Фабио Мини, генерал, в своё время руководивший операциями в Косово, в своей статье «Пентагон готовится к войне после ухода Обамы», размещенной в итальянском геополитическом журнале «Лимес», рассуждает об агрессивных планах американского военного ведомства и перспективе большой войны в Европе.
Вполне естественно, что Министерство Обороны США планирует операции глобального уровня. Но одержимость американских военных поисками врага может ввергнуть Европу в конфликт, причем совсем не обязательно с Россией.
США обновляют военные планы на случай агрессии России в Прибалтике. По данным Foreign Policy, план будет включать в себя не только действия в составе НАТО, но и самостоятельную активность ВС США.
Нет ничего удивительного в том, что военное командование планирует операции на случай непредвиденных обстоятельств или обновляет постоянно существующие. Не удивительно и то, что такое ведомство как Пентагон планирует операции в глобальном масштабе — в конце концов, для этого оно и существует. Было бы странно обратное. И было бы уж совсем неестественным, если бы военные придерживались раз и навсегда установленных планов, так, словно они могут изменять реальность в соответствии с собственными устаревшими вводными. Но именно это происходит вот уже 50 лет, или, если рассматривать только существующие ныне государства — 25 лет.
Во времена «холодной войны» рассматривалось планирование, полностью ограниченное сценарием межблокового конфликта. За исключением небольших изменений оперативного уровня, вызванных появлением новых средств и форм вооруженного противостояния, политические и стратегические установки оставались неизменными.
Распад восточного блока был большим сюрпризом для запада, но последний сумел быстро превратить неожиданный подарок в запланированную победу. Следует учесть, что победители не имели ни малейшего представления, не говоря уж о подготовленных планах, о том, что им делать без равного по силе противника.
После попыток подстроить старую доктрину под нового противника, точнее, его отсутствие, был взят курс на создание образа врага, пусть и выдуманного. Этот период был использован для избыточной военной модернизации, проводившейся под предлогом существования неких неясных рисков. После распада Организации Варшавского договора планирование осуществлялось сначала как ответ на военную угрозу со стороны исчезнувшего противника, затем, в рамках противостояния с необозначенным и вовсе никогда не существовавшим противником, и, наконец, США перешли к планированию операций (как классических войсковых, так и гибридных), в которых угроза являлась следствием возникновения «дестабилизирующих факторов».
В обществе рос милитаризм, он проявлялся во всём, от моделей объяснения экономического кризиса до рассуждений о стоимости капусты на рынках. Большая стратегия и долгосрочное планирование были позабыты. Ради новых фронтов были инициированы революции и начаты малые войны. Мы сосредоточились на борьбе с терроризмом, но именно начатые нами конфликты привели к его возникновению.
Внешние успехи, динамично меняющаяся обстановка скрывала концептуальный провал в создании политической и военной системы мирового устройства, которая должна была включить развивающиеся государства. Результатом этих динамичных изменений и «успешного» планирования активных действий стал полный провал всех военных начинаний этого периода: крах на политическом уровне, оперативный паралич и тактические неудачи, изредка прерываемые кратковременными успехами.
В то время как крупные игроки были вынуждены уйти со сцены, другие участники получи простор для действий, и даже, как в случае Исламского Государства, сами стали источниками страха и власти: только для того, чтобы оправдать существование нежизнеспособных структур безопасности.
С точки зрения безопасности сегодня в мире ситуация гораздо хуже, чем двадцать пять лет назад.
Поэтому неудивительно, что нужно воскресить образ врага, который вызовет большой страх и, следовательно, откроет возможность выделения больших средств. Средств, которые нужны не только и не столько для планирования реальной войны, сколько для бесконечной и дорогостоящей подготовки войны. Войны, которая, произойди она в реальности, вернула бы человечество в каменный век. Успешный выбор в качестве кандидата на образ врага — почти идеального врага, — Китая, привёл к взрывному росту расходов на оборону. Ведь отношение к Китаю в конце двадцатого века складывалось из смеси восторга перед всеми признанным экономическим потенциалом и ужаса перед демонизированным и никогда не проявлявшимся мифическим ультранационализмом.
Против Китая в 2012 году США приняли первое решение в рамках большой стратегии со времён Второй мировой войны: внимание американских стратегов было перенесено с Атлантического океана на Тихий. Были мобилизованы все страны конкуренты и противники Китая на Дальнем Востоке и в Океании. На планирование США столкновения ВВС И ВМС, Китай ответил открытой широкомасштабной экономической инициативой и проводимым с неохотой, вынужденным военным усилением. Ремилитаризация и демонстративное обращение к тематике ядерного оружия Японии, забывшей свою недавнюю историю, вызвали к жизни в Китае и США идеи ядерного противостояния.
Вторая инициатива политико-стратегического уровня — признание ядерной программы Ирана, что, фактически, превратило Тегеран в легитимного лидера на ближневосточном ТВД. За сугубо отраслевым соглашением отчётливо просматривается намерение Обамы обеспечить западный фланг фронта развёрнутого на Дальнем Востоке. Но если соглашение с Ираном открывает перспективы создания новой сбалансированной системы, компромиссного разрешения иракского, сирийского, ливийского, ливанского и т. д. кризисов, то оно вовсе не означает перехода Тегерана в стан американских союзников. Слишком много у этой страны моральных и вполне материальных долгов Китаю и Россию, долгов, забыть о которых нелегко.
На этом фоне Европа выглядит беззащитной и почти демиталиризованной. Награждение Нобелевской премией мира ЕС стало бы отличной наградой для организации, если бы награда не была столь замарана тем, что её вручали людям, развязавшим войну.
Поэтому неудивительно желание Пентагона возобновить противостояния с Россией, ещё одним исполнителем образа врага. Связи с этой страной были потеряны из-за введения удушающих санкций, буквально вынудивших произвести перевооружение. Были попытки вернуть Россию в состав Европы через военное сотрудничество. Но одновременно ее постепенно окружали, распространяя военное влияние НАТО и экономическое влияние ЕС всё ближе к её границам. Жёсткость России в отношении Грузии в 2008 г. и действия в отношении Украины в последнее время не были совсем необоснованны. В любом случае, в России экспансионизм ЕС и НАТО вызывает новый всплеск национализма.
Весьма неудивительно возникновение планов конфликта в Прибалтике. В Средиземноморье и на Ближнем Востоке действуют давно участвующие в войне союзники: Франция и Великобритания, давние сторонники, и Италия, удерживаемая старым страхом. Балтийский театр граничит с российской территорией и занят верными Америке странами, давно желающими конфликта с Россией. Хотя бы и ценой выживания всей Европы.
Соединенные Штаты очень чувствительны к влиянию и шантажу Новой Европы, расположенной вдоль российских границ от Балтийского моря до Черного, также как американское военное планирование на Дальнем Востоке зависит от Южной Кореи и Японии. Сценарий военного вторжения в странах Балтии возможен технически, но крайне маловероятен. Однако если рассматривать по примеру США и стран Новой Европы, в качестве «вторжения» хакерские атаки или демонстрации, умело управляемые извне, и, особенно изнутри (что демонстрирует украинский пример), подготовка к войне вполне оправданна. Пентагон меняет правила и манипулирует ключевыми факторами для того, чтобы развязать войну в Европе, чего, разумеется, хотелось бы избежать.
Всё это странно. И, одновременно, опасно как для авторитета Соединенных Штатов, так и для нашей (европейской) безопасности. Странно и опасно, что планирование боевых действий продолжается, несмотря на то, что для нынешней администрации они, скорее всего, будут неприемлемы.
Но время администрации Обамы подходит к концу, и кто-то в Пентагоне ожидает (точнее, надеется), что смена после победы той или иной партии подготовка к войне на Дальнем Востоке и в Европе будет одобрена. Войне, в которой никто не сможет выиграть.
Фабио Мини, Генерал Армии Италии.
Оценили 20 человек
34 кармы