Рождество под микроскопом

Пока мне не начали задавать этот вопрос мои дети, я на него даже и не пытался ответить. Обрядовость с успехом заменяло понимание сути, а общественная мораль традиционно строго порицала само желание задавать по-детски каверзные вопросы.

Что же произошло принципиально нового для человечества 2 000 лет назад, если оно (не сразу и не везде) но решило именно с этого момента начать новое летоисчисление? Нет-нет, я не собираюсь подвергать ревизии каноническую версию. Я просто хочу пояснить ее с простой и понятной даже воинствующим атеистам, материалистической точки зрения, которая, как ни странно, абсолютно не противоречит религиозным канонам.

Христианство, как инструмент выживания человечества.

Человек хочет жить, и с этим никто спорить не будет. Ничего в этом желании нет неправедного или проблемного. Проблема начинается тогда, когда желание выжить одного сталкивается с желанием хорошо жить другого. С этого момента начинается (всегда начинался) сложный выбор, который и пытается регламентировать религия.

Последовательно отвечая на вопросы, “что важнее, жизнь одного отдельного человека или существование всей семьи, всего рода”, человек получил исчерпывающий ответ еще в дохристианскую эпоху, после чего следующим возник вопрос “чья жизнь важнее, если приходится выбирать?”, и “кого можно, кого нельзя приносить в жертву ради спасения других?”

Именно на этот вопрос попыталось ответить христианство, возведя в главный символ веры подвиг самопожертвования. Любые другие варианты умерщвления себе подобных (и себя самого) объявлялись противозаконными, безнравственными, аморальными. Наиболее цивилизованным с этого времени считается общество, в котором даже убийство врага является вынужденным грехом, а не безусловной доблестью.

Есть, правда, приличная бочка дёгтя в этой ложке мёда. Объявить закон и следовать ему – две большие разницы, что с успехом доказало всё человечество, и в первую очередь сами христиане, так и не заставившие себя за 2017 лет единогласно следовать примеру Христа. То есть наследовать ценности христианства согласны все, а следовать им – только единицы.

Поэтому, несмотря на 2017 лет попыток сделать чкловека лучше, у христиан работы еще непочатый край. Но о ней мы поговорим подробнее после Масленицы. А сегодня день, который хлеборобы отмечали еще задолго до появления в небе Вифлеемской звезды

В древнем Египте, истоки религии которого теряются во тьме третьего тысячелетия до Рождества Христова, в районе 25 декабря справлялся праздник в честь Осириса, умирающего и возрождающегося бога, единого со своим сыном Гором, как и Христос был един со своим отцом. Есть у Осириса и Христа и другие общие черты - оба они судят души умерших в загробном мире, оба они умерли и воскресли после своей смерти.

В Риме, в декабре отмечали праздник Сатурна, который, по убеждениям обитателей Лациума, лациев, был покровителем сельского хозяйства и искусств, необходимых для цивилизованной жизни (Словарь Греческих и Римских Древностей Смита, 2 изд., Лондон, 1851, с. 1009).

Он приходился на конец декабря и рассматривался населением как сплошной период отдыха и веселья. В течение этого времени закрывались суды. Нельзя было проводить публичных дел. В школах были каникулы. Начинать войну считалось нечестивым, а наказание преступника влекло за собой загрязнение. Все население праздновало и веселилось, обмениваясь подарками.

Календарная мифология кельтских народов разработана весьма подробно. Последняя декада декабря - один из самых священных периодов. С захода Солнца 20 декабря начинаются священные "Дни Змеи". Считалось, что в течении трех дней - 21-го, 22-го, 23-го декабря, Солнце находится в преисподней (в Аннуне), где оно претерпевает очищение от всех грехов старого года и 24-го декабря утром восходит новое, чистое Солнце. В этот день кельты отмечали новый год и окончание "Дней Змеи", рождение нового Солнца. Три темных дня полагалось проводить, предаваясь аскезе, с трепетом ожидая рождения нового светила, зато 24-го праздник отмечался очень ярко и весело.

Сходным образом отмечался праздник зимнего солнцестояния и у германцев. Назывался он Йуле (от англ. Yule от др.-сканд. iul - "колесо"). То есть, это праздник коловорота (солнцеворота), как и у славян; и праздновался он приблизительно с середины декабря по самый конец месяца (современного конечно). Считалось, что в этом периоде содержится весь последующий год, который рождается как раз в это время - не отсюда ли пошло современное поверье, что "как новый год встретишь - так его и проведешь".

Служитель католической церкви Марио Ригетти (вместе с Дучесне и Кульманом) утверждает, что:

После примирения Римской церкви, для того, чтобы облегчить обращение в веру языческих народов, она решила внедрить день 25-го декабря как праздник мирского рождения Христа, чтобы отвернуть их от языческого праздника, который отмечали в тот же день в честь “Непобедимого Солнца" Митры, завоевателя темноты. (прим. 74, ii, с. 67, цит. также раб. Баккиокки От Субботы к Воскресенью, Pontifical Gregorian University Press, Рим, 1977, с. 260).

То, что Рождество имеет языческие корни, молчаливо признаёт Блаженный Августин, когда увещевает братьев во Христе праздновать этот день не как язычники, то есть из-за рождения Солнца, а ради того, кто сотворил это Солнце.

Надеюсь, я своим рассказом и ссылками на исторические справки не оскорбил чьих-нибудь религиозных чувств, а также надеюсь что эти знания не могут поколебать веру, ибо в противном случае что же это за вера такая? Наоборот – приятно сознавать, что праздник Светлого Рождества совпадает с другими нехристианскими праздниками. А для нас оно - начало Новой эры, где жертвовать другими нехорошо... не по христиански... Вот это и отмечаем.