С И Д Е Л Ь Ц Ы

Кто за что из них в казематы угодил дело не наше.

А вот сказ о мытарствах сидельцев в горячие деньки холодной зимы прочесть можно. Рассказал участник событий следующее:

«Было это в феврале 15-го года. Докатилось горюшко и до режимной зоны. А пока подкатывало, в зоне, как всегда, определялись кто дальше с кем будет. Но понимали, что при таком накате тема «сам по себе» не покатит. Тут определяться жёстко нужно было: или в Новороссию, или на Украину. Только худо от того, что обсуждать это нужно было крайне аккуратно. Люди в «хатах» поделились на «за тех и за этих». В какой кого больше, те и поддавливали.

Наступил момент, когда случайное прилетать стало и строения внешнего периметра частично разрушились. Сначала часть бродяг «на лыжи стала», а затем и охрана «сдёрнулась». Сидят себе сидельцы без пайки, без охраны. Еда кончилась, а расходиться – побег. Не всем оно нужно…

Начали наяривать в Киев. По людям. Тех умоляют: попросите, мол, в Департаменте исполнения наказаний охрану назад, да пайку положенную. Люди в ах.е от просьб таких. Но понимают всё, подгоны гонят, звонят по всем контактам.

А в Депе хрен клали на зону в серой зоне. А какая она серая, когда бои вокруг идут?

От подгонов прок не велик, ими пайку не заменишь. Были бы они за бюджет – расклад другой, а так от людей «чем могут» …

Опять таки, были бы сидельцы под ментами, как при совке, так те бы быстро пригнали Нацгвардию (бывшее ВВ). А так, после реформ, Деп под Минюстом. Минюст не воюет. В Депе на Минюст клали. Да и на всех остальных тоже. Ни нагнуть, ни докричаться. Ну и сдрыснули крысы по-подлячку, а сидельцев бросили «на прызволяще».

А из зоны по-тихому группки ходоков ручейками в сторону Новороссии потекли. Там, мол, «повоюешь-поживишься, что с поля возьмёшь, что заплатят, ну и документы новые, «чистые» дадут, как участнику боевых действий. А там – в Россию! Героем.» Кому они такие «герои» в России нужны вопросы не возникали…

Да только вот перетёрли мы по телефону об этих «ветрах» с корешем, который за полгода до событий откинулся. Где-то он там «при делах». Так закидывал он за «торпеду» по трёхе, а за «чушка» - по косарю. Получалось, что с ручейка кому-то навар… Но вообще, есть авторитетное мнение, что это впадлу – на убой арестантов загонять… Хотя – кому братва, а кому ботва…

А «агитаторы» без мусоров разошлись вовсю. До ножей доходить стало. Нежелающих «на путь истинный» наставлять начали. Ну, кое-кто, в карцере затихарился, а пожилой и неприглядный сиделец на ключики закрыл, и сам – в кочегарку…

Туго стало совсем… Последний раз два дня назад сухарь кусали. Грохотать стало совсем рядом. Сбились с товарищем из Марика, за три души срок мотавшим, и стали названивать знакомого друга его отца из Киева. Просить, чтобы как-то помог. Он из бывших служивых был. При новом режиме уволился. Сказал новому начальству, что «на такое не подписывался», и поехал к маме на огород. Неохотно сначала на нас реагировал, но на третий день «нависаний» из карцера дал «ориентировки» на блокпосты Нацгвардии, что «двое зэков будут выходить и так-то представляться». И сказал «звонить, если что…» Спасло потом нас это «звонить»…

Нацгвардеец, приятель его, в шоке от этого был: ни документов у бродяг, ни права шастать без конвоя… Но чем мог тоже помогал. Бои тогда активно шли. Всё двигалось постоянно. Забот у него море было, но трубку всегда снимал и трижды «встречу» готовил… Правда, мы ни разу по наколке не вышли. Шли то вслепую, без компаса, в стороне от дорог, то в сторону от очагов…

Рванули вдвоём ночью. «Старый» карцер открыл, когда агитаторы поутихли. Толи спать легли, толи что другое… Через пролом в стене мы и выскользнули…

Пошли по темноте. Снег. Холодно. Одежда-то какая была, не по сезону… Воды попили и пошли… С дуру налили бутылку пластиковую. Но она за час замёрзла. Выбросили потом.

Вокруг темно. Иногда в отдалении разрывы слышны и подсвечивает... Иногда стреляют… Опять-таки, с дуру в посёлок попёрли, чтобы от него ориентир взять. Батарейку из телефона вынули, и держали ближе к телу. А в посёлке – дурдом начался. Когда выходили, и когда вошли - тихо было. А минут через пятнадцать – стрельба, грохот… Ужас! Глядим бабка куда-то рысачит. За ней увязались и в подвале клуба очутились. Старики одни сидят… Долбило крепко пару дней. Старым помогали, воду приносили, выводили их… А чуть стихло зашли в подвал ополченцы.

Спросили «кто такие»…

Рассказали им. Они посмеялись.

«Пошли с нами», говорят.

Мы им – «нет, мы туда…»

«Ну идите»…

Спросили они у остальных, кто с ними пойдет. Сказали, что через пару часов тут ад начнётся. Чуток людей ушло. Остальные остались. Ну и мы дёрнули дальше…

Далеко уйти не успели. Началось опять… Кто-то и по нам сыпанул. Чуть не обделались. Да и то, наверное, потому что нечем было…

Шли не разгибаясь. Иногда звонили по телефону, уточняли куда рулить.

В одном месте прибилась к нам стайка местных старух и дед. С топором. Сказал дрова рубил, а миной хату провалило. Так он с топором, как с талисманом. Мол фартовый топорик то… Может и фартовый. Как знать…

Сколько не пробовали выйти на блокпосты Нацгвардии всё не получалось. То мы не туда, то они уже сдвинулись… Обстановка менялась быстро…

И вот, наконец, наткнулись.

На передвижной блокпост ВСУ.

Там трое тяжёлых было, но держались как-то на холоде. Двое лёгких на позициях. И двое целых. Командовал старлей, которому «только зэков с топором не хватало»… Позиция им была сразу твёрдо озвучена и подкреплена стальной фразой «пошли на .уй отсюда»…

Но старики за жидкими укреплениями сели, и у нас куда-то грести сил уже не было. Летёха осерчал вкрай. Мы давай звонить. А ему пофиг. Никому не верит. Дал солдату команду стрелять сразу. Гуцул рядовой - перепуганный, ствол с нас не сводит. Мысль меня посетила и застряла, от мороза палец чувствительность потеряет и лупанёт по нам. И всё. Мы ему говорим «туда смотри, там твои враги», а он как стеклянный…

Мы со стариками давай летёху убалтывать, чтобы машину вызвал нас забрать. Укатали… Он на связь вышел, а ему приказ сниматься… За ранеными Нива подъедет… Ну как назло…

Летёха же старых пожалел. Понял, что идти им некуда. Бросать нельзя… По связи упёрся… На него там ебуки гнут, а он как не слышит. Говорит «раненные и старые», мол, «автобус давайте или тент»… Нам задачу поставил в стороне дров заготовить и старых греть, а сам телефон наш взял и сказал нашему киевскому знакомцу, что поверит, если его брат, который в Киеве работает, скажет ему лично, что мы не враги.

Как там киевляне брата убеждали никто не рассказал, но к 4-м утра брат старлею позвонил и попросил нам помочь. Ну тот тогда ещё сильнее упёрся, и машина пришла.

Ну по концовке, как побег нам это не защитали.»

Такой вот эпизод...