Семь дней Овчины Телепнева

(Это продолжение Елены Глинской. Название украдено у СоЛженицина – признаюсь сразу же.)

Здесь решалось будущее России. История зависела вот от этого мелкого. Будущее - это он. Вы даже представить себе не можете, до какой степени мне наплевать на диалехтический материалимьзьмь и на всепобеждающее учение Бланка… И никакие круги, никакое вече, никакой парламент или там дубиноголовая боярская дума не сделают того, что сделает он. Если останется жив. И на свободе. А это зависело от Елены Глинской и Овчины Телепнева. Они должны были продержаться пять лет. Они продержались.

Главным становится тот, кто руководит на похоронах. Кто мог быть на похоронах главнее царского брата Юрия? Никто. Он и руководил. Стань тут, перейди здесь. Он и на царственную вдову шипел и отдавал ей ценные руководящие указания. Она подчинялась. Ну не могла же она перехватить инициативу и начать руководить сама. Да и вряд ли ей хотелось руководить похоронами. Все правильно – надо подчиняться. Но это ей не нравилось. Она была незауряд, и ей не нравилось, что ею командуют. Ладно-ладно,- думала она. Она готова была подчиняться и подчинялась, но только одному человеку – своему мужу. Царю.

После похорон взятая тенденция продолжалась - стань тут, перейди здесь. Глинской это было вообще поперек горла, потому что главным тут был мелкий Иван, ее сын, Ванечка Грозный, и она – рядом с ним. Кто такой по сравнению с ними царский брат Юрий? Он никто. И звать его никак. Что он себе позволяет?

Конечно, ей хотелось броситься и собственноручно его зарезать. Но это самый крайний метод и неизвестно чем это кончится. Ну, зарежет. А свита ее неправильно поймет. Если бы он попытался взять ее на износ, да еще при всех – о да! Тогда можно зарезать. Но это мечты, этого не будет.

Значит, Юрий корчит из себя главного начальника, а Елена это терпит.

Фурункул созрел и вскрылся за неделю. За семь дней. В результате царский брат Юрий был взят за жабры и кинут в тюрьму. Для верности его еще и заковали в цепи. И не давали жрать. Или давали, но всякие помои, и через полгода он откинулся.

Детали?

Не знаю.

И никто не знает.

Но появилась откуда-то какая-то сила. К царскому брату Юрию подошли, дали по морде, заломили руки и уволокли. И ничего им за это не было. Потому что была Елена. Она стала теперь главной, и в этом уже никто не сомневался.

Где-то здесь попал под раздачу и Михаил Глинский, дядя Елены. Самый близкий ее родственник, потому что ближе никого не было. Я этого понять не могу. Но он попал.

…Оставался в живых и даже на свободе другой брат царя Василия – Андрей. Сидел в своем уделе и не дергался. Четыре года так прошло. Елена ему то верила, то не верила. Колебалась, короче. А не удавить ли на всякий случай? Потому что не кусаются только мертвые. Андрей тоже колебался – оставит она меня в покое или не оставит? Старшего брата, Юрия, она ведь уже...

Елена вызвала Андрея к себе – типа посоветоваться надо по государственным делам. Андрей не поверил. Решил, что вызывает, чтобы убить. И не поехал. Прикинулся больным.

Ага, не едет! Значит, задумал предать!

И начала раскручиваться спираль.

Елена послала к Андрею крутицкого владыку Досифея, чтоб уговорил. И одновременно послала войско – на случай, если Досифей уговорить не сможет. Командовал войском Овчина.

Что в этой ситуации делать Андрею? С Досифеем он бы еще стал разговаривать, но если идет войско, то какие тут могут быть разговоры?

И Андрей решился. Решился свергнуть Ивана Васильевича и самому стать царем. Разослал грамоты, стал собирать людей, нашлись те, которые ему поверили, собралось войско – в воздухе запахло гражданской войной. Таких войн в истории было множество. Воевать могли и год, и два, и десять, и двадцать и сто. Они уже тогда могли разорить Россию не хуже чем в 17-м!

Войска встретились, но до драки дело не дошло. Андрей воевать с племянником Иваном не хотел. Вступил в переговоры с Овчиной. Овчина гарантировал Андрею безопасность и прощение грехов, и Андрей сложил оружие и сдался. Поехал к Елене в Москву.

Елена же приказала заковать Андрея в цепи и посадить в темницу. А как же гарантии, которые дал Андрею Овчина? А никак. Елена изругала Овчину за то, что он превысил свои полномочия – и все.

И великий князь Андрей, брат Царя Василия, через 6 месяцев умер в тюрьме. Тех, кто успел принять его сторону, тоже схватили, пытали, казнили. Повесили 30 его бояр, по обочинам большой дороги.

Кроме двух царских братьев Елена уничтожила еще целый список фигур помельче – на всякий случай. Провела чистку. Среди зачищенных были и Оболенские – родственники Овчины. Овчина не заступился – по закону своей рубашки.

Гамлет, если бы не погиб в поединке с Лаэртом, тоже провел бы чистку. Он бы непременно вырезал бы все окружение Клавдия.

Я сейчас смотрю на себя и думаю, что если бы я оказалась на месте Елены, я не стала бы убивать Юрия, Михаила, Андрея и всех остальных. И мне легко так думать. Я понимаю, что я просто не знаю ответа на этот вопрос. Если бы я оказалась на месте Елены, во мне изменилась бы моя душа. И я, вполне возможно, сделала бы то же самое. И даже еще круче, потому что Елена кого-то там недовешала и этот кто-то сыпанул ей яду. Значит, она правила пять лет. Через четыре года произошла расправа с Андреем. Еще через полгода Андрей умер в тюрьме. Еще через полгода умерла Елена. Значит, оставались те, которые сыпанули ей яду. Недовешала.

Карамзин осуждает Елену за жестокость и за прелюбодеяние. А я лучше промолчу. Там, наверху, другая логика, другая нравственность и другие законы.

Там убивают друг друга ближайшие родственники. Это борьба за власть. Но бывает и по другому – от власти отказываются. Отказался Константин – и произошел бунт на сенатской площади. Потом от власти отказался вначале Николай, а следом Михаил – и к власти пришел марксист Швондер. На плечах Шарикова. Произошла гражданская война. Единственная в нашей истории. Зато какая! Россия потеряла в итоге 30 миллионов человек. Могут ли идти в какое-то сравнение с этим десятки или даже две или три сотни убитых Еленой Глинской в дворцовой войне? Нет. Не могут идти в сравнение.

Поэтому – тот, кто оказался у власти, должен держаться за эту власть железной рукой. Любыми методами. Иначе будет хуже. И не только ему одному. Дворцовая борьба за власть есть частный случай естественного отбора. Должен победить сильнейший. Наиболее подходящий к управлению государством. Самый умный. Хитрый. Коварный. Жестокий. Безнравственный.

Если бы Николай Александрович обладал качествами Ивана Васильевича, то где бы были Швондер с Шариковым? Несколько десятков тысяч замученных в подвалах Малюты пламенных борцов за слабоду, равенство, братство и т.д. и т.п. – и никакой тебе гражданской войны.

Троцкий – колесован.

Ульянов-Ленин – четвертован.

Дзержинский – сварен живьем.

Урицкий – посажен на кол.

Свердлов – разорван на дыбе.

Бухарин – обшит медведно.

Зиновьев – живьем зарыт в землю.

Каменев – отпущен на все четыре стороны после снятия шкуры…

И так далее, их там много было – Зиновьевых- Каменевых-Бухариных- Рыковых… с Павками Корчагиными. Бесы все эти. Борцы за счастье трудового народа. 30 миллионов обсчасливили. Спасибо. Гран мерси.

2.

Карамзина невозможно читать в больших количествах. Он дает не поток сознания (что тоже читать невозможно), но поток фактов. Надо прочитать одну страницу и остановиться. И думать. И не обязательно при этом сидеть за столом, глядя в одну точку и усиленно шевеля извилинами – вовсе нет! Можно заниматься чем угодно. Оно все равно в голове крутится. А потом смотришь – уже разложилось по полочкам и ситуация прояснилась.

Гамлета тоже можно в манере Карамзина дать одним абзацем. Клавдий отравил Старого Гамлета, женился на его вдове и стал королем, отодвинув от престола молодого Гамлета. У того началась глубокая депрессия с переходом в психиатрическую клинику, осложненная приступами демонстративно-агрессивного поведения, в результате чего Гамлет перепугал Клавдия и тот попытался Гамлета ликвидировать. Для ликвидации использовались политические методы, а также сильнодействующие химические препараты растительного происхождения категории А. Неумение Клавдия обращаться и с тем, и с другим, привело к групповому взаимоубийству и, как следствие, к смене династии в королевстве. Все. Как говорят немцы – алес капут!

У Карамзина то же самое.

Елена Глинская стала правительницей и через 7 дней после этого заковала в цепи Юрия, брата своего покойного мужа, посадила его в темницу и уморила голодом.

Вот эти-то 7 дней меня и беспокоят. За эти семь дней там разыгралась драма. Трагедия. И не придуманная.

Карету мне, карету!

И не простую, а карету пространства-времени. О-о-о…

Но карету мне не подадут. А без нее даже мое буйное воображение (или кто-то будет спорить, что оно у меня буйное?), видит только сгустки тумана, в котором мелькают какие-то отдельные фигуры, иногда испуская при этом душераздирающие вопли.

Без причины Елена на Юрия не набросилась бы. Значит, причина была. И какая же?.. Я не вижу другой причины, кроме одной:- попытка Юрия свергнуть власть Елены и взять власть в свои руки.

Делается это элементарно. И тому есть примеры. Умирает Анна Иоанновна, своих детей у нее нет, и она передает корону ближайшему, кто у нее есть – младенцу Ивану Антоновичу. У младенца есть мать, Анна Леопольдовна, и есть отец – брауншвейгский принц Антон Ульрих. Они здесь, рядом с младенцем. Однако регентом при младенце назначены по завещанию покойной царицы не отец и не мать, а Бирон. И начинают раскаляться страсти. Причем быстро. На все про все уходит, примерно, неделя. Как в Гамлете. Как у Елены Глинской. Бирон хамит родителям младенца, опасаясь, что они попытаются забрать у него права регента. Хамит публично, грозит расправой. За родителей заступается фельдмаршал Миних, герой России, незаслуженно забытый сегодня, и совершает дворцовый переворот. Малыми силами – отобрал верных людей числом около полусотни, ворвались в спальню, схватили, слегка помяли… Бирон свергнут и отправлен в Сибирь.

Однако Иван Антонович все равно не стал царем России. Миних не смог защитить его от Елизаветы Петровны, дочери Петра Великого. Та долго терпела всю эту возню вокруг трона своего отца. Ей уже 30. Не девочка. Возраст Гамлета, между прочим. И, конечно, постепенно раскалялась. При чем тут дальние брауншвейгские родственники?! Кто ближе к Петру Великому, чем она, родная дочь? И когда терпение у Елизаветы кончилось, она захватила власть. Причем без какой бы то ни было демонстративно-агрессивной психиатрии – а зачем предупреждать противника о своих намерениях? Действовать надо, а не комедии ставить… Совершила дворцовый переворот. И тоже малыми силами. Внезапно. Хватило одной роты гренадер. Явилась к ним в казарму.

- Сволочи!!!! Тут кто-нибудь еще помнит, какого отца я дочь?!!!

- А-а-а-а-а-а!!!! Веди нас!!!!!!

И она их повела.

Теперь в Сибирь отправился уже Миних. Причем надолго. Но меня не это интересует, а судьба царственного младенца Ивана Антоновича. Он, имевший все права на трон, угодил в темницу. Сидел очень долго. Весь период правления Елизаветы. И там же был убит при Екатерине Великой. Причем есть все основания предполагать, что убийство было организовано Екатериной. У Ивана Антоновича было больше прав на трон, чем у нее.

Именно это ожидало и младенца Ивана Васильевича. Если бы его мать была свергнута его дядей. Зачем он дяде? У дяди свои дети имеются.

Значит так: я уже не сомневаюсь, что Юрий нагло теснил Елену. Как Бирон Анну и Антона. Грубил, хамил, угрожал. Кинуться мог в любой момент. Елена – слабая, юная вдова. Она была за своим мужем-Царем как за каменной стеной и никогда в такие интриги не вовлекалась. Опыта нет. Силы нет. Опоры нет. Она дрожала как кролик перед удавом. Ну и что же, что у нее все права?.. Один день, второй, третий… завтрашний день может стать последним. И тут появляется Овчина Телепнев-Оболенский. Вояка. Это означает, что рота гренадер у него, как минимум, имеется. А для дворцовых подковерных боев больше и не требуется. И Овчина сочувствует теснимой Елене как Миних теснимой Анне. С той только разницей, что Миних был уже старик, а Овчина – молодец хоть куда. И еще была разница, что у Анны рядом был муж Антон, а у Елены муж умер. Она вдова.

Следовательно. Это – роман. Стремительный семидневный роман. Семидневная война. Юная Царица. Красавица… Там было все. И было это безумно интересно. Это захватывало!

Карету мне!

И на Юрия в итоге кинулся Овчина. Раньше, чем Юрий решился кинуться на Елену. Опередил. Возможно, всего лишь на один день. Тут как в шахматах – трагедия одного хода. Только получивший в этой игре мат умирает на самом деле… Но это не могло произойти раньше, чем он стал мужем Елены. Тайным, гражданским, незаконным – неважно. Важно, что мужем. Защищая Елену против Юрия, он, вне всякого сомнения, рисковал жизнью. Он защищал жену. И своего приемного сына, каковым ему стал Иван Васильевич. Жить Овчине оставалось пять лет.

Вот что это было.

Элементарно – жизнь за Царя. Когда Елену отравили, то Овчину схватили, заковали в цепи, бросили в темницу и уморили голодом. То есть, он умер точно такой же смертью, какой умер Юрий. Это не могло было случайностью. Это была месть. И еще это есть доказательство убийства Елены.

Напрашивается вопрос – а не был ли Овчина биологическим отцом Ивана Грозного? Не защищал ли Овчина своего родного сына?

В пользу это версии говорит то, что царь Василий не имел детей от своей первой жены Соломонии, и что Елена Глинская тоже года четыре не могла от него забеременеть. Это дает основание выставить Василию диагноз под вопросом – Мужское бесплодие? И дальше выстраивается вполне понятная цепочка – надо что-то делать и, поскольку экстракорпоральное оплодотворение тогда не было доступно, то царь Василий подыскал своему сыну суррогатного отца – Овчину Телепнева.

Нечто подобное было в Кастилии, когда Энрике Бессильный был вынужден воспользоваться услугами сенешаля Бертрана, чтобы родить себе дочку Хуану. Ситуация веселая, но надо ясно признать, что прелюбодеянием это не является. Здесь нет нарушения ни человеческих, ни Божеских законов.

Могло ли нечто подобное произойти в Москве?

Не думаю. Это невозможно было бы скрыть, пошли бы разговорчики, зубоскальство и такой царевич никогда не смог бы взойти на трон. Как не смогла взойти инфанта Хуана. И если бы даже потребовался бы суррогатный отец, то зачем обращаться к Овчине? А царские братья на что? Юрий и Андрей. Тем более, что родившийся, предположим, от Юрия, царевич все равно обладал бы полными правами на корону. Не было бы необходимости даже скрывать такое суррогатное отцовство. Василий, умирая, оставляет трон сыну, Юрия делает регентом – все нормально.

Получается, что Овчина биологическим отцом Ивана Грозного не был. Он просто заступился за Ивана и Елену. Стал Ивану приемным отцом, а Елене гражданским мужем. Он жизнью расплатился за это. Когда Елену отравили (Шуйские отравили, больше некому!), то началась дворцовая война за власть и выиграть ее Овчина не смог. Длилась она семь дней, ровно столько, сколько и первая, и в итоге Овчина попал в тюрьму, где его уморили голодом.

Но пять лет жизни Ивану Васильевичу они выиграли. И успели убрать с его пути других, тех, кто был наиболее опасен. А те, которые остались, посягнуть на Ивана уже не посмели.

Зачистили перед Царем дорогу.

Кто мог отравить Елену? Как это кто? Шуйские. Именно они вышли после этого на первые роли в Московском царстве.

Итак, я имею сюжет для небольшого рассказа. Я знаю о Елене Глинской гораздо больше, чем Шекспир знал о Гамлете. И что мне делать дальше? Этого я пока не знаю. Ничего не буду пока делать. Буду Карамзина читать. И ведь на мне еще висит Гамлет. Финал плагиата. Вот добью Гамлета, освобожусь, и буду думать. Да, и еще ведь о сессии думать надо.

Лезть или не лезть, вот в чем вопрос!