Загадки истории: Аварский и Тюркский каганаты.

В VI в. из осколков различных племен на Алтае образовался новый народ — тюрки. Они были умелыми металлургами, создали великолепную конницу в доспехах из стальных пластин, вооруженную длинными саблями и копьями. Сами тюрки были немногочисленны, но они придумали особую форму организации — эль.

Принимали в него дружественные племена, предоставляли им равные права со своими родами, и с их помощью покоряли других [33]. Благодаря такой системе тюркское государство, каганат, набрало внушительную силу. К 555 г. каган Мугань захватил земли на востоке вплоть до Желтого моря. А его дядя Истеми-хан с частью тюркских воинов и союзными племенами телесцев двинулся на запад. Он разгромил царство печенегов, включил побежденных в свое войско и вступил в Среднюю Азию.

Ее называли Согдианой. В прежние времена добавляли эпитет «грозная». Но она расплескала доблесть в войнах, в переселениях, и превратилась в «веселую» Согдиану. Когда-то ее суровые воины одолевали персов, македонян, римлян. Пра-пра-правнуки этих богатырей понастроили большие города, стали земледельцами, ремесленниками, слугами, поварами, оборотистыми купцами.

И вместо конных лавин в разные страны отправлялись ковры, изысканные изделия чеканщиков и золотых дел мастеров. Когда-то горделивые сарматки под звуки костяных свирелей плясали у походных костров, возбуждая себя перед боем. Теперь мелодии изменились, из воинских плясок получились чувственные, а пра-пра-правнучки цариц и воительниц славились как эротические танцовщицы.

Это уже считалось не позорным, а выгодным, их продавали за большие деньги в Персию, Китай, Индию. А главное, через Согдиану проходили караванные пути, по которым на запад везли китайский шелк. Он ценился на вес золота, и не только ради красоты. Шелковая одежда была в ту эпоху единственным надежным способом уберечься от вшей, а согдийские города гребли барыши на транзитной торговле, обслуживании проезжих купцов.

Но один здешний народ сохранил воинственность и боевые навыки. В «болотных городищах» у Аральского моря жили племена вар и хиони. Их еще называли хионитами, вархонитами, а в Европе они стали известны под именем аваров [33, 36]. Как и остальное население тогдашней Согдианы, они были не монголоидами, а арийцами: высокорослые, белокурые и голубоглазые. Их тяжелая конница была не хуже, чем у тюрков, и воевали они часто.

Живя в Приаралье, отражали степняков, их войска нанимали персидские шахи против Византии. Они встретили Истеми-хана в копья. В упорной борьбе авары проиграли, но покориться не захотели и ушли. Под предводительством князя Баяна они пересекли степи, миновали Каспийское море и появились на Северном Кавказе.

Их было немного, около 30 тыс., и поначалу они повели себя, как скромные беженцы. Попросили убежища у аланского царя Саросия. Выразили желание, как и он, вступить в союз с Византией. Саросий вошел в их положение, оказал поддержку, помог их посольству добраться до Константинополя. Там представителей неизвестного племени приняли довольно прохладно. Все же пренебрегать не стали, вручили подарки, традиционные для «варваров», и в 558 г. заключили союз против Персии. Но… в том же 558 г. в Константинополь прибыло посольство Тюркского каганата. И вот его-то встретили с распростертыми объятиями. Такого могучего союзника византийцы готовы были заполучить любыми средствами.

Авары поняли, что из-за них император не захочет ссориться с Истеми-ханом. Но, как выяснилось, этот древний народ был умным, развитым, а в хитрости и коварстве мог дать фору самим византийцам. Баян четко оценил политический расклад в Причерноморье. Он послал делегатов не только в Константинополь, а тайно связался с врагами империи — и внезапно обрушился на ее союзников. Напал на сабиров, они совершенно не ожидали удара и были разгромлены. Авары, не давая никому опомниться, ринулись на утургуров. Смяли их и прорвались к кутургурам. А уж кутургурский царь Заберган принял их как лучших друзей. Он только что крепко получил от антов, нуждался в помощи. Ох как кстати ему были 30 тыс. опытных бойцов!

Помощь он и впрямь получил. Баян был отличным организатором, переформировал болгарское войско вокруг бронированных аварских дружин, подсказывал выигрышные решения. Заберган охотно следовал его советам, уступил командование. Поскакали гонцы к склавинам, лангобардам, приглашая их действовать вместе. И на Антию развернулось наступление с востока, запада, юга. Немым свидетельством разыгравшихся трагедий является Пастырское городище в Черкасской обл., разгромленное аварами и их союзниками.

Потерпев несколько поражений, анты вступили в переговоры. Послом к кутургурам и аварам поехал сам князь Мезенмир Идарович. Он предложил замириться, хотел выкупить пленных. Но Заберган подсказал Баяну: «Сей муж приобрел величайшее влияние среди антов, он способен противостоять любому из своих врагов. Поэтому нужно его убить, а затем беспрепятственно совершать набеги на чужую землю» [77]. Баян признал, что это разумно, а с такими «мелочами», как неприкосновенность послов, считаться не стал. Мезенмира подло умертвили, и Антия оказалась обезглавленной.

Заберган при этом проявил себя никудышним политиком, близоруким и жадным. Основной выигрыш он увидел только в том, что теперь можно не опасаться за тылы. А значит, ничто не мешает пограбить богатую добычу. В 559 г. поднял своих кутургуров, привлек склавинов и повел на Византию. Его воинство прошлось по Фракии, Македонии, подступало к Константинополю. Император Юстиниан откупился большой данью. Но одновременно он направил посольство к царю утургуров Сандлиху. Тот выполнил союзнические обязательства. Выступил с войском, встретил одну из орд Забергана, возвращавшуюся домой, перебил ее, а награбленное добро благородно вернул византийцам. Кутургуры рассвирепели, и между двумя болгарскими царствами разразилась кровопролитная война.

Победителей не было, обе стороны понесли огромные потери. А плоды пожали… авары. Они благоразумно не вмешивались в резню, только «помогали». Но постепенно, исподволь, подмяли ослабевших кутургуров. Покровители, принявшие у себя беженцев, превратились, фактически, в вассалов своих гостей. Баян продолжал и атаки на антов. Менандр Протиктор писал, что после убийства Мезенмира авары «разоряли землю антов и не прекращали порабощать, уводить и грабить». Славяне укрывались в крепостях, брать их было трудно, осады и штурмы стоили жизни многим воинам. Но Баян применил новую тактику — выжигать поля. Уничтожили их в одно лето, в другое, у антов начался голод. А Византия ради своих союзников пальцем о палец не ударила. Они ей требовались лишь до тех пор, пока приносили пользу империи. Антам пришлось покориться, они согласились платить дань.

В Причерноморье у аваров больше не было соперников, и в 567 г. Баян вместе с лангобардами, болгарами и славянами двинулся в Паннонию. Здесь разгромили еще одних византийских друзей, королевство гепидов. А после победы авары благополучно спровадили от себя лангобардов. Сделали это точно так же, как греки — соблазнили их завоевывать Италию. Отправили с ними и побежденных гепидов. Италия еще не отошла от войн византийцев и готов, лежала в руинах. Лангобарды легко захватили северную часть страны. Захватили бы и всю, но уж слишком они презирали дисциплину. От короля отпали несколько герцогов, передрались друг с другом, поэтому Византия удержала юг и среднюю часть Италии.

А авары, избавившись от соратников, остались в Паннонии полными хозяевами. Вокруг озера Балатон они нашли условия, сходные с родными болотами у Аральского моря (слово Балатон как раз и означает «болото»). Построили 9 городов, подобных своим среднеазиатским «болотным городищам» — германцы называли их «рингами» (кругами). Они были окружены кольцами земляных валов и палисадами, в рингах жили властители и воины. Отсюда авары управляли подчиненными племенами, сюда стекалась дань, а Баян принял титул кагана — царя над многими народами.

Тем временем враги аваров, тюрки, завоевывали Среднюю Азию. Впрочем, сражаться им пришлось только с персами и памирскими горцами. А жители Согдианы прикинули, что под властью каганов им будет просто замечательно — они получат защиту от любых врагов, смогут торговать по всей необъятной державе. За такие блага не жалко было платить дань. ( *примечание: торговыми кланами Согдианы были еврейские купцы - рахдониты. Автор почему то этот момент упустил)

Города добровольно открывали ворота, а "согдийские" (*евреи-рахдониты) купцы, грамотные и многоопытные, сразу же неплохо устроились в окружении тюркских правителей. Стали у них гражданскими чиновниками, финансистами, дипломатами. Возобновилась пересылка посольствами между Истеми-ханом и Константинополем, был заключен торговый договор и военный союз.

И тюрки продолжили движение на запад. В 570 г. их черные знамена с золотой волчьей головой замаячили на берегах Волги. Разумеется, утургуры, аланы, сабиры не обрадовались приближению чужих полчищ. Собирали воинов, чтобы остановить незваных гостей. Надеялись и на союзницу Византию. Ведь и тюрки были ее друзьями. Значит, император должен был вмешаться, надавить на них… Ничуть не бывало! Альянс с тюрками представлялся куда более перспективным, и Константинополь запросто предал северокавказских союзников. Да и какая разница? Все равно они будут воевать за интересы империи, разве что в составе каганата.

Но один кавказский народ встретил тюрков по-дружески. В долинах Терека, Сулака и на берегу Каспия обитали хазары — потомки скифского племени, в незапамятные времена укрывшегося тут от неприятелей. Они давно стали оседлыми, выращивали виноград, огородничали, ловили рыбу. Но они утратили и былое воинское искусство. Их совершенно достали соседи, болгарское племя барсилов и сабиры. Драли дань, грабили, отнимали приглянувшихся женщин, а мужчин мобилизовывали в обозы и прислугу для своих походов в Азербайджан. И в начавшейся войне хазары стали помогать не поработителям, а их врагам.

Для тюрков это было очень кстати. Они далеко оторвались от родных мест, им требовалась опора в здешних краях, проводники, шпионы, продукты, фураж, базы для размещения войск. От хазар они получили все необходимое. Аланов, утургуров и сабиров разбили. Хазар приняли в систему эля, и теперь-то, обретя всемогущих покровителей, они отыгрались на обидчиках. Сабирам попало так крепко, что они бежали в Закавказье и передались в подданство шаха. Барсилы метнулись в противоположном направлении, пытались скрыться на островах в дельте Волги. Но хазары настигли их, добили, и роли поменялись, побежденным пришлось прислуживать победителям. А аланы и утургуры признали себя тюркскими вассалами.

Таким образом, южная часть нынешней России оказалась поделенной между двумя каганатами. На запад от Дона лежали владения Аварского. На восток — Тюркского. Во главе его стоял Тобго-каган, а чтобы управлять бескрайними пространствами от Желтого до Черного морей, их разделили на восемь уделов. Ими правили родственники кагана, ханы из династии Ашина — «волки». Тюрки в каждом уделе составляли аристократию и дружины вождей, в боях выступали ударной силой. Но и другие народы, включенные в эль, считались равноправными.

Например, телесцы, составлявшие значительную часть войска, хазары и тюрки вместе жили, сражались, делили добычу. Их даже хоронили вместе, на одних кладбищах, хотя и по разным обрядам. Тюрки покойников сжигали, а если это была важная персона, убивали 2–4 слуг, коней, баранов, и ставили памятник с надписью, где усопший как бы рассказывает о своих подвигах. Телесцы зарывали мертвецов вертикально, с луком, мечом и копьем. С вождем хоронили коня, с простым воином — более дешевую, чем конь, рабыню, ее заставляли влезть в ту же вертикальную яму и сворачивали шею. А хазары очень боялись «ходячих мертвецов», поэтому покойным проламывали головы и отрубали ноги, а уж потом погребали чинно и благопристойно — они были больше не опасны [35]. Ниже этих народов в государственной иерархии стояли покоренные вассалы. Еще ниже — «таты», просто данники.

Авары тоже были умелыми воинами. Но, в отличие от тюрков, не водили за собой подданных в бой. Они стали в каганате правящей кастой. Оставили за собой функции начальников, организаторов, надзирателей, карателей, а воевать приспособились чужими руками. Германские историки свидетельствуют, что в передовых эшелонах они всегда использовали славян. А императору Юстину II Баян цинично заявил: «Я таких людей пошлю на римскую землю, потеря которых не будет для меня чувствительна, хоть бы они совсем погибли» — и отправил в набег 10 тыс. болгар. О чьем-либо равенстве с аварами в каганате даже речине было. Те, кто примкнул к ним добровольно, как склавины и кутургуры, становились как бы старшими вассалами. Они сохраняли относительную самостоятельность, но должны были повиноваться аварам, по их приказам присылать войска. Ниже шли менее полноправные племена и совсем бесправные. Одних всегда можно было прижать с помощью других. А авары вознеслись на вершину пирамиды из многих народов, которые, по сути, покорили друг друга.

Но хватало таких, кто сам лез в подданство. Некоторые славяне обращались к кагану, обещали признать его власть, если поможет захватить ту или иную область. Что ж, Баян помогал, посылал своих вассалов. Авары умели быть гибкими. Могли кого-то поощрить, подарить чужие земли. Племена, жившие далеко от центра их державы, трудно было достать вооруженной рукой, и с ними заигрывали, манили подарками, добычей в совместных войнах. Но ближайшие соседи — славяне Чехии, Моравии, Западной Украины, попали в полную неволю. Их заставляли трудиться на себя, насильно гнали на войну. Славяне начали уходить в Византию. В 578 г. границу пересекла первая крупная партия беженцев — около 100 тыс. человек, в 581 г. последовала вторая [144].

Авары терроризировали и сопредельные страны. Едва они обосновались в Паннонии, посыпались набеги на Бургундию, Тюрингию, Силезию, на земли славян по Эльбе, Одеру, Висле. Был разбит и попал в плен король франков Сигберт Австразийский. А уж Византии пришлось совсем туго. Раньше славяне и болгары вторгались разрозненно. От кого-то откупились, от кого-то отбились, кто-то сам уйдет. Сейчас каган направлял и координировал эти операции. А на севере больше не было союзников, чтобы использовать их против нападающих. К сухопутным ударам добавились морские. Эскадры славянских лодок появились в Эгейском и Адриатическом морях, налетали на прибрежные города. Баяну это понравилось, он задумал создать собственный флот. Обратился к королю лангобардов Агиульфу, чтобы тот прислал из Италии опытных кораблестроителей, и в Дубровнике возникла славянская морская база.

А ко всему прочему, авары не забыли о прошлом сотрудничестве с Персией. Восстановили с ней связи, и византийцев начали громить совместными усилиями. Император Тиберий был вынужден заключить унизительный мир с обеими державами. Шаху уступил ряд территорий, кагану согласился платить дань в 80 тыс. золотых. Но при этом греки получили… нового страшного врага. Они по привычке делали то, что сами считали нужным, не обращая внимания на «варварских» союзников. Однако такой союзник, как Тюркский каганат, проигнорировать себя не позволил. Возмутился сепаратным миром, расценил его как вероломство, и объявил войну. Войска удельного хана Северного Кавказа Бури и властителя Нижней Волги и Урала Турксанфа вступили в Крым, захватили Пантикапей, Феодосию. В 582 г. они совершили поход в Абхазию и Грузию, зависимые от Византии, угнали население, кого смогли поймать. Но спохватились, что пленных слишком много, продать их некуда. На обратном пути всех перерезали, дороги Кавказа устлали 300 тыс. разлагающихся трупов.

А авары соблюдать мир, купленный такой ценой, в общем-то и не собирались. Предъявляли ультиматум увеличить дань, захватывали новые районы. Баян вел себя вздорно и капризно. Узнав, что в Константинополе есть зверинец, потребовал, чтобы ему прислали слона. Когда же животное с невероятными трудностями доставили в Паннонию, вдруг объявил, что передумал — пусть слона отправят обратно, а пришлют золотой трон. Мог широким жестом подарить византийцам тысячу их пленных, пощадил город Анхиал (Бургас) за то, что здешние целебные воды помогли его любимой жене. А в другой раз у него скопилось 12 тыс. угнанных крестьян, горожан, их жен, детей. У греков не хватило денег для назначенного выкупа, они просили сбавить цену. В ответ каган, не моргнув глазом, приказал всех пленных умертвить.

Но прошло лишь несколько лет, и ситуация резко изменилась. Тюркский каганат невероятных размеров оказался мало жизнеспособным. В 584 г. умер каган Тобго, вспыхнули ожесточенные распри, и государство распалось на два каганата, Западный и Восточный, граница между ними проходила по Алтаю. Они враждовали между собой, й для властителя Западного каганата Кара-Чурина война с греками оказалась лишней обузой. Его ставка располагалась в Средней Азии, ему помогали и финансировали согдийские купцы, они заняли ключевые позиции при дворе. И для них-то было важно не рубиться с византийцами, а торговать через черноморские порты.

На императорский престол в это время взошел Маврикий, военный до мозга костей, ставивший своей целью спасти страну от терзавших ее врагов. Он с радостью примирился с Кара-Чурином, тюрки вернули ему захваченную часть Крыма. В 589 г. армии Византии и каганата двинулись на Персию. Ей пришлось отбиваться на нескольких фронтах, неудачи и военные тяготы вызвали смуту. Шаха Ормизда свергли и убили. Его наследнику Хосрою Парвизу и бежать-то было некуда. Удрал к заклятым врагам в Константинополь. Для императора это было настоящим подарком. Он помог принцу справиться с мятежниками, вернуться на престол, а за это шах признал зависимость от Маврикия, объявил его «приемным отцом».

С персидской угрозой было покончено самым наилучшим образом, и решительный император попытался ликвидировать аварскую. Перебросил все силы на Балканы. Каганат он задумал разгромить по частям, сперва вывести из игры его вассалов. Аваров заверил, что против них ничего не имеет, хочет лишь наказать славян. Но и каган был себе на уме. Анты успели оправиться от понесенных ударов, а склавины теперь значительно усилились, их князья вели себя все более независимо. Аварский властитель рассчитал — ему будет и впрямь выгодно, если византийцы и славяне измочалят друг друга. Поэтому он сделал вид, будто поддался на хитрость Маврикия, снисходительно разрешил напасть на своих подданных.

В 592 г. армия лучшего византийского военачальника Приска перешла границу, захватила и разорила город князя Ардагаста. Славянский царь Музокий собрал большое войско, но через шпиона, знавшего славянский язык, Приск узнал о его приближении. На Дунае перехватил и уничтожил славянскую флотилию из 150 ладей а потом внезапной ночной атакой обрушился на лагерь Музокия и взял его в плен. Каган к византийским успехам отнесся спокойно. Потребовал лишь, чтобы ему отдали половину добычи и пленных. Зато славяне разозлились, сорганизовались, ответили контрударами. Грекам еще удалось победить князя Пейрагаста, но в 597 г. на р. Яломице армия брата императора Петра была разбита наголову.

И вот тут-то вмешались авары. Со славянами и кутургурами ворвались в империю, уничтожили высланные против них войска, взяли ряд городов, обложили Константинополь, и Маврикию удалось купить мир лишь увеличением дани. Но он считал это только временной передышкой. Из неудач император сделал должные выводы — что бить надо по самим аварам. Подготовился получше, и в 601 г. армия Приска внезапно, без объявления войны навалилась на каганат. Одержала две победы, пленила 3 тыс. аваров и множество славян с болгарами. А другой византийский корпус под командованием Гудвина выступил на север. Использовались и старые дипломатические методы. Опять вспомнили об антах, завели с ними переговоры. Они воодушевились поражениями аваров, сбросили чужеземную власть и вместе с Гудвином принялись крушить склавинов.

Каганату приходил конец. И все же Византия не смогла уничтожить его. Не смогла по одной единственной причине — она насквозь прогнила. Недуги, унаследованные от Рима, разъедали и подтачивали ее, и к VII в. Константинополь успел стать подобием того же Рима с клубками интриг, развращенной аристократией, толпами избалованной черни. Вся эта шваль кичилась именем «ромеев», получала подачки от императоров и вельмож, жаждала развлечений.

Разве что гладиаторских боев не было. Их сменили гонки колесниц, вся столица разделялась на партии болельщиков, «зеленых» и «синих». Маврикий одолел персов и аваров — на это столице было наплевать. Зато война требовала подтянуть пояса, увеличить налоги, отказаться от дорогостоящих зрелищ, и за это императора возненавидели. А армия по-прежнему состояла из наемников. Они нахватали добычи, жаждали прокутить ее. Когда Маврикий приказал продолжать наступление, чтобы добить каганат, легионы взбунтовались. Провозгласили императором некоего Фоку и повернули на Константинополь. Столица тоже восстала. Маврикия схватили, у него на глазах казнили его семью, а потом его самого.

А авары, балансировавшие на волосок от гибели, очутились вдруг на вершине успехов. Фоке пришлось свернуть войну, ради этого он согласился увеличить дань до 200 тыс. золотых. Склавины были ослаблены в боях с византийцами и антами, каганат окончательно прибрал их под контроль. Ну а антам пришлось расплачиваться за то, что они поверили в союз с Византией. Авары покарали их жесточайшим образом. В 602–609 гг. их земли подверглись такому опустошению, что с этого времени имя антов навсегда исчезло со страниц истории.

Но тогда же, в 605–620 гг., произошли массовые переселения славян на Балканы. Перетекали целыми племенами. Одни договаривались с византийскими властями, просили землю для поселения. Другие без всякого разрешения захватывали пустующие районы. Греческие хроники сообщают, что «славяне начали без страха селиться на землях империи». На юг ушла часть лужичан — они стали сербами. Хорваты раньше жили в Галиции — там остались «белые хорваты», а остальные отправились на Балканы. Среди славян, хлынувших в Грецию, византийцы упоминали полян, северян, древлян, смольнян, кривичей.

Переселялись и в других направлениях, лишь бы подальше от аваров. Еще одна часть кривичей, живших в верховьях Немана, бросила родные края и двинулась на север. На Западной Двине и на восток от нее обитали балтские племена. Они остановили кривичей, и те осели по реке Полоте. Но со временем славяне победили балтов. Те, кто остался на Полоте, стали полочанами, а кривичи прорвались к Псковскому озеру и верховьям Днепра.

Ляхам, предкам поляков, тоже изрядно достатось от аваров. От них отделились две больших партии и отправились на восток. Одна из них под предводительством вождя Радима обосновалась в Среднем Поднепровье, и на реке Сож возникло племя радимичей. Другую возглавлял Вятко, она добралась до Десны и назвала себя назвали вятичами. Разделилось и племя словен. Некоторые ушли на юг — словенцы. Две ветви образовались в Центральной Европе, словаки и словинцы. А часть словен и русов выступила искать новую родину на севере, достигла Ладоги.

Легенда об этом сохранилась в «Мазуринском летописце»: «Славен и Рус с роды своими отлучашася от Ексинопонта (Черного моря) и от роду своего, и хождаху по странам вселенная, яко крылатый орлы перелетаху пустыни многие, ищуще себе места на селение, и во многих местах почивающе мечуще их, и нигде же не обретоша себе селения» — и наконец, через 14 лет скитаний Славен основал город «иже ныне зовется Великий Новгород». Эта легенда имеет некоторое сходство с сюжетом о братьях Славене и Скифе из «Иоакимовской летописи». Но сходство чисто внешнее. Ведь Славен и Скиф «многие земли о Черном мори и на Дунае себе покориша». А Славен и Рус — изгнанники, «отлучашася от Ексинопонта» и не знающие, где приткнуться. Время их переселения подтверждает византийская монета, найденная в Ладоге. Она датируется 617 г. Это время гибели Антии.

В. Е. ШАМБАРОВ

Источник