Неумные бомбы Пентагона

Евгений Сатановский: Соединенные Штаты путают Афганистан с Сирией



Соединенные Штаты, пытаясь найти стратегию, которая помогла бы остановить рост влияния России на Ближнем Востоке и ограничить возможности Ирана, перешли к прямой и косвенной поддержке через Саудовскую Аравию суннитских радикалов, в большей мере имитируя борьбу с террористическими группировками, чем осуществляя ее на практике. Хаос на Ближнем и Среднем Востоке, с точки зрения США, предпочтительнее, чем ситуация, при которой они теряют роль верховного арбитра, монополизирующего возможность принятия решений по ключевым проблемам БСВ.

При этом процессы в регионе идут своим чередом, будь то референдум о независимости Иракского Курдистана, действия в Сирии и Ираке турецкого президента, кризис в отношениях монархий Персидского залива и АРЕ или события в Ливии, Йемене и Афганистане. Влиять на них Вашингтон может в малой степени, накапливает ошибки и более старается помешать успеху других, чем добивается его сам. Рассмотрим некоторые из аспектов текущей ситуации на БСВ, опираясь на материалы эксперта ИБВ Ю. Щегловина.

У Анкары своя игра

Начало Турцией новой военной операции в провинции Идлиб вызвало обеспокоенность в США. Визовые скандалы, связанные с арестом турецкими правоохранителями двух сотрудников американского посольства в Анкаре, свидетельствуют о резком обострении отношений между странами. Аналитики, связанные с Пентагоном, указывают, что цель предстоящих боевых действий – зачистка провинции Идлиб от сторонников «Джебхат ан-Нусры» (запрещенной в РФ). Американцев беспокоит, что президент Турции Р. Т. Эрдоган рассчитывает на содействие авиации ВКС РФ. Они с тревогой отмечают укрепление российско-турецкого альянса в Сирии, начавшееся с совместных действий при эвакуации боевиков из Восточного Алеппо и упрочившееся на переговорах о создании зон деэскалации в Астане.

На карте, составленной агентством «Стратфор», запад Сирии до Дамаска оказывается в зоне влияния американцев и иорданцев. Территория от Пальмиры восточнее Евфрата до курдских районов на севере – под контролем запрещенного в России «Исламского государства». Карта показывает, как видят в Вашингтоне разделы зон влияния в Сирии и какую долю отводят США: около половины территории, включая курдские районы. Продвижение сирийских правительственных сил и их союзников в пределы этих областей расценивается как объявление войны. Отсюда стремление подорвать режим деэскалации в Идлибе провоцированием просаудовских группировок. В ответ в Идлиб при поддержке российской авиации вошли турки.

Американские аналитики отмечают, что Анкара поменяла стратегию. От сдерживания курдской экспансии на севере (операция «Щит Евфрата») к борьбе против просаудовских группировок в Идлибе. Турки сократили объемы материально-технической поддержки оппозиционным группам, не присоединившимся к астанинским соглашениям. Это обусловлено сложившейся в Турции ситуацией после попытки военного переворота, чисткой в силовых структурах, нарушением логистических каналов снабжения (там оказалось много гюленовцев, что вызвало отзыв офицеров для проведения расследования), а также экономическим состоянием страны. Впрочем, турки и не вкладывались в закупку вооружения и экипировки для оппозиции. Их роль сводилась к организации логистики. Деньги и оружие давали США и КСА. Сокращение объемов помощи боевикам было, помимо прочего, вызвано прекращением соответствующей программы ЦРУ и конкуренцией между Эр-Риядом и Анкарой.

Американцы указывают три основные причины начала турецкой операции. Установление военного доминирования в Идлибе с учетом перспективы сохранения влияния на севере страны. Усиление просаудовской «Джебхат ан-Нусры» с поглощением значительной части протурецких групп, включая «Ахрар аль-Шам». И то, что турецкий контроль над Идлибом, – условие для начала военных действий против курдского кантона в Африне. В США уверены, что Россия в данном случае помогать Анкаре не будет. Но и мешать тоже. Ослабление проамериканских курдов подтолкнет их к диалогу с Москвой. Американцы полагают, что операция Турции в Идлибе будет проблемной, но участие российских ВКС делает попытки джихадистов удержать позиции бесполезными. Благо, Анкара открыла каналы снабжения лояльных ей групп в Идлибе.

Что до США, то координация американцев с радикалами из «Джебхат ан-Нусры» и ИГ в попытках сдержать наступление сирийских и российских сил восточнее Евфрата свидетельствует о намерениях «афганизировать» войну в Сирии. Для этого Вашингтон должен задействовать связи с Саудовской Аравией в случае «Джебхат ан-Нусры», так как финансирует ее Эр-Рияд. Но начало операции по ее уничтожению Турцией и РФ выводит «Джебхат ан-Нусру» из «оборота». С ИГ сложнее. У США нет прямых рычагов воздействия на эту группировку. Курды из Партии демократического союза (ПДС), входящие в проамериканскую коалицию, для этого не подходят в силу исторических отношений с арабами, хотя торговали нефтью ИГ и пропускают караваны с американским оружием племенным ополчениям в Дейр эз-Зоре.

Оптимальны для связи с ИГ Турция и Катар, стоявший у его истоков. Но с Анкарой отношения у Вашингтона напряжены из-за дела Гюлена и курдского вопроса, а у Дохи своих проблем хватает. Остается Иордания. Спецслужбы королевства и американцы участвовали в тренировках боевиков из провинции Дейр эз-Зор. Теперь иорданцы выживают их со своей территории, тем более в джихадистах появилась нужда в Сирии. Американцы сейчас пытаются оседлать суннитское сопротивление в Дейр эз-Зоре. Финансировать его могут только они за счет формально прекращенной программы ЦРУ по снабжению сирийской оппозиции. Москва же связывает силы «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе, поддерживая турецкую армию с воздуха, развивает наступление в Дейр эз-Зоре с зачисткой узлов сопротивления и готова выйти к иракской границе с налаживанием диалога с местной суннитской племенной элитой, чтобы не повторять ошибок США в Ираке.

Ираку нужен компромисс

9 октября представитель Демократической партии Курдистана (ДПК) Ф. Мирани заявил, что Багдад официально предложил Эрбилю альтернативу государственной независимости в виде конфедеративного устройства Ирака, отметив, что такой вариант при отсутствии предварительных условий был бы встречен благосклонно. Речь о теме, обсуждавшейся вице-президентом Ирака А. Алауи во время его последнего посещения курдской столицы, хотя все его предложения были дезавуированы Багдадом. Эрбиль таким путем вбрасывает в публичное поле посыл для достижения компромисса. При этом время работает на Багдад, поскольку денег на выплату зарплаты госслужащим и бойцам подразделений пешмерга у руководства ИК нет.


Фото: archive.defense.gow

Тем не менее президент автономии М. Барзани, несмотря на готовность к компромиссу, предпринимает шаги на случай конфликтного развития ситуации. Он создал военный совет и санкционировал начало переговоров своего силового блока с коллегами в других курдских партиях и группировках. Контакты начались с августа. Переговоры от Эрбиля ведут министр по делам пешмерга М. Кадир и глава спецслужб ИК М. Барзани. Особое внимание уделяется возможной интервенции Ирана и Турции. Руководство ИК согласилось с созданием военного союза с пятью группировками в Иране (PJAK и марксистско-ленинская «Комала»), Турции (РПК и HDP) и Сирии (ПДС). Условия альянса предусматривают совместные действия в случае атаки со стороны Ирана или Турции. Особую позицию заняла РПК, глава которой К. Байюк оговорил участие в этом союзе условием – начинать бои только при интервенции со стороны турок, так как РПК получает деньги и оружие от Тегерана, а также рассчитывает на поддержу проиранских группировок в Ираке в случае атаки позиций партии турецкими войсками. Среди других решений военного совета – передислокация сил спецназа пешмерга под командованием А. Вайязи под Киркук (приостановлена) и начало оборудования системы тоннелей и бункеров в ИК.

По данным американской разведки, Барзани не будет предпринимать практических шагов для государственного обособления от Ирака, а постарается использовать итоги референдума, чтобы получить дополнительные экономические преференции. Он хочет увеличить объемы самостоятельно продаваемой нефти при сохранении прежних финансовых траншей из Багдада. При этом после кончины главы Патриотического союза Курдистана (ПСК) Дж. Талабани в руководстве этой партии зреют отказ от итогов референдума и намерения восстановить отношения с Багдадом и Тегераном, благо ПСК находится в орбите влияния Ирана. По данным экспертов, просьбой Тегерана уговорить Барзани отказаться от реального государственного обособления был вызван недавний визит в Эрбиль руководителя спецслужбы ПСК Л. Талабани.

Турция направила танки к границе с Ираком, в район погранперехода «Хабур» в провинции Ширнак на юго-востоке страны. Они примут участие в учениях, начатых Анкарой 18 сентября, к которым 26 сентября присоединились подразделения иракской армии. Этими маневрами Анкара и Багдад стремятся продемонстрировать курдам, которые 25 сентября на референдуме высказались за независимость, серьезность своих намерений. При этом иракское военное командование опровергло намерение военным путем решить проблему отложения ИК, пояснив, что концентрация армии в районе сирийской границы в Эль-Каиме связана с необходимостью отбить у сторонников ИГ этот участок. Отметим, что тут присутствует и то, и другое. На первом месте стоят вопросы борьбы с ИГ, но есть и явное желание застолбить за собой стратегические районы на иракско-сирийском рубеже, особенно рядом с нефтеносным Киркуком.

Интервенции иракской и турецкой армий пока ожидать не стоит. Анкара занята зачисткой Идлиба в Сирии и установлением там доминирования протурецких группировок как первого этапа решения курдского вопроса, который включает ликвидацию возможности образования единой курдской дуги на севере Сирии. Концентрация сил турецкой армии на границе с Ираком в прилегающих к ИК районах обусловлена блокированием возможной переброски сил курдов из РПК в Сирию на поддержку отрядов ПДС. Анкара планирует решать вопросы государственного обособления курдов и создания «Великого Курдистана» не вторжением в ИК с обострением отношений с Багдадом, а проведением локальной операции в Африне, для чего ей необходим плацдарм в Идлибе. Это позволит остудить сепаратистские тенденции в руководстве ИК, минимизирует боевой потенциал ПДС и снимет с повестки образование единого курдского буфера на севере Сирии. Вторжение же в ИК консолидирует курдов и возбудит не только в РПК, но и в других партиях и объединениях резкие антитурецкие настроения, не гарантируя результата.

Что до армии Ирака, она и в период правления С. Хусейна могла остановить курдскую партизанскую войну только с использованием химического оружия. Тем более сейчас, при наличии в тылу ИГ. Контроль над Мосулом, Рамади, Тикритом и другими центрами суннитского сопротивления устанавливался в основном достижением договоренностей с местной суннитской элитой о компромиссах: поднятием флага Ирака над главным административном зданием населенного пункта в обмен на отвод основных сил ИГ в его пригороды. При этом руководство курдской автономии призвало правительство начать переговоры для отмены санкций, введенных в ответ на референдум о независимости ИК. Эрбиль готов обсудить вопросы, касающиеся пограничных пунктов, управления аэропортами в Иракском Курдистане, а также работу банков. При этом иракские курды называют санкции властей коллективным наказанием и призывают отменить их.

Уроки страноневедения

Американцы и их союзники по коалиции сбросили в сентябре в Афганистане на позиции талибов и боевиков из ячейки ИГ 751 бомбу. Об этом сообщили представители ВВС центрального командования (СЕНТКОМ) ВС США, подчеркнув, что данный показатель «самый большой с 2012 года». По сравнению с августом, «бомб было сброшено на 50 процентов больше», отмечается в пресс-релизе на сайте ВВС командования, в зону оперативной ответственности которого входят Ближний Восток, Восточная Африка и Центральная Азия. На афганскую авиабазу «Баграм» Пентагон перебросил шесть истребителей-бомбардировщиков F-16, доведя их количество до 18. Участились вылеты стратегических B-52. За девять месяцев боевые самолеты США и союзников сбросили на цели в Афганистане 3238 бомб, что больше, чем за любой другой год, начиная с 2012-го.

Пентагон не только активизировал операции американских ВВС, но и намерен усилить ВВС Афганистана, чтобы добиться перелома в продолжающейся 16 лет войне в этой стране. Как сообщил представитель Минобороны США подполковник М. Эндрю, в соответствии с четырехлетним планом предполагается передать Кабулу 159 вертолетов UH-60 «Блэк хоук» и 150 многоцелевых MD-530, шесть штурмовиков A-29 и пять одномоторных турбовинтовых самолетов С-208, на которых будут установлены управляемые ракеты.

В Афганистане Пентагон пытается применить российский опыт использования авиации в Сирии, благодаря которому ситуация там полностью изменилась за два года военных действий. Успех РФ выразился не только в расширении зоны контроля правительственных сил (с 20 до 85 процентов территории страны), но и в принуждении зарубежных спонсоров оппозиционных группировок к диалогу с Дамаском с образованием зон деэскалации. Это то, к чему США безуспешно стремятся в Афганистане не менее 10 лет.

Однако Афганистан не Сирия, и слепое копирование российского опыта малопродуктивно по причинам чисто страноведческим. На момент появления ВКС РФ произошла поляризация сил. В основе конфликта лежало стремление местных суннитов добиться политического и экономического доминирования, превратившее противостояние в межконфессиональное. Особую остроту ему придало использование суннитами и их спонсорами джихадистской риторики, благо, иной наднациональной идеологии на БСВ сейчас нет. Панарабизм и социалистические проекты в прошлом. Необходимость объединяющей идеологии для суннитов определялась задачей стимулировать приток иностранных добровольцев, без чего создать боеспособную силу они не могли (иностранцев в ИГ или «Джебхат ан-Нусре» – до 70 процентов). Джихадизм перевел в лагерь сторонников Б. Асада не только алавитскую общину, но светских суннитов, христиан и друзов. Так что в Сирии население было (и пока остается) поляризованным, с сильной мотивировкой (угроза физического уничтожения) брать сторону правящего режима.

В Афганистане же идут конфликты внутри пуштун и в суннитском сообществе в целом. Поэтому американцы и их союзники никак не могут создать адекватный вызовам силовой блок. Внутриэтнический и внутриконфессиональный характер конфликта в Афганистане определяет текучесть и фрагментацию армии и полиции. Кроме того, в Сирии в отличие от Афганистана действует фактор шиитской солидарности, что дает возможность ликвидировать дефицит живой силы правительственных войск за счет иранцев, иракских, ливанских и афганских единоверцев. Без этого применение авиации становится сопутствующим фактором, который не определяет прогресс в стратегическом развитии ситуации. Без мотивированной, путь даже малочисленной армии решить проблему военного доминирования талибов в Афганистане невозможно. Кроме того, спонсоры сирийской оппозиции неоднородны и их устремления разновекторны, союз был обусловлен исключительно идеей свержения правящего режима в Дамаске. Как только поражение Асада стало невозможным, он распался. Противостояние просаудовских и протурецких групп в Идлибе доказывает это.

В Афганистане действия Вашингтона привели к тому, что само присутствие американских войск в этой стране автоматически способствовало образованию беспрецедентного альянса в лице суннитского Пакистана, шиитского Ирана и социалистического Китая. Прокатарское ИГ в Афганистане также оппонирует США. Этот альянс будет существовать, пока американцы присутствуют в Афганистане. Их уход приведет в течение месяца к коллапсу режима в Кабуле и его падению. Разрешить эту патовую ситуацию с помощью одних массированных бомбардировок не удастся, но других вариантов у американцев не просматривается. Их беда в том, что ставка на абсолютное доминирование не сработает, но учет реального положения дел не самая сильная сторона любой администрации США. Тем более президента Трампа.

Его предшественник, действуя в пределах традиционного для США курса на удушение потенциальных конкурентов – против России и Китая, декларативно обозначив его в качестве главного противника в «Программе национальной безопасности США», попытался сгладить противоречия с Ираном, что дало возможность аргументировать необходимость консолидации западного сообщества (в первую очередь ЕС) против Москвы. Трамп же, разрушив возможность нормализации отношений с Россией, восстановил и усилил конфликт с Ираном, напряг отношения с КНР из-за Северной Кореи, рассорился с Пакистаном и Турцией и обострил противоречия с Европой. Плохая база для решения проблемы Афганистана в ситуации, где США нужна помощь всех их противников и соперников.

Евгений Сатановский,
президент Института Ближнего Востока

Источник: Военно-промышленный курьер