Полония я уже прикончила!

Осталось забанить всех остальных и можно идти пить чай.

Мне жалко было старика. Ведь он любил свою дочку. Ради нее, дуры, старался. Лично я никогда бы не растопырила ноги перед Гамлетом. Никогда! Знаки внимания, это конечно, оч лестно, но я уклонялась бы, а если бы уклоняться дальше сделалось бы затруднительно, я бы ему прямо бы сказала – «Принц, присылайте сватов к моему отцу». 

И если бы он прислал, то я бы, конечно, ему дала – после венчания. И еще большой вопрос, кто стал бы править Данией – он или я. Я бы запросто отпустила его доучиваться в Виттенберг. И я, Королева Дании, исправно вносила бы за него плату в универ. Или заставила бы его вплотную заняться нашей королевской артиллерией… Полонию очень не повезло с дочкой. Не каждому папику удается склепать такую умненькую девочку как Дашенька! А дураком он, Полоний, не был, как бы там Гамлет ни пытался подрывать его репутацию. Те наставления, которые Полоний давал Лаэрту, свидетельствуют о его уме. Я больше всего запомнила совет – в долг не давай и не бери! Золотые слова. Я в долг ни у кого и никогда. Правда, мне и не надо, я беру денежки у папика, а еще и получаю свою честную трудовую зарплату. Ну, в долг иногда даю. «Ах, Дашенька, ах Дашенька, до понедельника…» Но при этом я даже не ожидаю возврата. Даю значительно меньше, чем просят, чтоб больше не просили. Немного. Что самое поразительное – иногда отдают.

Теперь надо забанить всех остальных. Но не сейчас. Потом. После перерыва. Мне нужно отдохнуть. Барабанить всю ночь по Клаве, конечно, увлекательно, это ни с чем не сравнить, но днем ходишь как сонная муха. Девки видят и издеваются – Дашка всю ночь еблась, ну скажи с кем?

- С музой, отстаньте.

- А-а, так ты р-розовая?!!!

Я задумалась. У Пушкина есть – являться муза стала мне. И еще – давно с ней больше не грешу. Значит – грешил. И у Высоцкого – муза, ночью? У мужчины?! Бог весть, что люди скажут про нее. Им хорошо, они мужики. А если муза ночью у девицы? Это уже извращение. Только бы папик не догадался, он может неправильно понять.

Скольких мне надо еще замочить? Розенкранца, Гильденштерна, Офелию, Лаэрта, Гертруду, Клавдия и Гамлета. Семь душ! А может, ну их?.. С вами профессиональным убийцей сделаешься… С меня одного Полония вполне достаточно. Это в театре хорошо – ширк его ножиком через ковер, и Полоний мертвенький.

- Ах, мну, кажица, убили!

И все. Можно вытаскивать за ноги.

Ничего подобного! К нам полным полно привозят всяких казлов с ножевыми проникающими ранениями, и мы очень даже нормальненько их штопаем. Какой-то процент попадает в морг, конечно, но их не так уж много. Одиночное ножевое ранение вовсе не так опасно, как думают в театре. Вот Отон, который закололся. У меня есть на него ссылка, кажется, в «Как я чуть не вылетела отсюда». Ведь он пырнуть-то себя в сердце пырнул, но жил он после этого достаточно долго, он то закрывал рану, то снова открывал, выпуская понемногу кровь. И так пока всю не выпустил – у Светония рассказано. Вокруг Отона народ толпился, Отон разговоры разговаривал, умничал, на публику работал, в историю входил… А в судебке есть отдельная тема – способность смертельно раненых к активным действиям. Там вообще уникальные случаи описаны. И сок белены…нашел отраву! Не соображал Шекеспеар в токсикологии. Ваще не соображал. Вот в драматургии он соображал, кто спорит? А в токсикологии – нет. Сок белены! Я угораю!.. Старый Гамлет просто проснулся бы и вырвал бы Клавдию бороду, тем бы все и кончилось! Убивец!.. Есть другое растение – аконит. Вот экстракт аконита мог бы и подойти. Яд Цербера. Одно название чего стоит. Неужели Шакеспеар не знал? Значит – не знал. Я только не уверена, что путь введения подходящий – через ухо. Аконит использовался как стрельный яд. Ну и энтеральный путь тоже применялся. Или еще есть бурьянчик – клещевина. Очень красивое растение, на клумбах для красоты выращивают. Из него касторку получают. Ту самую. Олеум рицини. Выжимают из семян. А в раздавленных семенах, в жмыхе, остается один из самых токсичных ядов, известных на сегодняшний день – рицин. Выделить его из жмыха – раз плюнуть. И вот этот яд, я думаю, можно было и в ухо закапать. Или в нос…

…Я все равно думаю о своем плагиате. Постоянно. Это как дежурная программа какая-то крутится в оперативке. Но писать пока не хочу. Пусть накапливается.

Вчера был поразительный случай. Пришел к Петру Павловичу его знакомый, здоровячок мусчинка, с фурункулом на левом предплечье. Сел, показывает. Ну, Петр Павлович мне и говорит – Дашенька, внученька (он во мне души не чает, говорит, что я одним своим видом ему годы жизни прибавляю), принеси, пожалуйста, ножичек!.. Только он это сказал, как здоровячок-мусчинка стал бледный как мой халат, качнулся раз, качнулся два и брякнулся со стула. Голова при этом ударилась об пол, издав непередаваемый звук, я никогда еще такого не слышала. Петр Павлович его подхватить не успел, поскольку сам такого не ожидал. Этот случай в его практике первый такой. Сотрясение головного мозга. Причем серьезное. Пришлось госпитализировать. Петр Павлович места себе не находит, больному навредил. Словом.

Чем слово наше обернется. Или отзовется.

Ужас.

Эти красавцы мусчинки вообще слабонервные. Собираюсь я одному палец проколоть, чтобы кровь взять. Спиртиком пальчик ему протираю, иголочку страшненькую держу наготове, ща к-э-э-к… Он побледнел, но еще хорохорится, шутит, но только я палец ему проткнула и появилась кровь, как он сразу же впал в полуобморочное состояние. Я бросила свою иглу и побежала за нашатырным спиртом – но со стула он все же не упал. Иглу я с перепугу бросила у него в пальце. Он глаза открыл, иглу эту увидел, как она в пальце торчит и еще слегка покачивается – и опять… Пришлось уложить. Вколола ему кофеин, кордиамин… привела в чувство… Иглу из пальца я выдернула, канеш.

Клетчатый, млин! Терпеть не может крови!

А я столько слов понаписывала… А вдруг из-за этого тоже что-то будет? Может, прекратить все это, пока не поздно? И с сервера все поудалять. Спалил же Николай Васильевич рукопись. И я спалю. Все станут рвать на себе волосы, ах-ах… А я буду гордая как он.

Рукописи не горят! Ха!

Жечь или не жечь? Вот в чем вопрос!

*

Едем сегодня с папенькой (за баранкой я), видим большой зеленый плакат ОСТАНЬСЯ МУЖЧИНОЙ, ЗАПЛАТИ АЛИМЕНТЫ – служба судебных приставов. Папенька засмеялся и сказал:

- Ну, я давно подозревал, что я не мужчина – я ведь алиментов-то не плачу!.. Вот за это я и не люблю судебных приставов.

Я поддакнула:

- Аха! Ни фига думать не хотят. Им человека невинного обидеть – раз плюнуть!

Потом папик меня похвалил:

- А ты ниче баранку крутишь. Ну, может, немного размашисто, а так нормально.

Я его не поняла:

- Размашисто, это как?

- Ну, ты соблюдаешь правила и стопроцентно уверена, что их и другие будут соблюдать. А это не так. И я не уверен, делаешь ты на это поправку или нет.

Я ничего не сказала и стала думать. Мне казалось, что я делаю такую поправку, но получилось, что папик засомневался.

- Не били тебя еще, вот в чем дело,- добавил он.

Я покосилась на него и опять ничего не сказала.

Мелкий вызвал меня на поединок на шпагах. Точнее на рапирах. Пристал как клещ. Я согласилась только потому, что мне предстоит описывать поединок Гамлета с Лаэртом, ну, типа чтобы в роль войти. У Шакеспеара сказано еще талантливее, чем говаривал гениальный Пушкин:

Бьюца!

И пипец. Кто, кого, куда, как, сколько раз… ой, ну кому это интересно. Эт только такая бездарная дура как Дашка может сомневаца, копаца, лезть, тошнить!.. Нагонять строкаж, одним словом. Тебе же сказано было – бьюца! Чего тебе еще?!

Думаю – пырну его, Мелкого, пару раз! Какое там! Он кинулся на меня с радостным ревом, прямо Пирр какой-то. Я его пырнула и раз, и два, он не обратил на это внимания и хлестанул меня рапирой по руке, по плечу… по чем попало. Он оказался очень агрессивный. (Ой, а когда вырастет?) А на рапире пуговка! И получается ужасно больно. Тогда я поняла, что остановить его можно только таким же способом, и стала своей пуговкой хлестать его. Он терпит. И продолжает наседать. Тогда я присела и очень даже неслабо съездила его по ногам. Пуговкой. По голени. А там болевая точка. Там кость мышцами не прикрыта. Мелкий вначале подскочил. Очень высоко. Потом бросил рапиру, схватился за голень и сел. Потом ка-а-ак заревет! И на одной ноге запрыгал в дом. Стучать отцу. На свою родную сеструху. Папик выскочил и на меня. Ты что, с ума сошла, ты ж здоровая дылда, а он ребенок… и так далее. Ну как же-с, наследного принца обидели!

- Ему только пять лет! А тебе 20! Соображать надо! А если я тебя так съезжу?!!

Тут я стала в дуэльную позитуру и рапирой сделала ему салют.

- Давай! Он первый начал!

Папик поискал взглядом по земле, схватил Сашкину рапиру и на меня.

Я отскочила:

- Маску надень!

- Че?

- Маску, говорю, надень!

Он надел маску, и мы стали драться.

Бьюца!

И он по всем правилам нанес мне укол. В сердце. Если бы рапира была боевой, то он проткнул бы меня насквозь! Родной отец собственную дочку. Из-за ничего. Я б там на месте копыта так бы и откинула. Тарас Бульба нашелся! Я обиделась, зарычала и хлестнула его пуговкой по руке.

- Ах, так вот ты как?!!

И мы стали рубиться как на саблях.

- Ай!

- Ой!

И тогда я применила тот же самый гадкий прием, которым победила Мелкого. Папик подскочил, выронил рапиру, схватился за ногу и сел. Но он, конечно же, не стал от боли реветь. Он зашипел. А я, понимая, что я поступила плохо, и даже очень плохо, не стала дожидаться, что будет дальше, бросила эту ржавую железяку на землю и убежала прятаться за маменьку. И когда наш папенька, грозный как тай-фун, ворвался в дом, маменька уже стояла как каменная стена. Ой, что было…

Потом уже, когда остыли, мы сидели и считали синяки. Оч даже неплохо досталось всем. Мелкий (зачинщик!) хромает. Папенька хромает. Причем оба на одну ногу. А я теперь дома ношу не спортивные штаны, как обычно, а короткую юбку. До неприличия короткую! Чтоб они все видели мои ноги. Мои синие ноги.

Папик – монстр! Но самый большой синяк все-таки у него.

А самый страшный синяк я показала только маменьке. Прямо на левой груди, медиальнее ареолы, маленькое синее пятнышко.

- Зверь,- сказала маменька.- Это же точно в середину сердца! Мало ты его съездила. Надо было еще!

Потом самый страшный синяк я показала еще и Петру Павловичу. Типа, болит. Он не так уж и болит, мне просто хотелось немножко перед ним раздеться. Афродитка меня подзуживала просто.

- Петр Павлович, меня мой папик-монстр пырнул шпагой прямо в сердце. В воспитательных целях. Болит теперь, посмотрите, а?

- Ой, Дашенька, о чем речь? Показывай!

И тут я с удовольствием стала раздеваться. До пояса. Вот же женская подлая натура! Даже не ожидала от себя. Сняла халат. Сняла кофточку. А потом сняла еще и лифчик. Он смотрел, как я раздеваюсь, и даже не очень-то и пытался скрыть, что ему это нравится.

- Какая грудь!- сказал Петр Павлович. – Какая грудь! У одной только Афродиты еще есть такая грудь!

- Ошибаетесь, Петр Павлович! Я моложе, чем она! Значительно моложе!

Потом он стал рассматривать синячок, потрогал его пальцами (но к самой сисе он не прикасался), постучал даже, и сказал:

- Ничего опасного, Дашенька. Легкий ушиб надкостницы, само пройдет. Одевайся. Ах, какая у тебя грудь!

Обожаю, когда меня хвалят. Неважно за что. Когда ругают – терпеть не могу. Но если хвалят…

Однако я сама ругаю Шекеспеара. Великого. То за одно, то за другое. Интересно, он понимал, что Фортинбрас – это агрессия. Это нашествие. Ну вот русские цари постоянно дрались с польскими королями. Или с литовскими - тогда это считалось как одно и то же. Польско-литовскими. То цари бьют королей, то короли бьют царей. Неразбери-пойми кто за кого. Иван Грозный был наполовину поляком! Елена Глинская – полячка! Польские паны и русские бояре только и делали, что перелетали то от царя к королю, то от короля к царю. Короли даже в Кремль вошли! И это было Смутное время. Мы все тут запросто могли сделаться лит-поляками. Пшепрашем пани! – и так далее. Насилу отбились. Но ведь Фортинбрас вошел в Эльсинор! Но ведь это то же самое по своей сути! А у Шекеспеара это так мило подано – идиллия, чесослово! Рыцарская идиллия. И как я должна это понимать?

В Гамлете полно совпадений с нашей историей. Я пока об этом не пишу, оно просто во мне накапливается. Елена Глинская, это как бы аналог Гертруды. Принц Иван Васильевич – это аналог молодого Гамлета. И Клавдий там был. И даже не один. Если я не рехнусь, то я точно об этом напишу. А Старый Гамлет – это царь Василий. Я еще потому в это не лезу пока, что вначале надо Гамлета добить. Если я увязну в Карамзине, то я брошу Гамлета на середине и больше к нему не вернусь. А это плохо, потому что начатое дело полагается доводить до конца. Удачно, неудачно, хорошо, плохо – это уже дело десятое и никого не интересует. Главное – чтоб до конца довести. У меня началось раздвоение. У меня к Гамлету то симпатия, то антипатия. Надо отдохнуть. Сменить род деятельности. Перестать даже думать о Гамлете. Надо на что-нибудь переключиться. Лермонтов в таких случаях садился на свою пятнистую кобылу и скакал по горам в окрестностях Пятигорска. Может и мне поскакать по горам на Боливаре?

Так, а есть ли у меня в этом рассказе эротика? Есть! Я ж тут лично раздевалась! Тема – врач и пациентка. А вдруг Дмитрию Иванову 3 опять покажется мало? Ща че-нить придумаю! Кого бы обокрасть?

Клэр

(но это не про Лейс и Джун; как бы это не оказалось порнухой…)

Он уже вышел из машины и открыл капот - чтобы достать воду из омывательного бачка. Они все так делают, никто не возит специально запас воды - только из бачка… Он шлялся около машины. Ее видно не было, сидела в машине.

- Тебе воды оставить?

- Да!

И она вышла из машины. Она была в зеленом платье, коротком, но в рамках приличия. Крепко сбитая молодая девка, белая, черноволосая, симпатичная.

Она помыла только руки. Странно. Может, она ему минет делала? Вполне возможно. Он - здоровенный детина лет 50 с лишним, полный, уже с сединой - у таких то встает, то не встает. Поэтому девки делают им минет, а взгромождаются они на девок далеко не всегда. Незачем.

Она мыла руки, он тоже что-то такое там делал, вокруг машины ходил - ерунда одним словом.

Потом они стали танцевать. Она начала кружиться, и его заставила. Оно ему надо было? А она зачем-то танцевала, приподнимая юбку. Поначалу она приподнимала ее невысоко, а потом до пупа - она была в белых труселях и дымчатых колготках. Они всегда цепляют на дело колготки, бляди эти.

Он танцевал без особого энтузиазма - чтоб не нарушать приличий. Она зачем-то целовала его в губы - он тоже вроде отвечал, но без энтузиазма. Совершенно непонятно - зачем было веселиться ей? Ну, пообщались, или сделали минет, осталось получить гонорар и разъехаться. А она танцует. Неужели он ей на самом деле нравится?..

- Ну все, ладно, хватит, Мэр,- сказал он.

Мэр или Мэм? Что такое он ей сказал!

- Клэр! - закричала она.- Клэр!

- Ах да, Клэр...

Он даже имени ее запомнить не смог. А она все равно не обиделась. Он снял ее где-то с час назад, привез сюда и... А она радовалась и веселилась. Интересно, сколько он ей заплатил или сколько собирается заплатить? Детина не из богатых - у него "шестерка", да и то не новая.

Они еще повозились там минут пять, потом он сел за руль, а она присела на минутку сбоку, за машиной, чтоб он не видел. Потом она села рядом с ним и они уехали.

Клэр... У Пушкина тоже имена в бардаке - Жанетта, Луиза,.. тогда в центре восторга была Франция. Сейчас - Штаты. Клэр... Ну вот на зачем им выя… - она или Светка, или Женька, или Лариска... Клэр! Им желательно чего-то яркого, необычного. Вот - лижет этого х, обнимается. Ему б слинять и все, а ей, похоже, желательно с ним постоянно встречаться. Разве? Да ведь и он ей не нужен! Нич-че не понимаю.

-==-

Вот вам ливонверт. Можете пристрелить его сразу же, как только войдете в камеру. Он все равно уже подписан. Если будет дергаться или кричать, ну, бывает и так... стреляйте еще раз. Но только не в ногу и не в живот, а в грудь. Не поможет - еще. Только не бросайте ливонверт на пол от испуга - тогда он его поднимет и будет стрелять в вас. И кричать и дергаться придется уже вам-с. Я не собираюсь прибегать и вас спасать.

Ответ был таким:

А я столько слов понаписывала… А вдруг из-за этого тоже что-то будет?

Может, прекратить все это, пока не поздно? И с сервера все поудалять.

Нет, ну зачем же? Я вот с удовольствием читаю, например. И про Полония, и

про сиськи было интересно :)

Что же до тех мусчинок, которые при виде иглы из пальца падают в обморок

- мой отец делится теми же историями с тех пор, как ушел из хирургии (по

возрасту) и перешел в травматологи. Где пациенты, к сожалению, не под

наркозом и разговаривают. С тех пор его мнение о человечестве изменилось

приблизительно в том же направлении, что и мое - с тех пор как сел за

руль. Хотя, надо сказать честно - и среди врачей встречаются странные

садисты, которые вытаскивают тебе из челюстей проволоки, даже не сделав

местной анастезии.

Происхождение таких принцев - тоже понятно. Воспитание мамы, которая в

нем души не чает и уверена, что он будет подарком для девочки только

потому, что у него есть <i>писюнчик</i> (конец цитаты одной такой мамы)

плюс такого же папы (и обычно этот папа где-то далеко). С драгоценным

писюнчиком. Я так термин и вывел - "писюнчиковые принцы".

Я не смогу уже все поудалять – оно и опубликовано, и у друзей есть, в том числе и вышеупомянутый плагиат. Я его таки добила. Другое дело, что в моей власти существенно подсократить ПСС Бирюковой – если грохну все то, что есть только на моем компе. И больше ни у кого. Но я не грохну. Это разновидность суицида, а оно запрещено свыше. Низзя. Другое дело, если оно заглохнет само по себе – уж тут я не виновата.

Врачи постепенно черствеют, я это и по себе замечаю. Ну че он орет? Так трудно потерпеть, что ль… Был случай, когда с аппендицитом в больницу загремел один из хирургов. Коллеги обрадовались и на стол его. Режут. А он ор-р-р-р-рет! А те только посмеиваются и режут дальше. Типо, будешь теперь знать – как оно под ножиком! Потом таки сообразили – что-то не то! Сестра лизнула раствор, а он соленый! Не новокаин! Ошибочка вышла! Они ему местную анестезию физраствором делали! Ё-мое…

С Гамлетом мне и сейчас не все понятно. Он не годился во властители. И тут даже не маменькин сыночек, а склад характера не тот. Сравните характер Петра. Или Грозного. Или Тамерлана… Они бы из Клавдия котлету бы сделали. Да Клавдию при таком законном наследнике и в голову бы не пришло хулиганить! Ясно же чем кончится!

-==-

Самое главное для нее было – попасться на глаза царю. Потому что царицей стать она могла только одним способом – стать его женой. Вряд ли это было просто, потому что дядя Миша чем-то царя разозлил и угодил в темницу. Значит, она – родственница преступника. Ей, по идее, следует держаться от царя как можно дальше, чтобы тоже не загреметь туда же – куда и дядя.

Но она все таки вышла за царя!

Я не могу себе представить – как?

Ведь царь, после того, как посадил дядю (а это был самый близкий ее родственник, потому что родителей у нее уже не было, только он один и оставался – брат ее отца), должен был вызывать у нее неприязнь. Тем более, что в тюрьме тогда долго не сидели – полгода и кирдык. Не санаторий.

Но она все таки вышла за царя!

Значит, был кто-то, кто ей помогал.

Как?!

Балов тогда не было. Девицы на выданье сидели в светлицах и ждали, когда родители найдут им жениха и поведут под венец. Мнение девицы при этом никого не интересовало – нравицо-ненравицо! Таким путем можно было и за царя выйти, но только не ей – царь уже женат. Да и родителей у нее нет. Так… есть за кадром неизвестно кто.

Кто и как устроил ей это внезапное и случайное знакомство?

И ведь мало, чтобы царь ее увидел! Надо, чтобы царь на нее запал. Приворотное зелье? Ну да, они существуют, афродизиаки все эти, но это слишком сложно. Н-нет, не думаю.

А может, их свели на охоте? Мысль дикая, но мне выбирать не приходится. Ладно, попробую свести их на охоте.

Значит, там толпа верхами. Царская охота. Козлы все эти, а под ними прекрасные лошади. И время от времени они пускались вскачь, просто так, чтобы порезвиться. Царская лошадь – самая лучшая. Какой-нибудь чистокровный араб. Жеребец. И вот царь запросто отрывался от толпы и было по пальцам пересчитать кто мог за ним угнаться. Возможно, что и никто. Царь оглядывался, и царя это забавляло… Млин, опять тупик, опять не срастается! Чтобы обратить на себя внимание царя, у Елены лошадь должна быть не хуже царской! Или даже лучше! Она не просто висит на хвосте у царского араба, она еще и сдерживает своего коняку, чтобы царя не обогнать и, тем самым, не нанести царю обиду.

Ну и где она могла взять такую лошадь?

Что, опять мне в кадр самой влезать? Дать ей на время своего Аккорда? Красавчик ахал-текинец, вороной, конь-птица! Он не обходит кусты на поле, он их перелетает! Он еще и разумный, кроме всего прочего!