Книги об авиации Великой Отечественной, в которой воздушные стрелки наших штурмовиков и бомбардировщиков без проблем сбивали немецкие истребители чуть ли не сразу после взлета смело можно относить к плохим и не совсем правдивым.
На самом деле в первом вылете стрелок чаще всего толком даже не понимал, что и где вообще происходит. К примеру, Владимир Местер рассказывая о своем первом вылете так. Его посадили в кабину, он пристегнулся и ему дали пулемет. Причем пулемет был в чехле и летчик строго запретил его открывать, велев просто сидеть и смотреть по сторонам. Новых стрелков всегда сажали на головные самолеты, а на замыкающие – самых опытных, потому что он был самым важным – так как прикрывал всю группу с тыла. Так вот – Местер в первом полете толком не понял, что группа попала в сложный бой, что был сбит один из шестерки «Илов». Даже страха тогда не было. Вообще стрелки также как и летчики больше всего погибали именно в первых полетах. После десяти вылетов можно было надеяться, что стрелок будет жить, но при этом, конечно, от не него зависело совсем не все и не всегда. По сути стрелок начинал что-то понимать примерно через пять-семь вылетов. Но при этом все и всегда друг друга прикрывали – иначе было не выжить.
Десять вылетов стрелка Местер упомянул не просто так. После них стрелок «Ил-2» получал медаль «За отвагу», а через 15-ть – орден «Красной звезды». К тому моменту уже вырабатывался профессионализм и стрелок нередко просто не доверял оружейнику обслуживание своего пулемета, ведь от него напрямую зависела жизнь. Даже патронные ленты набивали сами, ставя разрывные и трассирующие патроны.
Ну а тем, кто выживал в первых вылетах потом доводилось стать опытными бойцами и добиваться неплохих результатов.
Вот как описывал один из вылетов воздушный стрелок Георгий Литвин:
«Стремлюсь взять в прицел истребитель. Ничего не выходит! Немец атакует под большим углом, вертикальный угол обстрела моего пулемета не позволяет стрелять по нему.
Я мгновенно сбрасываю сиденье, становлюсь коленями на пол кабины, доворачиваю пулемет вверх. Теперь истребитель противника попадает в прицел. Но огня не открываю умышленно. Решаю подпустить поближе, надеясь, что противник не поймет мои действия. Истребитель все ближе и ближе... 800 метров, 600, 400... Тщательно прицеливаюсь и выпускаю длинную очередь, огненная трасса упирается в самолет противника, тот не успевает открыть ответный огонь, вспыхивает и, объятый пламенем, несется на наш «ил». У меня мороз по спине: «фоккер» хочет таранить нас?! Но Коновалов (летчик), услышав мою очередь, резко рванул самолет вправо, и горящий «фокке-вульф» пронесся рядом»
Вот что значит опытный стрелок штурмовика, способный мгновенно придумать, что делать, даже если ничего не выходит.
Оценили 72 человека
81 кармы