Экономическое убийство: анатомия процесса

0 662


Об организации массовых экономических убийств, сознательно планируемых и осуществляемых гуманитарных катастроф, с летальным прекращением снабжения необходимыми благами миллионов людей в той или иной точке планеты – написано немало литературы. Зачем это делают? Принято считать, что это наказание для строптивых, приговорённых народов…

Кто бы спорил!

Однако важнее, на мой взгляд, другая сторона экономического убийства – сверхприбыли, доходность процесса. По крайней мере для рядовых его участников это важнее, чем высокоумные геополитические замыслы ходячих трупов вроде Бжезинского…

Как вовлечь в экономическое убийство значительный персонал, причём из числа местных коллаборантов? Чем мотивировать их действовать против своей страны и народа? Деньги на подкуп этих убийц извлекаются из самого процесса убийства – подобно тому, как в средневековье оплата наёмников извлекалась из грабежа тех городов, которые эти наёмники и брали.

Но прежде чем понять патологию экономического процесса в форме экономического геноцида – давайте рассмотрим, как действует нормальный, рециклический обменный процесс в экономике.

В современной экономике никто не производит сразу всего, что нужно для жизни. Каждый делает что-то одно – и выменивает всё остальное у других. Это очень удобно – но и очень опасно. Если продуктопровод обмена будет перерезан – прекратится и жизнь людей.

Как выстраивается обмен в экономике (не хрематистике)? По закону органического строения капиталовложений. Прибыльность вложений в разных отраслях выравнивается за счёт эквивалентного обмена. И зарплата и прибыль во всех отраслях в итоге практически одинаковая. Так как если производить что-то очень выгодно, то все начинают это производить – и конкуренция снижает норму прибыли в этой отрасли. Если же, наоборот, что-то даёт слишком низкую прибыль, оттуда уходят капиталы, уходят предприниматели – конкуренция снижается, норма прибыли оставшихся в отрасли растёт.

А откуда же тогда взять сверхприбыль, быстрое обогащение – если во что ни вложить, всюду получаешь отдачу среднюю и стандартную?

Для организации сверхприбыли и существует хрематистика, которая заменяет общий медленный рост благосостояния на резкий и стремительный рост личного благосостояния за счёт обрушения депрессивных сегментов экономики.

Хрематистика с помощью разных факторов (войн, катастроф, блокад, организации дисбалансов, саботажа, диверсий и т.п.) организует для своих заказчиков разрегулирование обменных процессов. А когда обмен разрегулирован – то нет уже общей средней прибыли на все отрасли хозяйства. Есть сверхприбыль и её обратная сторона – катастрофические убытки банкротов.

Я очень грубо и схематично объясняю, но если вы, например, захватили огромное количество огурцов бесплатно (как пиратскую добычу, скажем) – то вы можете сбывать их по демпингу, разорив всех других производителей огурцов и забрав себе всю прибыль с рынка огуречных продаж. Затем огурцы у вас кончатся (вы же не сами их выращивали – вы другим их выращивать мешали) – и кончатся они не только у вас. Их вообще не станет на рынке. Поскольку механизм воспроизводства этого товара разрушен вашим демпингом.

И тогда огурцы станут значительно дороже, чем были до вашей атаки, механизм их производства будет восстанавливаться долго, тяжело, и не факт, что вообще восстановится (реальное дело ставить – это не денежки печатать, за ночь не управишься). Вы же начнёте демпинговать со свёклой, морковью, с кастрюльками или бензином.

Что создадут эти процессы? Да то, что мы и видим в процессе глобальной либерализации: хаос и лихорадку бирж и рынков. Если при отрегулированных обменах было понятно – кто, кому, сколько и за что должен, то теперь ничего не понятно. Дешёвые вещи идут дорого (себестоимость 100-долларовой купюры США – меньше цента, а сколько благ за неё берут печатающие её мошенники!), дорогие вещи продаются ниже их себестоимости, и в итоге разрушаются механизмы их воспроизводства.

Кратко: если две отрасли обмениваются эквивалентно, то они обеспечивают друг другу равную, и невысокую норму прибыли, равный уровень жизни своих работников. Если же обмен стал неэквивалентным, то одна отрасль получает сверхприбыль за счёт обнищания и убытков другой отрасли. Но не навсегда. Когда нищающая и убыточная отрасль развалится окончательно – то сбывать продукцию доминантной отрасли тоже станет некуда и некому.

Но современный человек не может жить вне товарообмена, он уже физически не способен сам себе всё необходимое обеспечить.

Оттого он вынужден вливаться в мировой обмен товарами на любых условиях и становиться жертвой шантажа – когда под угрозой прекращения поставок жизненно-необходимого его заставляют делать невыгодные и унизительные для него поступки…

Возникают личные катастрофы людей, которых мы определяем как рецессионеров – то есть тех, кто под давлением шантажа вынужден отдавать очень много своего продукта в обмен на очень малое количество чужого, но необходимого им. Они сочетаются с катастрофой личной судьбы у т.н. лишенцев – то есть вообще выброшенных из товарооборота, лишних, ненужных оборотному циклу людей. Все эти катастрофы несложившихся судеб складываются в общенациональную катастрофу деградации производственного потенциала.

Ведь то, что сегодня произвести могли бы – но не стали, потому что нет на это заказа – завтра уже и технически будет невозможно произвести, даже если заказ появится.

Техносфера-то деградирует без заказов, её подсистемы разрушаются под ударами неэквивалентных обменов. Что будет, если работает один, а зарабатывает другой? Тот, кто работает без заработка – теряет желание работать, а тот, кто зарабатывает без труда – теряет и желание, и способность что-то делать.

Это мы собственно и видим всё пореформенное время в СНГ и вообще в мире. Тяжелейший каторжный труд не даёт людям никакого стимула его продолжать, даже простой выживаемости (МРОТ в два раза ниже уровня прожиточного минимума). В то же время огромные доходы получают люди, никак и ничем не занятые. Нужно ли объяснять, что сверхдоходы тунеядцев неразрывно связаны с недоплатой трудящимся, по закону сохранения вещества и энергии?

В двух словах вышеописанные процессы можно охарактеризовать как потрошение рынка определённой сверхсилой, имеющей вне-экономический характер.

Вообразите себе самый обычный городской базар. Его захватила банда, и всё, что там есть – все эти тыквы, помидоры, баклажаны – продаёт покупателям. А поставщикам тыкв, помидоров, баклажанов – ничего не даёт. Раз поставщикам ничего не дают – то они прекращают поставки.

А у банды сверхприбыли – потому что они 100% прибыли забирают себе (а раньше, допустим, 80% с розницы отдавали оптовикам). И эти сверхприбыли у банды до тех пор, пока есть старые запасы. Потом всё что было – продано. Нового не подвезли – а может быть, и не произвели.

Банда сняла с рынка пенки и уходит. Остаётся полностью разрушенный рынок: покупатели на нём ничего не могут найти, а поставщики объезжают его за версту, зная, что там ничего не платят за поставки…

По такой схеме «сверхприбыль сверхсрочно за разрушение рынка в долгосрочной перспективе» – можно разрушить не только колхозный базар, но и национальный рынок товаров и услуг, и мировой (глобальный) рынок реальной экономики.

То есть берётся рынок какой-либо захваченной американскими финансовыми хищниками страны (Украины или Пуэрто-Рико) – и его потрошат.

Понятно, что зарезанная корова не даст больше молока, а пошедшая на шашлыки овца – шерсти. И земля, отравленная ядохимикатами, не даст больше урожая. И завод, распроданный на металлолом, уже не выпустит продукции…

Выпотрошенный рынок – это мёртвый рынок. Вначале на нём бум и оживление, сверхприбыли верхушки, начальства – а потом полное и безоговорочное умирание всех обменных процессов. Вот это прибыльное для персонала и выгодное геополитически империи-гегемону дело и можно назвать экономическим убийством наций.

Таким потрошением рынков занимались экономические убийцы в Югославии, Мексике, в Болгарии, Греции, в Руанде, во многих других странах Африки и на Филиппинах. Особенно чудовищным по масштабам было мародёрство экономических убийц в России.

Совершенно очевидно, что для экономических массовых убийств у Американской Империи (нароста-паразита человеческой цивилизации) имеются кадры многоразового использования, снова и снова направляемые в места предполагаемых управляемых катастроф.

Таковы семейство Гайдаров (Мария Гайдар продолжила дело отца на Украине), таков Саакашвили, пригодный, как выяснилось, для всех стран постсоветского пространства, таковы и фигуры помельче, используемые то в одной, то в другой стране. Таким эмиссаром экономической смерти является и бандеровское отродье Наталия Яресько. Понаделав страшных дел на Украине, она вдруг всплывает… в Пуэрто-Рико! Примечательно, что в переводе с испанского название страны означает «богатый порт».

Особенностью положения Пуэрто-Рико является то, что страна по сути является зависимой от США территорией, которая имеет статус «неинкорпорированной организованной территории», то есть находится под управлением США, но не является их неотъемлемой частью.

Верховная власть в Пуэрто-Рико принадлежит Конгрессу США, но территория имеет собственную систему самоуправления.

Так вот, туда направляют Яресько – и через полтора месяца после этого в Пуэрто-Рико объявили о банкротстве «государства» – о неспособности погасить долги в размере 123 миллиардов долларов.

В своем письме Конгрессу США губернатор Пуэрто-Рико Рикардо Росело подчеркнул, что с такими долгами территория, контролируемая Соединенными Штатами, не способна обеспечивать своим жителям услуги на достойном уровне.

Таким образом, экономическое убийство того или иного народа осуществляется по схеме:

1.Захват политической власти в какой-либо стране.

2.Отказ метрополии от ответственности за всё, что в захваченной стране происходит (спекуляции на «самоуправлении» колоний).

3.«Потрошение» национального рынка – снятие самых рентабельных «пенок», разрушение цепочек поставок, погром проблемных активов.

4.Вывоз всего ценного и «ввоз проблем» из метрополии (переброска нищеты из метрополии в колонию – т.е. токсичного мусора, самого чёрного и низкооплачиваемого труда, самых незавидных социальных ролей и т.п.).

5.Поощрение внутренних раздоров и конфликтов в колонии – чтобы продлить режим выкачки.

6.Бегство «инвесторов», оставляющих за собой пустыню и выжженную землю.

Этот «бизнес» вполне сложился, и у него даже есть переезжающие из колонии в колонию менеджеры, которые потрошат новые народы привычно и буднично. Саакашвилли и Яресько – яркие примеры того.

Вазген Авагян

➡ Источник: http://publizist.ru/blogs/4796/18492/

Россия против Запада: гонка на выживание

Я всегда говорил и буду говорить, что силовые методы во внутренней и внешней политике — последний довод. Не невозможный, не запрещённый, не аморальный, а именно последний.Моральные оцен...