Мэй не Тэтчер: выиграны выборы, но проиграна Британия

Теракты удержали консерваторов от провала

Вчера в Британии прошли досрочные выборы в парламент, которые в расчете на получение конституционного большинства для тори и усиления своих властных и политических позиций в истеблишменте в апреле текущего года инициировала премьер-министр Британии Тереза Мэй. В настоящее время подсчитаны результаты в 649 из 650 округов. Консерваторы пока получили 318 мандатов (задача была получить не менее 326 депутатских мест, желательно - 356), лейбористы – 261, либерал-демократы – 12, Шотландская национальная партия – 35, остальные партии – 23. При этом ни одна из партий не набирает 326 голосов, необходимых для самостоятельного формирования кабинета министров.

Глава британского правительства Тереза Мэй в ходе выступления перед прессой по итогам выборов в парламент заявила, что сегодня посетит Букингемский дворец, чтобы согласовать с королевой Елизаветой II вопрос формирования правительства. Это формальная процедура, подтверждающая, что Мэй собирается формировать правительство меньшинства и не станет подавать в отставку. Таким образом, выборы-то Мэй формально выиграла, но реально – политически - она потерпела серьезное поражение, и теперь вынуждена будет вести войну на два фронта – внутри страны с лейбористами, а во вне – с лидерами ЕС.

Что же склонило чашу весов в пользу тори? Как мы и отмечали в предыдущих материалах («Теракт в Манчестере: игра идет по-крупному»  и «Мэй проигрывает выборы: Манчестер не сработал, понадобился Лондон») победить тори помогли теракты: «когда Мэй шла к идее о досрочных выборах в парламент, ее расчет был на то, и это подтверждали соцопросы начала года, что она сможет в одиночку сформировать правительство. Однако цифры последних соцопросов опровергают эти предвыборные прогнозы Мэй, на которых, собственно говоря, и строилась ее программа изменений Британии, связанная с выходом из ЕС. И теперь, за две недели до выборов, ее партия находится на грани стратегического поражения.

В этих условиях и происходит теракт, который берет на себя некий замотанный в куфию «игиловец» (организация запрещена в России), в роли которого может выступать кто угодно, хоть соратник Мэй по партии, а все партии вынуждены заморозить избирательную кампанию. Естественно, в условиях теракта и приостановки партиями агитационной кампании, преимущество получает представительница партии, находящейся у власти, а это консервативная партия Мэй, которая сейчас будет одна вести избирательную кампанию, пользуясь своим статусом. И Мэй не теряет времени – она уже провела заседание правительственного комитета КОБРА, который собирается лишь в экстренных случаях, например, прошлое заседание комитета прошло после вооруженного нападения в Лондоне в конце марта, на котором силовики обсудили меры реагирования на теракт на «Манчестер-арене».

Кстати, недавно вскрылась интересная деталь относительно одного из участников теракта в Манчестере, который оказался «сыном двойного агента МИ6 и в прошлом одновременно агента служб безопасности Муамара Кадафи и Аль-Каиды» .

Эта информация дополняется аналогичной: «За последние три месяца в Соединенном Королевстве произошло три крупных теракта. После каждого из них выяснялось, что террористы были хорошо известны полиции и спецслужбам. Один из тех, кто организовал убийства на Лондонском мосту, ранее снимался в документальном телефильме, где размахивал флагом ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в России), а сам фильм не раз показывали по телевидению. Более того, соседи регулярно жаловались на исламиста в полицию из-за того, что он пытался вербовать их детей. Ничего значимого правоохранители не предприняли.

Его напарник за год до теракта был остановлен в итальянском аэропорту на пути в Сирию для проверки документов. На вопрос о роде занятий он ответил: «Я террорист». Итальянцы задержали его, но потом отпустили и предупредили британские спецслужбы о потенциальной угрозе. Спецслужбы пожали плечами».

Комментарии, как говорится, излишни. Вот, собственно говоря, за счет чего Мэй смогла все-таки спастись от поражения. Эту версию как основную, рассматривают и другие эксперты:

«Доработка «налога на деменцию» вызвала ярость среди избирателей. Рейтинги тори спикировали вниз и практически сравнялись с рейтингами лейбористов. Корбин уже готовился принимать поздравления – но в дело вмешались террористы, осуществившие атаку на Лондонском мосту. Теракт был выполнен в знакомом стиле – дешево, эффектно, жестоко и с участием людей, прекрасно знакомых британским спецслужбам. Как бы цинично это ни звучало, «предвыборный» теракт стал подарком консерваторам. Перепуганные наглыми убийствами в самом центре столицы англичане решили поставить на тори, и в последние дни кампании рейтинги правящей партии вновь пошли вверх».

Таким образом, ситуация очевидна – Мэй находилась не только накануне краха стратегии получения единоличной власти в парламенте, но и накануне срыва своей стратегии переговоров по Брексит, которые должны начаться 19 июня. Срочно нужен был повод для кардинального исправления ситуации, и он, как всегда, нашелся.

Соответственно, по горячим следам, можно озвучить несколько предварительных и первых итогов досрочных парламентских выборов в Британии. Во-первых, Тереза Мэй не смогла и уже не сможет стать Маргарет Тэтчер – все-таки слишком разные весовые категории, да и страны это уже разные – старая «добрая» белая Британия Тэтчер и цветная, теряющая традиции Англия Мэй.

Во-вторых, теракты помогли тори сохранить большинство в парламенте. Однако поставленной цели - достичь конституционного большинства – они так и не смогли. Теракты смогли уберечь их от полного провала, но это лишь еще больше оттеняет имеющийся в британском обществе раскол между белой и бедной провинцией и богатыми, но цветными городами. Кстати, полностью аналогичный раскол существует и в США.

В-третьих, если смотреть с точки зрения геостратегии, цивилизационного и исторического ракурса, то и Брексит, а антииммиграционная политика Трампа при всех внешних сиюминутных отличиях служат одной цели – снизить приток цветного населения провинций в белые метрополии, по крайней мере, какими они были еще 20-30 лет назад. В этом плане можно говорить о том, что и у победы Брексита, и у победы Трампа – одни планировщики.

В-четвертых, Мэй пока удалось отодвинуть вопрос о своей отставке на второй план. Но от этого он никуда не исчез – еще одна любая серьезная промашка приведет к ее автоматической отставке. Соответственно, она вынуждена будет вести более жесткие переговоры о выходе Британии из ЕС, чем даже это было бы в случае получения тори конституционного большинства. Это говорит о том, что ей придется идти ва-банк из-за карьерных вопросов, хотя ситуация явно требует большей осторожности.

Тем более что и сами евроэлиты устами главы МИД Германии Зигмара Габриэля (заявление от 9 июня по России – «Европа является единственным партнером России», как и более ранние) и председателя Еврокомиссии Жан-Поля Юнкера относительно того, что Евросоюз «больше не может рассчитывать на защиту его интересов извне», соответственно, «наши различия с НАТО больше не могут служить аргументом против активизации европейских усилий», однозначно говорят о происходящих существенных изменениях.

В настроениях европейских элит происходит перелом, в результате которого они начинают отстаивать не аморфные глобальные цели и ценности в угоду жалкой кучке сатанистов, извращенцев и содомитов из мировой партии войны, а свои сугубо региональные цели. Однако реализация этих целей невозможна по определению без добрососедских в политическом и взаимовыгодных в экономическом плане отношений с Россией, о чем открыто и признался в своем заявлении глава МИД Германии Габриэль.

Глобализация очень быстро сменяется регионализацией. И России, как одной из самых мощных стран мира, раскинувшейся на двух континентах, распад единого глобального преимущественно антироссийского фронта выгоден, так как регионализация полностью отвечает еще имперской традиции внешней политики России, известной как «концерт держав».

Юрий Баранчик

ИА REGNUM