Смерть Навального и заявление его жены (точнее, уже вдовы) Юлии о том, что она займет его место, в очередной раз подняли вопрос о механизме смены режима в России. Проще говоря — есть ли у Юлии шанс в её намерении заниматься политикой?
Политика — это всегда борьба за идеи и за их воплощение в жизнь. А значит, политика — это всегда борьба за власть и никак иначе. То, что в России называют политикой, в реальности это в основном соревнование за чистоту вылизанной начальственной задницы. Но это немного другое и к политике точно никакого отношения не имеет.
Поэтому возникает вполне логичный вопрос: если политика — это борьба за воплощение идей путем прихода к власти, то, во-первых, нужно такие идеи иметь. А, во-вторых, нужно иметь проект прихода к власти. Без этого лавочку можно закрывать. Махать фонариками в небо — это точно не про идею и не про приход к власти, поэтому, к примеру, Волков, выдвинувший в свое время эту идею, политиком не является. Навальный, кстати, с его идеей «умного голосования», тоже к политике имел крайне отдаленное отношение, так как «умное голосование» - это что угодно, только не проект прихода к власти. Необходимое условие для того, чтобы называть это политикой, не выполнено, поэтому Навальный политиком и не был. С идеями у него тоже было не очень: честные выборы и неподкупный суд — это, скорее, набор маниловских мечтаний, чем идея. В общем, Навальный был кем угодно, но не политиком в классическом понимании этого слова. Станет ли его преемница политиком — покажет время. Тем более, что для начала ей вообще нужно стать преемницей. И, кстати, преемницей чего именно?
Всё это возвращает нас к базовым основам понимания социального проектирования.
Социальные проекты (иначе говоря — образ будущего) выдвигаются двумя группами в обществе — элитой и контрэлитой. Разница между ними лишь в том, что элита обладает доступом к ресурсам, позволяющим воплотить ее проект, контрэлита имеет проект, но не имеет доступа к ресурсам. Есть и третья группа в обществе. Ее условно можно назвать антиэлитой — у нее нет проекта и образа будущего, нет доступа к ресурсам, но она выступает против проектов элиты и контрэлиты и по возможности нацелена на противодействие им любыми методами — активными или пассивными.
В России, безусловно, элита есть. И у нее точно есть проект и образ будущего. Нюанс в том, что это проект бесконечного возобновления настоящего с постепенным откатом в прошлое. Здесь нет никаких вопросов: правящая в России страта пришла к власти вопреки всем историческим закономерностям. Это не просто маргиналы советского периода, это криминал и срощенная с ним силовая составляющая правящего режима. В любой сколь-либо нормальной стране любая власть делает все возможное, чтобы криминал не смог захватить власть просто потому, что в этом случае на стране можно ставить крест. Криминал по своему генезису неспособен к развитию чего-либо, он способен только перераспределять имеющееся, а это означает, что внутренний ресурс страны будет постоянно убывать, заводя страну вначале в структурный, затем в системный кризисы, а затем разрушая ее через катастрофу. Что мы на примере несчастной России сегодня и наблюдаем — никаких отклонений от графика нет.
Поэтому для правящего режима нет задачи развития страны, он просто не понимает, что это такое. Во-вторых, эти люди прекрасно отдают себе отчет в том, что в любой нормальной системе они немедленно проиграют конкурентную борьбу и будут сброшены обратно в маргинальное состояние. Логично, что ни о каком развитии и ни о каком будущем в таком случае говорить не приходится, задача режима — удерживать настоящее любой ценой. Что неизбежно приводит к вынужденному возвращению в прошлое, так как ресурс развития и устойчивости уже проедены, система деградирует и на ее месте возникают архетипичные реликты. Неудивительно, что под конец своего существования президент поехал на исторической тематике, а мейнстримной квази-идеологией стала адская смесь из «традиционных ценностей» и «патриотизма».
В общем, с образом именно будущего у правящей элиты все очень нехорошо, но сам по себе проект у нее есть, доступ к ресурсам — тоже. То, что проект ведет страну к гибели, правящую знать не слишком беспокоит и мало интересует, так как частью её проекта является эвакуация из страны после катастрофы. Правда, прежний план эвакуации не сработал, и уход на Запад теперь для элиты закрыт, но она ищет иные варианты, пускай и менее привлекательные — скажем, сейчас эвакуация награбленного и потомства идет в направлении Эмиратов.
С контрэлитой в России тоже всё очень непросто. По факту контрэлита находится в эмиграции и всегда в готовности в любой момент высадиться на родине с готовыми структурами и проектами. Это в идеале. Иногда реальность оказывается довольно близкой к такому идеалу, и контрэлита после десанта на родину захватывает власть, получает доступ к ресурсам, а значит — и к возможности воплощения своего проекта. Как пример могу привести Иран.
Или послефевральскую Россию, куда высадились большевики и сумели в короткий срок победить в жесткой конкурентной борьбе.
Для современной России это не так. Позиция контрэлиты находится буквально в вакууме. Эмиграция не имеет ни проекта, ни образа будущего, ни структур для перехвата власти после краха режима. По сути, сегодняшняя российская квази-политическая эмиграция вся прошла через Болотную, а Болотная убедительно показала, что у оппозиции (тогда она еще существовала) нет никакого отличного от режима проекта.
Оппозиция была полностью согласна с имеющимся проектом разграбления страны, её единственное противоречие с режимом заключалось в несогласии со своим маргинальным состоянием. «Партия, дай порулить» - вот и весь лозунг болотной оппозиции. Да, его прикрыли красивыми и бессодержательными кружевами про честные выборы и независимый суд, но у меня лично нет ни малейших сомнений, что будь Навальный или какой-нибудь Пономарев сегодня у руля, честные выборы свелись бы к замене Памфиловой на условного Волкова, который фальсифицировал бы их с не меньшим энтузиазмом.
Нынешняя эмиграция склонна к карнавальным мероприятиям и созданию тех или иных висящих в воздухе квази-структур, под которыми нет ничего, однако предъявить хоть что-то, что может напоминать отдаленно проект и образ будущего — нет. Просто нет. А значит, не выполнены оба необходимых условия для того, чтобы считать эту группу контрэлитой.
Я не стану развивать тему типологии разных групп проектирования (или противодействия проектированию) социальных групп — она обширна. Достаточно сказать, что для стран с развитой демократией (то есть, имеющих свои собственные внутренние механизмы согласования между элитными группами) ситуация выглядит принципиально иначе, так как элита и контрэлита в тех же США — это одна большая группа американской аристократии, которая «мерцающим» образом перетекает из одной позиции в другую в зависимости от результата текущих выборов. Поэтому проектирование в тех же Штатах — это сложный баланс одновременно нескольких проектов, который сам требует непростых механизмов увязывания и согласования, а также отказа от них. И эти механизмы тоже дают сбой, в экстремальной обстановке (примерно как сейчас) возникают условия для прямого гражданского конфликта, так как все эти механизмы обладают своей собственной областью применения и допустимого. Сегодня кризис проектирования в США вышел за границы такой области, что ведет Штаты к прямому гражданскому противостоянию. В этом году или через десять лет — неважно. Важно, что условия сложились.
Но мы о России. Наша проблема состоит в том, что элита не обладает образом будущего, а контрэлита прочно занимает позицию антиэлиты — у нее нет собственного проекта, отличного от элитного, но нет и проекта перехвата власти. Нет структур, нет механизмов. Поэтому эмигрантская «оппозиция» может в будущем быть только деструктивной силой, но никаких конструктивных действий от нее ожидать не приходится. Уже поэтому заявление Юлии Навальной, что она что-то там продолжит, пока выглядит бессодержательным — нечего продолжать. Нужно создавать с нуля — так будет точнее. Есть ли у нее такая возможность — скорее всего, нет.
В России, к сожалению, в силу складывающихся обстоятельств крах правящего режима будет носить вид обвального и стихийного распада. Хотя бы потому, что не просматривается хоть кто-то, кто будет способен перехватить управление. Поэтому его будут перехватывать на низовых уровнях — на уровне регионов и корпораций (я в данном случае имею в виду не только корпорации — экономические субъекты типа Роснефти или Газпрома, а корпорации цехового типа — низовые социальные группы, сформированные по тем или иным профессиональным, региональным или иным корпоративно-цеховым интересам. Та же оргпреступность, к примеру, или региональные группы.) Потом, возможно, начнется встречное движение и объединительно-согласительные процессы, которые могут привести либо к полноценному федеративному устройству страны (если возможности разных вновь образованных субъектов будут сопоставимы), либо к новой империи/диктатуре, если один из субъектов окажется одновременно сильнее и тупее (в интеллектуальном плане) всех остальных. Тогда он начнет снова собирать страну через насилие и диктат, чем запустит новый цикл, в конце которого будет тот же крах и развал.
В любом случае место нынешней «оппозиции» во всех этих процессах пока не просматривается вообще. В лучшем случае она приедет в страну после краха режима, как приехал Барадеи в Египет после революции 2011 года — с помпой высадившись в аэропорту и через месяц о нем уже никто и не вспоминал.
Всё это никак не исключает сугубо рефлекторных действий режима, который выжигает общественное пространство. Однако ситуация уже сложилась и представляет из себя устойчивую общественно-социальную систему: до краха режима, который произойдет (и произойдет неизбежно) в силу ресурсного истощения на продолжение политики внутреннего террора и внешней агрессии, никаких действий по его трансформации никто предпринимать не будет. Извне — некому, изнутри — нет никакой потребности. Мы вошли в сценарий стихийного (а потому и крайне неопределенного) распада страны, который бесполезно прогнозировать, так как всё будет происходить ситуативно, а главное — предельно стремительно.
В который раз сошлюсь на «марш сраведливости» Пригожина — при всей своей невнятности и бессодержательности он показал главное: власть в стране уже валяется под ногами. И ждет только того, кто решит нагнуться и поднять ее.
Оценили 6 человек
13 кармы