Российская политическая элита попала под санкционное давление на 18 лет позже белорусской, поэтому многие этапы придется проходить в ускоренном темпе.
Новый пакет санкций, подписанный Дональдом Трампом, продолжил затянувшийся с 2014 года сериал по выдавливанию России из мировой экономики. Бессмысленно обсуждать хорошие эти санкции или плохие, отменят их или нет. По правде говоря, единственный вред, который принесли санкции находится в фокусе внутренней политики, — за три года в отечественной шоу-политике появилось множество комментаторов, экспертов, политологов и шоуменов, которые сделали карьеру на толковании шепота вашингтонских элит и борьбе за «нашего Трампа».
Сейчас, спустя три года, можно сделать несколько важных выводов о санкциях.
Политэкономический вывод: союзный мир-экономика и кооперация
Итак, экономика России показала свою устойчивость и независимость от торговых и финансовых эмбарго со стороны стран G-8. Да, имеет место зависимость от экспорта углеводородов в Европу, но она взаимная.
Если мы посмотрим на статистику, то увидим, что восстановительный рост практически завершен. Так в Союзном государстве по результатам первого полугодия 2017 года наблюдается рост товарооборота на 25%, а в отдельных субъектах федерации рост превышает 50%. Процессы аналогичные внутрисоюзным проходят и в отношениях с Китаем. Экономика развивается вопреки либерально-монетаристской теории о необратимости санкционного ущерба.
Пропагандисты санкционного давления совершенно оторвались от реальности
В реальности закрытие одних рынков естественным образом приводит к росту торговых и кооперационных связей на других рынках. Союзное государство является единым хозяйственно-экономическим комплексом с двумя политическими надстройками, соответственно, на союзном рынке восстановительный рост идет ускоренными темпами. Фактически в Союзном государстве мы имеем дело с континентальным миром-экономикой, который стремится прирасти республиками ЕАЭС — Казахстаном, Киргизией и Арменией. Но проблема Казахстана и Киргизии в том, что их экономики уже фактически интегрированы в мир-экономику Китая и вряд ли смогут производить товары высокой добавленной стоимости. Энергоресурсы Средней Азии и Казахстана на несколько десятилетий вперед оптом выкуплены китайскими корпорациями — соответственно, внутренний производитель не может выдержать конкуренцию с китайским промышленным капиталом не получив доступ к дешевым источникам энергии. Союзному государству избежать тотальной зависимости от китайского торгового и промышленного капитала можно только за счет развития стратегических отраслей — товарного экологического сельхозпроизводства, ВПК, атомной энергетики, отдельных направлений машиностроения, авиа- и космический технологий.
Новейшая история показывает нам, что наилучшим ответом на санкционное давление является союзная кооперация. Российские двигатели и системы беспилотного вождения для БелАЗа, российско-белорусский спутник, союзное роботостроение — проекты такого рода это самый эффективный ответ на санкционное давление. Критически важна российского-белорусская кооперация в сфере ВПК после того, как в 2014 году харьковские, днепропетровские, запорожские и одесские производства были с мясом вырваны из кооперационных связей по воле новой киевской власти.
Однако, несмотря на позитивную динамику, некоторые отрасли союзной экономики находятся в глубочайшем кризисе, выхода из которого без масштабного по инвестициям и целям союзного проекта не предвидится.
Отсюда следует главный политэкономический вывод из трехлетней истории санкций: повышение внутрисоюзной кооперации и доступ к необходимым технологиям в Юго-Восточной Азии и Китае позволят сохранить научно-промышленный суверенитет. О финансовом суверенитете пока говорить слишком рано — и российский, и белорусский рубль, по своей сути, является эмиссионным суррогатом доллара США. Впрочем, так обстоят дела с большинством мировых валют, за исключением, вероятно, китайского юаня. Хотя уровень интеграции китайской валюты с долларом США в последние годы сильно растет, а вложения в ценные бумаги США и госдолг со стороны КНР не снижаются.
Культурно-политический вывод: технологии Смуты и модель власти
Второй негативный процесс, который по задумке авторов должны были запустить санкции, лежал во внеэкономической плоскости. Санкционное давление — политический инструмент, который должен был запустить процессы «Смуты» в правящих элитах и привести к политическому кризису.
Однако, вопреки ожиданиям, политические элиты продолжают группироваться вокруг Верховного правителя, — то есть модель власти воспроизводится и в ближайшее время кризис не ожидается. Кризис, подобный коллапсу 1917 года, не разразился. Никаких предпосылок по состоянию на лето 2017 года не ожидается.
Однако авторы санкционного проекта двигаются в логике протестантского мышления, то есть будут действовать по шаблону, пока не появится первый неудачный прецедент. После успеха в Холодной войне наши бледнолицые братья считают, что, рано или поздно, политическая система рухнет. Рассуждая в марксистской теории — авторы санкций правы. Противоречия накапливаются. Только они забывают, что внутри США накапливаются точно такие же противоречия, как и в России, Китае или Евросоюзе.
Весь мир стоит накануне большого кризиса, который либо закончится глобальной войной, либо будет отодвинут на несколько десятилетий за счет ограбления одного из участников этого противостояния.
Расчет на запуск «Смуты» не сработал. Да и не мог сработать — как показывает нам белорусский опыт, политическая система в условиях санкций только укрепляется. Стоит помнить, что в отношении Беларуси санкции действуют с 1996 года — как в отношении Александра Лукашенко лично, так и против белорусских предприятий и политических элит. За все это время белорусская политическая система только укрепилась, а экономические показатели Беларуси находятся на уровне самых развитых регионов России — Белгородской области и Татарстана.
Белорусский опыт доказывает, что санкции — это навсегда
Российская политическая элита попала под санкционное давление на 18 лет позже белорусской, поэтому многие этапы придется проходить в ускоренном темпе. Белорусский опыт может и должен стать союзной практикой, внедряемой в России.
Сближение, интеграция и кооперация политических систем России и Беларуси — неизбежный процесс. Ему может помешать только разрушение модели власти, военная агрессия и утрата правящими элитами нового поколения союзной идентичности и мышления. Поэтому главная угроза, которую несут в себе санкции — создание в правящих элитах иллюзии, что можно договориться с элитами вероятного противника за спиной Верховного правителя и «все будет как в 2013 году». Единственным действенным противоядием от предательства элит является традиционная автократическая политическая система и воспитание союзной идентичности в элитах и гражданах.
Впрочем, нельзя сказать, что санкции не нанесли культурно-политического вреда России.
Например, катастрофический удар был нанесен по отечественной информационной и шоу-политике, агитации и пропаганде, которые за три года совершенно оторвались от реальности в поисках сакральных смыслов Малороссии, гаданиях по цвету галстука Дональда Трампа и окончательно заблудились в Сирийских песках. Соответственно, граждане в таких условиях чувствуют себя растерянно, а традиционные каналы коммуникации и донесения политического сигнала начинают терять аудиторию и влияние.
Санкции как проблема экономического мышления
Итак, санкции — это навсегда. По большому счету называть санкции санкциями в корне неверно.
Ситуация вернулась в норму — в 1991 году нам приоткрыли доступ к товарам и услугам рынка США и Западной Европы в обмен на согласие быть периферийной экономикой и реформу политической системы. Минск вышел из этой игры еще в середине 90-х, поэтому и попал под санкции на 20 лет раньше Москвы. В реальности санкций нет, ситуация возвращается в норму.
Все ограничения США касаются действий финансового капитала США и ЕС в отношении российских экономических субъектов. То есть, в реальности, санкции введены против собственных инвесторов — они не смогут больше вкладываться в российские проекты.
Итак, России перекрывают доступ к кредитованию на глобальном рынке и делают это системно. Учитывая логику санкций, рано или поздно будет нанесен удар по свободной конвертации рубля на мировом рынке.
Поэтому бороться против санкций или ждать их отмены бессмысленно. Надо просто жить в новой реальности — финансовый капитал из США и Британии в Россию больше не придет. В либерально-монетаристской логике это катастрофа и российскую экономику ждет крах. Но это верно только в том случае, если воспринимать экономику как перманентное привлечение кредитов. Чем дешевле привлек кредит, тем более эффективным менеджером являешься. Если продолжать мыслить в такой логике, то, действительно, Россия долго не продержится.
Поэтому ответ на санкции лежит в плоскости экономического мышления — необходимо устранять причины, а не последствия санкций.
Необходимо изменить систему оценки экономического роста. Ранее мы измеряли успехи и неудачи в виртуальных процентах ВВП, когда в едином котле учитываются товары, услуги, производство, пенсии и даже выплаты по внешним займам.
В текущих условия необходимо проводить оценку экономического роста по 5 показателям:
1.Производство средств производства;
2.Товарное сельхозпроизводство и углубление переработки;
3.Инвестиции в НИОКР и внедрение отечественных технологий;
4.Доходы от продажи сырья и товаров с низкой добавленной стоимостью;
5.Сфера услуг, торговля, банковская и IT-экономика.
Если мы не проведем такое различение, то мы и дальше будем попадать в ловушку догоняющего развития. Финансовый капитал продолжит инвестиции в спекулятивные сектора (жилищное строительство, микро- и потребительское кредитование, биржа и т.д.). «Невидимая рука рынка» двигает финансовый капитал таким образом, что он инвестирует в проекты наибольшей и быстрой доходности. А затем стремится исчезнуть в направлении офшорных юрисдикций, избежав налоговых обязательств.
Поэтому приоритетом для государственного управления должны стать инвестиции только в те отрасли, которые ведут к углублению переработки, стимулируют технологический рост и обеспечивают внутренний рынок товарами народного потребления (еда, одежда, бытовая техника, коммунальные услуги и т.д.).
Соответственно, должно быть две разнонаправленных стратегии работы с капиталом:
наращивание промышленного, сельскохозяйственного и научного капиталов;
повышенная налоговая нагрузка на финансовый, торговый, IT-капиталы с целью стимуляции реинвестирования в производительные отрасли.
Экономика, во многом, гуманитарная сфера деятельности — собственно математическими являются методики контроля и учета. Это хорошо видно на примере биржевых и банковских кризисов, когда сообщение в СМИ или заявление политика может стать основанием для роста или падения. Аналогично обстоят дела с инвестициями — частный капитал инвестирует, опираясь на слухи, имидж, усилия лоббистов и предыдущий опыт, а не на математические выкладки.
Скачкообразный рост экономики, обеспечиваемый биржевой моделью, совершенно не подходит Союзному государству.
В нашем случае стоит ориентироваться на современную модель Китая, обеспечивающую постепенный промышленный и технологический рост при сохранении независимой от внешнего управляющего системы власти. Оформление мира-экономики и собственная культурно-политическая модель — это и есть истинный суверенитет. На путь, к которому подтолкнули санкции. За что стоит сказать спасибо их авторам. Мы же помним, что «пока гром грянет — мужик не перекрестится».
Понравилась статья? Жми +
Оценили 2 человека
2 кармы