Суд Линча во Франции

Я бы не огорчался на месте Марин Ле Пен и Национального фронта. Они не выиграли, но опасный для их противников результат — свыше 34%!

Причём победа Макрона достигнута с помощью шантажа, все политические силы сплотились против Марин Ле Пен. Такое впечатление, что подобный шантаж возможен был во Франции в последний раз.

Я уверен, что в последний раз.

Французские выборы будут анализировать и сами французы, и у нас в России. Будут всячески объяснять и 34,18% у Ле Пен, и 65,82% у Макрона.

Я предлагаю свой анализ.

В 1940 году президентом Франции стал маршал Анри Филипп Петен, огромный герой Первой мировой войны. Он руководил обороной Вердена — ну национальный монумент! Национальный монумент пошёл на сделку с немцами, оккупировавшими тогда половину Франции и Париж (позднее они оккупировали всю Францию), и из городка Виши, известного до этого только своими минеральными водами, стал управлять страной. Режим Петена по праву заслужил славу фашистского, и если бы не генерал де Голль, то быть бы Франции среди побеждённых стран вместе с Германией, Италией и Японией. По сути дела, именно там ей было место.

Режим Виши успешно охотился на французских евреев и совершил все возможные преступления против человечности. Охотился за коммунистами (убил подпольщика-префекта Жана Мулена, к примеру). После поражения практически все члены правительства Виши были приговорены к смертной казни, а вот маршала Петена генерал де Голль помиловал. Дело в том, что Петена и де Голля связывали личные отношения: некоторое время с 1925 года де Голль был адъютантом Петена. Помилованный Петен дожил до глубокой старости и скончался в 1951 году в возрасте 95 лет в своей постели.

По сути дела, во Франции более четырёх лет был фашистский режим, и французы в глубине национальной души имеют рану, вечно болящую и болезненную. Потому что храбрый долговязый де Голль протащил их в круг держав-победительниц, что называется, по блату.

Всё было противно в вишистском государстве. Школьники начинали утро с такой милой песенки (приведу русский перевод начала первого куплета, оцените):

«Маршал, вот мы перед тобой на коленях, о спаситель Франции!»

Поэтому после того, как умный и сильный де Голль всеми правдами и неправдами избавил Францию от унизительного жребия побеждённых, в стране стали вынужденно популярны левые идеи. К тому же де Голль во время войны в значительной степени опирался на коммунистическое сопротивление на территории Франции, так что понятно…

Из правой, фашистской страны Франция после 1945 года вынужденно превратилась в скорее идеологически левую страну. Ну да, все французские политики клянутся на памяти де Голля, как на Библии, но в быту куда более распространена была левая идеология, и коммунисты где-то с полсотни лет после войны жили припеваючи. И другие левые с ними.

Когда в 1972-м Жан-Мари Ле Пен (отец Марин Ле Пен) основал Национальный фронт (FN), то партию сразу же восприняли как попытку воскрешения вишистской идеологии. Французские политики (одни по недостаточной добросовестности, другие — из чувства враждебности) не захотели увидеть в новом движении желание ответить на вопросы современности, в частности на угрожающе увеличивающееся количество нефранцузского населения во Франции, а банально причислили FN к крайне правым, фашистским организациям.

После основания Национального фронта минуло уже полсотни лет — ну или около полусотни. В настоящее время электорат FN вот какой.

Её поддерживают 58% работающих и 52% безработных. FN из классической правой партии (Ле Пен — отец симпатизировал рейганомике) эволюционировал в партию трудящихся.

В то время как 70% электората Макрона — люди, чей доход превышает €6000 в месяц.

Стоит задуматься над этим, а французы продолжают ошибочно считать FN партией фашистского толка.

Почему так? Почему FN оказался защитником работающих и безработных?

Дело в том, что приток в страну мигрантов из Северной Африки (стран Магриба, как их называют во Франции), начавшийся ещё в 1960-е годы, отнял работу у французских рабочих, мелких служащих и даже у мелких функционеров в конце концов. Одновременно во Франции появилась новая буржуазия — это люди, работающие в сфере обслуживания, в администрациях разного уровня, в коммерции, в банках, в университетах, подключённые к мировой экономике, работающие в интеллектуальных профессиях, — креативный класс, если следовать российской самоидентификации такого же по сути российского класса. Левые, толерантные, открытые миру. Как Стив Джобс, они не носят галстуков и ходят на работу в кроссовках. Но, по выражению одного французского социолога, это «Ругон-Маккары, замаскированные под хипстеров» (Ругон-Маккары — буржуазная династия из романа Золя).

Зажатые между новой буржуазией и мигрантами, работяги оказались не нужны политикам. И это не Национальный фронт пошёл к ним, а они пошли к Национальному фронту, чтобы структурировать свою борьбу и быть услышанными.

Уже не первый раз во втором туре голосования над восставшими под знамёнами FN работягами проделывают один и тот же трюк: объявляют, что к власти рвутся фашисты, и призывают всех мобилизоваться. В стране, где четыре года свирепствовал реальный фашистский режим, это каждый раз срабатывало. К тому же французы политически трусливы. Совместно врагам первого тура во втором всегда удавалось, объединившись, накинуться всем на одного и линчевать Национальный фронт.

Но это последний раз, когда им этот трюк удался.

Ибо французские проблемы настолько серьёзны и велики, что угрожают самому существованию французского государства.

Тщеславный Хлестаков Макрон с апокалиптическими проблемами, нависшими над Францией, не справится. Я думаю, ему придётся уйти до конца президентского срока.

И тогда наконец неотвратимо настанет черёд Национального фронта. Я уверен, что будет именно так.

источник