сообщившая, что барыня и горничная с отцом Александром уехали в деревню. Алексей зашел к Палину, и после горячих объятий, приятного вечера с трубочкой князь загорелся ехать с Алексеем – полюбоваться на счастливую встречу супругов. Княжна Мари пообещала приехать в коляске на следующий день и велела присмотреть за Нечаевыми, как бы они еще что не выкинули из-за их горячности.
Они уже оставили позади деревню, и до дома оставалось совсем ничего, как услышали топот ног, и из-за поворота выскочил мужик. Он остолбенело уставился на всадников, охнул и резко рванул в лес.
- Стой! – крикнул Алексей. - Стой сейчас же!
Мужик, услышав знакомый голос, остановился и так же резко кинулся к ним.
- Это я, Архип! – тяжело дыша, объявил он.
- Это Архип! – подтвердил Степан. – Ты куда бежишь? Случилось что?
- Барин, это вы?
- Я, я, говори скорей! – ответил Нечаев.
- Ох, а я уж решил – опять они! Барин! На наш дом напали разбойники! Федора оглушили, хозяйку и барыню приезжую связали в гостиной, и Настя твоя там, Степа!
Алексей побелел. Да как же? Война – там, а откуда бандиты здесь? Напали на женщин, мрази!
- Сколько их?
- Шесть, барин, лошадей оставили у крыльца, сами через окно в гостиной влезли! А я из конюшни как раз вышел. Их шестеро… Смотрю в окно – вроде главный болтать начал, значит, успею за подмогой, и побежал!
- Степан, заряди пистолеты. Вам пистолет, князь?
- Пожалуй. Нам надо подобраться тихо, как бы они что не сделали с женщинами!
Степан глухо застонал.
- Ну, я им покажу!
- Едем тихо, лошадей оставим у ворот. Будем действовать по обстановке! Архип, у тебя ничего нет?
- Дайте мне хоть нагайку, барин, я их так отхожу…
Алексей, поборов гнев и ненависть, стал спокоен и рассудителен. Сейчас ему пригодится весь его богатый опыт партизанской войны с проклятыми французами! Степан быстро зарядил и подал заряженные пистолеты Нечаеву и князю. Сам вытащил шашку.
Они подобрались к дому. Дверь была заперта, и они обошли дом. В гостиной горел свет, окно было разбито. Нечаев жестами отправил князя со Степаном к разбитому французскому окну, а сам, подобрав с клумбы камень, подошел к окнам с другой стороны комнаты. Махнул князю рукой и вышиб стекло камнем, влетел в комнату и набросился на ближайшего бандита, попутно выстрелив в стоявшего у двери. Тот схватился за шею, пытаясь остановить кровь и сполз по стеночке вниз. Архип, размахивая нагайкой направо и налево, вышиб из руки нападавшего пистолет.
Тот успел выстрелить и попал Архипу в правую руку. Архип, охнул, подхватил нагайку левой рукой и вращая ей, как древней пращей, заехал преступнику по уху, потом попал в глаз, а напоследок огорошил рукоятью так, что преступник только ойкнул и составил компанию раненному в шею, на полу.
Князь фехтовал с третьим преступником так непринужденно, как будто оба они находились в тренировочном зале, и речь шла не о жизни и смерти, а о разминке перед обедом. Степан, увернувшись от очередного выпада шпаги противника, огрел его плашмя саблей, отпихнул ногой прохладиться на улицу через выбитое окно и ринулся к своей Насте. Топот копыт уведомил оставшихся, что один из нападавших сбежал.
Алексей рубился саблей с опытным воякой, но боевой опыт, молодость и, главное – любовь победили. Противник упал с разбитой головой, Алексей рванулся к Марго, но остановился, как вкопанный.
- Бросьте оружие! – проскрипел седой франкмасон, держа пистолет у головы Марго.
- Бросьте оружие все! Или я вышибу ее мозги!
Маргарита не смела двинуться. Она смотрела умоляюще на Алексея. «Спаси нас, Алешенька!» - кричали ее глаза.
Алексей понимал бессмысленность сдачи, но что он мог сделать в этой обстановке?
- Послушайте! Вот я кладу пистолет, вот сабля. Пожалуйста, отпустите ее. Убейте меня, если так нужно. Она ждет ребенка. Пожалейте их!
Старик смотрел на Алексея с презрением, как на низшее существо:
- Вы не понимаете… Наш орден – важнее всего на земле. Умрите все! – с этими словами он направил пистолет на Алексея, раздался выстрел, и старик вдруг покачнулся и уронив правую руку, стал оседать на пол. Это выстрелил князь Палин, державший пистолет за спиной – он фехтовал, как в зале – в правой руке шпага, левая за спиной, и франкмасон не увидел оружие.
Алексей бросился к своей Маргариточке, вынул кляп, развязал руки, поднял, вынес из комнаты.
- Алеша, Алеша! – шептала бедняжка, - ты спас нас! Они гнались за баронессой, там какой-то заговор! Алеша, это ты? Это не сон?
- Не сон, любимая моя, это я! Как ты? Как ты?
- Все хорошо, раз ты рядом! Все хорошо! Да опусти меня, я же тяжелая, Алеша…
Алексей бережно поставил Марго на пол, обнял ее, такую дорогую, такую желанную и крепко поцеловал в губы.
Эпилог.
- Марго! Ты скоро?
- Да, сейчас, только поцелую Лизаньку!
Пьянящий аромат сирени расстилался по саду, ветки склонялись прямо к окнам. Свежая листва нежно шумела, отвечая дуновению июньского ветерка. На крылечко вышли Маргарита Сергеевна и Настя, обе держали на руках младенцев – Настин бутуз был постарше, покрупнее, а малышка Маргариты – совсем еще кроха. У крыльца их ждала коляска с дамами в светлых платьях – княжной Мари и баронессой Ветберг и три всадника – князь Андрей, ротмистр Алексей Нечаев и жених баронессы – друг князя ротмистр Сергей Наливанский.
Маргарита Сергеевна поцеловала дочку и передала ее кормилице Насте, а стоявший рядом Степан забрал у Насти бутуза.
Муж помог Марго сесть в коляску, они тронулись. Но Лизанька вдруг заволновалась, заплакала.
- Поезжайте, барыня, я справлюсь! – сказала Настя, покачивая малышку.
Маргарита быстро взглянула на Алексея, тот улыбнулся, спешился, подал ей руку.
- Друзья, простите нас, мы еще не готовы далеко отъезжать. Мы пока… побудем дома.
Коляска и всадники выехали за ворота, а Алексей Нечаев и Маргарита Сергеевна, прижавшись друг к другу, пошли обратно, к своему дому, к своей любимой дочке.
Авторы - Просто Татьяна и Костя Ра - благодарят за прочтение!
Часть 1 - https://cont.ws/@rodriges/5779...
Часть 2 - https://cont.ws/@rodriges/5826...
Часть 3 - https://cont.ws/@proctotanya/5...
P S Мы благодарим нашего консультанта - Стилиана Коментиола - знатока истории, литературы и прекрасного консультанта за помощь. Благодаря ему внесены изменение - в частности, Нечаев в первой части будет вынужден стать поручиком, чтобы ко 2 части дослужиться до ротмистра.
P S S Текст масонской клятвы взят из первого попавшегося открытого источника. Просьба не развеивать наш прах по ветру - это может прочитать нынче каждый.
Оценили 12 человек
22 кармы