Зеркало

"Зеркало" - книга о будущем. 

Андрей переводит текст странного журнала вековой давности.

Параллельно, газеты и радиостанции сообщают о происшествиях, повергающих мировую общественность в шок. Массовые убийства, революции, землетрясения, цунами...

Однажды, его сознание простреливает холодящее тело мысль: шокирующие события как-то связанны с текстом журнала. Обладать им - опасно для жизни.

Глава I

Петровский

Пара вопросов на засыпку. Хотели бы вы в один миг что-то исправить в своей жизни? Или перевоплотиться в того человека, которым желаете стать? Можно погрузиться в пучину изнуряющих тренировок, семинаров, книжек в твердых и мягких переплетах. Прожигать время в душных аудиториях, с мутными окнами под потолком, и профессорами занудами. Всеми правдами и неправдами идти к своей цели. До потери пульса и крови из носа доводить себя до идеала. Работать над собой. Или украсть миллиард, обмануть людей. Какие бы способы вы не использовали, все они требуют много времени, галактических масштабов усилий. В общем, стремиться, стремиться, стремиться.

А если я скажу вам, одним щелчком пальцев, вы обратитесь в свой идеал себя, и получите такую жизнь, какую желаете. Не прилагая ни капли усилий. Как вам такое? Безумие! Скажите вы. Нет. Реальность. Оказывается, существует такой путь.

Трое подвыпивших мужчин у монитора компьютера. Стол загажен пустыми жестяными банками. Комната заполнена густой, чернильной тьмой, смешанной с едкими парами алкоголя. Затуманенные окна сбрызнуты каплями обложного дождя, который сек стекло.

- Жорик. – Положив ладонь на плечо парню в центре, сказал я. – Ты у нас гений в компьютерах, верно?

- Верно.

- Смотри, какая красавица. – Я ткнул взглядом в экран, где висела картинка полуобнаженной девушки, модельной внешности. Основная информация на ее страничке гласила: ищу парня.

- Красивая.

- Хочешь ее?

- Хочу.

- Тогда в чем проблема? Впусти свои ручки в ее компьютер, ты же гений в сети.

- Андрей! – Сказал третий. – Зачем нам это?

- Петровский, молчи!

- Ты хочешь проблем? Я не хочу. Это моя квартира. Взлом это незаконно, я не собираюсь отвечать на вопросы полиции. – Сказал он.

- Да брось ты. Чего бояться? Просто пошарим в ее компьютере и все. Она ничего не узнать, ведь верно Жорик? – Я еще раз хлопнул его по плечу.

- Да, но… - Замялся парень.

-Что? – Спросил я.

- Я могу все сделать тихо,- Жорик глянул на Петровского.- Но если случится какой-нибудь сбой, то она может сильно за это поплатиться. – Он кивнул на фото.

- Чем? – Спросил Петровский.

- Почти всей информацией на ее компьютере. Подключившись к нему, нельзя резко обрывать связь.

- Что может случиться, какой сбой? – С протестом встрял я. – Рухнет астероид на нас, или сеть упадет? Вы как дети, ей Богу. Давай Жорик, стартуй. – Я запрокинул голову вместе с банкой, влил в себя приличную порцию пойла.

- Хорошо, только в честь твоего приближающегося дня рождения, Андрей!

Вакханалия набирает обороты. Дикий гогот сотрясает чернильную тьму.

- Смотри, что он ей пишет! – На моей красной роже, распласталась лыба. После весьма содержательных фото, которые пришлись нам по вкусу, мы нашли письмо какого-то парня, до тошноты романтического уклона.

- Ладно, парни, - Впервые за полчаса, подал голос Петровский. – Завязывайте.

- Сейчас, сейчас. – Я подал голову ближе к монитору. – Давай вот эту папочку посмотрим, и все.- Ткнул в нее пальцем, хотя не точно.

В папке лежали какие-то фотографии листов документа.

- Завязывайте! – Снова заговорил третий.

- Ладно, скопируй мне все на флешечку и эту папочку тоже, я на досуге посмотрю.

- Да ты псих! – Взорвался Петровский. Жорик залился смехом, копируя все на флешку.

Внезапно экран потух. Пространство вокруг зависло. Молчание в темноте. Во тьме Жорик защелкал клавишами. Заклацал кнопкой запуска.

- Что случилось? – Спросил Петровский.

- Не знаю… - Сказал Жорик. Еще раз, пощелкав клавиатурой. – Питания, кажется, нет.

-Так, кажется или нет? – Понимание приближающихся последствий, распирало Петровского задавать вопросы, причем уже с раздражением.

- Электричество отключили. – Щелкнув выключателем у двери, я разрешил непонятную ситуацию. – Что скажешь, Жорик?

- Вся информация на ее компьютере стерта.

Настала пауза.

- И что теперь? – Спросил Петровский, нарисовав картинки визита полиции.

- Отследить нас будет сложно. Ну… то есть не нас, а тебя и твой компьютер. Адрес не вычислят. Программа моя уж больно хорошая, а главное, о ней никто не знает.

- Гений! - Я развел руками.

***

Осень на дворе. До чего же мерзко. Четвертый день Питер не просыхает от беспробудного разгула дождя. Облака обернули небо и спустились туманом, чтобы закутать улицы внизу, как будто небо охватывало город. Я один из немногих, кто решил этим утром идти пешком. Впереди, словно заброшенный корабль в дымке океана, промелькнет силуэт безумца прохожего. Точно пассажир круизного лайнера, потерпевший кораблекрушение, человечек вцепился в зонт как в спасательный круг. И я ни чем не отличался от того парня. Порывы шквалистого ветра, раз за разом складывали мой зонт в обратную сторону. Сейчас спешу в редакцию. Я Андрей Истомин, журналист маленького издания.

- Привет! – Встретила меня своим голоском Света, в офисе редакции. До чего же у тебя прекрасный голос! Релакс на душу и тело. Особенно сейчас. Вид у меня как у кота с помойки, только хвоста облезшего не хватает.

- Привет. – Буркнув, я просочился между рабочими столами, чтобы скинуть мокрое пальто на вешалку и бухнулся в черное кресло.

- С днем рождения! – Она положила на стол бархатную коробочку с бантиком.

У меня сегодня день рождения. Тридцать семь мне. Я открываю подарок. Дорогая авторучка. Лучшее для журналиста.

- Спасибо! – Никогда не любил этот момент. Я тот человек, который радуется, молча, про себя. Люди не понимали мою немую реакцию. Они желали, чтобы я прыгал до потолка от радости, когда получу подарок. Приходится им давать то, что хотят увидеть. Поэтому, натужно улыбаюсь.

- Шеф у себя? – Спросил я.

- Уехал по делам. Рвет и мечет. Завтра номер в печать сдавать.

Посмотрев на окно, я вспомнил, что завтра утром должен сдать статью. Несколько дней назад спускался под землю с группой диггеров, искателей перченых ощущений. Чавкая резиновыми сапогами в жерле тоннеля, который ведет неизвестно куда, я сдерживал позывы к рвоте. Воздух был замешан на тухлой воде и неясного происхождения сладковатого смрада. Как меня заверили, вся эта вонь из-за зарядившего на несколько дней ливня. Услышал я историю из уст бывалого диггера. По его словам, он сам все видел. Была у них вылазка в самые недры таинственных Питерских подземелий. Дескать, такие рейды устраиваются очень редко. Ходят в них только матерые диггеры. Все очень серьезно. Кислородные баллоны, радиосвязь. В сложных участках идут связанные между собой тросом. Что он имел под словом сложные участки, внятного ответа я не услышал. Связка служила для того, чтобы никого не потерять. Мне он говорил, что теряли своих товарищей. Шли по темному тоннелю, и на привале не досчитывались кого-то. Или тот упал в люк, а может, потерял сознание…. Иногда находили их тела, изуродованные, неестественной формы. Просто огромные крысы, не успели окончить свою адскую трапезу. На обратном пути, в одном из узких тоннелей увидели девушку в платье. Она вышла из стены. Шла впереди нас. Мы замерли, старались тише дышать. Мое лицо покрылось испариной, и стеклышки противогаза запотели. Она скрылась за изгибом тоннеля. Достигнув поворота, больше ее не видели. Бывалый направлял луч фонаря на стены. Мне казалось, пучок тусклого света, единственное, что может нас спасти в этой тьме, случись что. Но потом, продолжал он, на исходе рейда, один из диггеров проткнул ногу арматуриной. Его доставили в ближайшую больницу. Там он увидел лежащее на кушетке бездыханное тело той самой девушки. Эта больница, находилась как раз над тем тоннелем, вычислили мы. Конечно, в эту байку я не поверил. И упоминать в статье это не стану.

Увидев, как я нервно щелкаю кнопку, чтобы запустить компьютер, Света как током ударила, озвученной новостью:

- Электричество отключили утром, снова.

- Петровский опаздывает. – Посмотрев на его рабочий стол, сказал я.

- Позвонил вчера вечером, сказал, сегодня не появится.

- Куда поехал, не сообщил?

- Нет. Нарыл что-то очень интересное, он не мог долго говорить.

Петровский. Творческая натура. Человек настроения. Сам о себе космического масштаба мнения. Считает, не признали в нем таланта журналиста. Все-таки как же бесит меня его шарф обмотанный вокруг шеи! Я подошел к кофеварке. Который раз тыкаю кнопку. Не включается. Раздражение, заскребло где-то внутри меня. Что же это такое! На дворе 2029 год, а без электричества ни куда. Подойдя к окну и держа кружку в руке, я задумался, смотря сквозь здание напротив. Спустя минуту, я осознал, мой взгляд зацепился на рыжем коте, который сидит на подоконнике. Не вписывается он в серую картину улицы и мокрый фасад здания.

- Я спущусь вниз. Тебе кофе принести?

- Да! – Расплылась в улыбке Света. – Мне как всегда.

Уходя, я зачем-то произнес вслух:

- Со сливками и с сахаром.

Дзинь дзинь, раздалось у меня над головой, когда я открыл дверь в мой любимый кофейный дворик, который находится недалеко от редакции. Какой же запах здесь! В воздухе сплетаются в объятьях ароматы кофе. Оно, вдоль стен, в небольших деревянных бочонках расставлено на полочках из коричневого дерева. Маленькие светильники прямоугольной формы свисают с потолка и бросают матовый свет. Ничего не скажешь, уютное место.

- Доброе утро! – С характерным акцентом, поприветствовал меня кореец Ли. Он же бармен и хозяин дворика.

- Доброе.

- Вам как всегда?

- И еще два подвешенных оставь здесь.

- Один момент!

Кореец засуетился возле кофе машины. Есть свет, хотя неподалеку от нас. Из радио лился фирменный голос диктора, с мелодичным басом. « На окраине города, в одном из жилых районов, группа агрессивно настроенных людей чинит беспорядки и правосудие. Власти стягивают дополнительные силы полиции, чтобы усмирить хаос. Среди представителей закона есть потери. Сейчас рассматривается вопрос о взятии района в кольцо силами военных, дабы не распространить расплывающееся пятно бунта дальше. Мы будем держать вас в курсе событий. А теперь о погоде…»

Я совсем недавно узнал, что такое подвешенный кофе. Это бесплатный кофе, который может попросить любой гость в этом заведение, при условии,что до него какой-нибудь щедрый клиент оставил такой заказ после себя.

- Пожалуйста! – Ли пододвинул ко мне два пластмассовых стаканчика закрытые сверху крышечкой.

- Благодарю! – Протянув деньги, ответил я.

Я юркнул во мрак подъезда редакции. Перила из кованого железа, выписывают готический узор, который выводят черные завитушки стали. Высокие потолки и колонны в углах. От сумрака, который сегодня заполнил воздух здесь, пространство плотнее и гуще. Кто-то идет навстречу. Поравнявшись, я нечаянно задел незнакомца плечом. Он остановился и посмотрел на меня из-за высокого ворота. Я ощутил взгляд. Внутри моей душенки разлился мерзкий холодок, пробежал от центра груди по всему телу. Тот самый, который вылезает откуда-то из недр нашего тела, в момент, когда мы пытаемся уснуть, укутавшись в клетчатый плед, а в соседней комнате внезапно заскрипит дверь, или неведомо каким образом, запылившийся предмет упадет с антресолей. Я решил извиниться:

- Простите. – Эхом разлетелось мое извинение по подъезду. И приглушенный шум дождя накрыл его и поглотил.

Неужели к нам приходил? Больше не к кому. Смотря вслед незнакомцу, ловил удаляющийся стук каблуков. Все, что выше нашего этажа, еще в прошлом году отгородили железной решеткой на площадке. Аварийное здание у нас. Здесь только редакция. Я поднялся по лестнице чуть выше офиса и проверил замок на решетке. Все в норме. Висит.

- Ваш кофе мадам.

- Спасибо!

Сделав пару глотков у окна, решил спросить у Светы про гостя, который мог зайти сюда.

- К нам кто-нибудь приходил?

- Да, заглянул какой-то мужчина. Искал Петровского. Оставил визитку у него на столе.

Я просмотрел небольшую визитку. Черно по белому отпечатано: Верни то, что принадлежит нам. Чуть ниже номер телефона.

- Омерзительный тип. – Бросив бумажку обратно, сказал я.

- Если честно, я с тобой согласна.

Сняв пальто, я бухнулся в свое кресло и с наслаждением вжался в мягкую спинку. Ливень хлестал окно. Мрачновата комната сегодня как никогда. Даже Светик, по-моему, приглушила яркие лучи своей души и задумчиво смотрит сквозь жалюзи. Я ужаснулся. Только сейчас понял, что практически ничего не знаю о ней, хоть давно работаем вместе. Она молода, красива. Надо позвать ее в гости. А вдруг у нее есть муж или друг какой-нибудь? Не хочу слышать нет в ответ. Сейчас приглашу. Тик, тик, тик. Стукают часы на стене. Воздух вспорол внезапный вой полицейской сирены за окном. Понеслась брань. Я подскочил с места и прильнул к окну. Какой-то грузовик встал в арке дома напротив и перегородил путь полицейской машине во двор. Полицейский высунулся в окно, и отчаянно жестикулирует руками водителю. Подтянулась еще одна машина полиции, а за ней и кортеж скорой помощи. Прошло пять минут, и я уже прошмыгнул в ту самую арку.

В пелене обложного дождя, во дворе столпились зеваки, наблюдая, как из подъезда дома санитары выносят носилки. Груз покрывала белая простыня. Под носом у редакции прям. Хороший материал для статьи. Мне нужно проникнуть в подъезд, а может даже, побывать на месте происшествия. Если попадусь…. А впрочем, все будет хорошо. Опустив зонт чуть ниже, я направился к входу.

- Туда нельзя! – Остановил меня полицейский возле входа в подъезд.

- Что произошло?

- Гражданин, вы здесь живете?

- Да. – Быстро сообразив, соврал я. Сержант, принимая решения верить мне или нет, оценивал меня пристальным взглядом. Казалось, этот человек сделан из стали, и ливень ему нипочем.

- Господин полицейский, у меня мама болеет, мне ей таблетки через десять минут надо подать. – Пытаясь опередить зреющий вопрос о моем паспорте и прописки в нем, ныл я. Наверно сейчас, я очень жалко смотрюсь. Мое тело холодело из-за промокшего пальто. И руки перешли на мелкую дрожь, тряся перед собой ручку зонта.

- Мама говоришь… - Потирая дубинку на поясе, либо по привычки, либо она имела какое-то магическое действия в принятии срочных решений, недоверчиво протянул сержант. - Хорошо. Показывай паспорт и проходи.

Запустив руку во внутренний карман, я приготовился соврать, забыл его дома. Краем глаза уловил знакомый силуэт Макса, выплывший из подъезда. Как ни в чем не бывало, я двинулся мимо сержанта и метнулся под ленту, что ограждала путь посторонним.

- Стоять! – Заревев за моей спиной как сирена, сержант схватил меня за шкирку, и дернул обратно. Зонт плюхнулся в лужу. Полицейский скрутил мои руки за спиной. Больно. Я взвыл.

Макс! – Завопил я. Мой голос предательски поскользнулся.- Макс!

- Боря, отпусти его. - Цепкая рука выпустила мои запястья. Распрямив черный драп и выудив из лужи свой зонт, я прилип с расспросами к другу, укрывая его зонтом.

- Непростое начало дня. Да?

- У нас каждый день непростой.

Мы удалялись от зверя сержанта, подходили к автомобилю Макса.

- Так что случилось здесь? – Спросил я.

- У нас много чего случается. Ограбление, изнасилование, убийство. Тебе, что больше нравится?

- Мне нравится, то, о чем можно написать.

Открывая замок двери машины, Макс сморщил лицо. Как будто это помогало процессу, и было что-то вроде ритуала.

- У нас убийство. – Закинув локти на открытую дверь, закурил и выпустил дым вверх.

- И насколько жестко все?

- Восемь трупов. Море крови. Фото показать?

В моем носу встал запах блевотины.

- Не стоит.

- Ладно, мне пора в отдел. В городе будет действовать план перехват. Может, найдем его по горячим.

И зачем я бросил случайный взгляд на заднее сиденье. Большой топор, размазал кровь о стенки пакета, в котором находился.

- Это этим? – Я мотнул в его сторону головой, сдерживая позывы к рвоте и ловя черные круги перед глазами.

- Угу. – Макс качнул головой, добивая за рулем сигарету.

Заурчал мотор. В нос ударил запах бензина. Попрощался с Максом, и поплелся в редакцию.

В редакции никого не было. Я сел за свой рабочий стол и подпер голову руками. Когда последний раз у нас совершалось массовое убийство? Два года назад, кажется. Какой-то псих расстрелял посетителей продуктового магазина. Громкое дело было. Призывы запретить продавать оружия, и прочая вода из уст различных личностей. Может пойти вечером опросить жильцов того дома? Возможно, что интересное расскажут. Посмотрев на сползающие капли на стекле, мне совсем расхотелось вылазить на охоту за информацией. Ладно, пойду, если дождь угомониться хоть чуть-чуть. Уже два часа. Электричество еще не дали. Куда-то Светка ушла. Совсем мрачно без нее. На подоконниках, и старом деревянном шкафе, нагружены кривые стопки прошлых номеров. Некоторые, уже пожелтели. Подойдя к одной из них, что лежала на подоконнике, лопнувшая краска которого нарисовала паутину, я прочитал заголовок номера. Прекратилась серия из шести массовых убийств. Правоохранительные органы исключили версию орудующего маньяка в городе. Дата выпуска номера 2017 год. Автор статьи Виктор Беловодский. Массовый психоз какой-то. Подумал я. Машины внизу длинной вереницей ползли по проспекту, зеркаля светом фар на асфальте. В поисках рыжего кота, прощупал взглядом дом напротив, и перевел глаза на налитое свинцом серое небо.

- Истомин! – Гаркнули за моей спиной. – Зайди ко мне! – Грузный силуэт шефа в полумраке, прошмыгнул в свой кабинет.

- Все к черту катится! Ну и денек! – Снимая куртку, раздраженно бубнил начальник.

- Что случилось Николай Константинович? – Присев на стул рядом с его рабочим столом, поинтересовался я.

- Аренду помещения повысили, электричества нет, на нас подают в суд.

- Кто?

- Шизанутый блогер, который посчитал, что мы зря оклеветали в своей статье «Зеркало»

- Про достижение современных технологий. Дескать, «Зеркало» вершина технологического развития человечества. Петровский писал, кстати.– Припомнил я.

- Теперь затаскают по судам. - Шеф, усевшись в шикарное кресло, потер ладонями лицо. - Кстати, где Петровский?

-Куда-то уехал. Нашел интересную информацию.

- Пусть роет землю. Сейчас нам громкое дело нужно. Понимаешь? Не далек тот час, когда нам не чем будет платить за аренду и нашу лавочку прикроют. А чтобы этого не случилось, нам нужна сенсация! – Шеф вскочил. Его грузный силуэт заходил туда и обратно. - Надо взорвать общество какой-нибудь статьей. Чтобы собака моего соседа захотела читать только наше издание, потому что, у нас все самое объективное, важное, а самое главное, раньше всех. – Разложил по полочкам начальник. - Есть, что на примете?

Облокотившись обеими руками о стол, начальник навис надо мной, ожидая быстрого ответа.

- Статья о торговом центре Горского.

- Ерунда! – Раздалось надо мной.

- Проливной дождь.

- Минус пять процентов от зарплаты!

- Массовое убийство! – Раздражаясь, выплеснул слова.

- Массовое убийство? – С удивлением переспросил шеф.

- В доме напротив. – Я показал взглядом на окно.

Шеф повернул голову назад и глянул через проем окна на дом и резко оттолкнулся руками от стола, аж застрекотала настольная лампа. Он спросил, открывая форточку:

- Подробности?

- Восемь трупов.

- Еще что?

- Все.

- Эх! - Бухнулся он обратно в кресло. - Все не то, все. – С разочарованием выдохнул шеф. - Плохо работаешь! Нужны шокирующие подробности. – Ткнул он в мою сторону пальцем.- Ладно. Берись за тему массового убийства.

Ему как зубы почистить скостить пять процентов от зарплаты, рвал и метал про себя, спускаясь по лестнице вечером. Старый деспот, сидит в кабинете, побегал бы по городу как мы в поисках материала, тогда бы ты узнал, каковы эти пять процентов. Я выскочил на улицу. Моросящий дождик монотонно стучал по лицу мелкими каплями. Быстрей бы закончить и домой. Вертелось у меня в голове. Перебежав дорогу, быстренько прошмыгнул в арку и вскочил в подъезд. Так. На каком этаже убийство? Должна быть дверь опечатана. Ага. Вот она. Четвертый этаж. Вроде в подъезде никого, заглянув вверх через пролет лестницы, прислушавшись, успокоил себя. Постой. Почему ты проверяешь, есть тут кто или нет? Ты что, боишься? Жутко здесь. Подъезд во тьме. Единственная лампочка на все пять этажей, одиноко гудит через один пролет ниже. За стеной убили восемь человек. Как-то не по себе. Я зажег спичку. Грязные углы площадки смотрели на меня, прикрыв свою наготу мраком, который не смог разогнать огонек горящей спички. Ну и срам. Разные словечки, выцарапанные на стене, потолок залит желтым пятном. Окна мутные и воздух спертый. Спичка иссякала. Я постучал в дверь соседей.

- Кто там? – Раздался женский голос.

- Полиция.

- К нам уже приходили.

- Знаю… Мне нужно уточнить некоторые детали о ваших соседях.

- Покажите удостоверение.

Как же я тебе покажу удостоверение, дура? Темно ведь. Если бы оно у меня было…

- Я вам звонил недавно.

- Никаких звонков не было. Покажите удостоверение или уходите, а то я вызову полицию!

- Всего пару вопросов, можете не открывать.

Тетка поставила точку, хлопнув второй дверью. Глухой удар полетел вниз по лестнице и разбился где-то на первом этаже, оставив меня одного. Внизу раздался скрип, а за ним и хлопок. Кто-то заворчал и закряхтел. Кажется, брань на грани шепота. Зашаркал по ступенькам. Время от времени беря паузу и снова продолжая шаркать. Я тихо спускаюсь на встречу, касаясь ладонью шершавой поверхности доски периллы. Дойдя до второго этажа, в желтом свете одинокой лампочки, на границе тьмы и света, я разглядел очертание космы волос и седой бороды. Мешковатая одежда, вязаная сетка в руке. Бомжеватого вида дед, тяжело дышал, прислонившись плечом к стене.

- Простите. – Извинился сверху я. – Вы мне не можете?

Дед медленно повернул голову и посмотрел на меня блестящими глазками. Настала пауза. Я не выдержал и спросил:

- Не подскажите, где жильцы квартиры 28? Понимаете, я приехал издалека к своей тете, - Как можно правдоподобнее врал я. - А их весь день нет дома. Вот не знаю, куда теперь идти ночевать и что делать.

- Так это… - Старик хриплым голосом, рубил фразу на отдельные связки слов.- Беда приключилась… ты сынок… видать на юбилей приехал? - Дед взял паузу, отдышка накрыла слова. – Вчера шумели весь вечер… - Снова пауза. – Не давали спать мне… Я живу снизу… Я пытался уснуть… Моя подагра, стерва, замучала меня. – Старик начал свое восхождение вверх. – Пенсия маленькая… таблеток не накупишься… в поликлинике очередь…

- Так что произошло то вчера? – Возвращал я к теме старика.

- Ах, да… - Дед поравнялся со мной на площадке. Посмотрел мне в глаза. Опустив взгляд, сказал. – Так это сынок… ты держись… погибли они… все. – Он положил свою руку мне на плечо, в попытке подбодрить. – Ты держись. Езжай домой. У тебя есть семья?

- Есть. – Снова врал я. – А ничего странного не слышали? – Смотря, как старик сверлит взглядом затертый пол, спросил я.

-Нет. Хорошая семья. – Чуть помолчав, добавил. – Была…

Напоследок он посмотрел сочувствующим взглядом мне в глаза. Его рука скользнула с плеча, и он пошаркал дальше. Пробубнил где-то вверху:

– Как жаль…

Пошатавшись еще полчаса по квартирам, получая везде отворот поворот, я вышел на улицу. Дождь прекратился. Темное дело. Подытожил я. Моя первая неудача за столько лет. Никогда не уходил пустым. Выпустив клубок пара, я поднял ворот и пошел прочь от этого зловещего места.

Кинув ключи на тумбочку, я повесил пальто на вешалку. Уют и тепло моей квартиры обняли меня. Я взглянул на наручные часы. Полдевятого. Зажег свет на кухне. Поставил чайник. Сел за стол. Постучал пальцами по столешнице и снова бросил взгляд на часы. Хотелось праздника. День рождения все-таки. Проплыл в прихожую к телефону. Телефон был из конца прошлого века. Зеленого цвета, с барабаном и дырочками в нем под палец. Хоть на дворе 2029 год, но несколько лет назад, была мода на раритетные телефоны. Выторговал его на аукционе. Единственное, что было изменено в нем, к нему не нужно подключать телефонный провод. Местные умельцы переделали его на современный лад связи. Прильнув ухом к трубке, я накрутил приятные мне цифры номера Светы. Мое сердце затрепетало, ждало, вырывалось убежать из груди. Долгие гудки, один за другим простреливали мою голову. Ну же, возьми трубку. Молил я. Окончательно поняв безнадежность затеи, я надавил пальцем на кнопку сброса. Засвистел чайник. Насыпав в керамический чайничек, с висячим ситечком на кончике носика, шелестящие листья чая и залив их кипятком, я отправился проверить электронную почту. Как раз к моему возвращению заварка будет готова.

Андрей, тебя искал Николай Константинович. Ты куда ушел вечером? А планерка перед сдачей номера, забыл? Шеф тебя завтра убьет. Но это будет завтра. Еще раз поздравляю с днем рождения.

Светик

Дорогой сынуля! Поздравляю с днем рождения! Желаю тебе всего самого лучшего. Лишь бы здоровье было, а остальное приложиться. По-прежнему живешь один? У нас все хорошо. Я получаю пенсию, а отец, как и раньше, работает на мебельной фабрике. Приедешь летом в гости? Скучаем. Не перетруждайся на работе и одевайся тепло, у вас в Питере, небось, дожди идут. Не застудись. Люблю и целую.

Мама

Очень мало времени. Пишу суть. У меня большие проблемы. Подробнее при встрече. В редакции больше не появлюсь. Жду сегодня в два ночи, где была последняя встреча выпускников нашего факультета.

Петровский.

- Петровский, где же ты? – Спрашивал я вслух. Время далеко за полночь. Если не брать в счет памятник всаднику на вздыбленном коне, и мою тень, оживленную оранжевым светом фонарей, то я здесь один. Очевидно, именно в таком вакууме, бродят души не попавшие ни в ад, ни в рай. Какое-то магическое влияние оказывает на меня это место. Лавчонки, с извитым узором из железа на спинках. Фонари, окруженные дымкой осеннего воздуха, как средневековые торшеры под свечку. Только вместо пляшущего пламени, закованная в стеклянную коробочку лампочка, поддерживаемая короной из стали.

Выпуская клубы пара, я посматривал на часы. Без пяти минуты два. Мне очень памятен тот день, когда спустя два года, здесь была встреча выпускников моего факультета. Я и Петровский учились на одном курсе. Объятия, улыбки. Радость нарисована на лицах. Милые однокурсницы, те, кто эмоциональней, пускали слезу, выдавленную нахлынувшими воспоминаниями о былой студенческой жизни. Кто-то женился, родил детей. Другие открещиваются в шутку от семейных уз. А я вот, в отличие от всех своих однополчан, как будто выпал из этого мира. Ни семьи, ни детей. Хотя, никогда не ловил себя на мысли, что я ярый сторонник холостяцкой жизни.

Ветер задул чуть сильнее. Застонали голые ветви деревьев, раскачиваясь как маятник. Листья, подхваченные ветром и понесенные по пустынной аллее, зашуршали как гипнотическая песня и вздернули тревожным мотивом струны где-то у меня внутри. Я всматривался между стволами деревьев во тьму. Пытаясь уловить силуэт Петровского. Смотрел вглубь аллеи. В надежде увидеть одинокую фигурку человека, движущегося ко мне. Петровский, Петровский… Я бросил взгляд на наручные часы. Два часа пять минут. Он же точно в два ночи просил придти? Засомневался я. Конечно. Именно в два ночи. Я еще не выжил из ума, чтобы путать дни и время. Немного покружив на месте, я стрельнул взглядом на всадника. Мраморные глазницы смотрели холодом, каким сейчас, глядит на меня полная луна. Сомнений нет. Он не придет. На такие встречи не опаздывают.

Хлопнув за собой деревянной дверью подъезда, я поднимаюсь на свой этаж. Лифта нет. Старая пятиэтажка. Зато подъезд у нас чистый и светлый. Единственный кто выкручивает время от времени лампочки здесь, так это я. Не скажу, что у меня не хватает средств, чтобы запастись ими. Постоянно откладываю на потом, руки не доходят решить эту проблему. Как только перегорает настольная лампа, или тухнет свет на кухне, я прислоняюсь ухом к входной двери. Смотрю в глазок. Аккуратно открываю дверь, при этом, нужно приподнять ее за ручку чуть вверх, если не произвести эту операцию, несмазанные петли взвизгнут противной сиреной на всю площадку. Крадусь этажом ниже с табуретом в руке. Аккуратно, обжигая пальцы, кручу лампочку. Она со стоном покидает свое гнездо. Осмотревшись, плыву обратно в квартиру с трофеем в одной руке, с табуретом в другой.

Запустив ключ в скважину замка, я уже было собрался его провернуть. Но ощутил еле уловимый шорох за спиной. Я обернулся. Странно, что я этого не заметил. Площадка лестницы, что располагается между моим этажом и верхним, в полумраке. Не припомню, чтобы выкручивал лампочку этажом выше. Там бабка живет, которая постоянно бдит через глазок, что творится за ее дверью. Шорох донесся именно из полумрака. Разыгралось ли это мое воображение, подкормленное пребыванием в мистической аллее, или там действительно, кто-то есть? Как обычно люди поступают в такой ситуации? Бегут вниз сломя голову и вылетают на улицу или в панике открывают свою дверь? Но я подался чуть вперед. Переведя дыхание, ступил на первую ступень. Скользя ладонью по шершавой перилле, медленно поднимаюсь по ступенькам. Внутри моей душенки разлился мерзкий холодок, пробежал от центра груди по всему телу. Действительно, в пролете между лестницами что-то есть. Я оцепенел от ужаса, замер на середине пути, потому что на меня из угла пролета смотрели два огонька маленького создания. Небольшая пауза, показавшаяся мне вечностью, сопровождалась загробной тишиной. Это же белый кот. Поднявшись на пролет, я присел на корточки.

- Ты чей, а? – Спросил я, поглаживая его за загривком. В ответ тихое мурлыкание. Именно в этой позе, сидя на корточках, с мурлыкающим котом рядом, у меня внутри что-то рухнуло. Опять холодок. Теперь я отчетливо понимал и чувствовал, что сверху, с площадки четвертого этажа, кто-то стоит перед самой ступенькой вниз. Повернул голову в его сторону. Черный силуэт контрастирует на фоне тьмы. Распрямившись, я встал лицом к нему. Зажурчала вода в трубах, и он начал свой спуск. Кот прошмыгнул мимо моих ног и побежал вниз. Сейчас я как кролик, смотрю на удава. Все мои мысли, видимо сбежали вместе с котом. Медленно спускаясь, неизвестный, как-то странно пружинил телом. Ступая ногой на ступеньку, немного покачиваясь. Попятившись чуть назад, я отступил в угол пролета, туда, куда добивает лампочка с моей площадки. Я ждал. Ждал, когда он появится на границе тьмы и света.

- Здравствую Андрей. – Сказал он из темноты.

- Здравствуй. – Я не узнал свой голос. Сдавленный, глухой.

Он вышел из мрака.

- Петровский? – Сухо спросил я.

- Да. Это я Андрей.

Его голос был низкого тона. Странно…

- Что с твоим голосом? – Спросил я.

- Неважно. Сейчас это не так важно…

Когда свет упал на его лицо, освещая лишь одну половину, я смог рассмотреть его. Небольшая припухлость щек, веки чуть красные.

- Почему наша встреча именно здесь?

- Так должно быть. Я перестраховался. У нас мало времени… Давай к делу.

- Во что ты влип?

- Два дня назад, какой-то псих разрывал мой телефон. Я подумал, это ты шутишь. Не придал значения. Вчера вынул визитку из двери.

- Постой, постой. – Выкинул я ладони вперед. – А точнее можешь объяснить? Чего он хочет?

- Просит вернуть что-то. – Петровский протянул мне визитку. Верни то, что принадлежит нам. Где-то я это уже видел. Тот мерзкий тип, который приходил в редакцию, оставил точно такую же.

- И что думаешь? – Спросил я, вертя визитку.

В ответ Петровский пожал плечами. Минутная тишина.

- Сообщи в полицию. – Возвращая записку обратно, добавил. – Покажи ее.

***

Замечательное утро. Солнце заливает верхушки домов. Еще сонное, лениво выползает из-за горизонта. Осоловевшие улицы, дворы и скверы от беспробудного разгула дождя, открывают глаза.

Света раньше всех. Не помню такого, чтобы она приходила позже меня в редакцию.

- Доброе утро! - Улыбнулся я Свете.

- Доброе!

- Ну, наконец-то закончилось безобразие. – Цепляя петельку пальто на крючок вешалки, сказал я.

- Пора бы уже. А то солнца четыре дня не видели.

- Николай Константинович еще хочет убить меня? – Сев в кресло с улыбкой задал вопрос.

- Вчера хотел, а сегодня его еще не было, не знаю. – Не отрываясь от монитора, сказала Света.

Надо дописать статью о диггерском клубе, а то действительно, возьмет шеф грех на душу. Вообще, наш начальник хороший, но временами просто демон. Особенно, когда завал на работе. Еще старой советской закалки, человек с зацементированными взглядами и принципами на жизнь, настолько крепко, что современный лом всего нового и высокотехнологичного, скорее согнется, нежели сделает трещину в его прочном фундаменте.

- Добрый день. – В офис вошел полицейский.

- Добрый. - Удивился я. Но вида не показал. Сразу вспомнил все свои грешки за последнее время, не по мою ли душу пришли?

- Петровский Александр Петрович? – Сняв фуражку, спросил он меня.

- Его нет. – Отчего-то как камень с души свалился. Значит не за мной. В принципе, чем я мог заинтересовать полицию? В прошлом месяце выкрутил лампочку в подъезде. Мелкий дебош в продуктовом магазине несколько недель назад. Тогда я разбил бутылку портвейна, что стояла на прилавке. Меня всегда дико раздражало маленькое расстояние между полками. Храбрости в разговоре с администратором мне придавал выпитый ранее разбавленный спирт, привезенный моим старым другом. Откуда он его доставал, для меня так и осталось тайной. Все это ерунда…. Думаю, у них есть дела и поважнее.

- Тогда, я хочу поговорить с вашим начальством.

- А его… - Не успел я закончить фразу и сказать, что шефа нет, как в редакцию вплыл Николай Константинович. Дыша в спину полицейскому, он зыркнул на меня через плечо оперуполномоченного. В его взгляде читалось, что я приговорен к расстрелу. Потому что кем как не мной, может заинтересоваться наша полиция.

- Что здесь происходит? – Спросил в залысину полицейского шеф.

- Очевидно, вы директор? – Повернувшись, задал вопрос страж порядка.

- Да, я директор этого издания. Николай Константинович. А вы кто и по какому вопросу? – Снова посмотрев на меня, спросил начальник.

- Капитан Смирнов Виктор Сергеевич. Главное управление внутренних дел. Хочу поговорить с Петровским Александром Петровичем.

- С Сашей? – Подняв брови, переспросил шеф. – А что случилось?

- Давайте пройдем к вам в кабинет.

Прошло около получаса. Я и Света ерзаем в креслах, гадая, о чем идет разговор за стеной. Обломался старый деспот. Небось, уже и патроны приготовил, чтобы меня поставить к стенке прямо здесь и спустить на курок, зачитав приговор. Не тут-то было. Не припомню, чтобы Сашей интересовалась полиция. Он же у нас мыло. Чистенький. Все по закону, в рамках морали и совести. Ему бы на скрипке играть, а не журналистом быть.

Выйдя из кабинета, полицейский вручил нам свой номер телефона и настоятельно просил, сообщить, когда появится Петровский. Еще мгновение и оперуполномоченный бы ушел. Возле двери, его остановил зазвонивший в кармане телефон. Почему-то, когда он ответил, с первых его слов я догадался, речь шла о Петровском. Закончив разговор, полицейский снял фуражку и медленно протер платком лоб. Отточенным движением вернул ее обратно. Он сообщил новость, которая имела такой же эффект, как слитая на себя ледяная вода из ведра.

- Петровский найден мертвым в подъезде своего дома.

В родившейся тишине комнаты, три лица. Двое с перекошенными от шока лицами, а третье немое, с оттенком холодного безразличия.

- Как это случилось? – Спросил я.

- Подробности сообщить не могу.

Дождь хлестал окно. Время уже за полночь. Не могу уснуть. Верчусь в тепле клетчатого пледа. Раскрутилось чертово колесо мыслей. Моя память листает слайды последних событий с участием Петровского. В темноте моей комнаты они воспринимаются еще острей. Вряд ли жанр этих сцен можно отнести к боевику или триллеру. Скорее, история в картинках про хорошего парня. Я сел. Засвеченные фонарями тучи, бросают сквозь окно бледный свет на мое лицо. На щеке тень от подрагивающей ряби дождя, стекающей сплошной стеной по стеклу. Самое ужасное, что совершал при мне Петровский, несколько дней назад взломали компьютер какой-то красотки. И то, он был просто наблюдателем, тихой мышкой. Я пошарил по ящикам, пытаясь на ощупь отыскать флешку. С нескольких попыток, узнал знакомые очертания.

Бледный свет монитора компьютера, ничуть не нагонял сон. Вставив флешку в разъем, я открыл фотографии документа. Матерчатая обложка серого цвета. С оттиском герба в центре, в виде какой-то крылатой птицы. Печатный текст. Некоторые буквы, имеют наклон или расположены чуть выше. Очевидно, текст печатался на машинке. Быстро прокрутив слайды, заметил, что каждый лист отпечатан сверху гербом с птицей. Бумага истлевала желтизной в углах. Вернувшись на первую страницу, только сейчас понял, текст на немецком языке. Единственный иностранный язык, который я знаю, это английский. Сейчас терзаюсь в сомнениях. Перевести текст, возможно. Нужно купить словарь немецкого языка. А что если Петровского убили не из-за документа? Потрачу время попусту. У всех людей есть темные стороны и мой друг, возможно, не исключение. Всматриваясь в пляшущие буквы текста документа, ищу логическое объяснение произошедшему убийству. Я рассудил здраво. Не место таким документам в компьютере красотки модельной внешности. Бумагам, навскидку, почти сто лет. Вряд ли девушка интересуется немецкими архивными документами и историей вообще. Но выбора нет, будем переводить. Это единственный вариант, который приемлем. Тем более, впереди два дня выходных.

Утром, я встал непривычно рано. На спех позавтракав ( кажется, это были опять бутерброды с колбасой) я соскользнул по лестнице вниз и вылетел на улицу. Обшарил пол района в поисках словаря. К удивлению работника зала магазина, я первый за последние месяцы, кто купил книги для перевода. Все-таки на дворе 2029 год, и все теперь ушло в компьютеры, развившийся до безобразия интернет заменил практически все. Книги сейчас, ни чем не уступают музейным экспонатам. Рассуждая здраво, раз уж эти документы рьяно кто-то ищет, я не исключил возможность, что текст и того, кто его переводит, могут отслеживать через интернет. Сейчас каждый компьютер уже на полке в магазине, подключен к сети, что называется по умолчанию и это является обязательной деталью. В отличие от конца прошлого века, когда интернет постепенно входил во все сферы жизни человека. Поэтому книга сейчас – самая лучшая конспирация.

Разложив словари на рабочем столе в комнате, выписал несколько слов на чистый лист бумаги, я принялся искать перевод. Первые пять строчек текста дались мне очень непросто. Перевод некоторых слов просто не нашел, и мне приходилось по логическому смыслу подбирать нужные и связывать в логическую цепочку предложения. Я убил несколько часов. Некоторые слова, значение которых находил, в корне меняли смысл всего текста, и все приходилось переписывать заново. Когда переводить стало невыносимо из-за того, что комната погрузилась в полумрак, включил настольную лампу. Мой стол располагался напротив окна. Подняв голову, увидел в стекле отражение своего лица. Взлохмаченные волосы, из-за того, что я постоянно впускал в них пятерню, в муках подбирая ненайденное слово. Покрасневшие глаза и припухшие веки. Доработавшись до того, что буквы стали сливаться в одно целое, я решил, пора отдохнуть. Поплыл поставить чайник. Потерев виски за столом в кухне, я дотянулся до радио. Мне совсем неважно, какая волна радиостанции будет вещать. Главное – разбавить тишину и отвлечься от всплывающих время от времени немецких слов у меня перед глазами. Сегодня в клубе реставрации средневековых боев, произошел неприятный инцидент. Вещал диктор. Во время битвы, один из участников получил тяжелые травмы. По словам очевидцев, некий мужчина, участник клуба, вел себя заметно агрессивнее остальных. Пострадавших могло быть и больше, если бы не многочисленные силы свидетелей, усмирившие мужчину. Он передан в руки полиции, и ближайшее время его ждет психологическая экспертиза.

Вот кто чем занимается сегодня. Некоторые метут двор, встав у окна, я наблюдал как внизу в свете лампы подъезда, дворник сметает опавшие листья с дорожки. Виктор Степанович гуляет со своим псом. Ненавижу его собаку. Постоянно меня облаивает. Другие устраивают средневековые битвы с дальнейшими увечьями. Вот интересно, он его мечом так? У них вроде кольчуга и оружие, которое не особо подточено, по крайней мере, такое слышал. Накачав чаю покрепче, я собрался отключить радио. Но новость, озвученная диктором, заставила зависнуть в воздухе мою тянущуюся руку к кнопке. Новость с пометкой срочно. Ближайшие дни в Санкт- Петербурге ожидается небольшое землетрясение. По информации центра МЧС, толчки 4 балла по шкале Рихтера. Чрезвычайные службы просят не поддаваться панике. Подобное уже случалось несколько лет назад. Это обычно явление, из-за движение тектонических плит. Обнадеживал диктор. Сегодня в нашем ночном новостном блоке, памятка о том, как вести себя в случае землетрясения. А теперь последняя новость выпуска. Бунт на окраине города продолжает набирать обороты. Сегодня силам полиции не удалось удержать часть района. Напоминаем, в последние дни власти города теряют контроль над ситуацией. Произошел захват одной из улиц, куда распространилось пятно бунта. Сейчас никаких вестей оттуда не поступало. С целью подавления агрессии, коммунальные службы обесточили район.

Вернувшись обратно к тексту, я прочитал получившийся перевод:

Генералу СС Йозефу Гайнзе.

Мой подробный отчет о проделанной работе в период с 1938-1944 гг. Последние испытания изделия номер 4 показали шокирующие результаты. За последние пять лет, начиная с 1938 года, с тех пор как сотрудники VI отдела НРЗ ( Научно-технических разработок) собрали ЭВМ, мы достигли небывалых вершин. Опускаю все технические детали, спешу вам подробно описать перспективы этого нового оружия. Я не побоюсь этого слова, мой генерал, но оно превосходит многие научные разработки III рейха. Сотрудники нашего отдела, пребывают в состоянии эйфории. Они прекрасно понимают, какие горизонты открывает для нашего руководства изделие номер 4. Возьму смелость заявить, мы сильно ошиблись, затеяв войну с советами. Война в том виде, в каком мы привыкли ее принимать, больше не имеет смысла. Я прошу вас генерал, с серьезностью отнестись к деталям, которые будут озвучены дальше. Работа наших ученых по обогащению радиоактивного урана, имеющая цель создания ядерного оружия, намного уступает в перспективе изделию номер 4. Так же, я прошу вас приостановить разработки по искажение времени и пространства с помощью магнитных волн высокой частоты. Не буду отрицать, мы смогли, сдвинут время на две минуты назад. Для этого были потрачены очень большие средства, а самое главное много времени. Я согласен, что есть заманчивая перспектива возврата в прошлое, для искажения хода истории в пользу нашей великой Германии. Но, мой генерал, изделие номер 4 намного превосходит все выше описанные разработки VI отдела НРЗ.

Снова запустив пятерню в волосы, я навис над кусочком переведенного текста еще раз его перечитав. Я ожидал всего, от послания индейцев майя, до письма из дальних галактик человечеству. Но, ни эхо войны уже почти вековой давности. В моей голове распускается тысяча мыслей одновременно. Самая ужасная, что же все-таки будет со мной, когда меня найдут, и я попаду к ним в лапы? Меня придадут зверским пыткам, на глазах сидящего в троне генерала СС? Теперь деваться некуда. А впрочем, какой генерал СС? Прошел уже век, с тех пор. Хотя… Исключать ничего нельзя.