«Не тронь меня»

Читатель, вдумайся в эти строки! В советском флоте были знаменитые линкоры, крейсера, эсминцы. Но не многие удостоились памяти и уважения простых моряков!

Прошло несколько лет после войны, и однажды, днем будничным и неприметным, в Северную бухту Севастополя буксиры ввели странное сооружение — подобие большой железной коробки.

Караван следовал мимо стоявших под парами серых громад крейсеров и невольно приковывал к себе внимание. С бортов кораблей, замедлив дела, смотрели моряки. Братва в белых брезентовых робах, круглолицая, дотошная.

— Что за штуковина, ребята? Вроде бы как корабль, а ни кормы, ни носа…

— Гляди-ка — зенитки! Одна, две… четыре! Семидесятишестимиллиметровки! И прожектор в углу, разбитый… Странная посудина…

— Сам ты «посудина»! Смотри!

Борта скользившей мимо железной коробки несли на себе черные подпалины — следы былого огня и дыма, доверяясь поводырям-буксирам, слепо глядели на свет выбитыми глазницами иллюминаторов…

Разговоры сами собою смолкли. И не воевавшим стало очевидно, что железная коробка честно прожила свой флотский век. Бывалые офицеры и старшины ее тут же узнали:

— Это плавбатарея! Знаменитая «Не тронь меня!».

— Легенда, а не корабль… Рассказать — не поверишь…

И тут же, сначала на одном, затем на другом, и так на всех кораблях, были отданы команды «смирно, головные уборы снять». Над бухтой протяжно зазвучали гудки, матросы замерли по команде «смирно», офицеры взяли под козырек, приветствуя проходившую мимо плавбатарею…

Коломбина

На это раз я хочу рассказать о самом странном боевом корабле советского Военно-морского флота. Его упоминания нет ни в одном справочнике по ВМФ, хотя именно этому кораблю принадлежит уникальный боевой рекорд. Им было сбито больше всех фашистских самолётов — 24 за девять месяцев (за 16 сбитых самолётов лётчикам давали звание Героя Советского Союза). Большего ни один наш корабль не добился. Это плавучая зенитная батарея №3 «Не тронь меня».

Перед войной на всех крупнейших судостроительных заводах началось строительство новых линейных кораблей 23 проекта. На Балтийском заводе «Советский Союз», на заводе имени А. Марти (Николаев) «Советская Украина», в Молотовске (Северодвинск), на Севмашзаводе «Советская Белоруссия». В Николаеве был создан опытный отсек, являющийся средней частью-цитаделью будущих линкоров, с площадью палубы около 800 кв. метров. После окончания испытаний по мореходности, аварийности и живучести отсек поставили у причала Троицкой балки, где он и простоял до начала Великой Отечественной войны.

«Не тронь меня»

Крёстным отцом батареи №3 стал потомственный моряк, капитан 2-го ранга Бутаков Григорий Андреевич, Г.А. Бутаков относился к знаменитой династии морских офицеров Бутаковых, ведущей свою родословную со времён Петра Первого, и являлся внуком адмирала Григория Ивановича Бутакова — героя Первой обороны Севастополя 1854-1855гг., основоположника тактики боевых действий броненосного флота. Именно Григорию Андреевичу пришла мысль, оборудовать ржавый, с пробитыми бортами линкоровский отсек под плавучую зенитную батарею для противовоздушной защиты Севастополя с морского направления. Комфлота Ф.С. Октябрьский поддержал рапорт капитана 2-го ранга, а нарком ВМФ Н.Г Кузнецов одобрил эту идею.

В июле 1941 года на "квадрате" (так именовался отсек в официальных документах) начались работы по монтажу общекорабельных систем и установке вооружения. А 3 августа 1941 года на отдельной плавучей батарее №3 был поднят военно-морской флаг. Приказом командующего ЧФ от 4 августа она была включена в состав Охраны водного района Главной базы.

«Не тронь меня»Командиром плавбатареи №3 был назначен старший лейтенант Сергей Яковлевич Мошенский (флагманский специалист зенитной артиллерии флота), военным комиссаром — старший политрук Нестор Степанович Середа (военком 54-й зенитной батареи). Экипаж плавбатареи составили 130 человек (по другим данным 150), 50 из них призвали из запаса, остальных набрали со всех частей и кораблей ЧФ. Командирами батарей стали молоденькие лейтенанты, недавние выпускники Черноморского высшего военно-морского училища.

Артиллерия плавбатареи №3 была сведена в три орудийные батареи:

— две 130-мм орудийные установки Б-13 (поставлены из арсенала), командир батареи — лейтенант Михаил З. Лопатко; в боекомплект орудий включили "ныряющие" снаряды для борьбы с подводными лодками;

— четыре 76,2-мм зенитных орудийных установки 34-К, командир батареи — лейтенант Семён Абрамович Хигер;

— три 37-мм зенитных автомата 70-К, командир батареи — лейтенант Николай Даньшин;

— три 12,7-мм зенитных пулемёта ДШК.

Моряки всегда славились остротой своего языка и вскоре «квадрат» шутливо стали именовать «Коломбина». История появления названия «Не тронь меня» имеет два варианта.

Официальный: батарея названа в честь входившей в состав российского флота во второй половине XIX века броненосной плавучей батареи "Не тронь меня". Неофициальный: вскоре после вступления в строй на плавбатарее родилась песня.

«Не тронь меня фашист, проклятый!
А коль нарушишь неба тишь,
Из пламенных моих объятий
Живым назад не улетишь!»

По первым словам этой песни батарею и стали называть: "Не тронь меня".

Немцы называли плавбатарею №3 "Пронеси, господи" и "Квадрат смерти".

9 августа прозвучала традиционная флотская команда «Плавбатарею к бою и походу приготовить» (ах, какая это была песня: «Баковым на бак, ютовым на ют, шкафутовым на шкафут. С якоря и швартовых сниматься!» —Serg65). Буксиры начали выводить батарею на внешний рейд, на сигнальной мачте Константиновского равелина взвился сигнал «счастливого пути», после прохода бонового заграждения буксиры повернули в сторону посёлка Кача (в советское время там находилась 3-я точка якорной стоянки). Едва встав на мёртвый якорь и отпустив буксиры, на батарее прозвучала боевая тревога. Со стороны моря на Севастополь шли 6 Ю-88, первая боевая стрельба была неудачной, юнкерсы искусно вышли из зоны обстрела. Место стоянки батареи отгородили несколькими рядами противолодочных сетей. Плавбатарея решала задачи в тесном взаимодействии со вторым дивизионом 61-го артполка. Связь между командным пунктом и батареей осуществлялась по радио.

После боя 9 августа немцы оценили значение новой плавучей батареи русских и 18 августа 1941 года произвели налёт непосредственно уже на батарею. Был отражен налет 9 бомбардировщиков Ju-88, во время которого на батарею было сброшено 36 бомб.

31 августа 1941 года в 10 часов 25 минут на дистанции 21 кб сигнальщиками батареи был замечен перископ подводной лодки. Батарея открыла огонь из 130-мм орудий, произведя 15 выстрелов "ныряющими" снарядами. В 16.27 по пеленгу 300° на дистанции 50 кб с батареи наблюдали взрыв большой силы.

На страже Херсонесского аэродрома

В начале ноября 1941 года на Чёрном море начались сильные штормы. Усилия станового якоря не хватало, чтобы удерживать плавбатарею на месте и волнами ее стало прибивать к берегу, который был уже занят немецкими войсками. К тому же точность огня зенитчиков батареи в условиях сильного волнения значительно снизилась. По предложению недавно назначенного на должность командующего ВВС ЧФ Н. А. Острякова было принято решение сменить место стоянки "квадрата". В ночь с 10 на 11 ноября 1941 года морские буксиры СП-13 и СП-14 перевели батарею в Казачью бухту и для придания ей большей устойчивости посадили на мель. Командованием перед экипажем была поставлена новая задача — прикрывать зенитным огнем Херсонесский аэродром.

Днем 29 ноября 1941 года зенитчики плавбатареи №3 одержали первую победу — был сбит истребитель Bf-109, который упал на берегу.

14 января 1942 года зенитчики батареи записали на свой счет еще один Ju-88, самолет упал в море. Всего за этот день, отражая атаки самолетов противника, согласно докладу командира было израсходовано боезапаса калибра 76,2 мм — 193 выстрела, 37-мм — 606 выстрелов, патронов к пулеметам ДШК — 456 выстрелов.

3 марта 1942 года орудийным огнем батареи сбит Не-111.

В марте 1942 года командиру батареи С.Я. Мошенскому было присвоено очередное воинское звание капитан-лейтенанта, а за боевые заслуги он был награждён орденом Красного Знамени. Награды за сбитые самолеты получили и другие члены экипажа.

9 июня 1942 года в 14.13 плавбатарею № 3 тремя заходами бомбардировали с пикирования три самолета противника Ju-88. Во время третьего захода прямым попаданием 76,2-мм снаряда подбит один самолет, который резко снизился, потерял скорость и на расстоянии 110 кб упал в море. С 14.45 до 15.00, во время отражения налета на аэродром большой группы самолетов противника Ju-88 (до 40 машин), шедших со стороны Балаклавы на высоте 4200 метров и пикировавших при бомбометании до высоты 1800-2500 метров, с батареи наблюдались хорошие разрывы и прямые попадания снарядов калибра 76,2 мм и 37-мм автоматов. Один самолет, получивший прямое попадание в фюзеляж в районе крыльев, еще до начала пикирования резко отвернул и упал в море. Второй самолет, получивший две очереди прямых попаданий из 37-мм автоматов, упал в море. За время стрельб израсходовано 76,2-мм шрапнели — 95 штук, 76,2-мм дистанционных гранат — 235 штук, 37-мм осколочно-трассирующих гранат — 371 штука, патронов к пулеметам ДШК — 291 штука. Потерь и повреждений батарея не имела. Для орудий 76,2-мм калибра осталось всего 602 выстрела.

12 июня 1942 года в 19 часов 30 минут артогнем батареи подбит Bf-109, пытавшийся атаковать заходящий на посадку Ил-2. Поврежденный истребитель противника в сопровождении двух Bf-109 ушел курсом на Бельбек и позже упал в районе Учкуевки. На этом эпизоде я остановлюсь более подробно.

Из воспоминаний Героя Советского Союза полковника Мирон Ефимовича Ефимова.

"...рельеф местности знаком до мельчайших подробностей. Десятки раз ходили мы по этому маршруту. Влево уходит дорога на Севастополь, прямо внизу — холмы и за ними передовые позиции наших войск.

Немецкие танки мы заметили сразу. Правда, их оказалось меньше, чем предполагалось. Может, раньше их действительно было больше, но теперь к Севастополю, лениво постреливая, шли только два.

Я подал Тургеневу сигнал: «Работаешь по второму! Атакуем!»

Мы ринулись вниз. Пушечные трассы всклубили дорогу, впились в танки… я вывел штурмовик из атаки, оглянулся. Танки горели. По неписаной севастопольской традиции мы прошли над ближайшим участком наших передовых позиций. Заметили немецких пехотинцев, скапливающихся под горою. Проштурмовали. Прошлись огнем. Судя по всему, сорвали намечавшуюся атаку: гитлеровцы, точно тараканы, разбежались по воронкам и щелям…

выйдя из пике, я резко бросил машину в сторону. То был старый, испытанный прием. Ведь только что я атаковывал и внимание мое было приковано к полю боя, а значит, какое-то время я не имел возможности следить за тем, что происходило в воздухе у меня за спиною. Предосторожность спасла мне жизнь! Там, где мгновение назад находился мой штурмовик, пронеслась пушечная очередь. За нами увязались «мессеры». Оглянувшись, заметил: за мной четверо. И за Тургеневым — не меньше…

Я бросал самолет из стороны в сторону, описывал дуги, совершал зигзаги. Делал все, чтобы атакующие «мессеры» не разгадали мой очередной маневр, не зажали в клещи… показалась Казачья бухта, аэродром, но садиться нельзя… «мессеры» не отставали. Они хотели уничтожить меня во время посадки. Что же предпринять?

Делаю вираж, внизу зеркало бухты и вдруг спасительная мысль: идти к плавбатарее! Снизиться, пройти над ней, и, если «мессеры» увяжутся, батарейцы наверняка отсекут их огнем, собьют с курса, а тем временем, может, удастся сесть!

Пошел на плавбатарею. Вот она, почти квадратная, железная коробка размером со спичечный коробок. Ниже, еще ниже! Вот батарея уже размером с книгу. Батарея увеличивалась в размерах. Уже отчетливо видны люди возле орудий и пулеметов… Стволы орудий повернуты в мою сторону. Мелькнула мысль: «Не примут ли за немца?» Качнул крыльями…

пронесся над батареей. Совсем отчетливо на мгновение увидел лица людей. Заметил дымок — выстрел одного из орудий. Надвигался берег, вот и посадочная полоса. Заходить против ветра — нет времени. Ждать, пока на аэродроме разорвется очередной, падающий ровно через 40 секунд немецкий дальнобойный снаряд, тоже нельзя…

….теперь же, вспоминая прошлое, могу со всей ответственностью сказать, засвидетельствовать: в тот день плавбатарея № 3, легендарная «Не тронь меня!», спасла мне жизнь".

19 июня 1942 года на "Не тронь меня!" был произведен очередной, 450-й по счету, налет немецкой авиации. Из-за недостатка боеприпасов к орудиям немецким летчикам удалось прорваться к батарее. В 20.20 одна из бомб попала в левый борт "квадрата", вторая разорвалась прямо у борта. Убиты или ранены были расчеты зенитных орудий и автоматов, начался пожар в кормовом артпогребе, который, однако, удалось потушить. Смертельно ранен командир батареи, погибло 28 членов экипажа. Было ранено 27 моряков, которые на катерах были переправлены на берег. К вечеру экипажу удалось ввести в строй 37-мм автомат и два пулемёта ДШК, но боеприпасов к ним практически не было.

25 июня 1942 года на батарее из боеприпасов оставались только патроны для пулеметов и по нескольку обойм для 37-мм зенитных автоматов. В этот день Плавбатарея №3 была уничтожена экипажем Ju-88 обер-лейтенанта Эрнста Хинрихса из состава 2-й эскадрильи эскадры KG 51 "Edelweiss". За эту победу Хинрихс был сразу же представлен к Рыцарскому Кресту, который получил 25 июля 1942 года.

К 26 июня 1942 года на батарее № 3 осталось менее половины действующих стволов и личного состава. Тяжелораненых, в их числе был и комиссар Н. С. Середа, отправили в Камышовую бухту. А 27 июня 1942 года согласно приказу контр-адмирала В. Фадеева плавбатарея №3 была расформирована. Моряки сошли на берег и влились в морскую пехоту, защищавшую Херсонесский аэродром и 35-ю береговую батарею. Раненых вывезли на Большую землю корабли Черноморского флота. 1 июля 1942 года Севастополь пал…

Эпилог

Смертельно раненного капитан-лейтенанта Мошенского С.Я переправили катером на берег, где он и скончался в медсанбате в Камышовой бухте. Место захоронения не известно, но можно предположить, что это место в районе нынешней "Адмиральской лагуны" и бывшей ракетной части "Одеколон".

Комиссар батареи Середа Н.С. был тяжело ранен. Раненого его вынесли оставшиеся в живых моряки. На лидере "Ташкент" был доставлен в Новороссийск. Проходил лечение в госпиталях. После войны жил в Севастополе, служил на Черноморском флоте до 1954 года. Уволился в звании полковника. Ушел из жизни в 1984 году. Похоронен на Дергачах.

Убитых плавбатарейцев по морскому обычаю похоронили в море.

Из записной книжки сбитого фашистского лётчика Гельмута Винцеля:

"Вчера не возвратился из "квадрата смерти" мой друг Макс. Перед этим не вернулись оттуда Вили, Пауль и другие. Мы потеряли в этом квадрате уже 10 самолетов. Столько же вернулись подбитыми. Лететь туда — значит погибнуть. Огонь этой батареи изумительно меток, страшен и беспощаден. Что там за люди, которые с нескольких выстрелов сбивают наших летчиков?"

Из книги Вольфгана Дитриха "Бомбардировочная эскадра "Эдельвейс":

"В это время I./KG51 действовала вместе с VIII авиакорпусом под командованием генерал-оберста Вольфрама фон Рихтхофена. Стоит упомянуть об одном из ее успехов, потому что тысячи немецких солдат могли наблюдать его с "трибун" на высотах вокруг Северной бухты в Севастополе.

В течение недель плавучая зенитная батарея с установленными на ней 164 пушками, стоявшая на якоре в Северной бухте, непосредственно около большого маяка на мысе Херсонес, вела огонь разрушительной силы. Она препятствовала немецким наземным, морским и воздушным силам вести эффективные атаки на опорные пункты крепости. Независимо от того, откуда летели бомбардировщики, из Тирасполя, Китая или Сарабуза, эта плавучая зенитная батарея была для них настоящей занозой — и при этом очень неприятной…»

Лучшая награда воина — это страх неприятеля, немцы с перепугу на квадрат с размерами 20х40 метров целых 164 орудия воткнули!

Немецкий крейсер ПВО «Ниобе», вооружение:

— 105-мм орудия, 8 шт.;

— 40-мм зенитные автоматы, 25 шт.;

— РЛС.

Мостик и надстройки защищены бронёй, палуба залита толстым слоем бетона, экипаж 350 человек, имел возможность маневрировать. Потоплен 16 июля 1944 года в финском порту Котка.

В налёте непосредственно на крейсер участвовало 26 самолётов, налёт продолжался 8 минут, сброшено 88 авиабомб, в крейсер попало две ФАБ-250 и две ФАБ-1000. Крейсер опрокинулся и затонул. Немцам удалось сбить один А-20 (топ-мачтовик).

На плавучую зенитную батарею №3 совершён 451 налёт, сброшено 1100 авиабомб!

Согласно различным источникам, за 7 месяцев боев батареей было сбито от 22 до 28 самолетов противника. Это своеобразный рекорд — лучшего результата нет ни у одного корабля ВМФ СССР. Сразу тремя документами (рапорт командира плавбатареи капитан-лейтенанта Мошенского о проведённом бое с указанием времени и места падения самолёта, подтверждение от постов ВНОС, или рапорты и доклады из частей, бывших свидетелями сбития, а также рапортом оперативного дежурного по ОВРу с указанием типа, времени и места сбития самолёта) подтверждено 18 побед зенитчиков батареи:

29 ноября 1941 года расчетом 37-мм ЗА сбит Bf -109. Самолет упал в районе аэродрома Херсонес.

17 декабря 1941 года в ходе налета на аэродром Херсонес расчётом 37-мм ЗА сбит Ju-88, который упал в Камышовой бухте в 500 м от батареи.

22 декабря 1941 года в ходе налета на аэродром Херсонес расчетом 37-мм ЗА сбит Ju-88, который упал в районе аэродрома.

23 декабря 1941 года в ходе налета на аэродром Херсонес расчётом 76-мм орудий сбит Ju-88. Самолет упал у берега на траверзе аэродрома.

17 января 1942 года в ходе налета на аэродром Херсонес в 10 ч 24 м расчётом 37-мм ЗА сбит Ju-88, который упал в расположении 35-ой батареи.

17 января 1942 года в ходе налета на аэродром Херсонес 13 ч 21 м — 13 ч 31 м были подбиты и ушли в сторону Качи два He-111.

14 апреля 1942 года в ходе второго налета на аэродром Херсонес расчётом 37-мм ЗА сбит Ju-88, который упал в расположении 92-го ЗАД.

27 мая 1942 года в ходе налета на аэродром Херсонес расчётами 37-мм ЗА сбиты два Bf-109. Один самолет упал на мысе Херсонес у аэродрома, второй — в море у мыса Фиолент.

27 мая 1942 года в ходе второго налета на аэродром Херсонес сбит расчетом 76-мм ЗО Do-215. Самолет упал в море по пеленгу 220, удаление 8 кабельтовых.

9 июня 1942 года на аэродром Херсонес произведено сразу три налета. Расчётами 37-мм ЗА во время этих налетов сбито три Ju-88. Самолеты упали: один у береговой черты, один в море, один на мысе Фиолент.

12 июня 1942 года расчетом 37-мм ЗА сбит Bf-109, который упал на край аэродрома Херсонес (гнался за нашим подбитым истребителем; немецкий летчик выжил и после войны в своих мемуарах все описал).

13 июня 1942 года произведено два налета на аэродром Херсонес. В 16 ч 50 мин расчётом 76-мм ЗО сбит Ju-88. Самолет взорвался в воздухе.

14 июня 1942 года противник произвел три налета на аэродром Херсонес. Расчётами 37-мм ЗА и 76-мм ЗО сбито три Ju-87. Один упал в районе аэродрома Херсонес, один упал в море и один рядом с маяком на Херсонесе. Ещё два Ju-87 были повреждены и ушли в сторону Качи.

19 июня 1942 года в ходе налёта на аэродром Херсонес расчетом 37-мм ЗА сбит Ju-88. Самолет упал в море в 10 кб от плавбатареи.

Еще как минимум шесть побед подтверждаются единичным источником (доклад дежурного по ОВРу, доклады командира 92-го ЗАД и командира ИАП), но на них не обнаружено рапортов командира батареи Мошенского, или второго подтверждения. Следует отметить, что не все рапорты Мошенского сохранились.

«Холодные волны вздымает лавиной
Широкое Чёрное море.
Последний матрос Севастополь покинул,
Уходит он, с волнами споря.
И грозный солёный бушующий вал
О шлюпку волну за волной разбивал.
В туманной дали не видно земли,
Ушли далеко корабли…»

Такими они были летом 1941 года перед назначением на плавбатарею. Слева направо: Иван Тягниверенко, Иван Чумак, Дмитрий Сиволап, Александр Михеев

Виктор Ильич Самохвалов, старшина батареи 37-мм автоматов

Выражаю огромную благодарность Автору статьи http://topwar.ru/73564-posmotr...