Как реагировать на упрек Запада, что у России нет друзей

Американский посол в ООН Никки Хейли заявила, что у России нет хороших друзей. Учитывая, что накануне при голосовании в Совете Безопасности ООН за российскую резолюцию с осуждением американских ударов по Сирии Казахстан предпочел воздержаться, эти слова вызвали новый виток вечной дискуссии: могут ли в принципе у нас быть союзники или нет?

Когда Россия внесла в Совбез ООН резолюцию с осуждением американской агрессии против Сирии, за нее проголосовали всего три страны из 15. Кроме нас самих, это были Китай и Боливия. Восемь членов СБ во главе с тремя постоянными (США, Великобританией и Францией) проголосовали против, а четыре воздержались. Как написал после голосования глава комитета по международным делам Совета Федерации Константин Косачев, «неприятная новость» состояла не в исходе голосования, а в том, кто и как голосовал:

«Почти без неожиданностей. И почти без комментариев. За исключением одной позиции. Не ожидал».

Нет никакого труда расшифровать дипломатическую вежливость сенатора. Понятно, что речь идет о Казахстане. Если союзник по военному блоку ОДКБ, страна, с которой мы строим Евразийский союз, в кризисный момент ведет себя по принципу «и нашим, и вашим», то, значит, России вообще нельзя ни на кого рассчитывать в своей внешней политике? И у нас нет союзников?

А тут еще Никки Хейли, постпред США в ООН, на следующий день заявила, что у России нет «хороший друзей», а те, которые есть, ей же и причиняют вред: «Россия продолжает знаться не с теми, например, на Украине, поддерживая Мадуро в Венесуэле, покрывая Асада в Сирии или взаимодействуя с Ираном».

То есть союзники у вас маргинальные, в итоге и сами вы станете маргиналом, если не прекратите с ними блокироваться. Переходите, мол, на «светлую сторону человечества», там вас ждет богатство и всеобщее призвание. Такая старая уже пропагандистская американская мантра – но на фоне «воздержания Казахстана» явно требующая ответа.

Могут ли быть у России союзники? И да, и нет. Сейчас (если говорить об историческом времени, а не просто о 2018 годе) наши интересы объективно совпадают с интересами подавляющего большинства человечества – и если мерять его по головам (миллиардами), и если считать его по странам. Не по голосованию правительств этих стран в ООН, а по национальным интересам народов этих стран. То есть в глобальном масштабе мы на «правильной стороне истории» (если использовать терминологию тех же англосаксов). Наша цель – многополярный многоцивилизационный мир – совпадает с целью, которую ставят перед собой и все крупные мировые центры силы. Не только Китай, Индия, Иран, но и такие формально прозападные страны, как Япония и Турция, Бразилия и Саудовская Аравия.

Но как же так – все эти страны разделяют нашу политику, но голосуют не за нас? Тут нужно отделять форму от содержания. Тот же Казахстан, конечно, повел себя некрасиво, но в своем выступлении его представитель, по сути, осудил западные удары:

«Какие бы меры ни были приняты под благим предлогом, они не могут оправдать военное использование сил. Насилие в ответ на насилие никогда не даст мир и стабильность. Позиция Казахстана всегда оставалась и продолжает оставаться следующей: военные действия – это крайние меры, которые могут использоваться лишь в случае утвержденных Совбезом».

Исход голосования не зависел от голоса Казахстана, и поэтому Назарбаев решил дать команду воздержаться, рассчитывая тем самым укрепить свои позиции посредника между Россией и США. Это не может нам нравиться, но это объясняет казахстанскую мотивацию.

Но если Казахстан – член ОДКБ, то вот Турция – член НАТО. При этом по тому же сирийскому вопросу (и не только) у нее масса разногласий как с альянсом, так и с США. И вот удар 14 апреля, как казалось некоторым, сблизил позиции Запада и турок. Президент Франции Макрон даже похвастался этим тогда, когда расписывал плюсы от участия своей страны в американском налете:

«В результате этих ударов были разделены Россия и Турция. Турция осудила химическую атаку и поддержала операцию, которую мы провели».

Да, Анкара поддержала удар 14 апреля, но вовсе не с теми последствиями, о которых говорил французский президент. Не прошло и суток с момента его заявления, как турки устами министра иностранных дел Чавушоглу резко осадили Макрона:

«У нас с Россией могут быть разные взгляды по каким-либо вопросам, однако слова президента Франции не испортят наши прочные отношения с Россией. Многие наши западные друзья делают популистские заявления. Мы ждем от него заявлений, которые больше соответствуют уровню президента».

Так что Турция показала себя более суверенным государством, чем Франция. Хотя у нее и нет не только постоянного членства в Собезе, но и ядерного оружия, военных баз в Африке и заморских владений в разных концах света. Зато есть политическая воля у ее руководства, которое самостоятельно выбирает, как и с кем выстраивать отношения.

Так что – не может у нас быть союзников?

Не может, потому что их в принципе не может быть у любого сильного и самостоятельного государства. Тем более государства-цивилизации. Державы, которая сама является центром сборки и построения империи.

Могут ли быть союзники у Китая? За три тысячи лет он распадался и вновь собирался, движимый лишь силой духа китайского народа – или волей неба, если говорить его терминологией.

Есть ли союзники у Турции? У Японии? У Германии? У Ирана? Конечно, нет – есть или партнеры, или начальники. Например, Германия – одновременно и несамостоятельная страна, и центр сборки Европейского союза. У нее есть гегемон – США, – от которого она хочет освободиться, но пока еще не имеет для этого сил. У нее есть ситуативные партнеры по построению ЕС – Франция и Италия, – которые бесятся от того, что их роль с каждым годом уменьшается. И у нее есть множество зависимых от нее стран, которые формально называются союзниками по ЕС и НАТО, а по сути – являются вассалами.

Россия может быть союзником с равными нам по силе странами – с Китаем, с Индией – или с равными нам по геополитической воле и силе – с Турцией, с Ираном. В некоторой теоретической ситуации в будущем – с Германией, с Японией, когда они обретут настоящую независимость. Союзниками не в смысле «против кого дружим», а союзниками как стремящимися к общим или близким целям. Геополитическим (новому мироустройству), региональным (где совместная деятельность выгоднее вражды), идеологическим, экономическим (когда кооперация выгоднее конкуренции). Ни одна великая страна не хочет попадать в зависимость от другой, каждая хочет отвечать только за себя. Но при этом мощи каждой по отдельности не хватает для глобальных, эпохальных изменений в мировом масштабе – отсюда и стремление к альянсам и союзам.

Россия, сочетающая в себе уникальный исторический опыт создания мощнейшего евразийского государства с огромными природными ресурсами и пассионарным народом, имеющая волю и дух для боя и созидания, лишенная высокомерия, расизма и жадности западных колонизаторов, уже в силу этого является центром притяжения самых разных сил во всем мире. Наш главный и единственный союзник – мы сами.

Чем более самостоятельными, самодостаточными, самодержавными, опирающимися на свои собственные ресурсы, материальные и духовные, исторические и идеологические, мы будем – тем проще будет нам в этом многообразном мире. Тем больше будут к нам тянуться те, кто ценит наше главное качество: желание и способность обеспечить каждому народу жизнь по своему укладу и своим умом.

Источник