Марина Соловьева на линии

Что-то после мальчика Коли из Уренгоя мне по-настоящему стало страшно...

За все это постмайданное время единственная мысль как-то успокаивала – что есть где-то огромная страна, в которой белое - это белое, а черное - это черное. Где чтят память героев Великой Отечественной войны, где от марша Бессмертного полка на глаза наворачиваются слезы, где герои – это герои, а предатели – это предатели. Где женщины женственны, а мужчины мужественны, и в нормальных гетеросексуальных семьях растят нормальных детей.

Слегка идеализированная (как все хорошее в нашем воображении), но тем ни менее – реально существующая как некий нравственный ориентир, куда можно эмигрировать ментально и эмоционально.

Такая себе «страна здорового человека» из популярных мемов.

Да, я понимаю, что в столь огромном и неоднородном социуме всегда есть разные люди с разным мнением и своими персональными политическими девиациями, есть агенты влияния, есть просто глупые, жадные и вороватые. Но в массе своей – все так, как я описала вышел.

А тут как-то сразу покатилось под горочку...

И даже намеренно усилием воли не касаясь проблем внешней политики (которая всегда – следствие проводимой внутренней) – всех этих «слил – не слил» и так далее, я не могу избавиться от навязчивых вопросов.

Сталин – «фигура неоднозначная», а вот Александр Третий – однозначная.

Серьезно?

Годовщина Октябрьской революции – не повод для празднования, а открытие Стены Скорби – повод.

Ельцин-центр – хорошо, зашитый фанерой Мавзолей – тоже здорово.

Сталин не лучше Гитлера – из уст не какого-то пьяного бильджо, а целой Марии Захаровой.

Дичайший шабаш депутата Госдумы Поклонской по поводу фильма Учителя.

Доски Маннергейму, Маски Скорби, мироточащие бюсты Николая Второго, голые геи и пидарасы на сценах ведущих театров, несовершеннолетние на несанкционированных митингах, ублюдочные сериалы про Троцкого и Парвуса в годовщину революции.

Серьезно?

Серьезно...

Что это как не отказ от своей настоящей истории и своих корней? Когда одни периоды намеренно героизируются, а другие – искажаются и замалчиваются.

Ничего не напоминает? Никакую соседнюю страну? Вот то-то же и оно...

А теперь вот еще мальчик Коля из Уренгоя.

В Уренгое все одинокие старики окружены заботой и вниманием? Все детские дома и приюты для животных не нуждаются в волонтерах? Все темы, куда можно было бы направить энергию подростков, закрыты? Осталось только сотрудничать с Бундестагом, ездить в Германию, каяться и сочувствовать солдатам вермахта?

Серьезно?

Кто вообще ДАЛ ПРАВО Западу лезть к вашим детям?!!

Да, в истории надо разбираться, тем более, в такой непростой, как у России. Но делать это должны взрослые – историки, археологи, пусть даже и политики, но не подростки. И в изучении и трансляции исторических фактов, оценке тех или иных исторических персоналий должна быть взвешенность и паритетность. Иначе через общество пройдет разлом, вплоть до кровавого.

Знаем, проходили.

Забавно, кстати, когда в этом контексте нас называют "криптобандеровцами", упрекают в том, что "мы молчим, не боремся, не выходим на протесты", значит, нас устраивает то, что происходит с исторической памятью на Украине.

А еще некоторые из нас смеют не мечтать присоединиться к России, а хотят свое государство, со своим языком и своей настоящей историей.

А к чему мечтать присоединиться?

К перспективе открытия Гайдар-центра в Харькове, памятника Григорию Распутину в Киеве и Стены Скорби во Львове? К перспективе полной социокультурной капитуляции перед Западом?

Серьезно?

Звонкоголосые мальчики, преклоняющиеся перед Европой и кающиеся за Великую Отечественную войну, у нас уже есть...

Это не упрек нормальным россиянам, которые, как и мы, нормальные украинцы, все видят и все понимают.

Но, как и мы, по большому счету, ни на что повлиять не могут.

Это – те вопросы, которые я задаю сама себе.

Это – о моей личной потере.

via