Родина-Полынь.

Своим единокровным братьям – казакам донским, хопёрским, запорожским, хлыновским, мещерским, волгским, астраханским, семиреченским, яицким, сибирским, амурским и многим другим посвящаю эту статью. 

Дикое поле – степь между Днестром на западе и Доном и Хопром на востоке – прародина моих предков. Отсюда, из Новой Покровки мой род. 

Здесь, на равнинах, сходились,

Словно враги с братом брат.

Вороны после кружились,

Горько дымился закат.

И только месяц, казацкое солнышко,

Тихо катился в полынь,

Жизни осталось на донышке,

Ветер прошепчет «Аминь».

«Своё имя в русской истории Казаки вписали крупными буквами, но Великоросы постарались сделать так, что буквы эти стали еле видимыми, а при нынешнем режиме они и совсем исчезли. <...> Свою роль Великоросы непомерно раздувают – барабанный бой, парады, оперы, оды, стихи, сознательное и упорное отрицание и замалчивание помощи ей со стороны кого бы там ни было, «всё сами». <...> Великоросы выигрывают в этом деле тем, что, пользуясь названием «русский», как общим, находясь на верху и держа в своих руках все пружины государственного аппарата, они приписывают себе всё то, что было сделано другими народами, входящими в состав России; они могут говорить и писать всё то, что они хотят и как хотят, а остальные все – молчи. <...> В Великоросах-шовинистах этатизм поглотил человеческую личность; для них не государство для блага человека, а человек для государства; это учение немецких расистов Великоросами-шовинистами прочно усвоено». (И.П. Буданов, «Дон и Москва», кн. V, Париж, 1957)

*****

Каждое лето мы с бабушкой отправлялись туда, где прошло её детство – в старинный казачий посёлок Чиназ, что неподалёку от Ташкента.

Ароматные, с коричневатым верхом, рыбные пироги из сазана, тушёное в казане мясо болотной курочки, мои неудачные попытки поймать «на червя» змееголова… Память странная штука, стоит потянуть за ниточку, как на тебя тут же обрушивается лавина воспоминаний.

Тогда я ещё не знал: змееголов – хищная рыба, «червячок» на крючке ей не интересен. Тогда я ещё много не знал…

Однажды на прогулке прадед, сорвав веточку полыни и растерев её жёлтыми от «самосада» пальцами, протянул мне:

– Чем пахнет?

– Цветочками, деда…

Полынь мне почему-то напомнила горьковатый запах листьев так любимых бабушкой хризантем.

Прадед заулыбался:

– Родиной, малёк, пахнет, Родиной, Степью…

Я поморщился:

– Горько…

Разом став серьёзным, прадед бросил:

– Ладно, домой пора.

Весь обратный путь мы проделали молча, и мне всё казалось, что я чем-то, совершенно мне непонятным, обидел любимого человека…

Тогда я ещё многого не знал… Да и откуда, мне, шестилетнему карапузу, было знать, о преступлениях большевистско-жидовской сволочи, что скрыли под невразумительным термином «расказачивание». Откуда мне было знать, что именно казаков назначат главными палачами народа и припишут им бесчисленные жертвы как во время разгона демонстраций 1905 года, так и во время Гражданской войны.

Вернёмся ещё раз к книге И.П. Буданова: «Казаки действительно не создали ни величественных храмов, ни скульптурных, ни других художественных произведений, да они и не могли их создать не по отсутствию к тому у них способностей, а потому, что вся их жизнь была боевая. Но Казаки создали храм иного рода, которого не создали на Москве, и величественнее которого ничего не может быть – храм нерукотворный, храм достоинства и свободы человеческой личности, куда стекались униженные и оскорблённые».

В своих статьях уже не раз обращался к теме отсутствия в России русской национальной элиты. Народ без элиты весьма быстро превращается в стадо.

Я абсолютно уверен, если когда-нибудь и начнётся настоящее национальное возрождение, то начнётся оно именно с казачества. Казаки в сегодняшней России – единственная социальная группа, в силу своей обособленности, в силу извечного противопоставления «казак – мужик», сохранившая в себе остатки подлинной русскости.

К сожалению христианство и здесь оставило свою «чёрную метку». Когда сегодня видишь ряженых, именующих себя то сотниками, то атаманами. и разглагольствующих на тему «как стать казаком», так и подмывает спросить: «Хлопцы, чьи вы будете, Кто вас в бой ведёт?»

P.S. Ещё немного о русскости, вернее о том, как её сегодня понимают некоторые (многие). Грузинский еврей Григорий Чхартишвилли, пишущий под псевдонимом Борис Акунин, в своей статье «Опрос: Русскость» утверждал следующее: «Для ясности: под «русским человеком» я имею в виду не беспримесного потомка вятичей и кривичей, а человека, сформированного русской культурой. Поэтому Булат Окуджава или Осип Мандельштам – русские... Понятно, да?»

Если честно, то не очень. Лукавит, ой, лукавит Григорий Шалвович… Ведь кому как не ему знать, что такое «голос крови». Гораздо понятнее, и много честнее, выразился другой еврей – Жванецкий: «… На банкете также присутствовали другие высшие военные чины; особенно мне запомнился дважды герой Советского Союза летчик-испытатель в звании генерал-майора. Обаятельный интеллигентный человек с прекрасным русским языком, он рассказывал забавные истории из жизни испытателей, коснулся Шестидневной войны, высоко отозвался о мастерстве израильских летчиков, посетовал, что советским летчикам пришлось воевать далеко от родины, и многие из них были сбиты на арабо-израильском фронте…

Неожиданно встал подвыпивший Шаинский: — Нечего у нас летать! Будете летать — будем сбивать! Генерал слегка оторопел от этого неожиданного заявления, но спокойно сказал: — Мы не выбираем. Согласно присяге, мы подчиняемся приказу…

— Нас, — перебил Шаинский, подчеркивая слово «нас» — ваш приказ не интересует. Летайте где хотите, но к нам мы лезть не позволим.

— Мы — военные люди, — пытался объяснить летчик, — и летим туда, куда нас посылает командование, но Шаинский гнул свое: — У нас вы не разлетаетесь — будем сбивать. Мы отобьем охоту воевать против нашего государства! А еще раз полезете — будем уничтожать прямо на советских аэродромах.

Мы с Зубковым слушали нашего обычно тихого очаровательного, а тут вдруг разгулявшегося, Шаинского одновременно с восхищением и ужасом. В душе мы были с ним согласны, но, как говорят одесситы — нашел время и место. (Подчёркнуто мною).

Грустный анекдот в тему.

В школу приходит новый учитель. Дети собираются вокруг и наперебой рассказывают о себе, о классе. Указав на одного из учеников, они говорят: «А это Моня-дурачок, если ему предложить на выбор монету в пол-шекеля и в шекель, он всегда выбирает пол-шекеля, потому что она больше по размеру». Они подзывают Моню и, Моня действительно берёт пол-шекеля. После уроков учитель подходит к Моне и спрашивает: «Моня, я не заметил, чтобы у тебя были большие проблемы с математикой. Надеюсь ты понимаешь, что шекель больше чем пол-шекеля? Конечно понимаю. Так почему ты выбираешь пол-шекеля? Учитель, если я буду выбирать шекель, они просто перестанут давать мне деньги».

Рассказывая его, я всегда вспоминаю «нашу» интеллигенцию. Вред, причинённый России этими «полу-шекельными» товарищами, сравним (если не превосходит) с ранами, нанесёнными стране во время ВОВ.

До новых встреч, друзья!