29.07.2020 - 4:251 965ХУДИЕВ Сергей Нам сообщают, что Россия была колониальной империей, подобно другим европейским империям — и подобно им должна каяться в своих колониалистских преступлениях. Были ли в истории России преступления? Несомненно. Она была не филиалом рая на земле, а воинственной (другие не выживают) империей. Однако вменять русским «вину колонизаторов» — подобную «белой вине», которая внушается белым американцам и европейцам — было бы крайне ложной и пагубной идеей. Нам стоит отметить резкие отличия нашей исторической ситуации от западной — русская экспансия не была расистской, русские никогда не считали другие этнические группы биологически ниже себя и не знали понятия «чистоты расы». Целый ряд русских дворянских родов имел татарские корни; высокие позиции в имперской иерархии могли занимать люди нерусского происхождения, которые с гордостью носили грузинские, армянские и другие фамилии, указывавшие на то, что элита присоединенных земель воспринималась — и воспринимала себя — частью российской. В европейских колониальных империях уровень расизма мог отличаться: у британцев и немцев он был более жестким, у французов и испанцев играл гораздо меньшую роль. Но интеграция уроженцев колоний в элиту метрополии, их коренные жители, породнившиеся со знатнейшими европейскими родами — этого и помыслить было нельзя. Другое важное различие — западные разговоры про расизм и колониализм относятся не только к истории, но и к современности. Намного худшее (по сравнению с другими этическими группами) положение чернокожих в США — это не прошлое, а текущая реальность. Чернокожие в целом беднее, причем находятся в ловушке «поколенческой бедности»: бедные родители не могут дать образования своим детям, те не могут из-за этого выбраться из нищеты и дать образование своим — так что тот же набор бедности, безнадежности и криминала воспроизводится от дедов к внукам. Темнокожие люди хуже представлены в медийных и политических элитах — и, как правило, живут в районах с гораздо более высоким уровнем преступности. У нас, к счастью, нет районов расовой поколенческой безнадеги — то есть депрессивные районы есть, но к этническому составу жителей это не имеет отношения. Таким образом, попытки импортировать западный антиколониальный дискурс в Россию бессмысленны — у нас другая история и другое настоящее. Но этот дискурс сильно ядовит сам по себе. Он создает крайне искаженную картину истории — и побуждает к крайне разрушительной и вредной реакции на эту картину. Он не приносит ничего, кроме вреда, всем — и особенно тем людям, от лица которых берется выступать. История в этом случае подчиняется идеологии — и идеологии революционной. Все оценки становятся пафосно моралистскими и при этом (извините за невольный каламбур) черно-белыми. Мир делится на плохих (белых угнетателей) и хороших (их жертв). «Плохие» оцениваются с точки зрения представлений о гуманности и правах человека, сложившихся к XXI веку — и, разумеется, этим представлениям позорно не соответствуют. Поэтому их памятники следует снести. Как, например, смел Людовик IX, правивший Францией в XIII веке, не следовать нашим представлениям о религиозной толерантности? «Хорошие» не подлежат никаким оценкам вообще. Нельзя спрашивать, соблюдали ли индейцы права человека или чтили ли африканские правители, поставлявшие рабов белым торговцам, их свободу и достоинство. Ставить такие вопросы есть страшный расизм. Как страшный расизм ставить вопросы о положении дел в современных неевропейских обществах. Но мы-то, в России, вполне можем их поставить; и тогда мы увидим гораздо более запутанную картину. Человеческая история вообще очень страшна. Люди без конца воевали, сильные порабощали слабых, творились ужасающие жестокости и несправедливости. Европейцы не вторгались в рай, где царили мир и гармония с природой — они оказывались одной из сил, бесконечно воюющих между собой за господство. Земли, где они появлялись, и до них не были мирными ни в малейшей степени. Европейцы были просто наиболее хорошо вооруженной и организованной силой. Если бы веке в XV, до эпохи великих географических открытий и начала европейской экспансии, вся Европа вымерла от какой-нибудь эпидемии, в мире не стало бы меньше войн и жестокости. Более того, тот уровень (относительной) гуманности и уважения к человеческой жизни и достоинству, который достигнут к настоящему времени — и с которого мы можем ужасаться поведению европейцев прошлого — был достигнут именно в Европе. Идея, что человек создан по образу Божию, и поэтому обладает неотъемлемой ценностью и достоинством независимо от расы и сословия, пропитывала европейскую (включая русскую) цивилизацию очень медленно и неровно — но пропитывала она именно ее. Завоевательные войны, империи, построенные на жестоком принуждении, рабство, расизм — все это существовало до европейцев и независимо от них. Европейцы первыми додумались, что в этом всем есть что-то неправильное. Рабство, например, было везде. И единственная цивилизация, где его признали злом и отменили — европейская. Оглядываясь на историю России, я вижу много зла и греха — но я способен их там увидеть только потому, что я являюсь наследником тысячелетней цивилизации, восходящей к Крещению Руси, которая, в свою очередь, является частью более широкого христианского мира. Попытка оценить этот мир и его историю негативно — абсурдна, потому что лишает нас самого стандарта, на основании которого мы могли бы производить оценку. На практике эта идеология неизбежно разрушительна — разрушительна для Запада и разрушительна для России, если мы ее импортируем. Пафос покаяния за грехи прошлых столетий может выглядеть морально привлекательным, однако он подразумевает две ложные и опасные идеи — актуальность исторических обид и коллективную ответственность. Актуальность исторических обид предполагает, что отношения между ныне живущими людьми должны определяться несправедливостями, совершенными задолго до того, как они появились на свет. Потомки обидчиков должны потомкам обиженных морально, а иногда и вполне материально — деньгами. А из этого следует, что статус «потомка обиженных» становится выгодным — и чем ужаснее обиды, нанесенные предкам, тем на большую моральную или материальную компенсацию могут рассчитывать потомки. Это поощряет к подогреванию исторических обид — как подлинных, так и не вполне — и к подаче их в максимально эффектном виде. Людям объясняют, что они и не знали, и не интересовались, а вот их соседи, оказывается, еще при царе Горохе совершили против них великие злодеяния — за которые сейчас надо требовать покаяний и компенсаций. Коллективная ответственность предполагает, что большинство (без различения лиц) виновато перед меньшинством и должно ему (опять же, без различения лиц). Оба этих принципа не только не помогают устроению мира между людьми, но и прямо его разрушают. Представьте себе две этнические группы, у которых в прошлом было всякое — и вражда, и несправедливость, но которые сейчас как-то притерлись и даже отчасти смешались. Представьте себе, что к этим людям приходят попечители о правах меньшинств и говорят: «Послушайте, вот вы и внимания не обращаете, а ведь вы принадлежите к угнетенному меньшинству. Ваши соседи, принадлежащие к большинству, вам должны и перед вами виноваты. Сейчас мы вам подробно расскажем, какие именно тяжкие обиды их предки нанесли вашим предкам и как они сейчас не отдают вам законного». Такого рода борьба за права меньшинств является просто отзеркаливанием расизма, который использует те же принципы — для расиста исторические обиды тоже всегда актуальны, а «враги» несут коллективную ответственность за действия выходцев из их среды. Поэтому сама идея «белой», или в нашем случае «русской» вины разрушительна и пагубна для всех. Иногда говорят о том, что раз для нас актуальны достижения нашей истории, для нас должны быть также актуальны и ее преступления. Это неверно — потому что история не является простым нагромождением фактов; мы неизбежно выбираем их и оцениваем, и включаем в какую-то общую картину. И мы строим эту картину исходя из того, чего мы хотим для нашей страны здесь и сейчас. А мы хотим ей мира, уверенности в себе и процветания.
Источник: https://rusnext.ru/recent_opinions/1595943173221791
Оценили 0 человек
0 кармы