Британия официально пришла к выводу, что за отравление экс-полковника ГРУ Сергея Скрипаля, «скорее всего, ответственна Россия». Оставим пока за скобками абсурдность таких обвинений и попробуем внимательней присмотреться к личности самого экс-полковника. Что это за человек, как он был завербован и почему стал предателем?
Скрипаль – типичное порождение 90-х годов. Сотрудник средней руки без навыков вербовки, без профессиональной истории, без опыта работы «в поле», без реальных военных навыков (по военной специальности – сапер) и без участия в настоящих операциях и войнах.
Его карьерный рост очень типичен для многих сотрудников ГРУ того периода. В ГРУ такие сотрудники – нормальное явление, это гигантская, многоуровневая организация с огромным количеством кадрового балласта на всех ее этажах. Туда исторически принято брать из специфических армейских подразделений: спецназа, ВДВ и некоторых флотских частей. Но «военный – красивый, здоровенный», как и обладатель редких воинских профессий, далеко не всегда хороший военно-политический разведчик. Да и большей частью от них этого и не требуется.
Скрипаль даже не заканчивал Военно-дипломатическую академию, но тем не менее работал в военном атташате в Испании. Он был завербован в 1995 году то ли на «женской почве», то ли на финансовой. Второе более реально, поскольку в середине 90-х такие, как он, были заинтересованы исключительно в деньгах, а «моральный облик» никого особенно не волновал.
Сейчас в англоязычной прессе Скрипаля представляют чуть ли не как «нового Пеньковского» (ассоциации с «новым Гордиевским» не проходят, поскольку Гордиевский все-таки был сотрудником ПГУ КГБ, а не военной разведки, как Пеньковский). А это и могло, по мнению британских СМИ, вызвать «неконтролируемую месть со стороны ФСБ».
В реальности же главным достижением Скрипаля в качестве британского агента было копирование телефонной книги ГРУ.
Это обычный телефонный справочник с грифом «для служебного пользования», и данный набор цифр сам по себе бесполезен, интерес он представляет только как список имен (что, конечно, важно для наших контрагентов, но в целом не критично). Другой объем материалов, которые Скрипаль передавал англичанам, связан с космодромом Плесецк, но он получал их уже через неких своих бывших сослуживцев, а не из «непосредственного доступа». Пламенный привет, конечно, этим «сослуживцам», но все-таки вряд ли они приносили Скрипалю на дом секретные документы для копирования. Это все лишь «застольные разговоры». Неприятно, но не страшно.
Вербовавший Скрипаля британский агент, много лет работавший под испанским прикрытием, сам по себе фигура, типичная для 90-х годов. Полукровка-авантюрист Пабло Миллер, более известный как Антонио Альварес де Идальго, специализировался на рискованных финансовых операциях и вел себя в быту как мелкая копия Джеймса Бонда на пляже. Не понять, кто это такой, было просто невозможно. И когда человек с явно сфальсифицированной фамилией «де Идальго» (то есть «из дворян») предлагает тебе, сотруднику военного атташата, торговать рыбой и тут же зовет поехать в стриптиз-клуб – это как минимум странно.
Дальнейшее поведение и образ жизни Скрипаля только подтверждают его финансовую мотивацию. Ему тогда было 44 года, никакими талантами он не обладал, специфического опыта не имел, и уже было понятно, что настоящей карьеры в разведке ему не видать. И манера поведения Скрипаля, и принципы оплаты, которые установили сами англичане, очень показательны. С одной стороны, Скрипаля назвали «агентом с Луи Виттон» за то, что он попадал в кадр с сумочкой известного сверхдорогого бренда, что как минимум странно для мужчины его возраста и имиджа. С другой – он получил и иную кличку – «агент Немедленный (Forthwinth)», поскольку однажды потребовал от своего куратора срочно принести ему 10 тысяч долларов наличными. Все остальные оплаты не превышали 5–6 тысяч долларов наличными в Испании, которые Скрипаль тут же клал на свой счет в банке в Малаге. За деньгами в Испанию ездила его жена, которая считала, что ее муж – успешный бизнесмен. Суммарные 100 тысяч за десять лет для Секретной службы Ее Величества – бюджетная погрешность, которую можно списать на представительские расходы. Так что на «нового Пеньковского» Скрипаль никак не тянет.
Сейчас все эти финансовые требования англичане пытаются объяснить болезнью Скрипаля, которая якобы требовала сверхдорогого лечения. Сахарный диабет – профессиональная болезнь разведчиков и шпионов, вызванная стрессом, но никаких гигантских денег его лечение в России не требует. Тем более что 5–6 тысяч долларов во второй половине 90-х годов – обычная зарплата очень успешного человека, каким Скрипаль и являлся. После увольнения из ГРУ некий его сослуживец (этому персонажу теперь это наверняка аукается) обеспечил ему работу в очень коррупционноемком Министерстве территориальных образований Московской области. Кроме того, Скрипаль владел собственным бизнесом. Его фирма «Юниэкспл» занималась разминированием и «очисткой местности от взрывоопасных предметов».
Стоит заметить, что Скрипаль был одним из многих. И масштаб потерь, которые понесли российские спецслужбы в 90-е годы, – совсем другой разговор. Переход на сторону противника приобрел массовый характер еще при Горбачеве, а в середине 90-х достиг апогея. Социальных причин тому – десятки, и сейчас это не объект обсуждения. Сами американцы неоднократно признавались, что просто не понимали, что делать с таким наплывом перебежчиков. На них не хватало конспиративных квартир, бюджета и следователей. Люди, приходившие в разведку в 80-х годах по карьерным соображениям, не отягощенные реальным патриотизмом или не попавшие в настоящие переделки начала 90-х годов, составили тот самый балласт, который легко вербовался за три копейки и нелепые обещания («мы тебе откроем счет и купим дом»).
И все же в этом вале почти не было профессионалов высокого ранга. Только некоторые из перебежчиков нанесли российской разведке крайне большой ущерб (как тот же Потеев). При этом реальные потери от Потеева и даже того же Скрипаля можно просчитать на будущее: эти персонажи преподавали в специализированных заведениях и могли иметь доступ к настоящим установочным данным на несколько сотен будущих сотрудников разведки. Подавляющее большинство предателей и перебежчиков того периода – единственный достоверный задел, которым до сих пор пользуются иностранные спецслужбы.
С подачи американских и британских спецслужб в либеральной прессе уже стала распространяться информация о том, что Скрипаль якобы обладал какой-то крайне важной информацией. Например, утверждается, что Скрипаль и прочие персонажи, связанные со знаменитым «обменом в Вене», были ответственны не за разведку, а за некие финансовые операции.
Якобы «вся эта игра» связана не со шпионажем, а с отмыванием денег. В качестве аргумента приводится «несуразность» так называемого «качества» «обмена в Вене», когда 11 российских сотрудников были обменяны на четырех осужденных в России иностранных шпионов, среди которых и был Скрипаль. Упоминается имя Геннадия Василенко, бывшего замначальника службы безопасности «НТВ-плюс», формально обвиненного не в шпионаже, а в хранении оружия и изготовлении взрывчатки, который был обменян как шпион. Он, как и Александр Запорожский, также обменянный в Вене, формально не был известен как «британский шпион». Ассоциированные с британскими и американскими спецслужбами люди считают, что именно Василенко и Запорожский – «следующие жертвы». И все это якобы связано с «сокрытием зарубежных счетов Путина». Но может быть, тогда было бы проще их просто в тюрьме удавить?
Сама эта аргументация ничего не стоит, поскольку, например, Сутягин уж точно ни с какими финансовыми операциями не связан. Уж какие были – тех и обменяли.
Тем более – при чем тут Скрипаль? Если «скрывали счета Путина» обмененные нелегалы, то зачем убивать Скрипаля? Разве он что-то про это знал? Не хотелось бы слишком плохо говорить о человеке, который в кратчайшие сроки потерял практически всех родственников, но, может быть, действительно не стоит Родину предавать?
Оценили 45 человек
60 кармы