Зайка, я люблю тебя!

Ночью перед подъездом на асфальте появилась надпись «Зайка, я люблю тебя! ». 

Белой эмалевой краской поверх небрежности трудов дворника. Все шестьдесят женщин подъезда зайкового возраста (от десяти до 60 лет) в это утро выглядели загадочнее черных дыр космоса. По лицу каждой читалась абсолютная уверенность, что послание адресовано именно ей. 

— Как это трогательно. – умилилась одна из женщин. 

– Настоящий мужчина и романтик растет. Я-то думала так сейчас не ухаживают. 

— И не говорите. – подхватила другая. 

– И только одна единственная знает, что это написано только для нее.

 — Уж она-то точно знает! – залилась румянцем первая. – Но не расскажет никому. 

— Эт моей Машке писали. – заметил мельком отец одной из гипотетических заек. 

— Ну, ну. Ошибок-то нет! – возразили женщины. – Запятая где положена и «тебя» через Е, а не через И.

 — Ну так и почерк ровный. – возразил уязвленный отец. 

– Не слепой человек, видимо писал. Так что и не вам, вероятно. 

Так, слово за слово, разгорелся конфликт полов, поколений и социальных слоев. С мордобоем, матом и разорванными бусиками. Приехавший наряд милиции полюбовался с полчаса на побоище заек подъезда и только потом разнял всех. 

С утра надпись изменилась. Кто-то уточнил данные и теперь надпись была более конкретной «Зайка с 6-го этажа, я люблю тебя». Зайки с остальных этажей почувствовали до крайности оскорбленными в лучших чувствах. 

— Это ж надо такой сволочью быть. – сообщила экс-зайка лет сорока с пятого этажа. 

– Разрисовывать-то – оно ума много не надо. Подарил бы цветов что ли. 

— И не говорите. – поддержала еще одна развенчанная, с расцарапанным еще вчера во имя романтики, лицом.

 – Взял бы, да разметку нанес вместо этих каракулей. Раз уж краски много. 

Зайки с шестого этажа свысока поглядывали на всех и мечтательно смотрели вглубь себя. 

Эту мечтательную задумчивость не оценил муж одной из заек. Он хотел было попенять супруге на недостойное поведение, но увлекся и попинал бедную женщину к вящему удовольствию всех остальных заек подъезда. 

На следующий день надпись закрасили и на белом фоне черной краской появилось «Мильпардон, ошибка. С пятого этажа зайка-то! Люблю тебя. ». 

С шести утра начали подтягиваться зрители из соседних подъездов. И не зря. 

Ровно в семь, у подъезда, напрасно обиженная женщина с шестого этажа надавала пощечин своему несдержанному мужу за то, что он козел ревнивый. Мужчина виновато пыхтел и с ненавистью поглядывал на буквы на асфальте. Женщине рукоплескали все остальные женщины двора, вкладывая все свои обиды на спутников жизни в овации. 

Мужчины сочувствовали лицом и жестами, но сказать что-то вслух не осмеливались. 

— Ишь как под монастырь подвел всех. – вздохнул какой-то мужчина лет пятидесяти. – Нет чтоб по секрету на ушко сказать зазнобе своей. Так нет – надо народ баламутить. 

— А ты своей на ушко каждый день говори – она и не взбаламутится. – парировала соседка. 

— А мне, допустим, никто не говорит ничего уже лет двадцать пять – и ничего. Не помер пока. – виновато пробурчал мужик.

 — То-то и оно. – покачала головой женщина и вернулась к зрелищу.

 — На пятом-то незамужних баб нету! – вдруг выкрикнул один из мужчин.

 — А что ж в замужнюю влюбиться нельзя уж никому? – взъярились женщины пятого этажа. 

– Рожей не вышли, что ли? Что ты молчишь, а? Твою жену уродиной обзывают, а ты? Так и будешь стоять? 

Приехавший наряд полиции вызвал подмогу и уже тремя экипажами они гоготали и ставили ставки. После всего разняли дерущихся и оформили двадцать три административных нарушения за драку. 

Утром на асфальте красовалось «А чего все эти курицы щеки дуют-то? Зайка-то мой – мужчина с пятого этажа. Люблю тебя, зайка! ». Управдом прочел это все, ахнул, сразу вызвал полицию и четыре экипажа «Скорой помощи». 

— Зачем вам четыре? – допытывалась диспетчер. – Чего у вас происходит-то там? 

— У нас на пятом четыре зайки живут! – неуклюже пояснял управдом. – И все женаты. Так что поторопитесь – пострадавшие вот-вот будут. 

— Ах ты кобелина! – завыли на пятом этаже и раздался шум бытовой ссоры с рукоприкладством и порчей имущества. 

— Але! – закричали все жители подъезда со двора. – Нечестно так. Спускайтесь вниз – чтоб все видели.

 — Сейчас. – вышла на балкон пятого этажа женщина в бигудях. – Скорой там не загораживайте дорогу. 

Санитары пронесли двоих пострадавших. Еще один зайка вышел сам, гордо осмотрел собравшихся, пригладил резко поседевшие волосы, проводил заплывшим глазом обе кареты «Скорой помощи» и сказал: 

— Слабаки! Тряпки! После чего улыбнулся беззубым ртом и упал в обморок. 

— эээ. Граждане... – заволновалась толпа.

 – А где четвертый-то? Может надо ему на помощь идти? Может дверь выбить и отнять бесчувственное тело у этой фурии?

 — Что за собрание тут? – вышел последний из заек из подъезда. – Делать вам всем нечего? 

Толпа ахнула – мужчина был чисто выбрит, причесан, одет в свежую рубашку и вообще – великолепен как залежавшийся в ЗАГС-е жених. За мужчиной вышла его жена, поправила демонстративно мужу прическу и ослепительно улыбнулась соседям. 

— Верк, ты чего? Бесчувственная какая-то? – ахнули женщины. 

— Чего это? – удивилась Верка. – Это ж я писала. Своему. Люблю его – вот и дай, думаю, напишу. А нельзя разве? 

— Вот ты скажи – ты нормальная?! ! – завизжали соседи. 

— Нормальная, вроде – пожала плечами Верка. – А вы? 

Взято из сети