«Развитие самообучающихся нейросетей может привести к появлению чего-то похожего на наши разум и волю. Если такое случится, то мы будем общаться с этим существом на равных. Это совершенно реальная история», — убежден профессор МГУ Вячеслав Дубынин. На технофоруме они с директором по маркетингу «Яндекса» Андреем Себрантом обсудили, полюбят ли люди роботов в самом буквальном смысле, сможет ли железяка заменить утешающую руку матери или спутника жизни и что показывают диалоги людей с «Алисой». О том, когда нейросеть можно будет пересаживать в мужское или женское тело и чему учебным заведениям стоит поучиться у «Татнефти», — в материале «БИЗНЕС Online».
Андрей Себрант: «Чем больше у тебя данных, тем больше вероятность того, что нейросеть увидит корреляцию между вами, которую ты не видишь»
Алгоритмизация любви и оптимизация свиданий
В прошлом году 22-летний Александр Жадан с помощью нейросети ChatGPT написал и защитил диплом за 24 часа. Это стало прецедентом в России — ситуацию пришлось разруливать лично министру науки и высшего образования РФ Валерию Фалькову. А Жадан тем временем нашел себе невесту: обученная программа общалась за него с 5 239 девушками, организовывала свидания, советовала темы для разговора, в конце вычислила наиболее оптимальную кандидатуру — в августе планируется свадьба. Его история стала поводом для вузов переосмыслить образовательные стратегии, а для ученых и социологов — задуматься о том, как меняются отношения в цифровую эпоху. Самого молодого человека стали активно приглашать в качестве спикера на самые разные площадки, и недавний форум «Открытые инновации» не стал исключением. Его кейс на сессии «Цифровое общество. Притягивающий эффект технологического развития» разбирали два известных ученых — кандидат физико-математических наук, директор по стратегическому маркетингу «Яндекса» Андрей Себрант и нейробиолог, профессор МГУ Вячеслав Дубынин.
По их словам, с момента появления самого термина data-science технологию начали пытаться применять для поиска партнеров. Себрант рассказал, что «Яндекс» пытался запустить социальные сети дважды, даже купил сервис «Мой круг», но не смог с ним ничего сделать. Впрочем, даже у Google было пять неудачных попыток. Так что пока травма от этих неудач жива в головах разработчиков, в сервисы для знакомств компания не пойдет, зато поможет кое в чем другом.
«Сейчас прозвучит цинично, но иногда ты не знаешь, с чего начать разговор на первом свидании. Кстати, простой детский совет: когда ты просишь о чем-нибудь „Алису“, „Марусю“, ChatGPT, сразу проси сгенерировать 100 вариантов. Потому что эта штука неутомима, а первый совет может быть хреновый, может быть с враньем, — посоветовал спикер. — Чтобы начать разговаривать со своей девушкой или своим парнем, порепетируй это с ассистентом».
Но может ли нейросеть, как в случае с Жаданом, выбрать идеальную жену, поинтересовался модерировавший сессию Григорий Тарасевич, журналист и популяризатор науки. Мол, он-то женился 17 лет назад, но допускает, что в мире среди миллиардов девушек гипотетически могли быть и более подходящие ему невесты.
«Чем больше у тебя данных, тем больше вероятность того, что нейросеть увидит корреляцию между вами, которую ты не видишь. Мы это называем интуицией. Человеческую интуицию обойти — раз плюнуть, для этого нейросети и создаются, но для этого их надо обучить на колоссальном объеме данных. Но доступ к персональным данным людей — а для общения нам нужны все данные — резко ограничен. Поэтому пока получится так себе», — ответил Себрант. А Дубынин напомнил, что человек не такое уж и разборчивое существо, ему не нужно перебирать 4 млрд вариантов. Неслучайно многие влюбляются в одноклассников и однокурсников. Это историческое явление: в древних племенах сильно выбирать не приходилось.
«Есть аффект, чувство, настроение «вау, какая железная девушка!»
Но может ли человеческая, белково-либидная нейросеть полюбить железно-кремниевую? Или вообще какие-то чувства к ней испытывать? Ученые считают, что в определенной степени да, если будут соответствующие вводные: привлекательный внешний облик, поведение, другие социальные критерии.
— Зачем вам кремниевые? У меня есть приятели-мотоциклисты, чьи отношения с их железным конем… глубоко романтичны. Там антропоморфизм в полный рост! Это серьезные, глубокие чувства, — пошел дальше Себрант.
— Я понимаю, у меня дома есть чайный гриб, я с ним иногда вечером разговариваю. Но в нас же заложено то, что наш партнер тоже белковый и, когда мы с ним занимаемся, извините, сексом, ему, наверное, тоже хорошо. Кремниевому, наверное, не будет хорошо, ему, извините, пофигу, — воодушевился Тарасевич.
— Ну почему, вставьте нормальную программу — и будет тоже хорошо, — подхватил Дубынин. — Но на самом деле соглашусь, у нас в мозге очень твердо заложено, что настоящее, а что нет. <…> Вы можете влюбиться, а вот жить и любить долго не получится. Есть аффект, чувство, настроение «вау, какая железная девушка!». Вы сможете испытать эмоцию, с чувством сложнее, а настроение — то, что составляет базу нашего поведения и ежедневного существования, — боюсь, с железякой уже не очень получится.
— А если железяка будет теплая, мягкая, влажная? — уточнил Себрант.
— Ощущение мастурбации, мне кажется, все равно останется, — усмехнулся Дубынин.
— Так, стоп-стоп-стоп! Я про эмпатию хотел сказать, про зеркальные нейроны! А вы тут… — спохватился модератор.
— Когда изучаешь с разными целями анонимизированные диалоги человека с искусственным интеллектом, знаешь, как там все бывает хорошо и с эмпатией, и с глубокой эмоциональной подложкой, — ответил Себрант.
«Если нейросеть, построившую себе модель мира, посадить в мужское или женское тело…»
Грань, где заканчиваются возможности любой технологии, по словам визионера «Яндекса», проходит там, где есть прямая телесная память. Например, супертехнологичного робота можно научить поддерживать больного поглаживаниями с идеальной скоростью и температурой его пальцев. Но если в эту палату войдет его мама и будет его гладить «неоптимально» дрожащими руками, отклик пациента будет на порядок сильнее, потому что телесную память нельзя воспроизвести. «Но если мамы рядом нет, машина может вызвать очень сильный эмоциональный отклик», — заверил Себрант.
А чего машина точно не сможет? «На мой взгляд, развитие обучающихся нейросетей может привести к появлению чего-то похожего на наши разум и волю. Если это случится, то мы будем общаться с этим существом, индивидуумом на равных. Для меня как для нейробиолога это совершенно реальная история», — убежден Дубынин. По его словам, чтобы возникли высшие проявления психики, нет необходимости воспроизводить мозг человека со всеми гипоталамусами и мозжечками, нужно совсем немного нейробиологических знаний.
Он напомнил, что когда мы смотрим на эволюцию мозга на этой планете, то видим три абсолютно разных с точки зрения нейрожелеза пути: головоногие моллюски («с потрясающей способностью к обобщению, мышлению и общению!»), членистоногие и позвоночные. Все они решают одинаковые задачи: сенсорика, движение, анализ, обобщение и… построение внутренней модели окружающего мира. «Она позволяет строить прогнозы успеха своего поведения и быть осознанным существом, отдельным от других индивидов. Вот это искусственная нейросеть, на мой взгляд, вполне способна сделать. Если дальше посадить это в женское или мужское тело, вы получите общение равного с равным, — говорил профессор МГУ. — Фокус в том, что, когда сегодня создаются нормальные самообучающиеся системы, это же целый город компьютеров! И вы не сможете это перенести в компактную черепную коробку робота, имитирующего мужской или женский организм! Или сможете?»
«Сможем-сможем, — заверил Себрант. — В немножко усеченном виде можем уже сейчас! Журналисты все время нам рассказывают, что расходы воды на каждый наш запрос велики, но вообще, бо́льшую часть моделей, за исключением совсем топовых, легко дистиллировать до состояния, когда они на персональном компьютере работают. То, что сегодня кажется топовой моделью, в следующем году гарантированно будет работать если не на любом, то на топовом смартфоне».
«Нейросети не сломали образование, они продемонстрировали, насколько оно сломано»
Но если тема любви, отношений и роботов все еще (к счастью!) выглядит более применимой к фантастике, чем к реальной жизни, то о стратегии обучения с появлением нейросетей пришлось задуматься многим преподавателям. «Генеративные нейросети не ломают образование, они ярко демонстрируют, насколько оно уже сломано», — категорично заявил Себрант, комментируя использование нейронок для написания дипломов.
По его словам, все просто: если во время учебы у студентов есть глубочайшая мотивация, им интересно, то проблема рассасывается сама собой. А если теряется мотивация к обучению и диплом становится формальной бумажкой, без которой не возьмут на работу, это уже не проблема нейросетей. «Во всем мире все больше и больше людей используют подручные средства, чтобы избавить себя от той части учебного процесса, которая им кажется маразматической», — подытожил спикер. И поделился «не очень официальной» статистикой: оказывается, по всему миру сильнее всего с появлением нейросетей пострадали те, кто на заказ пишет дипломы и курсовые работы.
Чему в таком случае должна учить школа и университет в эпоху нейросетей? Дубынин напомнил, что вообще-то, кроме знаний, есть еще и навыки. И надо учить что-то делать на основе полученных знаний. «Я недавно был в Татарстане, в Альметьевске, там „Татнефть“ прекрасно спонсирует школы в своем городе, они в 7–8-м классе занимаются биотехнологиями, выращивают из тканей березы-розы и так далее и высаживают их по городу. Мне показывали класс, где явно хулиганского вида мальчики, гиперактивные, в белых халатах, по этим пробиркам рассаживают клеточки. Если это мы можем делать в школе и университете — будет отлично!» — убежден он.
Оценили 13 человек
25 кармы