Почему ложь лучше правды?

Если хотите на скорую руку нажить себе врагов, рассориться с друзьями, разрушить свой брак, потерять работу, сесть в тюрьму и, наконец, поскорее покинуть этот худший из миров, вам достаточно сделать всего одну простую вещь: начать говорить правду или попросту то, что вы на самом деле думаете.

Рафал Ольбиньский, афиша оперы «Женитьба Фигаро», фрагмент

«Язык дан для того, чтобы скрывать свои мысли», — Шарль Морис де Талейран-Перигор.

«Чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее верят», — Йозеф Геббельс.

«Ложь обойдет полсвета прежде, чем правда успеет надеть башмаки», — английская пословица.

Когда-то один из генералов одного бронетанкового подразделения американской армии, принимавший участие в танковых сражениях в Фалезском котле, что во Франции, вспоминал:

«После каждого танкового сражения, когда наши парни, оставшиеся в живых, возвращались на свои позиции или занимали новые, как только опускались сумерки, на поле боя выходило специальное подразделение, „чистильщики“, которые подбирали останки наших танкистов, чтобы незаметно доставить их домой. Почему в сумерки? А чтобы поменьше народу видело, какой ужасной смертью погибали наши ребята. Чаще всего они как дрова заживо сгорали в танке, превращаясь в обуглившиеся головешки. И вид обожженных тел сильно подорвал бы боевой дух наших парней. Тем же, кто уже знал, какой смертью обычно погибает танкист, было под страхом трибунала запрещено распространяться об этом, чтобы не деморализовать тех, кто об этом еще не знал».

Интересно, но даже те, кто прошел танковое училище и умеет управляться с танком, часто не представляют в полной мере, какая ужасная смерть почти без шанса на спасение их ждет при прямом попадании снаряда в корпус машины. Как правило, не знают и их родные и близкие, гордые за своих танкистов и их будущие победы, но не особо задумывающиеся об обратной стороне. Не особо знает и широкая публика, так как это та самая страшная правда, о которой не принято говорить вслух. Принято либо молчать, либо возвышенно лгать.

Колин Пауэлл демонстрирует пробирку с биологическим оружием (сибирской язвой) на заседании ООН 5 февраля 2003 года

В 2002 году министр обороны США Колин Пауэлл заявил о наличии химического оружия и ядерной программы в Ираке. Заявления министра было достаточным для того, чтобы уже в 2003 году американская армия вторглась в Ирак. На сегодняшний день страна большей частью разрушена, нефть из нее легально и нелегально транспортируется в Турцию, Европу, США, разграблены сотни музеев и исторических мест, погибли сотни тысяч мирных жителей… Следов химического оружия и наличия ядерной программы на сегодняшний день не обнаружено.

В. В. Верещагин, «Апофеоз войны», 1871 г.

Ложь и неведение выгодны не только во время войны политикам и полководцам, но и выгодны во время мира. Работодателям, например. Всем знакома так называемая официальная версия «своей самой лучшей компании». Версия для потребителей, клиентов, коллег-новичков. И то самое негласное правило: говорить только хорошо и не говорить плохо. Или правдиво. Объективно, как есть.

Аккуратная, продуманная ложь всегда выгоднее в быстрой перспективе. Правда, как правило, убыточна. Или менее прибыльна, чем ложь.

Слово «ложь» имеет ярко выраженную негативную коннотацию. И для того, чтобы «ложь» не резала слух и была удобнее, ее наделяют нейтральными и положительными для душевного комфорта лгунов дефинициями.

Обман в торговле называют рекламой и маркетинговыми ходами. Измену прикрывают мудростью. Равное отношение к фрикам и глупцам — политкорректностью. Гражданские жертвы на войне называют «collateral damage» (букв. «побочным, второстепенным уроном»). Забой скота или убийство диких животных — безэмоциональным «умерщвлением». Убийство преступившего закон — «нейтрализация». Прелюбодеяние, распутство и блуд — элегантный «адюльтер». Всё — этикой и уважительностью. И всё — чтобы не резало нежный слух народа и не мешало применять ложь в нужной для манипуляторов мере.

Когда-то на заре туманной и наивной юности моей у меня случился небольшой конфликт с одной моей коллегой. Она, как и многие другие, в личных целях пользовалась офисным мобильником, предназначенным, как можно догадаться, для других целей. В один день, когда она закончила свой очередной разговор то ли с мужем, то ли с бойфрендом, я ей необдуманно заметил:

«Вы уже закончили обсуждать личные дела по рабочему телефону?» После чего ее негодованию, конечно, не было предела. «Но ведь вы каждый день в личных целях звоните по рабочему мобильнику, который предназначен для других целей?» — как мне казалось, резонно заметил я. «Ну и что?! Зачем только об этом говорить при всех вслух?!»

И ее поддержали другие коллеги, которые тоже были не против таких звонков в своих целях: делать — можно, говорить об этом — нельзя.

Логика коллеги была простой и имела под собой поддержку сермяжного большинства: все звонят по рабочему телефону своим мужьям или бойфрендам, все изменяют своим женам, все лгут — но зачем же об этом говорить вслух?! А если говорить, то нейтрально «подбирая слова».

Кажется, ложь лучше правды. Главное, назвать ее потолерантнее и сильно не выпячивать.