Чудо на Неве (из истории авиации)

7 2176

Летом 1963 г., в Ленинграде произошёл очень редкий для мировой гражданской авиации случай - пассажирский Ту-124 совершил посадку на воду реки Невы. При этом никто из 44 пассажиров не пострадал.

Житель Петербурга Юрий Туйс сфотографировал плавающее по Неве воздушное судно. Снимок обошёл весь мир. "Я улучил момент, когда милиционер отвернулся, - вспоминает Туйск. - Жил я неподалёку от места приводнения. В тот день сидел на балконе и вдруг заметил, что народ бежит к набережной. Было ясно: что-то случилось. Каково же было моё удивление, когда на реке я увидел плавающий Ту-124, из которого по крылу на берег перебирались пассажиры. Я сразу же побежал за фотокамерой".

Рейс этот, следовавший из Таллина в Москву, с самого начала не задался. После взлёта не убралось переднее шасси, или, как говорят лётчики, «передняя нога». Самолёт направили в Ленинград, где предстояло совершить аварийную посадку.

Перед посадкой следовало выработать топливо. Ту-124 «нарезал» круги вокруг города на Неве, когда внезапно заглох один из двух двигателей самолёта. Диспетчерские службы дали разрешение срезать путь до аэродрома и лететь через центр города. Когда сменили курс, в кабине пилотов повисла тишина - отказал и второй двигатель.

Виктор Мостовой и второй пилот Василий Чеченев, пришедший в гражданскую авиацию из военной, приняли решение садиться на воду. Пролетев в 50 метрах над Большеохтинским мостом, а затем над опорами ещё только строящегося моста Александра Невского (ныне самого большого моста Петербурга), самолёт приводнился рядом с Финляндским железнодорожным мостом. С момента отказа второго двигателя до посадки на воду прошло 14 секунд.

Приводнение - особая статья. Чаще всего машина просто разваливается на части. До этого случая в мировой истории гражданской авиации благополучные приводнения самолётов можно было сосчитать по пальцам, а вот трагичных - десятки. А здесь никому даже не пришлось оказывать медицинскую помощь.

В течение рейса в салоне самолёта пассажиров подбадривала бортпроводница Шурочка - Александра Михайлова. Самая старшая в экипаже (ей был 41 год), она прошла Великую Отечественную и в этой нештатной ситуации не растерялась. Благодаря Шурочке не возникло паники.

После блестящей посадки на Неву экипаж хотели наградить орденами, но почему-то этого не произошло, хотя спасённые пассажиры написали коллективное благодарственное письмо. «Аэрофлот» подарил Мостовому 2-комнатную квартиру, куда семья лётчика переехала из тесной коммуналки. Наиболее вероятная причина - традиционная ошибка экипажа.

Расследование показало, что двигатели заглохли, поскольку было выработано всё топливо. Официально считается, что приборы показывали иное, вводя в заблуждение лётчиков. Правда это или нет, сегодня уже никто не скажет, но маловероятно, чтобы датчики остатков топлива врали. К тому же, любой пилот и без них понимает, с какой скоростью расходуется топливо и приблизительно знает, когда оно на исходе. Впрочем, об этом гадать бессмысленно. Тем более - победителей не судят - им даже квартиры дают.

Этот случай изучают в Cанкт-Петербургском университете гражданской авиации. Лекцию читает Владимир Цивин­ский, в прошлом замначальника по движению аэропорта «Пулково», который также был свидетелем приводнения: «Под влиянием этого случая я выбрал профессию авиадиспетчера и позднее на мысе Шмидта (на Чукотке) в условиях нулевой видимости сумел организовать посадку самолёта, за что получил золотые часы от министра гражданской авиации СССР».

Помогла молитва?

В день спасения самолёта по ленинградскому радио сделали краткое объявление. «Никаких статей в газетах, - вспоминает Юрий Туйск. - Они появились спустя несколько месяцев, правда, без фотографий. Самолёт затонул к вечеру того же дня. Его вытащили краном и разрезали автогеном».

Есть и иные свидетельства. Равно как и фотографии.

Первоначально заместитель начальника Ленинградского управления гражданской авиации Владимир Васильевич Сиротин хотел отправить самолет назад в Таллин - сажайте, мол, там. Но потом, учитывая особенности таллинского аэродрома, решили приземлить его на аварийной грунтовой полосе за городом по отработанной технологии - «на брюхо».

Подогнали пожарные машины, «скорую помощь». А чтобы посадка не грозила взрывом, капитану корабля дали команду «выработать топливо».

Тогда еще разрешали самолетам летать над Ленинградом на высоте около 400 метров (но после этого случая определили границы облета за городской чертой), и серебристая птица, не вызывая особого ажиотажа, долго кружила в небе. Затем ... «Борт» панически сообщил, что горючее выработано... полностью, и минимум топлива для захода на посадку отсутствует. Это значило, что экипаж увлекся, прохлопал расход топлива и машина сейчас может рухнуть на дома... К счастью, внизу оказалась Нева. И «Ту-124» сел между Большеохтинским и Финляндским мостами.

Капитан катера, который плыл по Неве, вовремя сориентировался, подпер одно крыло Ту-124 и начал толкать машину к берегу. Пассажиры и экипаж сошли. Что интересно, Главное управление Гражданского воздушного флота СССР сразу расценило «подвиг» Мостового как разгильдяйство. И таллинский авиаотряд затем отчислил этого пилота. Но, по странной логике, командира корабля наградили. Вскоре Мостовой приехал в Ленинград учиться в Академии гражданской авиации. Вел он себя заносчиво, нахватал «двоек» и был отчислен. Никто о нем не жалел...

Ситуацию с награждением помог нам прояснить бывший работник Ленинградского обкома КПСС, просивший не называть его фамилию. «Во-первых, по свежим следам мы сразу сообщили в ЦК КПСС о подвиге летчика Мостового. Во-вторых, КБ Туполева восторженно отозвалось о высокой плавучести советской реактивной машины, благодаря чему спаслись люди. В-третьих, газеты успели раззвонить о подвиге экипажа. Так что ж, судить или наградить? Дали летчику орден».

А самолет вывезли на понтонах в устье Финского залива, затем следы его потерялись.

Позже были выяснены новые подробности происшествия, которые в ноябре 1998 года опубликовала газета "Петровский курьер".

Тогда «Ту-124» был «сырой», недоработанной машиной, свежеиспеченным детищем туполевского КБ. При попытке сесть в Таллине он потерял шаровой болт (его потом подняли на взлетной полосе), и машину с неисправным шасси отправили в Ленинград - садиться «на брюхо» на грунтовке в «Пулкове». В полете летчики пытались «выбить» заклинившее шасси и даже прорубили днище фюзеляжа. Но ничего не помогало! Руководитель полетов аэропорта «Пулково» Георгий Нарбут в тот день дал экипажу команду действовать по инструкции - выжечь топливо до запаса в одну тонну. Но беда в том, что топливомеры на борту не могли объективно указать, сколько горючего осталось! А посадка в нарушение инструкции с запасом хотя бы в 1200, 1300 килограммов «горючки» грозила летчикам разжалованием.

«Приземляйтесь на аэродром», - дал команду Нарбут. Но бортмеханик сказал командиру корабля Виктору Мостовому: «Витя, в баках есть резервный запас, моя лишняя тонна». «Иду еще на один круг», - сообщил на землю командир. Но полет «на авось» чуть не обернулся катастрофой. Один за другим заглохли два двигателя - горючего не стало как раз над «штабом революции» - Смольным. «Садись на воду!» - крикнул Мостовому второй пилот, бывший гидролетчик.

Командир приказал экипажу идти в салон и «отвлекать разговорами» пассажиров, а сам начал снижение. Самолет пронесся в четырех метрах над строящимся мостом Александра Невского (с лесов в ужасе посыпались рабочие), увидел контуры Финляндского железнодорожного моста и сжался в страхе: врежемся! Но машина хвостом коснулась Невы, затем шлепнулась брюхом, слегка поднырнула и застыла... в сотне метров от опор моста. Говорят, 27-летний Виктор Мостовой поседел за эти секунды.

Но опасность не ушла. Пропоротый фюзеляж начал набирать воду, а глубина Невы здесь - 13 метров. К счастью, по Неве шел буксирчик постройки 1898 года с командой из четырех человек и смирно тащил сплавной плот. Увидели самолет. Кто-то задорно крикнул: «Во, второй Чкалов объявился!» Но капитан Юрий Поршин оценил нешуточную ситуацию: он велел сбросить буксирный трос и оставить плот. Капитан подвел буксир к машине и крикнул летчикам: «Как вас зацепить?» Посовещавшись, разбили колпак кабины и зацепили трос за штурвалы пилотов. Самолет подтянули к причалу у завода «Северный пресс», где вдоль берега стояли плоты. Крыло самолета, согнувшееся при ударе о воду, аккуратно легло на плоты, образовав нечто вроде трапа. Пассажиры - сорок четыре человека, среди которых двое детей, - начали выходить через верхний люк, держа в руках вещи.

Сотни прохожих на берегу, рабочие соседних заводов, выбежавшие за проходные, кричали «Ура!» Вышел экипаж. Ему аплодировали. Примчался вертолет из Пулкова, какой-то строгий начальник велел пилотам садиться вместе с полетными документами. Мостовой, красивый и стройный мужчина, вел себя подчеркнуто спокойно. Вертолет улетел. Из экипажа остался юноша-стюард, охранявший багаж. Затем подъехал автобус «ПАЗ» и увез пассажиров в аэропорт, откуда их отправили в Таллин.

Пришел пароход с водосливом, начал откачивать воду из самолета. Но это было бесполезно, вода из пробоин прибывала. И «Ту-124» к утру затонул. На другой день под самолет подвели понтоны и буксиром отправили его на территорию нынешней «Ленэкспо», к Шкиперскому протоку, где базировалась войсковая часть. После комиссии приняли решение: машину списать из-за поломок. От нее отсоединили кабину и отправили в качестве тренажера в Тамбовскую область, в Кирсановскую авиашколу. Красивые мягкие кресла продавали всем желающим по цене бутылки водки. Фюзеляж долго валялся на берегу, потом его разрезали на металлолом...

Виктора Мостового наградили орденом Красной Звезды, его экипаж - медалями. По некоторым сведениям, Мостовой после неудачной учебы в Академии гражданской авиации уехал в Краснодарский авиаотряд. Капитана буксира Поршина наградили Почетной грамотой и часами.

СКАЗАНИЯ

Пассажиров в тот же день отправили в Москву. «Существует устное предание, что среди спасённых оказался 34-летний епископ Таллинский, будущий Патриарх Московский и всея Руси Алексий, летевший из Таллина в Москву, - рассказал Александр Сегень, автор биографической книги о покойном патриархе. - К сожалению, в архиве авиации дело об этом удивительном происшествии уничтожено, поскольку вечно хранятся только дела о катастрофах, повлёкших за собой гибель людей, а тут - ни одного погибшего. Из-за этого мне не удалось документально проверить, был ли Святейший на борту».

Самолёт сел на Неву в нескольких сотнях метров от места, где находится могила петербургской юродивой схимонахини Матрёнушки Босоножки. С той поры люди, боящиеся полётов, обращаются с молитвой к этой блаженной старице. На подворье Свято-Троицкого Зеленецкого мужского монастыря, где находится могила юродивой, собраны документальные свидетельства помощи по молитвам к старице. Касаются они не только аэрофобии. И ещё один факт: завод «Северный пресс», на плоты которого выходили спасённые пассажиры, имеет в Петербурге адрес: улица Таллинская.


«Крокус-покус» Агаларовых: здание в кадастре не числится, а работали дети и самозанятые

Многие наверняка обратили внимание на школьников, выводивших людей из «Крокус Холла» в ходе теракта 22 марта. Они прославились на всю страну и получили уже немало наград. Правда, юридич...

Русская ракета попала "куда нужно". Варшава спешно отправила в отставку инструктора ВСУ после смерти генерала
  • ATRcons
  • Вчера 20:06
  • В топе

Решение об отстранении было принято на основании данных контрразведки Польши. Кадровые перестановки в "Еврокорпусе"  Пресс-служба Министерства обороны Польши сообщает об уволь...

Наши спортфедерации потоком отказываются от Олимпиады

"Слать команду бомжей не будем!" Федерации одна за другой посылают Париж-2024 лесом.История с допуском-недопуском наших спортсменов на парижские ОИ уже изрядно приелась. Столько было сл...

Обсудить
  • Очень интересно!
  • Не гарантирую что то что я расскажу истина. Просто услышал эту историю от бывшего штурмана Аэрофлота: "В самолете кроме приборов указывающих наличие и остаток топлива в баках (аналогичных как и в машине) есть стрелочные приборы которые взводятся вручную. Они более наглядны. При заправке полных баков их стрелки переводят до упора и потом эти стрелки пропорционально расходу топлива изменяют свое положение. Обычно баки заправляли по полной, в тот раз заправили столько сколько надо для перелета из пункта А в пункт Б. Но пилот по привычке перевел стрелки в крайнее положение. Когда стал вопрос кружить для выработки топлива пилот глянул на эти стрелочные приборы (они то ли ближе к нему расположены, то ли более наглядны) и неправильно оценил количество топлива "Топливо есть идем на еще один круг". Когда заглох двигатель посмотрел на тот прибор который реально показывает количество топлива. А тот показал, что топлива нет. Но было поздно. Он принял решение сажать на Неву. За посадку на воду по идее должны были наградить, но за разгильдяйство с неправильным выставлением приборов и оценке количества топлива по достоверным показаниям - ни награждать ни наказывать не стали" Я ни разу не летчик и не имею отношения к авиации что услышал то и рассказал вам. Может это тоже одна из профессиональных баек. Пусть пояснят те кто в этом разбирается больше. Но я слышал такое про этот случай.
  • Очень интересно! О случае знал, но вот так подробно! Автору - спасибо!
  • Помню ходил с отцом на Неву,видел этот плавающий самолет.Еще в школу не ходил.
  • Слышал эту историю от С.М.Егера (сотрудник и соратник А.Н.Т.). Его интерпретация довольно сильно отличается от статьи в части причин и предпосылок происшествия. Начнём с того, что (со слов С.М.) Ту ВЫЛЕТЕЛ из Пулково, после отказа двигателя пытался вернуться, во процессе разворота остановился 2-й двигатель, и пришлось садиться "перед собой" - на Неву. Об ошибке с расчетом запаса топлива С.М. ничего не говорил (а я и не спрашивал). Гораздо интереснее и достовернее у Егера были подробности самой посадки и её последствий для проектирования самолётов и уточнения норм лётной годности. Так, ДО этой посадки составители ППП (правила производства полётов) спорили, следует-ли при посадке на воду выпускать механизацию крыла? Мнения разошлись: - НЕ выпускать: посадочная скорость будет выше "паспортной" - опасно - ВЫпускать: большинство пасс.с-тов низкопланы, воды коснутся этой самой механизацией (закрылками) - пинок на пикирование - зарываемся носом - катастрофа. В ППП записали: НЕ ВЫПУСКАТЬ закрылки при посадке на воду. Командир Ту-124 ППП нарушил, выпустил закрылки, на нормальной посадочной скорости коснулся воды этими самыми закрылками :flushed:  - и их просто снесло! Самолёт клюнуть носом не успел. ППП были исправлены: при посадке на воду механизацию следует выпускать!  :stuck_out_tongue_winking_eye: