Ножик Глинской

 Кстати, Глинская была вооружена. С чего это вдруг я взяла? В каком месте Карамзина я это вычитала? Ни в каком. Элементарно, Ватсон – нужно быть полной дурой, чтобы в тех условиях не иметь при себе постоянно хотя бы консервный нож. А она, первое, не была дурой. И, второе, она имела возможность выбирать. Выбирать оружие. Что, на ее месте, выбрала бы я? Нечто такое, что можно носить скрытно и что очень легко выхватить в долю секунды – потому что времени на долгие размышления и колебания может и не быть. Пырнуть мне кого-нить ножиком в глаз, или, может быть, не пырнуть? Ведь ему от этого оч больно будет, и вообще… Сижу, значица, и думаю. А он, значица, ждет - к какому решению я приду…

Где носить? Гамлету было легко и просто – он носил на поясе. Мне где носить?

Ну, уж не под юбкой, как обожают показывать в идиотских фильмах. Потому что туда, даже если это мини, не сразу залезешь. Это режиссеру, канеш, очень нравится. Один дубль, другой дубль… десятый дубль… а девка раз за разом и показывает откуда у нее ноги растут. Класс! Какая находка! Какая правда жизни!.. В жизни, в дворцовой жизни, дубль будет только один, и если ты не успеешь выхватить и пырнуть, то второго дубля тебе уже не предоставят. А юбки в то время были – ого! Под нее только залазить надо с полчаса, а если что-то еще оттуда и достать… - за это время тебя три раза зарежут как курицу. Нет уж! Гораздо лучше будет, если зарежу я. Причем – отвечать-то мне все равно не придется. Зарезала – ну и х с ним! Сам виноват.

Японки носят в волосах. Стилет в виде заколки. Кто-нить захотел с ней пошутить, она выхватывает, прическа, канеш, разваливается моментально, ну и фих с ней – и в глаз. Потом,- извините, я, кажется, слегка погорячилась… Ну, шуток я не понимаю, с ЧЮ у меня не фонтан… Но Елена Глинская была полячкой, а не японкой. Там другие прически. И шпильки другие. Нет. Не нравится мне японский способ.

Я бы носила в рукаве. В левом. На сгибательной стороне предплечья. Рукоять постоянно ощущаешь основанием левой кисти. Тогда, кажется, еще и манжеты были кружевные– отлично! Они прикрывают рукоять. Ну, или платочек там носить, типа чтоб утирать вдовьи слезы… Когда понадобится – сводишь руки и разводишь руки, и в правой уже клинок. И в следующее мгновение ты бьешь. Куда? Ну не в грудь. Там может быть кольчужка, это первое. Второе – что толку, если он после моего удара отключится через час? Ну, предположим, у подонка декстракардия – сердце не слева, а справа то есть – бывает же! Мне нужно, чтобы он осел сразу после удара. Значит – или в шею, или в глаз. Отсюда – лезвие должно быть узким, чтобы не застряло на входе в глазницу. А длина? Длина должна совпадать с длиной моего предплечья. Ща измерим – 22 см. Маловато. Нужно хотя бы 30. Будет трудно носить. Нет. Нетрудно. Ведь у нее свободное платье. Да. 30 сантиметров!

Никаких эфесов, никаких гард – они помешают выхватыванию. Я тут немного полазила по сети – ну для чего все эти усики? Чтоб не вошло глубже, чем следует? Глупости. Пусть входит. Мне не жалко. Даже если вылезет из затылка…Усики мне не нужны. Я представляю картину – усик зацепился за манжет, я его дергаю, дергаю… а он ждет, да? Только клинок и рукоять. Причем короткая. Очень короткая рукоять, потому что клинок нужнее. Окончание рукояти такое, чтобы его удобно было захватить пальцами – с расширением. Но расширение не должно быть чрезмерным, потому что может помешать метнуть – иди знай как оно сложится? Лезвие обоюдоострое. Сталь – дамасская. Заточено до остроты бритвы. Так что в дебила оно войдет с такой же легкостью, как в соломенное чучело. И никаких инкрустаций. Как на автомате Калашникова.

Теперь ножны. Без ножен носить нельзя, сама наколешься рано или поздно. Или порежешься. Ножны глубокие, из них выглядывает только кончик рукояти, иначе в момент выхватывания можно разрезать себе левую руку. И крепятся ножны либо ремнями к предплечью, либо пристегиваются каким-то образом к одежде.

В момент опасности ты сводишь руки под подбородком, как бы голову подпираешь. Рукоять уже в правой руке. Ты видишь цель – либо шею урода, либо глаз. В рот тоже можно. Если длина стилета 30 см – то спокойно можно бить и в рот. Но, наверное, не нужно – а вдруг успеет закрыть? Ну, выбьешь ему пару зубов – толку? Нет. В рот не бить. Чуть ниже. Ниже челюсти – там мягкие ткани аж до позвоночника. Крупные сосуды. Нервные сплетения и узлы. Чуть ниже – гортань. Если я упрусь ему в позвоночник, то и прекрасненько. Можно тут же выдергивать. Причем вбок, чтобы разрезать побольше.

И мне нужно будет только две доли секунды. Первая – выхватывание, оно же и замах. Вторая доля – выпад. Все. Дискуссия завершена. И можно даже отступить – чтоб не мешать дрыгаться. Еще забрызгает…

Именно так все и было. Не могла Глинская ходить по Кремлю безоружной. При жизни мужа – еще ладно. Да и то… А уж после его смерти… я бы на ее месте вообще носила бы парабеллум. Да еще и парочку наступательных гранат.

Да, именно. При жизни мужа она тоже должна была носить оружие. Я только что поняла почему. Она одним своим появлением спутала карты братьям своего мужа. Царь Василий не имел детей от Соломонии и они уже привыкли к мысли, что откинется братец – и трон переходит к ним. К Юрию. И вдруг появляется красавица и умница Глинская. Царь подает на развод. И все вдруг стали такими высоконравственными – просто нет слов! Низзя разводица! Аморально! Ни-ни!.. Чтобы развестись, Царь применил репрессии. И в этой ситуации так просто мог свести концы один-единственный удар кинжала – в сердце (шею, глаз…) Елены Глинской. И не вышел бы на сцену Иван Грозный. Ну, пойдет она в туалет, а там уже ждет ее урод с ножом. Она успеет своему Василию пожаловаться? Нет. Успеть она может только одно – опередить урода на одну единственную долю секунды.

Она была вооружена!

И еще одно я поняла – она должна была тренироваться. В особом виде фехтования – выхватывание и выпад. У японцев – выхватывание и рубящий удар. А у нее – выпад. Как хорошо, что мой обожаемый папик немножко научил меня фехтованию. Она могла достать дебила на гораздо большей дистанции, чем дебилу могло бы прийти в его дебильную голову.

А если бы не было Ивана Грозного – России бы не было. Ну, разве у России есть своя земля? Нету. С одной стороны все, что до Урала принадлежит Китаю. А с другой стороны все, что до Урала принадлежит Германии – это Гитлер доказал. Ну, с севера есть кое-что, но оно принадлежит Швеции и Литве. А то, что с юга, принадлежит Крымским татарам и Турции. Если по справедливости. Ну, по закону если. Смешно, да? Не очень. Смеяться, в смысле, не очень хочется. Еще при жизни царя Василия имел место инцидент – Василий на что-то отвлекся, уехал куда-то, а тут к Москве подступила орда. Очередная. Ну, москали и подписали грамоту, что обязуются выплачивать этой орде дань. Собрались, проголосовали – все по закону. Договор есть договор, не так ли? Соблюдать-то надо!.. К счастью, вернулся Царь. Вовремя. Успел. Договор в клочья, кого-то там на дыбу… ну незаконные действия, млин! Ну зверь, млин! Папик Ивана Грозного… Ну разве можно рвать подписанные договоры?.. Василий Иванович потому и выходил из себя, что трон оставить некому – одни дебилы кругом! Помрешь, они тут же по закону всем все и раздадут и начнут выплачивать дань орде... Да, у нас еще шельф имеется в Ледовитом океане – ну, это Соединенным Штатам, само собой! Кому ж еще?..

А Елена Глинская родила Царю Ивана Васильевича.

Попробуй что-либо у Ивана Васильевича отними…

Вот что сделала для России Елена Глинская.

Я буду что-либо об этом писать или нет?

А что?

Исторический роман? Тема совершенно нетронутая, вот что мне очень нравится. Про Ивана Грозного уже написали. Много. А тут – тут ведь тоже присутствует Иван Грозный. Только очень маленький. Ну, положим, моя защита ему еще потребуется, но не сейчас. Сейчас его защищают и без меня – его обожающая маменька и Овчина Телепенев. Отчим.

Я уже пишу. Все эти размышления, все эти обрывки и, особенно моменты, когда что-то становится понятным – это и есть мой роман. Интересно, а к какому жанру это относится? Ни к какому. Нету такого жанра. Вернее, уже есть, но только в одном экземпляре. В моем. Потом, конечно, утащат. Но не сразу.

Значит, начало я уже вижу. Оно уже написано даже. Это, кажется, в «Злодеяниях и насилиях…» - там, где мы с Еленой собираемся на буржуйские посиделки. Ну, там, где мне устроили смотрины с этим дебилом. Или нет? Ой, да какая разница, где? Описано и все! «А я ничего» - вот где! Да! Именно! Мы с ней в вечерних платьях! Еще разбираться надо кто кого превосходит красотой – я ее или она меня! И умом. Она не дура, да ведь и я на нехватку соображения тоже как бы не жалуюсь…

Я описываю эти посиделки, тут я все знаю, напрягаться не нужно, а потом меняется эпоха. И она с моим папиком оказывается в Москве. При дворе Василия Ивановича. Ну, она же моя двоюродная сестра, стало быть – мой папик приходится ей дядей… Михаил Глинский – это мой родной отец. Мне легко будет представить, что и как он будет делать, что говорить и проч. Единственное, что меня смущает – она ж потом сгноит моего папика в московской тюрьме! С какой стати я должна отдавать ей своего папика? Ой, ну это же понарошку!..

Да я даже понарошку не хочу!

А я могу просто не доходить до этого! До ее расправы над Михаилом Глинским! Над дядей Мишей! Я остановлюсь в момент смерти великого князя Юрия, главного ее врага. Ее и Ивана Васильевича.

Это вариант. Так можно.

Что я уже знаю о Михаиле Глинском. Это польский пан. Причем очень могущественный и богатый. Половина Польши принадлежала ему. Он был образованным человеком, много путешествовал. Он запросто мог претендовать на польскую корону. Но в нем, вероятно, было что-то от Гамлета – претендовать на корону он не стал. Когда он напутешествовался, он осел где-то в своих владениях и стал чем-то таким заниматься. Или в небо смотрел, или с Монтенем что-то там обсуждал, или с Сократом в чем-то не соглашался… Или порох изобретал, потому что порох в те времена изобретен был не до конца и там было к чему приложить светлую голову и умелые руки. И не надо было его трогать! Но тронули. Он был опасен. А вдруг вылезет из берлоги и поведет за собой сразу половину Польши? Его чем-то там оскорбил король Сигизмунд № какой-то. Деталей не знаю, да и не нужны они мне пока. Важно только то, что ситуация раскалилась настолько, что Михаил Глинский вынужден был бежать из Польши в Россию. С племянницей Еленой. Тогда это было обычным делом – аристократы только тем и занимались, что бегали или из России в Польшу, или из Польши в Россию. Перелетывали.

Да, что еще существенно – у Михаила Глинского были татарские корни. Какой-то мурза бежал из Крыма в Польшу и там прижился… Следовательно, и у Елены тоже. (Какие-то татарские мотивы есть и в моей собственной крови – папик говорил.) Хотела бы я знать – как причудливо стасована ее колода…

Но никаких сведений о родителях Елены я не нашла. Пока, во всяком случае. Я ведь всерьез еще и не искала. Я вполне могу допустить, что Михаил Глинский был ей вовсе не дядей, а отцом!.. Нет! Не могла она отца сгноить в тюрьме! Дядю – сгноила. Но чтобы отца?!! Не поверю. Что может быть хуже отцеубийства?.. Они могли ругаться, она могла удалить его от двора, могла поселить в монастыре, в конце концов… но я не поверю, что она могла своего отца убить. Оставим это.

Когда Глинский прибежал к Василию Ивановичу, между Россией и Польшей началась война. Вернее, возобновилась, потому что она была всегда. Только иногда затихала. И Россия отобрала тогда у Польши Смоленск. Но потом у Михаила и с Василием что-то незаладилось. Польский гонор, это такая жуткая вещь… И Василь Иваныч посадил Михаила в тюрьму. И сидел он там до тех пор, пока его не вытащила оттуда его племянница. Царица уже.

Поразительно! Афродита что хочет, то и делает. Влюбиться в племянницу арестанта! Бросить ради нее законную жену… И получить от нее сына. Наследника. Ивана Грозного.

Я не потяну эту тему.

Так! Не ныть!