События, описанные в книге В. Владимировой „Год службы социалистов капиталистам”, происходят в 1918 г. и охватывают три любопытные темы. Эсеровская служба интервентам, чехословацкая интервенция в Сибири и золото, украденное Колчаком.
Обращает на себя внимание, что белогвардейцы и эсеры не мыслили сопротивляться большевикам иначе, как с помощью иностранных штыков. Штыков, услужливо предоставляемыми извечными врагами России.
Интересен и сам стиль повествования, характерный для той сложнейшей эпохи в жизни нашей страны.
27 мая в Челябинске состоялось совещание представителей чехословацкого и англо-французского командований, центрального штаба сибирских боевых дружин и военного отдела комитета членов Учредительного собрания. Из Новониколаевска на это совещание приезжал капитан Гришин-Алмазов, а из Самары -- капитан Каппель и полковник Галкин.
На этом совещании был выработан план будущего выступления, по которому чехо-словацкие эшелоны должны были сконцентрироваться в ряде пунктов: во Владивостоке, Канске, Мариинске, Новониколаевске, Петропавловске, Челябинске, Самаре, Уфе, при чем уфимский, новониколаевский и челябинский пункты были основными и руководящими. Тогда же решено было попрежнему всячески уклоняться от выполнения соглашения о разоружении. Это же совещание постановило, по рекомендации соответствующих противосоветских организаций, принимать, как и раньше, на службу в чехо-словацкие части русских офицеров2).
2) О совещании сообщаю по книге тов. Парфенова, стр 23. Его сообщение вполне совпадает и с другими источниками.
В момент выступления чешские войска были расположены так: самая западная пензенская группа насчитывала всего около 8 000 человек, под командой поручиков Чечека и Швеца; челябинская группа и курганский батальон -- более 8 000 человек, под командою поручика Сырового и подполковника Войцеховского; восточнее Омска была небольшая группа Гайды -- около 2 000 человек: восточнее Новониколаевска находилась группа (капитана Кадяеца--около 800 человек; у Канска -- Нижнеудинска находилась группа подполковника Ушакова -- около 1 000 человек и в районе Владивостока --- около 14 тысяч человек под командой генерал Дитерихса.
Вот те хорошо вооруженные и дисциплинированные силы, которые по приказу Антанты были брошены против молодой советской республики.
Чехи в большинстве случаев оружия не сдали, под разными предлогами оттягивая время. 17 мая было первое столкновение Челябинского совета с чешскими частями. Следственная комиссия Челябинского совета арестовала несколько чешских офицеров и солдат за связь с местными контр-революционерами. Тогда подполковник Войцеховский занял вокзал станции Челябинск, требуя их освобождения. Арестованных пришлось освободить. В ответ на этот инцидент 23 мая было издано секретное распоряжение за подписью Аралова1) из центра на имя Челябинского и Пензенского исполкомов о немедленном обезоружении чехо-словацких войск в их районах.
1) Начальник оперативного отдела Комиссариата по военным и морским делам советской республики.
Распоряжение стало известным. И выбранный для руководства восстанием (на с'езде2) представителей чехо-словацких войск в Челябинске) временный исполнительный комитет чешских войск разослал приказ по войску: оружия нигде советам не сдавать, в случае нападения защищаться.
2) Этот с'езд санкционировал вооруженное повсеместное выступление чехов.
В ответ на выступления чехов, подобные челябинскому, народный комиссар по военным делам Л. Троцкий издал 25 мая следующий приказ.
"Все советы под страхом суровой ответственности обязаны немедленно разоружить чехо-словаков. Каждый чехо-словак, который будет найден вооруженным на линии железной дороги, должен быть расстрелян на месте; каждый эшелон, в котором окажется хотя бы один вооруженный, должен быть выгружен из вагонов и заключен в лагерь для военнопленных. Местные военные комиссары обязуются немедленно выполнить этот приказ; всякое промедление будет равносильно бесчестной измене и обрушит на виновных суровую кару.
Одновременно присылаются в тыл чехо-словаков надежные силы, которым поручено проучить неповинующихся. С честными чехо-словаками, которые сдадут оружие и подчинятся советской власти, поступить как с братьями и оказать им всяческую поддержку. Всем железнодорожникам сообщить, что ни один вооруженный вагон чехо-словаков не должен продвинуться на восток. Кто уступит насилию и окажет содействие чехо-словакам с продвижением их на восток, будет сурово наказан.
"Настоящий приказ прочесть всем чехо-словацким эшелонам и сообщить всем железнодорожникам по месту нахождения чехо-словаков".
В ответ на приказ Троцкого о разоружении был издан в этот же день чешским временным исполнительным комитетом приказ о выступлении. 25 мая был захвачен чехами Мариинск, в ночь на 27 мая -- Челябинск и Новониколаевск, 28-го -- Нижнеудинск, 29-го -- Канск, Пенза и Сызрань, 31-го -- Петропавловск, Тайга, Томск, 2-го июня -- Курган, 8-го -- Самара, 9-го Омск и т. д.3): чешский фронт стал
3) Переворот был вполне согласован с эсеровскими подпольными военными организациями, покрывавшими сетью всю Сибирь. Гайда в своих
сразу перед советской властью в развернутом волжско-сибирском масштабе.
Легкие победы чехов, которые обусловливались отсутствием регулярной Красной армии на местах, вызвали большое ликование в союзном посольстве. И представитель французской военной миссии в Челябинске Альфонс Гинэ обратился к чехо-словацким войскам с следующим заявлением1):
1) Это заявление-письмо было опубликовано в "Чехо-словацком дневнике", No 106 от 24 июня 1918 г., и в газете "Заря", No 13 от 28 июня 1918 г., Омск.
"На здар, братья! Вчера я был счастлив сообщить временному исполнительному комитету чехо-словацкой армии великую новость: шифрованную телеграмму от французского посланника, доставленную мне специальным курьером и содержащую извещение о выступлении союзников в России.
К великому своему удовольствию я уполномочен передать чешско-словацким частям в России за их выступление благодарность союзников. Это энергичное выступление... свидетельствует о распорядительности начальников, которые его вели, и о дальновидности членов с'езда, которые на этот шаг решились... Мы (союзники) телом и душой будем поддерживать освободительную деятельность чехо-словацкой армии... Благодаря вам восстановлен русский фронт, но, к
сожалению, до сих пор пока еще при слабом участии цвета русского народа".
Вскоре после этого Стефаник3), приехавший в Сибирь, как военный министр "вновь образованного чехо-словацкого государства", в своих речах к чехо-словацким войскам в Сибири говорил: "Могу вас уверить, что ответственность за борьбу чехо-словаков берут на себя союзники, и даже французские социалисты голосовали за бюджет, касающийся исключительно чехо-словацкого войска в Сибири... Не смотрите односторонне на омские события. Переворот не был приготовлен только в Омске -- главное решение было в Версале".
3) Член Чехо-словацкого национального совета в Париже в воспоминаниях пишет, что задолго до выступления он вел переговоры с русскими контр-революционными организациями..
Эсеры и чешский фронт.
Чешское восстание было задумано и проведено союзниками совместно с "Союзом возрождения". И как только начались первые выступления чехов, в "Союзе возрождения" был поднят вопрос о составе правительства, которое должно было возглавить переворот.
Этому вопросу было посвящено два заседания центральной группы "Союза возрождения" в Москве, которые происходили между 7 и 21 июня1).
1) О заседаниях сообщаю по брошюре Игнатьева.
На заседаниях присутствовало человек 10--12: Авксентьев, Аргунов, Болдырев, Моисеенко, Щепкин Н. Н., Астров, Брамсон, Игнатьев и др. Обсуждался вопрос о конструкции власти. С докладом по этому вопросу выступил Щепкин; он настаивал на единоличной диктатуре генерала Алексеева. Авксентьев настаивал на временной коллегиальности власти -- директории, и притом таким образом, чтоб в нее включить все оттенки, которые входили в "Союз возрождения". На втором совещании Щепкин настаивал на включении в директорию генерала Алексеева. Заседание вынесло постановление создать директорию из двух кадетов, двух эсеров и одного военного специалиста. Кандидатами директории были намечены: Авксентьев, Аргунов, Болдырев, Астров, Кишкин и Чайковский.
Далее, "пользуясь слабостью советского аппарата, "Союз возрождения", т.-е. кадеты совместно с эсерами, развил широкую провокационную деятельность. 19 апреля Советом народных комиссаров была организована Всероссийская эвакуационная комиссия, и началась спешная эвакуация из столиц военного, продовольственного и другого имущества ввиду того, что советская власть боялась наступления немцев.
И вот здесь "возрожденцы" развернули свою работу, стремясь все, что можно, эвакуировать в волжские города, где к тому времени уже был сосредоточен чешский военный кулак. Дашевский показывает: "Мы добились через связи, чтобы тяжелый артиллерийский дивизион в составе двух батарей во время эвакуации из Ленинграда был эвакуирован в Вольск. Во главе дивизиона стоял наш партийный товарищ Викентий Сокол. Также мы добились, что электротехнический батальон был эвакуирован в Саратов. Все это делалось со стратегической определенной целью, так как мы уже тогда ориентировались на восток -- на Волгу и там хотели сосредоточить военные силы, на которые мы смогли бы опереться".
Очевидно, не без влияния эсеровских и белогвардейских связей было решено эвакуировать спешно в Казань золотой запас из Москвы и других городов,--запас, который явился в 1919 году материальной базой для колчаковщины2).
2) Как известно, золотой запас был захвачен белыми в Казани и увезен сначала в Самару, потом в Омск. Уфимский совет управляющих ведомствами
По крайней мере газета Союза "Возрождение" от 30 мая со сдержанным ликованием на видном месте сообщала: "На истекшей неделе по распоряжению Совета народных комиссаров была произведена эвакуация золотого фонда государственного банка. Золотой запас был отправлен в восточном направлении"...
Также совсем накануне чешского выступления Совет народных комиссаров, не предполагавший даже о надвигавшихся событиях, на заседании своем 20 мая (протокол No 120) санкционировал следующий план эвакуации1):
1) Представленный ему Всероссийской чрезвычайной комиссией по эвакуации.
"1) Пунктом, куда должны направляться грузы, назначить Урал. 2) На первое место поставить эвакуацию продовольственных грузов, потом военных". В представленной ведомости желательным направлением эвакуирующихся грузов были указаны города: Ярославль, Сызрань, Самара, Саратов, Вольск, Симбирск, Рыбинск, Царицын, Пермь и далее на восток Урала2).
2) Ведомость была "составлена по таблицам складов, указанных главным довольствующим управлением".
Целый ряд командующих полками и частями Красной армии был проведен эсерами из своих или белых единомышленников; таковы были: Харченко, сдавший белым Уфу и Оренбург, передавший им все военное имущество; Мартьянов, полковник Махин, командир одной из армий, стоявшей у Уфы; он способствовал всеми мерами наступлению белых и впоследствии с частью своего штаба, планами и кассой перешел к белым; 3вегинцев, Веселый и др. В самой Москве, говорит Дашевский, "с военного телеграфа мы получали сводки и информацию".
в телеграмме Чехо-словацкому национальному совету пишет, что "всего в Казани взято было 40 000 пудов золота и платины в слитках и монете, т.-е. большая часть всего запаса золота, принадлежащего Российскому государству, и 30000 пудов серебра".
Очевидно, по дороге в Омск золотой запас достаточно растаял при содействии эсеров и чехов, ибо колчаковский министр финансов Бурышкин исчислял привезенное в Омск золото в 30 563 пуда. Отсюда Колчак начал переправлять золото во Владивосток. При чем и здесь при перевозке "терялись" отдельные ящики, а атаман Семенов и просто захватил в свою пользу 2000 пудов золота. Во Владивостоке было получено 9043 пуда.
Из них Колчак уплатил в разное время Франции, Англии, Японии и Америке за их военную и прочую помощь 5 637 2/3 пуда русским золотом. 19 520 пудов колчаковцы увезти не успели, и они были захвачены красными войсками в эшелонах. (Подробное сообщение об истории захваченного золотого запаса имеется в "Экономической Жизни", No 198, 1920 г., статья Я. Ларозе "Судьбы нашего золотого запаса".
Цифровые данные в статье взяты из доклада П. А. Бурышкина совету министров в Омске в середине декабря 1919 года.)
Соответственно "волжским" планам изменилась и работа военной комиссии эсеров в Москве. Дашевский, ее руководитель, рассказывает1): "К моменту 8-го совета партии у нас определилась фактическая невозможность развития военной работы в массовом направлении и создания боевых рабочих дружин.
1) Показания Дашевского на процессе эсеров, заседание 23 июня.
Но оказалась фактически возможной работа, связанная с военными офицерскими организациями, постановка всякой военной информации и разведки. Незадолго до 8-го совета партии перед нами была поставлена задача способствовать созданию восточного фронта. И после 8-го совета и принятых им решений задача эта перед нами стала совершенно определенно. Мы решили усилить военными специалистами наши партийные организации, расположенные в Поволжьи, которые в случае поднятия местных восстаний могли бы повести работу создания более серьезных отрядов, организацию народной армии.
"Началась работа по собиранию и переотправке офицерства. Эта работа в значительной мере выпала на мою долю, так как Моисеенко решил тогда в ближайшее время выехать на восток и заканчивал переговоры с генералом Болдыревым (одним из виднейших работников "Союза возрождения") и военным отделом... В качестве центра военной поволжской работы мы избрали Саратов и там же устроили приемник офицерских кадров... Большинство отправляемых была беспартийная военная молодежь -- офицеры, озлобленные против большевиков, стоящие в тяжелых материальных условиях. Их республиканские настроения были под большим сомнением. Эта работа продолжалась три месяца: май, июнь, июль -- до начала августа, -- момент моего от'езда в Саратов...
"Велась мною также через одно лицо организация подрывной группы в целях использования ее в ближайшем тылу большевистского фронта. Группа была создана из 3--4 человек. Суммы на отправку офицеров получались мною через Моисеенко из сумм "Союза возрождения", а потом прямо из Центрального комитета. Тимофеев мне говорил, что он имел свидание с французским консулом Гренаром и получил от него деньги для передачи офицерам и военной организации... Все офицеры направлялись мною в распоряжение партийной организации, Поволжского областного комитета".
Поволжский областной комитет эсеровской организации охватывал губернии: Саратовскую, Самарскую, Симбирскую, Казанскую, Астраханскую, Тамбовскую, Пензенскую и область войска Уральского.
Организационным центром был Саратов, и работа велась главным образом в прилегающих губерниях: Тамбовской, Пензенской и Самарской. Для руководства военной работой тотчас после 8-то совета в Саратов был командирован Донской, который и вошел по приезде в областной комитет.
Как работали эсеры в Саратове весной и летом 1918 года, можно судить по следующим показаниям Дашевского. "Приехал я в Саратов в начале августа, по решению Центрального комитета партии с.-р., для замены Донского в деле руководства военной работой. Состояние военной работы к моему приезду было следующее.
Прежде всего в самом Саратове, где был центр, работа в тот момент была дезорганизована крупным провалом, бывшим незадолго перед тем, в связи с которым целый ряд работников был арестован и расстрелян. Однако центральные организации --областной комитет и солидная группа специалистов военных работников -- и целый ряд ячеек на местах оставались.
"Первоначальный план -- сделать Саратов и район, к нему тяготеющий, центром восстания на Поволжьи. В связи с этим туда были направлены большие партийные силы. Уездные организации вели интенсивную работу по агитации среди крестьянства и созданию боевых крестьянских ячеек. Надежды подкреплял оренбургский казачий фронт против красных и слабость красного фронта... В городах работа была слабая. Кое-где были офицерские группы: в Аткарске (20 человек), Покровске (30--40 человек) и т. д.
"Главной нашей задачей в Саратове была дезорганизация советского 4-го уральского фронта, который стоял против казаков. Ответственный пост при штабе 4-й армии занимал наш полковник Бредихин, получивший в июне месяце назначение от советской власти формировать кавалерийский полк и кавалерийскую бригаду из двух полков. У нас и возникла идея пополнить через него эти полки своим офицерским кадровым составам, а затем -- низшим...
Но это провалилось, так как на фронте был арестован какой-то офицер, перебиравшийся через фронт, военным контролем 4-й армии, и через него добрались до дежурного генерала Оленихина и до полковника Бредихина. Бредихин, предупрежденный, с двумя ад'ютантами успел удрать, а то, что было в его бригаде, было ликвидировано. Такую же работу по пополнению частей мы вели в самом Саратове.
Так, электротехнический батальон, батальон связи, минно-подрывная рота, -- в них имелась серьезная связь с командирами этих частей и офицерским составом. Для пополнения своими людьми мы получали из Питера и Москвы людей из военной организации юнкеров, которых было много в военной офицерской организации в Саратове. Эта работа велась август -- сентябрь, -- те месяцы, которые я был в Саратове. Через свои связи мы вели военную разведку и информацию о боевых приказах и частях и все это переправляли через фронт нашими связями.
"В Саратов был переброшен за месяц до меня Шкловский, и на него была возложена задача организации подрывной работы на противоуральском фронте. Центр своей работы он сделал в Аткарске, достал из минной подрывной роты пироксилин и предлагал взрывать все поезда, которые шли в этом направлении, с чем большинство не соглашалось. Он был принужден из Аткарска уехать ввиду слежки.
По техническим соображениям мы отклонили взрыв железнодорожного пути и решили его дезорганизовать, заменив гайки, скрепляющие рельсы, своими внутри выпиленными, которые легко снимались, и их снять в последний момент перед проходом поезда. Это -- в сентябре. В Саратове офицерская организация была 70--100 человек. У нас с ними была тесная связь. В октябре военная работа в Саратове стала замирать, вдобавок в октябре я из нашей организации человек 35 были арестованы, из них человек 11--12 партийных, остальные--беспартийные офицеры".
Таковы были основные черты поволжской работы эсеров в Саратове. Как мы увидим дальше (главы "Комуч" и "Сибирь"), не менее энергичную и предательскую работу развили эсеры и в других городах Урала и Сибири. Выступления чехов шли под их знаменем, и им передавали чехи власть в захваченных городах, тем более, что в конце июня Центральный комитет партии социалистов-революционеров весь переехал в охваченный чешским восстанием район, оставив в Москве лишь бюро Центрального комитета. Еще ранее Центральный комитет призвал всех членов Учредительного собрания -- эсеров с'ехаться в волжские города.
Союз земельных собственников и Торгово-промышленный комитет 1).
1) Все фактические данные этой главы я беру из статьи тов. Агранова "Обзор деятельности контрреволюционных организаций в период 1918-1919 годов", опубликованной в "Красной книге" Всероссийской чрезвычайной комиссии, Т.II.
В наследство от самодержавной России в дни кереновщины и после Октября продолжали жить и бороться две крупные экономические организации капиталистов в центре. Это -- Союз земельных собственников и Торгово-промышленный комитет.
При Временном правительстве Союз земельных собственников ставил своей задачей борьбу с аграрными мероприятиями правительства. После Октября работа Союза заключалась первые месяцы в разработке проектов восстановления частного землевладения и возмещения убытков, причиненных революцией. Союз надеялся на скорое падение советской власти. Во главе его стоял А. В. Кривошеин, видными членами были: В. И. Гурко, И. Б. .Мейснер, М. Д. Ершов, Л. Л. Кисловский, В. И. Стемпковский, С. Д. Урусов, А. И. Морозов и другие.
Состоя те монархистов, Союз, естественно, входил в "Правый центр". Однако, когда началась Октябрьская революция по деревням и крестьяне железной метлой погнали дворянчиков из их насиженных гнезд, теоретические занятия насчет "возмещения убытков от революции" потеряли всякий смысл. Наиболее активные члены Союза занялись борьбой с советской властью, участвуя в той или иной политической группировке на Дону, на Украине или в центре; Союз же, как организация, распался.
Более упорно держался Торгово-промышленный комитет. В это объединение входили представители союзов промышленности всех отраслей: хлопчатобумажной, шерстяной, льняной, металлической, шелковой (Кунин Н. Н.), союза об'единенной промышленности (А. С. Морозов) и оптовых торговцев (П. А. Бурышкин).
Председателем Комитета был С. Н. Третьяков и заместителем -- Н. Н. Кукин, а потом С. А. -Морозов. После Октябрьского переворота члены Комитета внедрились в ряд советских экономических учреждений (Центротекстиль и др.), чтобы всячески вредить мероприятиям советской власти, и собирались для совместного обсуждения действий.
Летом 1918 года Торгово-промышленный комитет выбрал одних представителей для переговоров с союзниками, а других--с немцами, ища помощи против советской власти в интервенции. Белые организации в центре и на Дону Комитет поддерживал средствами. Его члены принимали участие и в "Правом" и в "Национальном" центрах, а Комитет поддерживал и ту и другую организацию деньгами.
Оценили 10 человек
16 кармы