Легкий прохладный ветерок осторожно летал между хрустальными ветками деревьев. Яркое солнце старательно обрызгивало лес своей позолотой. Правда, те, кто мог полюбоваться надменными соснами в пушистых шубах или скромными березками, замотанными в пуховые шали, уходили. Им было не до красот: отстреливаясь, они пытались оторваться от преследовавших немцев.
А здесь, на покрытом сбитыми ветками и землей снегу, остался только паренек лет двенадцати. Он лежал на спине, раскинув руки. Изо рта вырывались облачка пара, иногда раздавался тихий стон.
- Совсем ребенок, - вздохнул старик, глядя на покрасневший снег у головы.
Присев, он аккуратно потряс мальчишку за плечо:
- Эй?
- А, - мальчишка с трудом открыл глаза, - где я? Вы кто?
- Свой я, свой, - старик осторожно приподнял паренька, - поднимайся, уходить идти. Немцы лес прочесывают.
Словно в подтверждение его слов вдали раздался надрывный собачий лай.
- В голове гудит, - мальчишка вытер кровь с лица, - помню бой, аэродром и вспышку перед глазами. А самолет, что с самолетом?
- Все хорошо, приземлился, загрузил раненых и взлетел, а вот ты потерялся. Хорошо, что видели, как взрывом отбросило. Меня прислали, чтобы вывел. Как звать-то тебя?
- Адам.
- Будем знакомы, Рыгор, кличка в отряде Леший, - старик осторожно пожал протянутую руку, - поднимайся.
Встав, мальчишка неожиданно застонал и качнулся.
- Держись, - подхватил его мужчина.
- Спасибо, - улыбнулся Адам.
- Тебе спасибо, - закинув руку на шею, старик осторожно двинулся вперед, - давно партизанишь?
- Два года уже, - гордо ответил мальчишка, - в разведгруппе. А вы?
- Я связной, - улыбнулся старик, - аккурат с самого начала войны. Нашим помогал выйти из окружения, потом в партизаны подался.
- А Лешим за что прозвали? – Адам, обернувшись, с удивлением заметил, что их следы заметает неизвестно откуда появляющийся ветерок.
Решив, что это просто кажется, мальчик перевел взгляд на старика, который загадочно хмыкнул в бороду:
- Лешим называют потому, что в лесу, как дома, с закрытыми глазами дорогу найду. Я здесь каждый кустик знаю, каждую кочку.
- Вы в каком отряде?
- Во всех, - ответил Рыгор, - всем помогаю. Кому дорогу найти, кому от немцев оторваться, раненых увожу с поля боя. Мы с тобой, Адам, одно дело делаем. Партизаним и немцев бьем.
- Значит, я – маленький Леший, - улыбнулся мальчишка, - а что, приду к нашим, возьму такой позывной. Мне нравится.
И, словно смакуя, Адам повторил:
- Маленький Леший докладывает: по железной дороге на восток прошли четыре эшелона, два с танками, примерное количество двадцать единиц, один с живой силой и…
- Осторожно, мечтатель, - с улыбкой перебил Рыгор, - здесь болото.
Дед аккуратно повел паренька по снегу, каким-то шестым чувством находя правильную дорогу через укрытую белым покрывалом топь. Справа неожиданно зашевелился сугроб, выплескивая из-под себя густую черную жижу.
- Не бузи, дай пройти спокойно, - прошептал старик.
- Что вы сказали? - удивился Адам.
- Заговор есть такой, - охотно пояснил Рыгор, - чтобы хозяин болота не утащил.
- Меня научите? Ой.
Посмотрев на побелевшее лицо мальчишки, старик остановился и аккуратно вытер кровь на лице партизана:
- Больно?
- Ерунда, царапина, - с трудом улыбнулся Адам, - до свадьбы заживет. В ушах только звенит.
- Потерпи, немного осталось, - Леший поправил шапку на голове паренька, - скоро придем.
- Там наши?
- Да, связной из твоего отряда.
- Откуда знаете? – партизан внимательно посмотрел на спутника и вдруг резко поднял автомат, - руки! Спиной ко мне!
- Ты чего, - удивился Рыгор, но покладисто развернулся, - я свой.
- Разговорчики, - ствол несильно ткнул в спину, - иди.
Несколько минут старый и маленький Лешие двигались в полном молчании. Наверное, из-за контузии Адаму казалось, что ветки с тихим звоном раздвигаются, пропуская его и старика.
Но было не до размышлений. Безумно хотелость лечь и уснуть. Проваливаясь по колено в снег, паренек хрипло дышал, с трудом удерживая резко потяжелевший автомат, и мечтал поскорее добраться до своих. А вдруг этот хрыч приведет к немцам?
- Чудак ты, - отвечая на безмолвный вопрос, буркнул Рыгор, - какие немцы. К своим приведу.
- Увидим, - жестко перебил мальчишка, - имей в виду, мне терять нечего. Живым не дамся.
И ствол автомата снова ткнул в спину.
- Верю, верю, - хмыкнул тот, - а ты молодец.
- Разговорчики, - повторил Адам, чувствуя, как кровь опять струится по лицу.
Автомат весил, наверное, тонну, не меньше. Да еще и шапка эта. Неслышно повесив оружие на плечо, паренек сдернул ее с головы. Стало легче.
- Пришли, - остановился Рыгор.
Адам посмотрел вперед: возле трех дубов, укрытых снежными шапками приветливо махал рукой мужчина в порванной телогрейке и трофейным автоматом на груди.
- Дядя Василь, - прошептал паренек, - его же немцы схватили, две недели назад.
- Убежал, как видишь, ну, иди к нему, - добродушно подтолкнул старик.
- Простите меня, - Адам смущенно пожал протянутую руку, - и спасибо, даст Бог, после войны встретимся.
- Не извиняйся, - улыбнулся Рыгор, - это тебе спасибо.
И, глядя вслед уходящему партизану, Леший шепотом добавил:
- Отдать честь!
Деревья вздрогнули и, сбросив пушистые снежные шапки, склонили макушки. Замолчали птицы и звери, стих даже ветерок, заметавший следы. Но Адам этого не видел. Он не слышал и криков партизан, заносивших неподвижное тело в самолет. Он не чувствовал терпкого запаха медикаментов в госпитале. Он, улыбаясь, шел к трем дубам, к дяде Василю, казненному немцами две недели назад, он шел в бессмертие.
Эпилог.
6 марта 1944 года в госпиталь города Горький (Нижний Новгород) с осколочным ранением головы поступил партизан Гуронов (Гуранов) Адам Артемович, уроженец Суражского района Витебской области, 1932 года рождения. Спустя две недели он умер. Светлая тебе память, Маленький Леший.
Оценили 13 человек
23 кармы