Как «безголовый» министр иностранных дел России русскими землями торговал

Смириться с потерей родины курильчан уговаривал генерал-предатель

Во время общения президента РФ Владимира Путина с экспертами дискуссионного клуба «Валдай» профессор Таллинского университета Рейн Мюллерсон поведал о встрече в начале 90-х годов тогдашнего главы МИД РФ Андрея Козырева с экс-президентом США Ричардом Никсоном. На встрече Козырев сказал, что

«у России нет национальных интересов, а есть только общечеловеческие интересы». «Никсон только головой покачал», — рассказал эксперт.

«Это говорит о том, что у Никсона есть голова», — отреагировал Путин. И продолжил: «А у господина Козырева, к сожалению, отсутствует. Коробка есть черепная только. Но головы как таковой нет».

Однако Козырев был не только безголовым министром, но и прямым предателем интересов нашей страны. С согласия Бориса Ельцина и его клевретов вроде Бурбулиса он тайно готовил сдачу всех Курильских островов, на которые, не имея законных оснований, претендует японское правительство. Ельцин был готов пожертвовать дальневосточными территориями ради получения от «благодарной Японии» экономической помощи. Он, по сути, дал Козыреву карт-бланш на разработку схемы передачи островов Японии.

Для подготовки жителей Курил к переселению и приходу японцев Козырев в октябре 1991 года направил на острова группу высокопоставленных «агитаторов» в составе замминистра иностранных дел РСФСР Г. Кунадзе, члена Комитета по правам человека при Верховном Совете России С. Сироткина и народного депутата СССР, бывшего генерала КГБ О. Калугина (в 2002 году был заочно осужден за государственную измену и приговорен к 15 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима).

Курильчанин Анатолий Самолюк так описал в своей книге «Трижды теряя…» этот «визит» эмиссаров Козырева:

«После встречи с жителями Курильска и Рейдово (остров Итуруп — А.К.) парламентеров тут же окрестили «главноуговаривающими». У многих курильчан сложилось однозначное мнение, что столичные гости приехали подготовить нас к мысли о неизбежности передачи родных островов. Представитель МИД России ещё пытался как-то завуалировать за потоком успокаивающих слов истинную ситуацию, а его спутники, менее искушенные в таких делах, открыто говорили, тот же Сироткин, что судьба курильчан будет постоянно находиться в центре внимания возглавляемого им комитета. И ещё до возвращения островов Японии жителям будет предложено несколько вариантов дальнейшего определения своей судьбы…

Калугин же предлагал оценить шаг нового демократического правительства России, которое разъясняет жителям Курил свою политику ещё до решения вопроса, а не ставит их перед фактом и не скрывает возможные варианты…

Кунадзе с группой поддержки быстро отбыл в Южно-Курильский район. Если на Шикотане его общение с местными жителями прошло относительно спокойно, то на Кунашире «уговаривающих» встретили свистками и отнюдь не самыми лестными словами. Позднее собкор «Правды» (в Японии — А.К.) И.Латышев писал в своей книге, как однажды вечером смотрел по одному из каналов японского телевидения репортаж с митинга на центральной площади Южно-Курильска. Было показано, как местные жители согнали с трибуны и чуть не избили Кунадзе, прибывшего на Курилы, чтобы морально подготовить население южных Курил к возможной передаче островов под контроль Японии».

Однако проникшие на Олимп внешней политики России новоявленные «либеральные дипломаты» упорно гнули свою линию на сдачу желанных Токио русских дальневосточных земель. В марте 1992 года Козырев втайне от российской и японской общественности предложил министру иностранных дел Японии Митио Ватанабэ следующий вариант:

«Мы заключаем российско-японский мирный договор. Россия, следуя положению Совместной декларации 1956 года, передает Японии два острова — Хабомаи и Шикотан. По поводу принадлежности островов Кунашир и Итуруп стороны продолжат переговоры».

Это был разработанный в российском МИД сторонниками уступок Японии план сдачи южнокурильских островов в два этапа по пресловутой схеме «два плюс альфа». Осуществить задуманное руководство МИД намеревалось в ходе запланированного на сентябрь 1992 г. официального визита президента РФ в Японию. Однако развернувшееся в России широкое движение протеста против ничем не обоснованных территориальных уступок Японии заставило Ельцина скоропалительно, за три дня до отъезда, отменить этот визит. Колебания тогдашнего президента России объяснялись не сомнениями по поводу правомерности сдачи российских земель, а исключительно заботой о своем политическом будущем. Он объяснял японским журналистам:

«Российскому народу сейчас трудно. Добавить ему ещё территориальную проблему — он не выдержит и взорвется. Из Японии я уеду под аплодисменты, а в Россию меня не пустят».

Становилось очевидным, что вопрос об уступке российских дальневосточных земель из дипломатического все больше превращался в политический.

О том, как козыревский МИД готовил сдачу Курил, рассказывал занимавший в 1991—1994 годах должность первого заместителя начальника главного управления охраны РФ генерал-майор Борис Ратников:

«21 августа 1992 г за подписью Гайдара вышло распоряжение Правительства РФ N 1553-р «О подготовке визита Президента РФ Б.Н. Ельцина в Японию». Была создана рабочая группа во главе с С. Глазьевым, тогдашним первым замом министра внешних экономических связей России. Исторический визит наметили на сентябрь. Мне стало известно, что в Токио Ельцин готовился передать Японии 2−3 острова Курильской гряды для демонстрации своего нового политического курса. Борису Николаевичу хотелось показать себя миротворцем. Хрущев, Брежнев, Горбачев не отдали острова, я смог! К такому шагу его склонял ряд фигур из ближайшего окружения.

Козырев, например, министр иностранных дел. Японцы на радостях уже пообещали нам первый кредит в $100 млн. Но Курильские острова — очень щекотливый вопрос. Это и целостность России, и судьба наших граждан, проживающих там. Куда им-то деваться? Программы переезда, трудоустройства не было. Все это вызвало бы возмущение в стране. Мы с генералом Георгием Рогозиным решили протестировать ситуацию и посмотреть возможные варианты развития событий. Рогозин был сильным «оператором-экстрасенсом». Полученная информация нас буквально ошеломила. Как только Ельцин передаст Японии острова, Китай сразу предъявит России претензии на свои спорные территории. У нас же тогда сотни километров границы с Поднебесной были не маркированы. Мог начаться вооруженный конфликт.

На этот раз конфликт мог стать более масштабным и даже перерасти в большую войну, которая ослабила бы Россию и Китай, двух конкурентов США. На что и был расчет за океаном. Через агентов влияния в ЦК КПК Вашингтон подтолкнул бы руководство Китая к решительным действиям. Русские отдали спорные Курилы Японии, а мы чем хуже? Не отдают территории — возьмем сами! В обойме у янки был ведь не только Козырев, ныне живущий в США, но и ответственные китайские товарищи. Международное сообщество объявило бы Китай агрессором. ООН и ряд стран применили бы экономические и политические санкции против агрессора, посягнувшего на суверенную территорию другого государства. А возможно, и разделили бы Поднебесную на этнические районы. Пекин мешал Вашингтону установить однополярный мир после развала СССР и Восточного блока. Москва тоже мешала, но она, потеряв советские республики, была на втором плане.

Вот к какому катастрофическому сценарию вела невинная, вроде бы, миротворческая передача Японии спорных Курильских островов, к чему Ельцина подталкивал Козырев.

Я решил через органы разведки и контрразведки проверить, имеет ли эта информация под собой основу, может развитие событий пойти по предсказанному сценарию? Тщательная проверка показала, что предполагаемая ситуация и её последствия вполне реальны. Острова отдавать было нельзя.

Выводы наших разведслужб я сразу доложил своему непосредственному начальнику, руководителю Службы безопасности президента Александру Коржакову и секретарю Совета Безопасности России Юрию Скокову. Скоков был очень дальновидным и компетентным человеком, кстати, непьющим, за что Ельцин его недолюбливал. Скоков нас полностью поддержал и немедленно отправился к Президенту, настаивая на отмене визита. Но в ответ, помимо нелицеприятных слов, услышал от Ельцина: «Царь я или не царь?! Захочу — отдам, не захочу — не отдам!»

Мы поняли, что ожидать осмысленных поступков от Ельцина бесполезно, и решили действовать сами».

Хотя генерал Ратников в своей оценке ситуации ссылался и на «экстрасенсорные данные», в целом анализ был верный, что впоследствии подтвердилось и российскими, и японскими источниками.

Недовольство японских властей неожиданной отменой визита Ельцина в сентябре 1992 года было вызвано не столько грубым нарушением дипломатического протокола, сколько плохо скрываемым разочарованием по поводу того, что вроде бы уже согласованная с Козыревым и его помощниками сделка сорвалась.

Итак, президент Путин на весь мир нелицеприятно, но справедливо охарактеризовал ныне пригревшегося на пляжах Флориды первого министра иностранных дел «демократической России». Остается вопрос, а как охарактеризовать Бориса Ельцина, который шесть лет держал на одном из высших постов государства столь некомпетентного и недалекого человека, прямо вредившего нашей стране? Или это было пожелание заокеанских друзей «дорогого Андрея», как к нему обращались из Вашингтона?

Источник