Светлана Шаповалова, 25 октября 2017, 17:28 — REGNUM
За значительно упавшей стоимостью нового урожая стоят либо непродуманные и запоздалые действия «людей государевых», либо — политическая провокация перед президентскими выборами
Попытка госрегулирования зернового рынка, начатая в 2009 году с создания «Объединённой зерновой компании» (заявленной не иначе как стратегический государственный оператор российского зернового рынка, ставший к тому же государственным агентом по закупочным и товарным интервенциям), особого успеха не принесла. До весны 2017 года этот рынок, худо-бедно самоорганизовавшись, сам решал вопросы производства, сбыта и переработки выращенного урожая. Всё, что стало происходить в дальнейшем, даёт основание предположить, что за значительно упавшей стоимостью нового урожая стоят либо непродуманные и запоздалые действия «людей государевых», либо — политическая провокация перед президентскими выборами.
Интервенции или «агрессивное вмешательство»
Уборочная кампания в России почти завершена, но время, когда один день крестьян целый год кормит, ещё не закончилось. Необходимо реализовать товар, расплатиться по кредитам, рассчитаться с рабочими и сделать задел на будущий сельскохозяйственный год. Только вот со всем этим не только в хлебном Алтайском крае проблемы возникли: цены на зерно упали ниже себестоимости, его негде хранить. О серьезном кризисе перепроизводства по зерну в России говорилось еще в прошлом году.
Но и по сей день очевидно, что предпринятые меры в регионах не ощущают. Зато наблюдают интересную картину: с одной стороны — резкое снижение цен (причём не только на пшеницу), а с другой — отсутствие снижения цен на продовольственных прилавках. Тогда как цена российского урожая на мировом рынке в сравнении с прошлым годом упала совсем ненамного.
Вопрос реализации самого рекордного за последние годы урожая зерна (президент Владимир Путин заявлял недавно об объеме в130 миллионов тонн) в итоге становится все острее с каждым днем. Внушительные показатели, по его объему, несмотря на неблагоприятные погодные условия, продемонстрировало, к примеру, Зауралье. Когда там было собрано уже более 2 миллионов тонн зерна, некоторые фермеры взбунтовались, заявив о своем нежелании завершать кампанию в оптимальные сроки.
Фермеры Курганской области, где тоже получен неплохой урожай зерновых (с площади в 1104 тыс. га — намолочено 2235 тыс. тонн зерна, что на 274 тыс. тонн больше, чем в 2016 году), испытывают аналогичные с Алтаем трудности.
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM.Правда, в Алтайском крае о хлебном бунте пока тоже не задумываются, но острые вопросы ставят справедливо. Руководитель крестьянско-фермерского хозяйства из Шипуновского района Владимир Жданов в разговоре с корреспондентом ИА REGNUM сообщил, что в этом году он получит не менее 10 миллионов убытка, хотя когда закупал элитные семена подсолнечника и вкладывался в гербициды, рассчитывал на хорошую прибыль. Но сейчас и он вынужден продавать партии выращенного урожая по цене ниже себестоимости, а доходность его предприятия ушла в минус на несколько миллионов.
Фермеры Курганской области, где тоже получен неплохой урожай зерновых (с площади в 1104 тыс. га — намолочено 2235 тыс. тонн зерна, что на 274 тыс. тонн больше, чем в 2016 году), испытывают аналогичные с Алтаем трудности.
Прав он и в том, что земледельцы, зернопереработчики и трейдеры не торопятся садиться за общий стол переговоров, хотя очевидно, что кризис коснулся всех. Очевидно и то, что далеко не все руководители хозяйств могут придержать зерно в ожидании более выгодной цены. Отдавать продукцию по бросовым ценам приходится тем, кто обязан обеспечить проплату «коротких» кредитов и прочие неотложные нужды.
Но всё, что пока предложено правительством — это субсидирование перевозок сельхозсырья и готовой продукции (регулируется постановлением правительства Российской Федерации от 15 сентября 2017 года №1104 «О предоставлении субсидий из федерального бюджета российским организациям на компенсацию части затрат на транспортировку сельскохозяйственной и продовольственной продукции наземным, в том числе железнодорожным транспортом»). В это постановление вошли 3 федеральных округа центральной части России и три региона за Уралом: Челябинская, Новосибирская области и Алтайский край.
Каким образом эта «припарка» поможет рынку, если, к примеру, железнодорожный тариф на перевозку зерна из Сибири до порта составляет порядка 3 тыс. руб./тонна? Следовательно, выделяемых 3 млрд руб. хватит на поставку примерно 1—2 млн тонн зерна. Полагаю, что Алтайскому краю с его 5 миллионами тонн зерновых в таком случае даже не на что надеяться. Даже если бы урожай этот алтайские аграрии бесплатно могли вывозить из региона: портов-то от этого больше не станет, а экспорт и так идет сейчас максимальными темпами.
Немного поднять уровень цен могли бы зерновые интервенции. В поддержу задействования этого инструмента регулирования уже высказались ряд российских губернаторов. Но затягивание этого вопроса не является единственной причиной падения цен.
«Хотите войну? Получите»: скандальная хартия
Казалось бы — благое дело — борьба государства с теневым рынком. В данном случае — зерновым. Но то, как эту кампанию с июня 2017 года начали в УФНС РФ, тоже негативным образом сказалось на всем секторе АПК.
Вместо того, чтобы признать несовершенство Единого сельхозналога (ЕСХН), который в России не всегда честно применяют порядка 90 тысяч ИП и КФХ, налоговики призвали зерновых трейдеров отказаться от расчетов с НДС. Напомним, фермеры на ЕСХН оплачивают 6% разницы между доходами и расходами, при этом если по итогам года возникает убыток, его можно перенести на следующие годы и так уменьшать налогооблагаемую базу в течение 10 последующих лет. Однако на дальнейших стадиях, когда возникает обязанность по уплате НДС, этими выгодными условиями многие пользуются, создавая цепочку посредников-однодневок. Такие фирмы, к примеру, включают НДС в счета-фактуры и закрываются, не делая отчислений в бюджет. Но в подобных схемах зерно покупают чуть дороже, чем те, которые реально платят НДС.
Но трейдеры с ней не согласились. В представленном ниже видеофрагменте с зерновой конференции видно, насколько эмоционально и довольно аргументированно оппонировали они налоговикам по поводу невозможности закупки зерна напрямую у производителей. Говорили, мол, что формированием партий, проверкой качества, оформлением пакета документов и транспортировкой не могут заниматься ни трейдеры, ни производители: это огромная работа, для которой дополнительно понадобится штат квалифицированных работников, то есть, по сути, новое предприятие.
А директор хлебоприёмного предприятия в Тульской области Пётр Ищенко на собственном примере пояснил, почему зерновые трейдеры будут вынуждены объявить войну.
В Алтайском крае об этой инициативе налоговых органов с подписанием хартии стали говорить только сейчас. Позицию УФНС в разговоре с корреспондентом ИА REGNUM изложила заместитель руководителя УФНС России по Алтайскому краю Наталья Бондаренко. Она подтвердила, что цель проекта, который сейчас реализует федеральная налоговая служба по зерновому рынку, заключается в «обелении» рынка от схем. Причём налоговикам известно, какие из фирм созданы для минимизации налога на добавленную стоимость, а какие призваны минимизировать его уплату либо необоснованное предъявление к размещению.
Вместе с тем чиновница дала понять, что если просьба будет проигнорирована — последуют «санкции».
Далее, по её словам, будет включены «инструменты налогового контроля».
Она не стала скрывать, что к этой работе подключены сейчас и правоохранительные органы, и Министерство сельского хозяйства РФ.
Наталья Бондаренко чётко дала понять, что Алтайскому краю не удастся остаться в стороне от этого процесса.
Так из-за какой суммы налоговиками весь сыр-бор затеян? На примере Алтайского края представление поможет создать такая статистика УФНС РФ по Алтайскому краю.
Итак, в налоговой понимают, что «кусок» в, грубо говоря, 600 миллионов рублей, который трейдеры раньше считали своим «при прочих равных» условиях, теперь должен перекочевать в федеральный бюджет. Причем участники зернового рынка должны отказаться от него добровольно.
Кто или что подогревает недовольство?
Пока чиновники всех рангов чуть ли не с ликованием рапортуют о небывалом объеме выращенного зерна, а налоговики — воюют с трейдерами, крестьяне стоят на грани разорения. Их чаша терпения переполнена: в самых хлебных регионах, в частности, на Урале и в Сибири, уже говорят о хлебных бунтах. Аграрии, многие из которых, чтобы погасить кредиты, сейчас вынуждены продавать урожай по цене ниже себестоимости, озвучивают намерения в следующем году и вовсе отказаться от посевов.
Между тем обещанные зерновые интервенции и сбытовые преференции могут обернутся демонстрацией «собачьей кости» голодающим. Страшно и предположить, что ожидает нас в год президентских выборов, если даже в предшествующий ему «хлебный» период, когда только ленивый не говорит о кризисе перепроизводства, цены на продовольствие в России не снизились.
Между тем ряд ключевых оставляющих этой глобальной проблемы дают основание предполагать: обвал зернового рынка в стране и видимость госрегулирования в АПК— провокация, возможно, хорошо спланированная врагами России.
Российские фермеры до сих пор надеются на проведение зерновых интервенций, тогда как многие государственные чиновники неоднократно давали понять, что не считают необходимым применение этого инструмента государственного регулирования. Как заявил в конце сентября 2017 года вице-премьер Аркадий Дворкович, с экономической точки зрения выгоднее создавать условия для увеличения экспорта продукции, а не госзакупок.
Между тем именно государственное регулирование сельского хозяйства помогло американскому президенту Рузвельту в борьбе с сельскохозяйственным кризисом, связанным с падением цен на продукцию и массовым разорением фермеров во времена Великой Депрессии.
Напомним, в основу билля, принятого в мае 1933 года, разработчики из Гарварда положили библейскую притчу о разгаданных снах фараона, которому приснились семь гладких и жирных и семь тощих коров (а затем столько же и таких же — колосьев). И Иосиф сказал тогда, что Бог таким образом открыл правителю Египта свой замысел:
Таким образом, главная идея — ликвидировать «ножницы» между ценой, затрачиваемой фермером на производство продукции, и той, которую он получал при ее реализации — перекочевала в закон, известный как закон ААА (the Agricultural Adjustment Act). Зерновое бюро стало скупать излишки продовольствия по фиксированным ценам, тогда как выплата фермерской задолженности откладывалась на длительный срок. Также оплачивались сокращение посевных площадей и поголовья скота. Уменьшение товарной массы помогло не только поднять цены до уровня, обеспечивающего рентабельность, но и предотвратить разорение средних и даже мелких ферм. Предпринятые меры обеспечили 30% доходность фермеров независимо от расклада по урожайности и погодных условий.
В России попытка скопировать подобный зарубежный опыт была предпринята 2009 году. Именно тогда была создана государственная «Объединённая зерновая компания» (ОЗК), которой поручили быть госагентом по проведению товарных и закупочных интервенций на рынке зерна. Изначально единственным акционером этого вертикально интегрированного холдинга по управлению всеми производственными циклами движения зерна было государство в лице Росимущества. Но в 2012 году, в результате допэмиссии, его доля сократилась до 50% плюс 1 акции.
Вот и складывается впечатление, что ОЗК, Указом Президента РФ от 20.03.2009 № 290 включённая в перечень стратегических организаций, утвержденный Указом Президента РФ от 04.08.2004 № 1009 «Об утверждении перечня стратегических предприятий и стратегических акционерных обществ», несправилась со своей основной функцией — осуществлением мер государственного регулирования зернового рынка.
Напомним, государство использует механизм интервенций, чтобы регулировать внутренний рынок. Его смысл заключается в том, чтобы осенью, после массового поступления урожая на рынок и падения цен, закупить зерно у производителей для их поддержки. А в осенне-весенний период — продать урожай, чтобы сдержать рост цен.
А посему, как может быть прибыльной организация, которая должна была покупать зерно задорого, когда все дают минимальную цену, и демпинговать, когда зерно начнет дорожать? Но если открыть официальную информацию ОЗК, то мы видим, что его выручка в 2016 году составила 17,3 млрд рублей, чистая прибыль — 2,24 млрд рублей. Между тем много зерна инвентаризационного фонда так и осталось нереализованным. К примеру, в Новосибирской области, где хранится 423 тысячи тонн зерна интервенционного фонда, даже есть зерно урожая 2009 года.
Не лучше ситуация и в Алтайском крае, где хранится 217 тысяч тонн государственного запаса. В 2016 году из 16 краевых элеваторов аккредитоваться в ОЗК смогли только 6 (причем 2 из них к октябрю 2016 года были уже полны под завязку). Между тем ОЗК до сих пор не рассчиталось за хранение зерна. Только алтайским элеваторам оно задолжало уже более 90 миллионов, а общий долг перед хранителями закромов родины превысил уже 1,3 миллиарда рублей.
Интересно, что в самом ОЗК на запрос ИА REGNUM о причине образовавшегося долга ответили, мол, денег нет, потому что из бюджета не перечислили.
Словом, как бы не хотелось делиться плохими новостями, но придется: упавшие цены на урожай и запоздалые меры государства подтолкнули аграрный рынок России к той взрывоопасной черте, перешагнув которую, мы тоже рискуем оказаться в условиях «великой депрессии».
Оценили 4 человека
8 кармы