В прошлой главе все мыслимые несчастья свалились на Элис - ее обвинили в неприличном поведении, отец, вместо того, чтобы на деньги из ее выкупа оплатить операцию жене, выкупил новую жену, а в довершение ко всему она что-то съела за обедом, отекла и начала задыхаться. Как поведут себя ее близкие? И какова цена женской дружбы?
Глава 5
Элис изо всех сил пыталась вдохнуть хотя бы чуть-чуть воздуха, но в тот момент, когда Давид с ней на руках вбегал в медблок, дыхательное горло окончательно распухло, и она, отчаянно мотая головой, широко раскрывая рот, смогла только увидеть в последний раз бледную, как смерть, Эсфирь и отчаянные глаза Давида. От удушья потемнело в глазах, и она отключилась.
Бригада медиков быстро и умело делала свою работу. Примчалась бригада реаниматологов, Элис всунули трубку в трахею, ободрав горло, но это было не важно, подключили аппарат искусственного дыхания, вкололи антигистаминный препарат, подключили поддержку мозговой и сердечной деятельности.
- Что она ела? – спросила сестра у Эсфири.
- Ч-ч-что все… - заикаясь, сказала Эсфирь.
- Клубнику, - упавшим голосом произнес Давид. – Говорила, что ей нельзя…
- Может быть, что-то еще? Укусы насекомых, животных?
Давид и Петр отрицательно покачали головами.
- Хотя какие тут насекомые… - пробормотала медсестра и властным жестом удалила родственников и сочувствующих из медблока в коридор. Остался только Старший отец Давид, его трясло, и врачу пришлось усадить его на кушетку и тоже дать лекарство.
- Что с ней? – кинулся он к вышедшей через час врачу.
- Отек Квинке, острая аллергическая реакция. Мы сделали промывание желудка… Последнее, что она ела – свежая клубника?
- Да…
- И она говорила, со слов медсестры, что ей нельзя это есть?
- Да…
- Старший отец Давид, а зачем же она ее ела?
- Боже мой! – Давид обхватил руками голову. – Да это я, я виноват! Я хотел спросить, неожиданно, чтобы посмотреть реакцию их всех…
- Не волнуйтесь, Старший отец! – врач наклонилась к нему и участливо погладила по плечу. – Худшее позади. Все в порядке. Мозг, к счастью, не пострадал от удушья. Мы сделаем все необходимые пробы и узнаем, чего вашей жене следует избегать в дальнейшем. Заодно проведем полную диагностику.
- Да, хорошо… - Давид решительно встал. – Я хочу ее увидеть!
- Старший брат, она спит… идет восстановление тканей…
- Я понимаю… на секундочку!
- Ну, пройдемте, хорошо…
Персонал собирал аппаратуру, убирали запачканные салфетки, механические мини-уборщики деловито вычищали полы. Элис лежала на операционном столе, прикрытая простыней, белая, как бумага. Веки казались восковыми. У Давида сжалось сердце. Он нежно взял ее руку и поднес к своим губам. Потом обернулся к врачу.
- Дайте мне ручку и что-нибудь… оставить записку!
Врач протянула ему планшет и перо. Давид написал несколько слов и передал ей:
- Пожалуйста, как только она проснется – дайте прочитать. И сразу зовите меня, где бы я ни находился!
- Да, Старший отец, - врач слегка поклонилась, и Давид, скидывая на ходу медицинскую накидку, вышел из медблока. Брат Петр ждал его снаружи.
- Брат Давид, наверное, следует зайти к ее матери… Она у себя. Что-то с сердцем…
Давид в сопровождении брата Петра отправился в отсек семье Элис. Ее мать, когда узнала, что с дочерью несчастье, слегла сама. Давида и Петра впустил брат Элис, Ерема. Отца не было. В помещении пахло лекарствами.
- С Элис все хорошо, - негромко произнес Давид. – А как госпожа Фаина?
- Кто там? – из-за приоткрытой двери донесся голос матери Элис.
- Мама, это Старший отец Давид, - ответил Ерема.
- Госпожа Фаина, не волнуйтесь. С Элис все хорошо. Она… нечаянно съела клубнику, и у нее случился аллергический приступ, - Давид остановился в дверях каюты. Мать Элис лежала на высоких подушках. Она судорожно вдыхала воздух – как Элис, когда задыхалась. – Все в порядке, не волнуйтесь, - повторил Давид, с жалостью глядя на женщину. – Вам позвать врача?
- Нет, спасибо, все есть. – Фаина говорила отрывочно и хрипло.
- Госпожа Фаина, как ваше здоровье? Элис говорила, что вам должны сделать операцию?
Мать Элис схватилась рукой за грудь, закашлялась. Ерема обнял ее и, повернувшись к Давиду и Петру, тихо сказал:
- Маме лучше не разговаривать. Я сейчас выйду в гостиную.
В гостиной Давид задумчиво посмотрел на Петра:
- Брат Петр, вы не знаете – госпожа Фаина ложилась в больницу? Ей как будто только хуже.
Брат Петр покачал головой.
- Не припомню… Знаю, что ее муж выкупил новую жену и недели через две предполагается свадьба… Иеремия! – обратился он к сыну госпожи Фаины, вышедшего из каюты матери. – Скажи, мать оперировалась?
Ерема опустил голову и чуть слышно произнес:
- Нет…
- Нет? А почему? – спросил Давид. – У нас не могут поставить искусственный клапан?
- У нас нет денег…
Давид нахмурился. Он отлично помнил, какие планы строила Элис насчет внесенного им выкупа – сделать на эти деньги операцию маме. И эти слова брата Петра о новой жене для отца Элис…
- Я зайду завтра, - наконец сказал он. А когда они вышли в общий коридор, велел брату Петру найти отца Элис, выяснить у него, на что ушли деньги и узнать у медиков, спасет ли госпожу Фаину операция. Домой Давид не пошел – даже видеть старших жен ему не хотелось. В эту ночь он ночевал в кресле в рабочем кабинете.
Часом раньше Эсфирь, дежурившая неподалеку от входа в медблок, подловила реаниматологов, вывозивших оборудование из палаты и, узнав, что Элис вне опасности, бегом припустила домой. Встречаться с супругом она тоже не испытывала никакого желания. По дороге она чуть не столкнулась в коридоре с Полем, но даже не заметила его. Громко топая, она влетела в гостиную и прислонилась спиной к закрывшемуся люку, стараясь отдышаться. Дверь в спальню Сары была приоткрыта. Эсфирь ринулась туда, на ходу опрокинув кресло:
- Сара! Сара! Ты здесь?
Да, Сара была у себя. Она сидела, задумчиво склонив голову, перед монитором. Когда Эсфирь ввалилась к ней, Сара погасила экран монитора и спокойно, без всякого выражения, посмотрела на Эсфирь.
- Она жива! Это аллергия на клубнику! – тяжело дыша, произнесла «старшая по гарему». – Сара, что делать? Что мы скажем Давиду?
- Что ТЫ скажешь, Эсфирь? - Сара задумчиво осмотрела Эсфирь с головы до ног. – ТЫ скажешь, что Элис знала, что клубника вызовет этот жуткий отек, и все равно ела ее. Значит, она хотела умереть. Например, от стыда за то, что она написала в своих письмах…
Эсфирь перестала дышать. Потом, судорожно вздохнув, встала в боевую позицию перед Сарой, уперев руки в бока.
- Сара. А почему ты говоришь «ты»? А ты?
Сара даже ухом не повела:
- Так ведь ТЫ заказывала на каждый обед клубнику?
- Ах, так? Я, да? Я во всем виновата, да?
Сара меланхолично пробежалась пальцами по клавиатуре, взглянула на Эсфирь:
- Что не так?
Эсфирь сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Если бы не критическая ситуация – не миновать драки! Но нужно было сдерживаться, и Эсфирь ответила, буравя взглядом предательницу:
- Значит, так. Если – вернее, когда – разразится скандал – я скажу, что это была твоя идея – пичкать девку клубникой!
- Не скажешь, - Сара, сосредоточенно смотревшая в экран, слегка откинулась назад и твердо посмотрела ей в глаза.
- Ха! Скажу! Еще чего!
- Не скажешь, - спокойно повторила Сара и показала рукой на монитор. – Смотри-ка, кто это у нас?
Эсфирь заглянула в заботливо повернутый подругой экран и в ужасе отшатнулась.
- Ой, у-тю-тю… Чародейка? Ну… ничего себе такая… Сколько тут у тебя побед на червонном фронте?
У фаронов любые игры в виртуальной реальности были строго запрещены. То же касалось игр в карты и любых азартных развлечений. Для развлечения порядочные фароны играли в «Русское лото», фанты, игры-стратегии. Но… человек слаб. И в секте фаронов нашлись умельцы, организовавшие сеансы компьютерных игр. Особенно популярна была игра в «Глубины космоса». Игрок мог выбрать любой персонаж – ведьму, вампира, рептилоида, бледного рыцаря, озабоченную Белоснежку, Кащея Бессмертного – на любой вкус - и играть за него, внося плату за виртуальное жилье, обстановку, оружие, путешествия. Собирались завзятые игроки на конспиративных квартирах два раза в неделю.
- Сара… ты… играешь? – спросила срывающимся от волнения голосом Эсфирь.
Сара злобно ухмыльнулась, глядя на поверженную «старшую жену»:
- Нет, Эсочка, это ты играешь. Так… ой, не дави на меня… вот смотри, - и вывела на экран запись с камеры видеонаблюдения из коридора. На записи по коридору вальяжно двигалась Эсфирь. Подойдя к одной из дверей, она огляделась и нажала кнопку коммутатора. Ее узнали, дверь открылась, и она вошла внутрь.
- Эсочка… - Сара слегка отодвинулась от наседавшей на нее сзади Эсфири. – Ты, может, захочешь меня во сне задушить подушкой? – Эсфирь отпрянула назад. Сара будто прочитала ее мысли! – Нет, что ты, я так не думаю, но… все эти записи… и другие я скопировала и передала нотариусу Семьи, вместе с моим завещанием. И с моими выводами – кого винить в моей преждевременной смерти…
- Что ты, Сара, мы же подруги, - жалобно промычала Эсфирь.
- Ага, подруги! – Сара развеселилась. – А вот смотри, - она открыла новое «окно» - видишь? Вот… запись того, что делается на экране монитора номер пять. В той самой комнате, куда ты вошла! На экране возник один из прекраснейших моментов биографии Чародейки – она разметала ледяными стрелами огнедышащих рептилоидов и пленила одного из них, крупного боевого самца, жалобно воющего и сучащего хвостом.
- Дальне показывать? – невинным голосом спросила Сара. Эсфирь судорожно сглотнула и прошептала:
- Нет, пожалуйста…
- Еще немного. Видишь – поток идет с компьютера под вот этим длинным номером, да? А кто за ним сидит? Ты не знала, что в монитор вмонтирована камера? – и, к полнейшему ужасу Эсфири, на экране возникло ее возбужденное лицо с красными пятнами на щеках. – Вот, тот же комп, и ты за ним сидишь… и играешь в «Глубины космоса» за Чародейку Медной горы… и этот рептилоид…
- Ради Бога, не надо! – Эсфирь упала на колени перед Сарой. Теперь та смотрела на нее буквально сверху вниз, с презрением.
- А ведь это дорого стоит – замок, ледяные стрелы, магические кольца? А деньги ты берешь со счета Давида, да? Откуда еще? Что ты там покупала недавно? – Сара открыла новое окно, с чеком. – Ага… коврик из искусственного меха панды… а где он? А его нету. А у кого ты покупала? О! У владельца отсека, в который ты ходила играть… Какая ты неосторожная, Эсфирь!
- Сара, умоляю тебя… - на Эсфирь было жалко смотреть. Ее угловатые плечи задрожали, и она зарыдала.
- Ты же не любимая жена, - продолжила добивать ее Сара, - тебя осудят, запрут на хлеб и воду до конца путешествия, а потом – старая, больная уродка, кому ты будешь нужна? Наш муж Давид отправит тебя работать с глаз долой подальше! Ну ладно, не рыдай, сопли подотри! Вставай!
Эсфирь, вытирая ладонью слезы, покорно встала. Она ненавидела свою мучительницу, но ничего сделать не могла.
- Я никому ничего не скажу, Эсфирь, - Сара сладко улыбнулась. – Но ты уж не забывай, кто наш с тобой главный враг, да?
- Да, - Эсфирь поспешно кинула головой.
- Я же понимаю – тебе скучно, как и мне, девочка моя! Давид нас забыл из-за этой девки, вот ты и… позволила себе нечто. Но мы от нее избавимся, и все будет хорошо, - жестко закончила Сара.
- Да, конечно…
- Иди, умойся, и вспомни - я тебе сказала, что надо объяснить Давиду про клубничку. Помнишь? Я поддержу тебя, не бойся!
Эсфирь, ссутулившись, поплелась к выходу, но вдруг остановилась и, обернувшись, спросила:
- Сара, а как ты все это добыла?
Сара позволила себе снисходительно улыбнуться:
- Ну… мы тоже кое-что умеем… Эсочка, мне ведь тоже тоскливо. Я тут как ненужная вещь – и выкинуть нельзя, и глаз не радует. Вот я и вспомнила, чему училась в молодости. Взломать пароль корабельной системы было непросто, но я справилась. А дальше… Знаешь, если кто-то что-то создал, то кто-то другой сможет повторить этот путь и вскрыть защиту, преодолеть все ловушки. Один раз меня чуть не поймал ваш… организатор. Помнишь, ваша игра была неожиданно прервана, и он вам велел выметаться? А это я угодила в его ловушку… Но ничего, я сумела спрятаться и продолжить.
- Какая ты умная, Сара.
- Что, глазки заблестели? Решила на меня донести?
- Нет, что ты, мы же подруги!
- Не удастся. Я работаю не на этом компе, я работаю на базе основного компьютерного центра корабля. Здесь ничего нет. Клавиатура и монитор. Пустышка. Поняла?
- Ой, Сарочка, да я просто так спросила! Мне и не интересно! – Эсфирь засуетилась и выскочила за дверь. А Сара, брезгливо поморщившись, включила вентилятор – в ее каюте сильно пахло немытыми подмышками Эсфири.
Элис проснулась. Ей снился чудный сон – она была в своем родном доме, на Земле. Мама пекла ватрушки, и запах дразнил Элис. Так хотелось есть! Она играла на фортепьяно, свежий ветерок шевелил белые занавески. На подоконник села невиданная птица. Девушка перестала играть и начала ее рассматривать. Птица переливалась всем цветами радуги, сияла. Она как будто была покрыта хрусталиками. Каждый создавал свою маленькую радугу. Такого Элис не видела никогда! С замиранием сердца она оглядывала волшебную гостью. Та тоже посматривала на девушку, слегка наклонив головку.
- Элис! Иди, детка! Ватрушки готовы! – позвала ее мать. Птица глянула на Элис, расправила великолепные большие крылья и улетела.
А Элис проснулась.
- Элис, голубка, просыпайся! – ласковый голос медсестры вывел ее из сна. Ничего не болело, во всем теле была удивительная легкость. Ватрушками пахло на самом деле. – Медсестра заботливо помогла ей присесть в постели, поправила подушки. Приборы показывали вполне удовлетворительное состояние больной. Сестра протерла лицо и руки девушки влажными салфетками, спросила про туалет, но ей после откачки содержимого желудка и мочевого пузыря никуда не хотелось. Она почувствовала жуткий голод – дали бы слона – не отказалась бы!
- Покушать, небось, хочется? Сейчас, детка! А ты вот пока почитай – Старший отец Давид оставил тебе записку, а я сейчас! – и дала Элис планшет. Сердце Элис упало. Она вспомнила все, что произошло давеча – и то, как ее уличали в непристойных письмах, и как она рыдала, и какой холодный вид был у брата Давида. Руки задрожали, глаза затуманились. Но краем глаза она увидела на планшете слово… «дорогая»! Протерла глаза и впилась в письмо.
«Элис, дорогая! Как же ты нас напугала! Больше никакой клубники в нашем доме не будет до конца путешествия, а потом, на Исходе – посмотрим! Бедная ты моя… Люблю. Давид».
«Люблю? Люблю????» - Элис перечитывала и перечитывала это письмо. Потом прижала планшет к груди и расплакалась от счастья. Вошла медсестра с подносом в руках. Запах свежеиспеченных ватрушек наполнил палату.
- Детка, ты что плачешь? Не надо. Тебе нужно кушать, поправляться!
- Нет, это ничего… я от радости… - Элис улыбнулась сквозь слезы. – От радости…
Врач еще раз перечитала результаты обследования Элис. Сделала распечатки и направилась к Давиду, предварительно узнав у секретаря, что Старший брат у себя в рабочем кабинете.
- Брат Иона, Старший отец Давид вчера дал мне указание сообщить, как состояние Элис… Могу я с ним переговорить?
- Брат Иона вальяжно выплыл из-за стола, подошел к двери в кабинет Старшего отца. Принял подобающую, по его мнению, позу – слегка согнулся, втянул голову в плечи и нажал кнопку на коммутаторе.
- Старший отец, простите за беспокойство, пришла доктор вашей жены…
Дверь распахнулась, и брат Иона едва успел отскочить, чтобы не получить дверью по склоненной голове. Давид выскочил из кабинета – небритый и лохматый.
- Доктор, что с ней?
- Старший отец, все хорошо! – докторша удивленно посмотрела на Давида. – Мы провели все анализы, тесты, она здорова. Аллергия не на саму клубнику, а на применяемый в оранжерее химикат. Нужно воздержаться от ее употребления в процессе полета, потом видно будет. Еще выявлена аллергия на шерсть земного скунса и на пыльцу орешника. И все!
Старший брат, попытался причесать пятерней растрепавшиеся волосы.
- Благодарю вас!
- А еще, брат Давид, - доктор улыбнулась, - у меня для вас очень приятное известие: Элис беременна…
- Что? – почему-то мужчины, в первый раз становящиеся отцами, бывают крайне изумлены. Как будто это не они кувыркались с молодой женой перед этим известием несколько месяцев. Брат Давид, например, замер, открыл рот и вытаращил глаза.
- Да, и, похоже, это будет мальчик! – продолжила врач.
Давид охнул, подхватил докторшу на руки и закружил ее по приемной. Потом опустил и весело спросил у брата Ионы:
- Как же так? А? Вот здорово!
Брат Иона только и нашелся, что развести руками и сказать:
- Вам виднее, как, Брат Давид…
В следующие недели жизнь Элис превратилась в праздник. То, что она могла теперь сама заказывать себе еду дорогого стоило. Как-то она проболталась «сестрицам», что любит рыбу, и рыба из их меню исчезла. А теперь – рыба, творог, каши – все, что она любила – снова стало ей доступно! «Жены по наследству» притихли, сидели в основном по своим каютам, к Элис не приставали. Про несчастные письма никто и не упоминал – решено было списать их на «странности беременной женщины».
И еще случилось хорошее событие – Старший отец Давид строго поговорил с отцом Элис, пристыдил его. Но, узнав, что деньги за новую жену уже внесены, и отказаться означало подвергнуть сомнение «качество» невесты, Давид, повздыхав, отплатил операцию госпожи Фаины из своего кармана. Ее прооперировали в тот же день, и к выходу из подпространства перед планетой Фрея она уже могла сама вставать. Что и говорить – благодарности Элис не было конца.
А еще она гуляла – как можно больше – ей выделили подругу Лею в сопровождающие. Они делали уроки в оранжерее, где кислорода было побольше. Элис решила научиться вязать – захотела связать сама маленькие ботиночки для малыша – пинетки, и Давид пообещал ей привезти с Фреи пряжу и спицы.
У фаронов на планету выходили только Старший отец с помощниками и бригада суперкарго, проверявшая, как загружены контейнеры для отправки - грузы формировались на планете, затем доставлялись на парковочную орбиту и там уже грузились на межзвездные корабли. С одной из бригад отправился и Поль. Его бригада должна была контролировать партию дорогих роботов-шахтеров для Исхода. К концу дня все бригады и Старший отец с помощником вернулись на «ковчег», а Поль – нет. Он пропал.
Продолжение следует!
Глава 1 находится по ссылке https://cont.ws/@proctotanya/7...
Глава 2 - https://cont.ws/@proctotanya/7...
Глава 3 - https://cont.ws/@proctotanya/7...
Глава 4 - https://cont.ws/@proctotanya/7...
Оценили 34 человека
75 кармы