It's a wonderful world, baby!

Мы заперты в собственных телах, как в тюрьме. Чтобы смягчить этот факт, христиане напускают романтического флера, должного скрыть уродливые выступы и наросты реальности, и уверяют, что это не тюрьма вовсе, а храм. Храм для живущего внутри человека духа, или Духа, как кому больше нравится. Гностики частично осознают горечь и безвыходность положения и утверждают, что это наше невежество загнало нас в тесную камеру падшего материального мира, в котором все сосуществующее существует за счет других. Так же, как и на наших телах еще при жизни и, тем более, после смерти кормятся мириады невидимых микроорганизмов, вполне себе видимых кишечнополостных и прочая безмозглая шваль, мы подъедаем живые и мертвые биологические оболочки других существ. И не только биологические. Иначе нам не выжить. Никак. Нас спасает чужая смерть. Мы кормимся за счет старданий и смерти других. Вот в таком дивном и чудном мире нам довелось воплотиться.

А на страданиях духа внутри наших тяжелых неповоротливых тел, чувствующих боль, подчиняющихся законам гравитации и времени, в свою очередь, паразитирует еще нечто, невидимое глазу. То, по чьей воле каждый из людей посеян и выращен в этой жуткой темнице=теплице, под названием "wonderful world". Мы - питательный субстрат для паразитов вселенского в нашем понимании масштаба. В искусственно созданной, ограниченной законами физики и времени четырехмерной среде. Такая себе привычная и знакомая всем матрица. Бескрайние поля капсул со спящими внутри съедобными людьми.

Пробуждение которых будет означать спасение, думаем мы. Освобождение от уз телесной оболочки сделает наш дух свободным, думаем мы, вторя религиозной мудрости учений и культов всех форматов и кинушке Вачовских. Главное - съесть правильную пилюльку. А о чем мы не думаем? О том, что паразиты никого добровольно не оставляют. О том, что свобода в принципе невозможна. Страдания и боль не очищают наш дух. Они лишь создают фазу и ноль, через которые бежит ток невероятного напряжения. Самое смешное, что и радость, и любовь, и сексуальный экстаз, впрочем, как и религиозный, все не только отрицательные, но и самые светлые и жизнеутверждающие эмоции и чувства, словно сумасшедшую дойную корову, заставляют нас выбрасывать массу энергетического молока, которое бережно утилизируют хозяева человечества. Животные не умеют страдать и разбрасываться эмоциями так, как это делает хомо сапиенс. И поэтому мы - более совершенный вид, точнее, порода или сорт кормовой культуры.

Но, даже если мы уже усвоили и переварили эту информацию, что как бы говорит о том, что мы "пробудились" и теперь "осознанны", даже если мы воспринимаем таковое положение дел в этом мире как данность, мы никогда не превратимся в "хозяев". Никогда - в смысле "ни при каких условиях". Для нас "вне матрицы" нет вообще ничего. Она - как гигантская матрешка, и на каждом уровне мы обречены. И на самом деле это не "ложки нет", а нет Зиона. И никогда не было. Нас выращивают не для того, чтобы мы стали "совершенными" и "равными богам", пройдя нелегкую школу земного существования. Не для того, чтобы мы когда-нибудь осознали истину и увидели, как оно на самом деле. Мы никогда не сможем проснуться. Этот сон - вечен. Как убитая и съеденная рождественская индюшка, мы попадаем на праздник жизни только как жратва, и оканчиваем свой путь в выгребной яме нужника. Рай и ад? Почему бы и нет. Любая реальность за ваши деньги! После смерти нам готовят не освобождение от страданий и материальных ограничений этого мира, а очередной уровень рециклинга, цель которого одна: высосать из нашей способности испытывать блаженство и боль все, до последней капли. Как из батарейки Дюраселл из надоевшей рекламы с бешеным зайцем.

Грядет жатва. Ну, как-то так туманно предпочитают это называть адепты различных религий. И отделят зерна от плевел. Зерно перемелят или посадят снова, плевелы сожгут (ну, хоть руки над костром погреть, и то польза). Возможно, отделят козлов от баранов (кто-то вставил еще одну "высшую мудрость" в писания). Разница невелика. Козлища вонючие пойдут на шкуры, баранов сожрут целиком, только кости псам оставят. Неплодоносящее дерево - вырубят, смоковницу засушат, лозу обрежут. Что там еще, какие такие гастрономические аллюзии еще можно привести?

Правоверные адепты религий наивно полагают, что окажутся на той половине, ценность которой более очевидна. Однако во всей этой истории очевидно одно: эта ценность исключительно пищевая. По правую руку Господа встанут те, кто пойдет на салат цезарь, по левую - на похлебку для свиней. А потом грядет небесный Иерусалим в форме холодильника (нет, чуваки, он буквально в форме гигантского холодильника!), Зион окажется новым отсеком матрицы, а наша осознанность замкнется максимум на осознании этого факта. Не больше. Баранов целесообразно держать в загоне.