Глава 9.
Марго с двумя малышами и валящаяся с ног Настя вошли в избу. Настя со стоном упала на лавку. Няня Маруся бросилась раздевать мальчишек. Маргарита огляделась. В избе было тепло, печь натоплена, а еще и Маруся разожгла огонь, согреть воды. Лизанька уже лежала на печной лежанке, обложенная тюфяками, чтобы не скатилась. Няня переодела ее в Васину одежку, закутала в шерстяной платок.
- Настя, раздевайся, снимай мокрое платье, простудишься! – строго велела графиня, помогая раздевать малышей. – Алешка, не лезь, я вся мокрая и холодная. Маша, давай холст, разотрем их досуха!
- Не могу, барыня, - простонала Настя, - живот болит… - графиня испуганно взглянула на нее и еще быстрей стала переодевать малышей.
- Сейчас, Настенька, потерпи, я сейчас! – Марго ловко надела на Алешу сухую Васину рубашонку шерстяные носочки, обвязала платком и посадила на печь к Лизе. Бросилась к Насте. Настя, в чем была, вся промокшая и промерзшая, лежала, прижав ноги к животу и держалась за него. Маргарита начала ее раздевать, прижала к животу руку – он был как каменный. Настя была уже на седьмом месяце, животик был большой.
- Давай-ка помогу тебе, где твоя одежда?
- Вон, в сундуке… - Настя чуть не плакала от боли.
- Сейчас, сейчас, вот так руку давай… Давай-ка тебя вытрем… Маша, Вася все?
- Все, барыня, и Вася на печи!
- Маша, беги в деревню за матушкой!
Матушка Маруси была повитухой. Ее звали и тогда, когда нужно было полечить женские недуги. Лечила она травами, добрым словом, знала от бабки еще своей, какие точки надо нажимать, чтобы уменьшить родовую боль, как принять ребенка без травм – даже при рождении Лизы она помогала доктору из города.
На улице не утихал ливень, гром громыхал чуть не каждую секунду.
- Нет, барыня, я боюся! – Маруся замотала головой, - я грома боюся!
- Маруся! Насте плохо, а мне ей помочь надо! Беги за мамой!
- Нет, барыня, убейте, не выйду! – Машка заплакала и, вытирая кулачком слезы, принялась помогать вытирать Настю насухо.
Маргарита Сергеевна страшно замерзла – ее мокрое платье, мокрые волосы облапили ее как ледяной панцырь. Но кто-то должен был бежать за повитухой… Взглянув на печь и убедившись, что дети в безопасности – они лежали рядком, подняв головенки над тюфяком и наблюдали за происходящим – она бросилась к двери. Выбежала во двор и столкнулась с процессией – мужики несли Архипа, за ними брели мокрые Катерина и княжна Мари.
- Степан! – крикнула Маргарита. – Что Архип? Жив?
- Жив, барыня, слава Богу. Но в себя не приходит, доктора бы, поломало дерево Архипа!
- Слава Богу, что жив! Мари, иди сюда, скорее, идите обе в избу, там тепло, переоденьтесь в сухое!
- Барыня! – вскинула глаза Катерина. – Барыня! Позвольте мне к Архипу!
- Переоденетесь, накроешься от дождя и иди… если хозяйка отпустит! – крикнула уже на бегу Марго. На полпути она столкнулась с отцом Александром.
- Матушка, куда же вы? Матушка, как же вы в одном платье?
- Отец Александр, бегите к повитухе, берите ее и скорее назад к Насте, ей плохо. У нее схватки, по-моему! А ей совсем рано еще! И за доктором пошлите! Срочно! Архипу нужно!
- Да, позову, не беспокойтесь, приведу! – и отец Александр припустил обратно, а Маргарита, почувствовав страшную усталость, побрела под ледяным ветром и проливным дождем обратно.
В избе было тепло и уютно. Дети спали, Маруся тоже забралась наверх и уже тоненько похрапывала, заслонив собой малышей с краю, чтобы не свалились. Катерины не было – видимо, она убежала к Архипу, а переодетая в крестьянское сухое платье Мари сидела рядом с Настей и поглаживала ее по руке. Увидев подругу, она вскочила:
- Марго, милая, переодевайся скорее!
Графиня прислонилась к теплой печи. От мокрого платья пошел пар. Негнущимися пальцами она стала расстегивать крючки, Мари помогала ей. Оглядевшись, Марго нашла только большую рубаху Степана, лежавшую на скамье у входа. Она вытерлась, обернула холстом голову. Надела пахнущую потом рубаху и, дрожа, прижалась к печи всем телом. Мари, чуть не плача, нашла валенки и заставила Маргариту надеть их. У Маргариты начался озноб, Настя стонала все чаще. Растерянная княжна подбегала то к одной, то к другой, пытаясь чем-то помочь. Наконец дверь распахнулась, и вбежали повитуха Авдотья, батюшка и Степан. Авдотья, скинув тулуп и теплый платок на руки Степану, подошла к Насте, с тревогой ощупала ее живот. Покачала головой и вынула из мешочка на поясе травы.
- Степка, ну-ка помоги, я сейчас дам тебе траву – ты ее в кипяток брось, пусть заварится, - сказала она, деловито разбирая схожие с виду засушенные травинки. - Вот, вот для Настены твоей… Рано тебе, Настя, не стони мне тут, – голос у Авдотьи стал властный. – Не разрешаю. Сейчас чаю моего попьешь, и отпустит.
Степан вынул из печи горшок с кипятком, отлил в глечик воды, положил туда травки и накрыл чистой тряпицей. С жалостью и любовью смотрел она на жену. Потом с удивлением увидел сидящую на полу барыню в мужской рубахе и валенках.
- Маргарита Сергеевна, поднимайтесь! – отец Александр, обняв Маргариту, помог ей подняться. – Пойдемте к нам с матушкой, у нас поживете, пока суть да дело…
- Нет, нет, там холодно, я не могу, - прошептала Маргарита, ложась на лавку рядом с печью. Батюшка прикрыл ее большим тулупом Степана. – Мари заберите, а я завтра, завтра переберусь… Мари, иди к батюшке, у них дом большой…
- А ты как же? Нет, я останусь, помогу, если что!
Авдотья, сидевшая рядом с Настей и что-то шептавшая ей на ухо, тревожно посмотрела на барыню, подошла опять к столу, выбрала другие травы и велела заварить Степану:
- А этого зелья побольше сделай, это всем выпить надо, чтобы не простыли!
Степан засуетился, заварил травки, поднес готовый отвар своей Насте. Та уже не стонала, видно, повитуха смогла ее успокоить, Настя приподнялась и выпила отвар. Авдотья, ласково поглаживая ее по голове и по плечам, сказала:
- Степушка, вот сейчас Настюша уснет, а ты ее тихонько на кровать отнесешь. И пристрой-ка княжну, она совсем сонная.
Маргарита слышала все разговоры, как будто ее голова была накрыта подушкой. От тепла и сухости ее разморило, она как будто плыла в лодке, покачиваясь на воде. Кто-то поднес к ее губам миску с горьковатым напитком, кто это? Кто? Лицо расплывается… Мама, мамочка, это ты?
Маргарита выпила зелье и превратилась в большую белую птицу. Она с удивлением увидела себя – такую маленькую, жалкую, валенки торчат из-под овчинного тулупа, голова в платке откинулась… «Бедная я, жестко же так лежать…» - сказала себе птица и, вылетев из избы прямо через бревенчатую стену, полетела на юг. Она поднялась выше облаков, пробила грозовые тучи и полетела туда, туда, где еще темно, где высокие горы, и их снежные вершины сейчас подсветят лучи солнца. Внизу, под ней, сверкали молнии, над ней было светлеющее постепенно небо со сверкающими звездами. Долго ли, коротко ли летела она, но вышло солнце из-за горизонта, и сразу стало светло-светло! Птица-Марго нырнула в облака, пролетела их и вылетела уже под ними. Далеко-далеко простиралась степь, такая мрачная, серая… а вдали… вдали вставали величественные горы, покрытые лесом. Птица сильнее взмахнула крыльями и полетела туда. Она знала, что ей нужно туда… туда, туда звало ее сердце! Она подлетела к большой горе. За ней, вдалеке, был виден горный хребет со сверкающими снежными вершинами.
Внизу, опоясывая гору, вилась дорога. Птица-Марго увидела: несколько казаков, в каких-то диких меховых шапках, скрывающих лицо, вооруженные, с ружьями поперек седел, ехали, беззаботно переговариваясь, по неширокой дороге. А среди них Марго с замиранием сердца заметила офицера… Алексей! Это был он! Птица полетела к нему, как вдруг увидела, что на склоне, спрятавшись за камнями, лежат люди – одетые схоже с всадниками, но с какой-то особой щеголеватостью. «Горцы!» - испуганно подумала птица. А горцы, черкесы, уже пристроили на камнях ружья и нацелились на группу всадников. Прозвучали два выстрела, и два всадника схватились – один за плечо, второй, охнув, за грудь и упал с лошади.Кони дико заржали, всадники закрутились на месте, подняв ружья и выцеливая врага, прикрываясь лошадьми. Один из них, подскакав к лежащему на земле, прямо с седла наклонился к нему и, с досадой гикнув, крикнул:
- Силу убили! Слезай, братцы, в круг!
Всадники спрыгнули с лошадей и образовали круг, спрятавшись внутри. Алексей тоже был среди них, птица видела его, он тоже положил ружье на седло и был готов стрелять. Грянул выстрел, один из коней взвился на дыбы и открыл прятавшегося за ним казака. Тут же раздался второй выстрел, и казак упал.
- Так нас всех перебьют! – услышала птица любимый голос. Нечаев что-то сказал казакам, показывая на камни, за которыми прятались горцы. Потом он встал на колени – птица все это видела сверху - а казаки один за другим начали стрелять в сторону горцев. Алексей подлез под лошадью и, выскочив из круга, перекатился к подножию горы. Вокруг него пули горцев несколько раз выбили искры, но Алексею удалось, вжавшись в камни, спрятаться. Птица увидела, как старший черкес гортанным голосом что-то объяснил соплеменнику, и тот, кивнув головой, быстро-быстро пополз в обход, пытаясь зайти Нечаеву за спину. Ротмистр, под прикрытием нового ружейного залпа казаков, вскочил, и, петляя, пробежал уже почти полпути до горцев. Опять засвистели пули, он упал за поваленным деревом.
И тут птица, кружившая над засадой, увидела, что отправленный в обход черкес уже занял позицию, уже прицелился в ее Алешу! Птица-Марго захлопала крыльями и ринулась вниз, помешать выстрелу, но… пролетела сквозь горца и упала на землю. Она была бестелесна! Но она все равно бросилась снова на горца, и тот, видимо, что-то почувствовал – он вдруг дернул лицом, сморгнул, а когда прогремел выстрел – Алексея уже не было на том месте, он пробрался вверх по склону и, не останавливаясь, вскинул ружье и выстрелил – потом упал на землю, перезарядил ружье и выстрелил еще раз. Оба горца – птица это видела – были мертвы, а третий со всех ног бежал подальше от дороги, но один из казаков прицелился, выстрелил – и бандит упал, корчась в муках.
Птица-Марго подлетела к казакам, пролетела сквозь Алексея, нежно коснулась его, прощаясь, облетела место сражения и, прощально взмахнув невидимыми Алексею крыльями, взглянула на него в последний раз и устремилась ввысь.
Она летела вверх, прямо к солнцу. Солнце становилось все ярче, все горячее, слепило глаза. Она откуда-то знала, что покидает этот мир навеки. Но это было необходимо, это со всяким случится, и со мной вот тоже… - думала птица, как вдруг оттуда, из мира, который она оставляла навсегда, раздался милый, любимый голос: «Мама! Мама!!!» - и ее полет прекратился. Бессильно обвисли крылья, и птица-Марго камнем упала вниз.
Солнце слепило даже сквозь плотно закрытые веки. Она с трудом приоткрыла глаза и сразу зажмурилась.
- Очнулась, очнулась! Лизанька, мамочка глазки открыла, смотри-ка! – услышала Маргарита голос Насти. Видно, кто-то закрыл шторы, и она смогла открыть глаза. Очертания предметов расплывались поначалу, но постепенно зрение восстановилось, и она увидела незнакомую комнату, крашеные стены, скромную обстановку и – самое главное – любимую дочурку на руках у Насти!
- Ли-за… - что это – голоса нет, один сип… - Сын где?
Настя наклонилась к ней:
- Барыня, не разговаривайте, а я сейчас матушку позову. Алеша? Алешенька здоров, все здоровы, и Архип на поправку пошел… - Настя выглянула за дверь и громко позвала: - Юлия Арсеньевна, Юлия Арсеньевна! Барыня очнулась!
Две недели сильно простудившаяся Марго не приходила в себя, две недели ее выхаживали матушка отца Александра, Настя, Авдотья и подруга княжна Мари. Они дежурили у ее постели попеременно – нужно было сбивать сильный жар, следить, чтобы она могла дышать, давать лекарства, кормить через трубочку… Маргарита Сергеевна выжила чудом. У нее случилось воспаление легких, и несколько дней она находилась на краю смерти. Приехала ее мать, срочно вызванная, как полагали, проститься с дочерью. Батюшка соборовал Маргариту, а после соборования она потихоньку пошла на поправку. И вот – в первый раз за это время она в сознании, смотрит с нежностью на детей и своих верных друзей и мамочку.
Она почти не помнила себя во время этой болезни. По мере выздоровления, она вспоминала какие-то отрывки – вот отец Александр и священник в монашеском одеянии склонились над ней, и отец Александр говорит:
- Маргарита, ты меня слышишь? Не могу причащать, она в беспамятстве, - и ответ иеромонаха:
- Давайте соборовать, а то не успеем.
Вспомнит она и стоящую на коленях у икон мать, и Настю с детишками, которых привели к маме «прощаться»… Но лучше всего она запомнит удивительный полет птицы-Марго на Кавказ и выше, к небу…
А сейчас за окном ярко светило солнце, и первый снег весело сверкал алмазными брызгами - в Степное пришла зима.
Глава 10.
Катерина с той самой страшной ночи не отходила от Архипа, пока он не очнулся. По ночам ее сменяла старенькая тетка Степана. Упавшее дерево сломало Архипу ключицу, три ребра, ветвь задела голову. Трое суток он не приходил в сознание. А Катерина, строго выполняя все указания приехавшего из города доктора, ухаживала за ним и молилась о его выздоровлении.
«Господи, спаси его, он добрый человек! Забери меня, грешную дуру, если так нужно! Господи, не наказывай меня расставанием с ним!»
И вот утром, когда она пришла сменить тетушку Степана, Архип открыл глаза и улыбнулся:
- Катя, я тебя ждал, где ты была?
- Я была подле тебя, Архипо, все это время… Ты чуть не погиб! У меня сердце разрывается от мысли, что тебя не стало бы!
- Я старый казак, Катя, я бывал в переделках и пострашнее, ничего, выжил.
- Ты вовсе не старый! Ты мужественный. Моя барыня только о тебе и говорит, когда со мной... Она хочет тебя наградить. Сказала, что ты можешь просить что захочешь!
Архип сел на своей кровати. Боль пронзила его тело. Он закрыл глаза и поборол боль.
- Катя, подойди ко мне!
Катерина подсела на кровать и обняла Архипа:
- Я не знаю, что ты попросишь, но я люблю тебя, Архип, ты должен знать! А еще мы скоро уезжаем… Как Маргарита Сергеевна… Как все ясно станет, так и…
- Катя, как уезжаете?
- Вот так, Архип… домой, в Москву…
- Мне нужно увидеть твою барыню, слышишь меня?
- Куда ты собрался, тебе вставать нельзя!
Катерина снова обняла Архипа.
- Мне нужно, я хочу просить твою барыню отдать тебя мне в жены!
Катерина вдруг заплакала.
- Чего ты, Катя, чего ты плачешь?
- Не могу я тебе сказать, ты прогонишь меня, а я тебя люблю… Архип, что я наделала! Я не знала, какая я дурная, и если ты прогонишь меня… - Катерина закрыла лицо руками.
- Катя, что с тобой, почему я должен тебя прогнать? Я люблю и хочу жениться на тебе!
- Нет, Архип, нет!
Она вскочила и убежала. Архип закрыл глаза.
Продолжение следует.
Часть 1 - https://cont.ws/@rodriges/599145
Часть 2 - https://cont.ws/@proctotanya/599983
Часть 3 - https://cont.ws/@proctotanya/606067
Часть 4 - https://cont.ws/@proctotanya/611540
Часть 5 - https://cont.ws/@proctotanya/6...
«Тайна графини Вересовой» (Книга 1) – http://www.proza.ru/2017/03/31/2369
«Тени прошлого графини Вересовой» (Книга 2) - https://www.proza.ru/cgi-bin/login/page.pl
Оценили 12 человек
24 кармы