В некотором царстве русском государстве у одного князя было два сына. И были те, ясень-пень, княжичи. Князей же и княжичей тогда, как сказано, «что вша на вше было».
По смерти отца старший унаследовал княжеский титул и всё отцово достояние.
Младший же сызмальства пошёл по жреческой линии.
В свой час старшего на Вече избрали царём (царей тогда ещё избирали).
А младший в это время уже стал жрецом при каком-то из хранов.
Именно тот старший брат и крестил впервые Русь (где-то около 870 года).
Звали его Дир.
А младшего звали Олег.
А по отчеству оба были Святославличи.
Вот.
Младший «реформу» старшего, мягко говоря, не одобрил. А потому и ушёл в тихий раскол, молясь Богу, чтоб прибрал непутёвого. Ибо у самого поднять руку на брата рука не поднялась.
Зато поднялась у некоего шведа по имени Аскольд. Тот и прибил Дира в 872 г. И сам на место его уселся.
На картинке: памятник Аскольду.
Тут-то младший и завис. Поскольку, как ни крути, убийство Аскольдом брата, да с последующим занятием тем киевского престола, ‒ это узурпация. И потому отмстить полагается. Однако, выглядели убийство и узурпация те как... промысел божий. Мол, сам ведь просил...
А потому и стерпел. Ибо логично надеялся, что новоявленный князь-самозванец вернёт веру предков и будет защищать священные имена божественных родителей всех славян. И Правду их Родителя.
А так оно и случилось. Хотя и с раздражающим любого руса привкусом венедского язычества.
В это же время византийский император с войском его застрял на Востоке в извечной греко-персидской тёрке. Тут-то Аскольд и воспользовался случаем обрести славу вечную. Ну и набрал рать превеликую, да и налетел на столицу Византии, лишь стенами защищенную.
И поражение потерпел. Позорное. И сам, и воинство его. Причём ‒ от одного-единственного греческого попа по имени Фотий.
И вот как сам патриарх Фотий в своей «Беседе на нашествие россов» описал тот Аскольдов налёт на Константинополь:
«Что это? Что за удар и гнев столь тяжелый и поразительный? Откуда нашла на нас эта северная и страшная гроза?.. Горе мне, что пресельническая жизнь моя продолжилась, и хотя она не продолжительна, но, скажу с псалмопевцем Давидом, слишком продолжилась, от того, что увещания мои не были услышаны, что я вижу, как туча варваров увлажает кровию засохший от грехов город наш. Горе мне, что я дожил до этих несчастий, что мы сделались посмешищем у соседей наших, поруганием и посрамлением у окружающих нас, что неожиданное нашествие варваров не дало времени молве возвестить о нём, дабы можно было придумать что-нибудь для безопасности, но в одно и тоже время мы и увидели и услышали и пострадали, хотя напавшие и отделены были (от нас) столькими странами и народоначальствами, судоходными реками и безпристанищными морями. Горе мне, что я вижу, как народ грубый и жестокий окружает город и расхищает городские предместия, всё истребляет, всё губит, нивы, жилища, пастбища, стада, женщин, детей, старцев, юношей, всех поражает мечём, никого не жалея, ничего не щадя; всеобщая гибель!.. Царь переносит продолжительные труды за пределами (империи) вместе с ним отправилось переносить труды и войско; а нас изнуряет очевидная гибель и смерть, одних уже постигшая, а к другим приближающаяся. Этот скифский и грубый и варварский народ, как бы выползши из самых предместий города... подобно полевому зверю истребляет окрестности его. Кто же будет поборать за нас? Кто противостанет врагам? Всего мы лишены, совсем безпомощны... Нет Моисея, нет Авраама. Но, если захотите, ‒ скажу странное, но истинное, ‒ то и вы можете приобресть себе Моисея».
Ужас, обуявший греков при явлении Аскольда, Фотий передал впечатляюще. И потому то, что случилось дальше ‒ уму непостижимо: безоружный Фотий ‒ ОДИН! ‒ победил всё Аскольдово войско.
Как?
А вот как:
«Её [Богородицы] одеяние (περιβολὴν εἱς ἀναστολὴν) для отражения осаждающих и ограждения осаждаемых носил со мною весь город и усердно мы возносили моления и совершали литии; от того... и помиловал Господь достояние свое. Поистине эта пречестная риза (στολὴ) есть одеяние Матери Божией; она кругом обтекала стены, и неприятели необъяснимым образом показывали тыл...» (Журналъ «Христiанское чтенiе, СП-б, 1882 г., стр. 419-430)».
Т.е. Фотий с ризой [одеждой] Богоматери обошёл стены Константинополя, затем окунул ту в воды Босфора, отчего Аскольдова рать и… погибла (и некстати: недавно, после 8-ми часовой очереди на морозе Москва имела возможность поклониться поясу той самой ризы; я в это время как раз слово «язычники» разбирал).
Впрочем у Продолжателя Феофана в «Жизнеописании царей» про тот Аскольдов налёт повествуется много спокойнее, без поминания каких-либо конкретных чудес:
«33. Потом набег росов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили город (Михаил в то время воевал с исмаилитами). Впрочем, насытившись гневом божиим, они вернулись домой ‒ правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом ‒ а вскоре прибыло от них посольство в царственный город, прося приобщить их божьему крещению. Что и произошло».
В любом случае, из того похода Аскольд вернулся не с добычей и вечной славой «за проливы», но ‒ с крестом на шее, Библией под мышкой и греческими попами вокруг.
После чего подвластная ему Русь и крестилась во второй раз.
Как говорят ‒ добровольно.
Хотя и не на 100%.
В крещении Аскольд стал именоваться Николаем.
Крёстным же отцом его был ни абы кто, но сам Фотий.
Вот.
Тут-то Олег и восстал. И в посланиях своих князей к борьбе призвал (на основе этих посланий им и была написана «Велес-книга»). Но князья раздробленной на несколько частей Руси не «услышали» посланий тех. Лишь население Доньи поддержало Олега (Доньей «Велес-книга» называет земли при Ильмень-озере) да некое Боголесье, расположенное по реке Стугне (тогда ‒ СТОГНА; протекает немного южнее Киева).
Да и кто был тот Олег? Так, один из княжичей, который в силу своего жреческого сана даже права на стол князя Кия не имел (и кстати: князей с именем Кий было два: первый ‒ сын Орея и внук Богумира, жил в конце 7-го века до н.э.; второй ‒ вождь рода белояров, жил в начале 7-го века н.э.).
Вот и пришлось Олегу с немногочисленными сторонниками бежать из Киева на север, в болота приильмерские.
На Ильмене он сыскал заросшее пепелище некогда славной Голыни (иное название ‒ Голунь; у Геродота ‒ Гален), где у Святых камней дал некий обет богам. А получив их благословение и начал восстанавливать былую Русь. И символ её ‒ Голынь-град, что некогда был стольным городом легендарного отца Орея.
А так Новгород и стал центром противостояния с Киевом.
На картинке из летописи: строительство Новгорода.
Когда древняя столица по-новой отстроилась, отчего и стала называться Ново-градом, Олег решил лично побеспокоить владык сородичей. Ну и пошёл по соседним странам и народам, призывая князей и бояр к противодействию ставленнику Врага и Вора.
Сначала зашёл к соседним ильмерцам-жмуди-литве. От тех к вендам-словенам-словакам забрёл. Потом к тиверцам и иже с ними перебрался. И в конце концов в Суражи оказался.
И везде бояре и князья славянские от Олега что от мухи надоедливой отмахивались.
На картинке: примерный маршрут хождения Олега.
Приход Олега в Суражь нечаянно совпал с подготовкой там пира-на-весь-мир по случаю проезда дорогого гостя заморского. По этой причине суражский князь свой отказ Олегу и решил подсластить приглашением того за стол пиршественный. Причём, полагаю, не из-за любви к нему, но дабы хлестануться пред знатным гостем грамотностью Олеговой; мол, и мы не лыком шиты, мол, и у нас перцы просвещённые имеются.
Именно присутствие Олег на том пиру и послужило катализатором дальнейших знаменательных событий русской и мировой истории.
И это очень мягко сказано.
Ибо помощь, как оно завсегда на Руси и бывает, пришла откуда и сам Олег не ожидал. Видимо сами небеса оценили труды Олега, видимо им глянулась Олегова целеустремлённость, безперспективная с любой кочки зрения, вот и подмогли соткать канву будущих событий, что и последовали сразу же по возвращению того из Суражи.
Разделение христианской церкви на православную и католическую имею в виду.
Именно своевременное появление Олега в Суражи и его встреча там с проезжавшим мимо Кириллом (братом Мефодия) и привела к освобождению византийского православия от власти Змия. А как следствие и к двукратному отрешению от патриаршества самого Фотия (того самого спасителя Константинополя от Аскольдова нашествия). У-у, жесть гремела, когда протоколы «Фотиевых», или иначе ‒ «Восьмых», Вселенских соборов в Ватикане палили. Жесть та и по сию пор у гремит. И долго ещё греметь будет. И до тех пор, пока на Днепре лозица в зиму не зацветёт.
Итак, источники говорят, что:
- патриарх Фотий родился около 820, а умер примерно в 896 г., и что Константинопольским патриархом был в 858 ‒ 867 и 877 ‒ 886 г.г.;
- Олег Вещий родился около 824, а умер в 912 или 913 г.;
- 8-й Вселенский собор поочерёдно проходил в Константинополе в 861, 866, 867 и 869-870 г.г.;
Впрочем, к подобранным в наших справочниках датам отношусь без пиетета. Ибо имеются и иные источники, указывающие на иные даты проведения того же «Восьмого» собора. Например, «Бертинские анналы», описывая 872 год, гласят:
«Папа Адриан согласно решению, принятому его предшественником [папой] Николаем, направил своих легатов, а именно: епископа Остии Доната, епископа Непи Стефана и диакона Святой Римской Церкви Марина ‒ в Константинополь к императору Василию и к его сыновьям, августам Константину и Льву. С ними отправился и библиотекарь Римского Престола Анастасий, знавший оба языка: греческий то есть и латинский. И на созванном соборе, который прибывшие на него назвали Восьмым Вселенским собором, была улажена возникшая схизма о низложении [константинопольского патриарха] Игнатия и рукоположении Фотия: Фотий был предан анафеме, а Игнатий восстановлен. На этом же соборе были приняты решения о почитании икон, расходящиеся с тем, что ранее определили... учителя Церкви, и в угоду Римскому понтифику, который выразил согласие с мнением участников собора о почитании икон, а некоторые решения ‒ не только вопреки древним канонам, но и вопреки самому собору, в чем сможет явно убедиться тот, кто прочитает документы этого собора...».
То есть, «Бертинские анналы» утверждают (за эти и иные анналы и летописи ‒ личная благодарность авторам сайта «Восточная литература»), что 8-й Вселенский собор проходил в 872 г. (по европейскому летоисчислению), и что в 872 г. его протоколы ещё можно было прочесть.
А к тому напомню и о существовавшей восьмилетней разнице между византийским и церковно-славянским летосчислением от Сотворения мира, которая иной раз оборачивалась аж столетними промашками наших летописцев. Так, например, в одной из летописей Фотий переместился из 9-го века в 10-й, где стал «первым митрополитом» во время крещении Руси князем Владимиром.
То есть:
«В лето 6499. Крестился Владимир; и взял у Фотия, у патриарха Царьградского и первого митрополита [=патриарха] для Киева Леона [в митрополиты]...».
Тут, отняв от 6499 года 5500 лет от Сотворения мира по греческому уставу получаем, что князь Владимир крестил Русь не в 988-м г., но в 999-м году от РХ. А отняв от 6499 года 5508 лет по церковно-славянскому получаем год крещения Руси 991-й.
Так что к любой летописи стоит относиться максимально критически, постоянно имея в виду, что в каждой нашей правде имеется толика лжи, а в любой лжи обязательно присутствует толика правды.
А так вот Фотий и иже с ним и выявили ложь в устоявшейся на тот момент правде. Да и назвали на соборе его имени ложь ложью. И как могли пытались противостоять ответному мощнейшему натиску отца Лжи. И слуг его. И выстояли. За что честь и хвала и Фотию, и тем, кто подержал его. Моя личная. И это при том, что Моисеич вцелом ну очень тех греков не любит.
Однако. Наша церковники «знают» лишь семь Вселенских соборов. И очень боятся потенциального восьмого. И даже поговорку придумали «Когда 8-й Собор случиться, тогда и Сатана воцарится». Вот нынешний патриарх РПЦ и мечется между молотом и наковальней.
От соборов же, что собирали поочерёдно Фотий и Игнатий (предшественник-преемник Фотия на патриаршем столе) открещиваются что чёрт от ладана, мол, то и не соборы были, а так – «псевдособоры». Что как минимум странно: Аскольду памятники ставят и иконы рисуют, а Фотия, отсекшего восточное христианство от власти Сатаны, лишь только в связи с деятельностью Кирилла и Мефодия поминают.
А ведь должны были памятники в каждом городе ставить.
Непонятка...
А потому и пришлось с головой окунуться в эпоху Фотия, читая всё подряд что попадётся. И что тот писал (а сохранилось довольно много), и что его современниками понаписано, и как ко всему тому нынешние историки относятся. О чём и повествую своим языком. Плюс кое-что из «Велес-книги» и татарской летописи «Джагфар тарихы» («История Джагфара»), где дофига-и-больше всяческих «мелких» деталей, тем событиям посвящённых.
На картинке: там, в углу, за Василь Ивановичем и Петькой ещё и Вещий Олег с малолетним Игорем присутствуют..: )
Итак, получив отказ в помощи от венедского князя Бравленя, заявившего: «Всякий люд должен сам себя защищать» (кстати: «Бертинские анналы» княжившего тогда «царька вендов» именуют Ростиславом (Resticius, Winidorum rex); а кроме того и ПВЛ поминает Ростислава моравского, причём, именно в связи с миссией Кирилла и Мефодия, из чего и делаю вывод, что нелицеприятный Бравлень II из «Велес-книги» и есть Ростислав), и не шибко доверяя двусмысленным обещаниям горделивых, но малочисленных ильмерцев, Олег является в Суражь и там пытается расшевелить местных русов.
На то явление суражский князь лишь покривился, мол, у нас всё пучком, чего и вам желаем. В смысле, до свиданья и всех благ!
Тут-то в Суражь и заявился Кирилл (в «Велес-книге» ‒ Иларь), возвращавшийся с посольством из Хазарии в Византию.
«Гулять так гулять!», ‒ сказал по сему случаю князь суражский. Ну и пригласил Олега на пир-на-весь-мир. Да на Фотиеву, как выяснится позже, голову.
На том-то саммите Олег и нашёл общий филолого-исторический язык с Кириллом. А опосля, после пира, язык тот ещё и старыми текстами подкрепил.
На фоне тех предречений «Апокалипсис» от Иоанна Кириллу страшилкой детской показался.
Тогда-то Кирилл и увидел «Евангелие», «русскими письменами» писанное.
А так Кирилл к таинствам Веды и прикоснулся. Да и подивился параллелям тем. И премудрости той. И темноте собственной.
И ужаснулся следом.
И на мир другими глазами посмотрел.
После чего и заключил с Олегом некий предварительный договор о совместном противостояние общему Врагу.
Сам договор, как и полагается у недавних противников, основывался не только на явных взаимных уступках, но и на тайных же запутках (ибо, как говорится, «своя рубашка ближе к телу»). Однако, Кирилл твёрдо обещал Олегу начать борьбу с Змием (Врагом) и его змиёнышами (врагами). Олег же обещал и первородство грекам уступить, и на попов их внимания не обращать, а будущие монастыри их, напротив, ‒ лелеять.
И вцелом слово своё сдержали.
Тогда-то греки и узнали истинные названия букв (азов): Аз, Буки, Веди и т.д. И опосля согласились, что между формулами Бог-Дух-Сын и Бог-Сын-Внук разница хоть и имеется, но не шибко принципиальная. Тогда же грекам и было позволено Велеса Власием именовать, Дажьба – Георгием, Перуна – Ильёй, Макошь – Прасковьей, а Сьву – и Марфой, и Богородицей… Откуда и поговорка «Хоть горшком зови, только в печь не ставь».
Ну а то что первые монахи Киево-Печёрской лавры сплошь славянскими жрецами были, тут уж – извините, сие нарушением договора не является.
Вот в монастырях наших и сохранилась древняя ведическая истоть (и поныне подпитываемая людом простым, что в монахи уходит). Та-то истоть и побуждает Запад нас то язычниками обзывать, то еретиками, а то и медведями.
А коль кто не понял о чём речь ‒ читай «Ливонскую хронику», смотри на собор Василия Блаженного и вспоминай второе прозвище Ивана IV Грозного ‒ Царь языческий.
На картинке: красотища исконно русская. Имена же зодчих ‒ Барма и Постник.
Ну а пока Олег и Кирилл пристально всматриваются друг в друга и жмут на прощанье руки, мы, дабы более чётко ощутить сложность и величие обретённой договорённости, попробуем представить себе, что то не Олег и Кирилл, но Президент РФ и Канцлер ФРГ заключили тайный договор против Врага.
Ныне сие кажется невероятным.
А вот в конце 9-го века Олег такой договор смог заключить. И не последнюю роль здесь сыграло славянское происхождение Кирилла. Ибо Олег смог убедить того не только в необходимости и пользе подобного договора для Византии, но, что было ближе славянскому телу Кирилла, ‒ в обретении вечной ЛИЧНОЙ славы самим Кириллом.
Тот завис.
Надолго.
Вышел из транса уже в Константинополе, зато в полном убеждении, что договор сей и для Византии, и для восточного христианства Благо (с большой «Б»).
Позже и Мефодий с братом согласился.
На картинке: икона Мефодия и Кирилла.
Сообща в том убедили Фотия.
Фотий смутил базилевса.
Последний было засумлевался: «Но что на это скажет стая?», – Шерхана имея в виду.
На то Фотий резонно заметил: «Вот на Соборе и обсудим».
После чего и послал гонцов, патриархов и епископов на 8-й Вселенский Собор созывая.
Шерхан, услышав о съезде том, понял, жареным пахнет. Но легатов всё же прислал.
Фотий и тех уболтал.
Подписались.
Вернулись.
Шерхан, выпучив глаза, сказал: «Да фиг ему!», Фотия имея в виду и собор его.
Заслал в Константинополь шакалов.
Те устроили мини-переворот.
Император, ценя заслуги Фотия при спасении столицы от Аскольдова налёта, сослал того куда подальше (хотя, вроде как, даже казнить хотел). А на его место назначил отставного Игнатия.
Новый\старый патриарх тут же собрал свой «Восьмой» собор (как бы 2-й), который и отменил постановления «фотиева» собора. А самого Фотия анафеме предал.
Однако червь сомнения, запущенный Олегом через Кирилла и Фотия в голову базилевса изгрыз его мозги так, что в том проснулось нечто того, что у нас совестью именуется (кстати: Фотий в своих посланиях «совесть» именует ΛΟΓΙΣΜῸΝ; по-видимому греческое «совесть» на логику завязана и отца её). В итоге, по непонятной причине, базилевс отправляет в отставку\ссылку уже патриарха Игнатия, а Фотия возвращает на патриаршие место.
На картинке: обложка книги «Святитель Фотий. Антилатинские сочинения».
Привычно усевшись на патриаршем столе Фотий аж две фиги ткнул на заход, после чего опять собрал 8-й собор, уже и не понять какой: то ли второй, то ли третий, причём ещё лепше двух прежних. Тот-то «Третий» 8-й собор и отменил постановления «Второго» 8-го собора, отменившего постановления «Первого» 8-го собора. То есть, снова приняли то, что уже принимали.
Новых папских легатов Фотий опять уболтал.
Те, подписавшись, поехали повторно просвещать Шерхана.
Фотий тем вдогонку было даже «Ура!» хотел проорать, но нарвавшись на вездесущий «Хуррей!» передумал.
Что тогда творилось в Ватикане доподлинно не известно. Однако, вновь появившиеся в Константинополе шакалы позволяют предположить, что сначала Шерхан всё же ОБОЧИТИЛСЯ (очи вылупил).
Так Фотий был низложен окончательно.
На его место уселся новый патриарх, который тут же собрал уже «Четвёртый» 8-й собор, на котором и поотменял всё то, что утвердил «Третий» (который ещё «2-м Фотиевым» именуют). Тот-то патриарх и отправил в Ватикан протоколы Восьмых соборов, где всю ту запротоколированную фотиеву благодать папа откомментировал такими словами:
«Тут сидит дьявол, который устами Фотия сказал такие слова, которых сам [Фотий] не мог произнести!».
Да и спалили нахрен протоколы те на главной площади Ватикана.
Однако заведённый Фотием (<-- Кириллом (<-- Олегом)) механизм уже запустил маховик обратного отсчёта.
А так в скором времени Византия и вырвалась из лап Змия.
Ватикан Константинополю того, ясень-пень, не простил. И при первой же возможности отомстил, разнеся тот в пух и прах в 1204 г. во время 4-го Крестового похода.
Долго, однако, выжидали. Ведь папские увещевания (а по сути ‒ угрозы) начались ещё при Фотии. Вот, например, цитата из послания римского папы византийскому императору за 8б5 г. (подобрано в 4-й главе книги профессора Успенского «История Византии»):
«Вашей могущественной доблести было бы уместней хвалиться о Господе, славиться добрыми делами и справедливостью, а не запугивать и посылать нам угрозы, тем более что и дорога между нами сопряжена с значительными затруднениями, которые причиняют разные народы, наносящие вам обиды и причиняющие серьезный вред: вам лучше было бы мстить за эти обиды, а не вести счеты с нами. Мы [пока!!!] не наносим никакого вреда и не причиняем оскорбления вашему величеству. Взвесьте, сколько опустошений производят те другие люди и что вы имеете против нас? …разве мы предали огню святые церкви, перебили множество населения в окрестностях города [Константинополя], почти под самыми его стенами. И однако, этим народам, которые остаются в язычестве, которые исповедуют другую веру и суть противники Христа и находятся в постоянной вражде со служителями истины, вы не думаете мстить, и между тем посылаются угрозы и даже наносится вред тем, которые по милости Божией состоят христианами и происходят от христианских родителей кафолической [католической] веры, которые исповедуют догматы одинаковой веры и желают оставаться чтителями истины. Это не похвальный порядок вещей, что остаются безнаказанными те, кто причиняет большой вред, и принимаются всяческие средства против совершенно невинных, что хулителям Христа предоставляется полная свобода, а исповедники Христа [католики] подвергаются угрозам...».
Причиной сией папской отповеди послужило, как считают, «Окружное послание» патриарха Фотия, где тот не без гордости поминает его Русскую епархию. Вот в этой-то епархии его русской и видится причина упёртости Фотия на соборах тех. И как следствие ‒ терпимая по отношению к Фотиеву антипапству позиция базилевса. Отсюда же и гнев папский адресован был не только императору, но и Фотию лично, мол, бойся... прокляну...
Вот и попытайся, уважаемый читатель, представить себя на месте Фотия...
И вот какой основной вывод следует из имеющейся информации относительно Фотия и соборов его. Да, Византия в конце концов крестила Русь при Владимире Красно-Солнышко. Но, до того Русь благодаря духовному подвигу Олега и посредством «фотиевых» соборов пропитала византийское христианство собственным духом так, что уже через сто лет (т.е. при Владимире Святославовиче) разница в основных положениях византийского православия (правоверия) и русского ведизма (православия) была минимизирована до предела. Тут только не следует путать русскую истоть с венедским и антским язычеством.
С тех пор западноевропейцы и обзывают всех православных еретиками или язычниками (например: недавно один из пап сошествие Благодатного огня на православную Пасху назвал «игрищем языческим» (ибо в отличие от наших профессоров-«ведологов» ихние «ведологи» «Яджурведу читали. И попы их тоже. И до сих пор читают. И кой о чём догадываются)).
И потому, как бы мы не дружили с теми, как бы добры и гостеприимны не были с ними, всё одно будем для них еретиками и язычниками. Не стоит о том забывать.
Впрочем, официально раскол христианства на восточное и западное случился много позже Олега и Фотия.
А до того Византия несколько раз будет отрекаться от соглашения с Олегом (=Русью), побуждая и Олега Святославовича, и сына его, и внука, и правнука силой напоминать грекам, что уговор дороже денег и иных вкусняшек. Жив буду ‒ расскажу ещё в подробностях, почему Олег к вратам Царьграда именно щит прибил, а не, например, сапог. И почему там же «Волосом, богом скота» клялся, а не Сварогом.
Ибо то и значило: «Должок, скоты двуногие!».
На картинке: Олег Вещий в современном представлении.
Вот так вот Олег «безуспешно» к суражцам сходил.
После Суражи Олег пробился на Стугну-реку.
Тогда же «заработали» и его послания. Хотя и не так, как тот ожидал. Прослышав про Олеговы послания князьям и воеводам простой люд сам рекой потёк на Стугну. И весьма обильной. Однако ни один князь и ни единый болярин к Олегу так и не пришёл.
Ну и что делать Олегу с толпой вооружённых абы чем мужиков коль и сам с малолетства не осадному искусству обучался, а священному служению? Ведь предстояло атаковать ратников Аскольда, каждый из которых стоил десятка, а то и двух-трёх десятков ополченцев?
Посумлевавшись одну попытку овладеть Киевом с налёту Олег всё же предпринял. Но потеряв убитыми 200 ополченцев отошёл обратно на Стугну.
Ну и что дальше делать?
Вот и забрёл как-то на некое древнее захоронение, где и возопил богам и предкам...
И те подсказали.
После чего и начал забрасывать Киев своими посланиями, в которых основными словосочетаниями было «Ясунь ‒ с нами!» и «Все ‒ под стяг Ясуня!».
На картинке: примерно так и выглядел стяг Ясуня (в красном поле белое коло с солнечным ликом).
Удивительно, но сработало!
В результате в 882 году Киев сам растворил пред Олегом врата свои. А точнее ‒ перед малолетним Игорем, что у Олега на руках находился (которого летописцы позже сыном Рюрика назовут).
А потом киевляне судили Аскольда и казнили как убийцу, узурпатора и слугу Вора. Да с проклятиями вдогонку.
А то, что нынешние киевские власти (и попы к ним примкнувшие) носятся с Аскольдом как с торбой писанной ‒ и есть наглядный пример того, кто и кому служит.
На картинке: киевские попы славят Аскольда-Николая.
Вот и всё, что я сыскал о Восьмом соборе и его причинах.
Говорить в подробностях о сути постановлений «фотиевых» соборов не получится, ибо Ватикан не только спалил протоколы те, но позже старательно зачищал любую о них информацию. Теперь гадать лишь остаётся, что на тех соборах обсуждалось и что там принять пытались. Как, например, Ф.И. Успенский в его «Истории Византии»:
«Некий важный вопрос витает в воздухе, но который не именуется непосредственно».
Зато Олег в дощечках 24-б, 25-а и 35-а «Велес-книги» (кстати, её исконное название ‒ «О ЖИДЬБЕ») хоть и туманно по своему обычаю, но всё же даёт намёк, что там витало и что на что, в итоге, могли поменяться Русь и Византия. Да у Продолжателя Феофана в его 4-й книге «Жизнеописания царей» имеются удивительнейшие слова, позволяющие сделать весьма неожиданные предположение о сути тёрки той:
«94 ...Таков был Василий - царь славный среди царствующих... 95. Зная, что ничему Бог так не рад, как спасению душ... царь не устранился и не отступился от апостольских дел, но прежде всего уловил в сети христовы необрезанный и жестокосердный сам по себе народ иудеев... и у многих снял царь пелену с глаз и обратил в веру христову, хотя немало их, когда он ушел из этой жизни, яко псы вернулись к своей блевотине...».
Комментарий переводчика:
«Как это ни кажется парадоксальным, термин «необрезанный» (греч. απεριτμητος) одно из значений которого «язычник», применен здесь к иудеям...».
Н-да...
Что кроется за словами этими и кто конкретно имеется в виду ‒ мне понятно. Однако говорить на тему эту сейчас не стану; и без того статья затянулась. Позже постараюсь вернуться к цитате этой.
И в завершение. То что большинству из нас неведомо, что Русь впервые крещена была Диром, потом ‒ Аскольдом и лишь через сто лет после того князем Владимиром, то это не наша беда, но историков наших. Им факт крещения Руси Аскольдом известен хорошо.
И РПЦ о том знает, ибо мученику Аскольду (Николаю) даже памятный день назначила.
Однако говорить на тему эту те ну очень не любят.
Почему?
А потому наверное, что Аскольдово крещение было каким-то... неправильным. Почему старательно и стараются не поминать ни Аскольда, ни крещение его. Ну и Фотия тож.
И вот к тому цитата из книги Ю.М. Брайчевского «Утверждение христианства на Руси»:
«…упоминания о назначении Фотием митрополита Михаила (или, согласно другой версии, Леона) на Русь, о крещении Новгорода и Северо-Восточной Руси встречаются во многих летописных сводах: Новгородском четвертом [с. 344], сокращенном 1495 г. [с. 314], в Московском 1497 г. [с. 18}; Уваровской летописи [с. 172], Владимирской [с. 37], Новгородской второй (архивской) [с. 169], Мазуринской [с. 44, 47], в Тверском сборнике [с. 37] и др. Летописные отрывки, о которых идет речь, давно скандализируют исследователей...».
И дело тут не в том, что историки наши не любят скандалов, но в том, что большинство из них при выборе «служить себе» или «служить другим» выбирают первое. Если спросить любого из тех: «Кому служишь?», ‒ то редкий перец ответит: «России». И редчайший ‒ «Руси» (да и тот учителем истории в сельской школе окажется).
И хрен кто скажет: «ПРАВДЕ!».
А ведь с Той и один в поле ‒ Воин. С той даже в безперспективняке сплошном врагов безчисленных побеждать можно.
И это я не только Олега имею в виду, но и Фотия тоже.
+++
И в качестве послесловия.
Дорогие мои соотечественники, прежде чем плевать в труды Олега и прославлять Аскольда нужно вот что иметь в виду: то византийское православие (а точнее ‒ «правоверие»), что было до и при патриархе Фотии значительно ‒ ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ! ‒ отличалось от того православия (правоверия), по канонам которого Владимир Святославович крестил Русь в 988 г. И которое позже неоднократно реформировалось. Пока при патриархе Никоне не стало называться... православием. А так вот новые православные (никонианцы) и стали именовать не принявших реформу Никона христиан раскольниками (или староверами). А истинных православных ‒ язычниками.
Вот всё и запуталось...
И потому сердце кровью обливается, когда наблюдаю правильно творимые древние ведийские обряды совершаемые теми, кто именует себя «язычниками». Ибо понимаю, что те не являются теми по сути творимого ими обряда...
Вот истинные язычники и потешаются.
Непонятно?
Ну дык, чтоб понятно было необходимо знать основные положения «Яджурведы» (а по-русски ‒ ЖЕРЕВЕДЫ). Например:
- что есть стороны света;
- что есть «день» и что «ночь»;
- что есть «слава» и что «жертва», и почему эти слова изначально однокоренные;
- что есть УКХТА и чем та отличается от пяти иных прославлений;
- почему ведийские обряды первым делом творятся на восток;
- почему те творились посолунь, а не обратным ходом;
- что есть РЬТА (рита);
- что есть Алатырь-камень;
- что есть Благодатный огонь и чем тот отличается от АНТАРЫ (на коем жарят мясо);
- почему Благодатный огонь то сходит, а то не сходит;
- почему на Ивана-Купалу и Крещение вода приобретает необычные свойства;
- что есть чудо и что квазичудо;
- что значит «рас много, но родов ‒ два»;
- что есть зло и кто такие злыдни...
А особо ‒ кто такой ведийский БХРАТРВЙ...
И при чём там веник просяной...
И при чём тут татарский напиток сома-буха, что у русских бузой зовётся...
И почему зерно то ЯВОЙ именуется...
И при чём там Правь...
И при чём тут православие и правоверие...
И при чём здесь авраамические религии...
И кто всё то поперепутал...
Однако, прежде чем вникать в суть ведийских обрядов и заветов неплохо бы поразмышлять над следующими словами «Велес-книги»:
ТО БО ЖРЕЧІЕ О ВѢДЕ СЕН ГОБЗЯЩЕТИ РѢКОСТА А ТУЮ УКРАДЕ ОД ОНЕ А НЕ ИМАХОМ НОІНІ (дощ. 6-д).
Так что подвиг патриарха Фотия по отторжению восточного христианства из-под власти Змия ещё ждёт своего исследователя.
Подвиг же Олега по противодействию Врагу и Вору чтился его современниками как выдающийся и не имеющий аналогий. Откуда и прозвище его ‒ Вещий.
Ну а мы, немного поразмышляв на досуге о личных духовных подвигах Фотия и Олега, имеем прекрасную возможность понять, что кроется за поговоркой «И один в поле ‒ воин...».
Слава земле нашей!
Слава предкам нашим!
Слава богам нашим!
Слава Богу!
Всем единым с Ним ‒ слава!!!
+++
Всем ПРИВЕД!
Моисеич, Корела, сентябрь 2017 года по виевой эре.
.
Оценили 17 человек
29 кармы