Как-то с маленькой внучкой довелось мне побывать на воскресной службе в церкви, расположенной на юге Москвы. Величавый храм с голубыми куполами построен недавно и радует красотой своей и совершенством, преображая тусклый и однообразный серый пейзаж типового микрорайона.
Помолившись и приняв святое причастие, задержались мы в храме, встретив давнюю знакомую мою, работавшую здесь, в коллективе таких же, как и она, добровольных помощниц, всё успевающих, всё примечающих, всё знающих и… всегда кого-то поучающих.
Переполненный во время службы храм опустел, лишь у церковной лавки толпился народ да два молодых священника беседовали с прихожанами. Несколько детишек – таких же, как и моя внучка, трехлеток, – пока мамы стояли в очереди, затеяли игру и весело, с криками, носились по опустевшей церкви.
Одна из добровольных помощниц неожиданно громко и истошно закричала:
– Чьи это дети? Немедленно заберите их и идите на улицу. Тут храм Божий, а не детская площадка.
Внучка моя, хоть еще и не успевшая принять участие в веселой игре, но явно намеревавшаяся присоединиться к расшумевшейся компании, попросилась на ручки и скороговоркой выпалила:
– Дедушка, пойдем скорее отсюда, я здесь боюсь. Тут не Боженька главный, а злая тетя.
Остальные дети тоже присмирели и быстро, некоторые с громким плачем, устроились на руках своих родителей, бабушек и дедушек.
Распалившаяся добровольная помощница не унималась:
– Пришли в храм, так и ведите себя как положено! А не можете ребенка своего угомонить, так и не таскайте его сюда – дома держите.
Она кричала всё громче, голос становился всё визгливее. Батюшки, беседовавшие с прихожанами, замечания ей не делали – видимо, привыкли или не хотели связываться. Взрослые, с детьми на руках, оставили очередь и потянулись к выходу.
На шум по лестнице, ведущей из нижней части храма, поднялся еще один священник, при виде которого разошедшаяся не на шутку любительница покомандовать тотчас же закончила свой гневный монолог и поспешила нырнуть за прилавок. Батюшка негромко, но властно остановил ее:
– Подойди-ка ко мне, матушка. Как звать тебя? Серафима? Смотри-ка, и имя тебе родители дали не простое, а высокое, ангельское. Ведь Серафимы и Херувимы самые близкие к Богу Ангелы. И что же ты делаешь, раба Божья Серафима? Ангелов из храма Божьего изгоняешь. И кто же власть тебе дал такую? Сама сподобилась? Ведь Сам Господь радуется, когда звенят голоса ангельские в храме, а тебе, матушка, не в радость.
Батюшка говорил тихо, но голос его слышен был по всему храму, и родители с детишками, вознамерившиеся уйти, вернулись и полукругом обступили его. Детишки успокоились и смиренно взирали на священника, который продолжал говорить, уже обращаясь к их родителям:
– На руках своих и за ручку держите вы Ангелов Господних, чистых, светлых и непорочных. Наслаждайтесь любовью к вам Божьей и доверием Его. Вам вручил Он Ангелов Своих, вам оказал милость Свою и вам дал волю привести их к Нему, и от вашей воли и вашего выбора зависит, останутся ли они с Богом и вырастут в вере или отринут Его и погрязнут в неверии. Помните это и берегите ангелов.
– А ты, Серафима, принеси-ка мне коробочку с образами Божьей Матери, – обратился батюшка к присмиревшей обладательнице высокого имени.
Я с внучкой на руках стоял совсем рядом с батюшкой, и первый образок и первое благословение достались ей. Девочка взяла иконку в руки, внимательно рассмотрела ее, поцеловала и бережно упрятала под курточку, в нагрудный карман на сарафане. Точно так же поступили и все другие дети, получившие такой неожиданный подарок: поцеловали иконку и положили ее в кармашки или крепко прижали к себе.
Вручив последнему ребенку образок и благословив его, батюшка посмотрел на Серафиму и сказал:
– Видела, раба Божья, как близки они к Господу Богу и к Пресвятой Богородице? Все, как один, сначала образ Пресвятой рассмотрели, а потом, как маму свою, нежно и с любовью поцеловали и аккуратно и бережно к груди уложили. А теперь на взрослых в очереди погляди. Образ святой взяла и, не разглядывая особо, в сумку с продуктами положила. Дома продукты разбирать будет, тогда и образ на место пристроит. А ты из храма детей гонишь, от Бога их отгоняешь.
– Простите, батюшка, виноватая я, и благословите, – чуть не плача, попросила пристыженная Серафима.
Батюшка благословил ее и добродушно распорядился:
– А теперь спустите Ангелов на землю и доделайте свои дела. А ты, раба Божья Серафима, присмотри за ними да позанимай. Ангелы, они добрые: глядишь, оплошность твою и простят.
Потом подозвал к себе молодых священников, что-то строго им выговорил, минутку постоял и посмотрел на Серафиму, рассказывающую сказку окружившим ее детям, и тихонько удалился вниз по лестнице.
Мой светлый Ангел тоже простил крикливую Серафиму и ненадолго присоединился к сосредоточенной и внимательно слушавшей сказку компании, а по дороге домой несколько раз переспрашивал:
– Деда, а когда мы снова пойдем в этот храм? Там очень хорошо.
А я смотрел в ее чистые, светлые глазки, и мне хотелось крикнуть громко – очень громко, так, чтобы услышали все:
– Не обижайте детей, берегите Ангелов!
Оценили 19 человек
32 кармы