Его обвиняли в увлечении дореволюционной педагогикой, авторитаризме, жестокости и даже рукоприкладстве. Его систему называли «несоветской», а самому педагогу даже грозил арест. Основатель советской школы – супруга Ленина Надежда Крупская жестко критиковала его, мол, не место такой политике воспитания в советской системе. И все же в 1988 году Антон Макаренко был признан ЮНЕСКО величайшим педагогом мира. А педагогические принципы Крупской сейчас считаются как минимум обузой прошлого.
Крупская считала, что Макаренко жестокостью заставляет детей вкалывать и к тому же рушит все коммунистические принципы, касающиеся труда и собственности. По ее мнению, отношение к этому у детей должно быть коммунистическое, о чем Крупская и писала в письме пионерам «”Мое” и “Наше”». Интересно, что основные принципы воспитания у педагогов совпадали: и тот и другой говорили о коллективизме и самоуправлении, оба ставили главной целью педагога развитие личности.
Только у Макаренко эти принципы работали на детей, а у Крупской – на строителей социализма. Учителю в педагогике Крупской отводилась роль проводника политики партии, он же должен был наставлять родителей в правильном направлении. Школьником же должны двигать горячая любовь к родине и умение бороться за торжество коммунизма. Крупская настаивала на интересной, полноценной, насыщенной жизни для будущих строителей коммунизма, у которых нет ничего, кроме родины. Макаренко говорил: «Дети не готовятся к труду и жизни, они живут и трудятся, мыслят и переживают и к ним надо относиться как к товарищам и гражданам». Дети у него были «убежденными хозяевами» своей коммуны, школы.
После революции и гражданской войны, советская власть была установлена в России практически повсеместно. Однако она имела немало недочётов, например, к этому времени на улицах впервые появляются беспризорники-дети. Это явление было столь чуждо бывшей царской России, что советское общество просто не находило способа побороть его. К двадцатым годам годам число беспризорников достигало порядка 7 000 000 человек: дети погибших красногвардейцев, бывших белых, потерявшиеся во время эвакуации и так далее. Зачастую, не находя более лучшего решения, детей задерживали целыми группами и свозили в специально оборудованные усадьбы-колонии. Их считали дефективными, неполноценными.
В то время европейской наукой считалось, что человек либо от рождения склонен к порокам, или же от рождения порядочен.
Макаренко же считал, что правильное воспитание является главным условием для формирования достойного человека. У него было высшее педагогическое образование. Макаренко в 1917 году с золотой медалью окончил Полтавский педагогический институт.
Начальником одной из таких колоний для дефективных под Полтавой назначают бывшего директора железнодорожной школы города Кременчуга, Антона Семеновича Макаренко. Прибыв на место, он сразу же заявил коллегам: «Нет дефективных детей, есть дефективное отношение к ним».
Макаренко сразу принялся налаживать быт и учебу в колонии. Но к его величайшему изумлению, там его встретили не дети, а вполне состоявшиеся молодые люди, которые сознательно занижали свой возраст, дабы не попасть под расстрельную статью. Смертная казнь ожидала всех, кто оказывал в мятежные годы гражданской войны сопротивление Красной армии, а большинство его новых воспитанников относились именно к ним. Но и это не остановило Макаренко. Недолго думая, он применил к ним самый действенный метод: доверие, уважение, принятие человека таким, каков он есть.
Антон Семенович добивался беспрецедентных успехов. В основе его успехов лежало то, что Макаренко использовал огромную воспитательную силу работы в коллективе. Школьное обучение сочеталось с производительным трудом в команде, где объединялись требовательность, доверие и дух игры, команды, ответственность.
1928 год оказался для Антона Семеновича очень нелегким. После очередного заявления Крупской о признании его системы «несоветской», Макаренко находится под пристальным вниманием властей. Но, благодаря помощи Максима Горького, который имел сильные связи в ОГПУ, Антона Семёновича не увольняют, а всего лишь переводят в только что созданную чекистами коммуну под Харьковом – имени Дзержинского.
Коллективизация, расказачивание обеспечивали коммуну все новыми и новыми кадрами. К 1930-м годам общее число беспризорных составляло 12 миллионов человек. Но в коммуне Дзержинского удалось достичь, казалось бы, невозможного. Она не только существовала на заработанные трудом воспитанников деньги, но и путешествовала по всей стране.
В 1935 году на него из коммуны им. Ф.Э. Дзержинского поступил политический донос – причиной его были консерватизм и зависть менее удачливых коллег.
Нашлись желающие использовать полученные достижения для своего блага. Однако Макаренко заявил: «Кому-то захотелось употребить дисциплину и мощь нашего коллектива для производственного марафета – этому не бывать!» После этого он был переведен в Киев, в отдел НКВД. Под его начало были отданы 12 колоний, но только не коммуна Дзержинского.
5 сентября 1936 года Макаренко пригласили на вечер в его бывшую коммуну. Во время своего выступления там он произнёс роковую фразу: «Все мы работаем под руководством партии и товарища Сталина. И если даже товарищ Сталин сделает тысячу ошибок, мы всё равно должны идти за товарищем Сталиным».
Сказанную в душевном порыве фразу расценили как покушение на советский строй. Его назвали «контрреволюционером», стали обличать, активно писали доносы.
В марте 1939 Антона Семёновича вызвали в Москву. В поезде ему стало плохо. Он прилёг на лавку. Но прихода врача уже не дождался. Антон Семёнович умер от разрыва сердца. Когда произвели вскрытие, обнаружилось, что оно было словно разорвано на две части.
4 апреля 1939 года состоялись похороны. Не было на них представителей власти. Только те, кому Макаренко «выдал путевку в жизнь», провожали его в последний путь.
Всемирная слава Макаренко связана с эффективностью его педагогической деятельности, прежде всего — в деле ликвидации детской беспризорности. Благодаря этому замечательному педагогу тысячи детей, которые были обречены на жалкое существование, состоялись в жизни.
Своей практикой он подтвердил свои слова: «Я исповедую бесконечную … уверенность в неограниченном могуществе воспитательной работы… Я не знаю ни одного случая, когда бы полноценный характер возник без здоровой воспитательной обстановки, или, наоборот, когда характер исковерканный получился бы, несмотря на правильную воспитательную работу».
Решением ЮНЕСКО Макаренко признан одним из четырёх педагогов, определивших способ педагогического мышления в ХХ веке.
К Макаренко приходили дети, которые настолько уже были испорчены, что не могли жить в нормальном обществе: воры, хулиганы, девочки-проститутки. Родители привозили своих детей, когда уже сами не могли с ними справиться. А Макаренко - мог. Он достиг такого мастерства в воспитании детей, что мог с уверенностью сказать: «Воспитание - легкое дело».
Среди почти 3000 воспитанников коллективов под рук. А. С. Макаренко не известно ни одного рецидива, причём многие исследователи судьбы этих выпускников отмечают, что «они были счастливыми людьми».
Как всего этого добивался А.С. Макаренко? Излагая свое кредо, в числе важнейшего пункта Антон Семенович настаивал на разработке технологий воспитывающего воздействия.
Он писал: "Наше педагогическое производство никогда не строилось по технологической логике, а всегда по логике моральной проповеди. А я, чем больше думал, тем больше находил сходства между процессами воспитания и обычными процессами на материальном производстве, и никакой особенно страшной механистичности в этом сходстве не было. Человеческая личность в моем представлении продолжала оставаться человеческой личностью со всей ее сложностью, богатством и красотой, но мне казалось, что именно потому к ней нужно подходить с более точными измерителями, с большей ответственностью и с большей наукой, а не в порядке простого темного кликушества. Очень глубокая аналогия между производством и воспитанием не только не оскорбляла моего представления о человеке, но, напротив, заражала меня особенным уважением к нему, потому что нельзя относиться без уважения и к хорошей сложной машине.
Во всяком случае для меня было ясно, что очень многие детали в человеческой личности и в человеческом поведении можно было сделать на прессах, просто штамповать в стандартном порядке, но для этого нужна особенно тонкая работа самих штампов, требующих скрупулезной осторожности и точности. Другие детали требовали, напротив, индивидуальной обработки в руках высококвалифицированного мастера, человека с золотыми руками и острым глазом. Для многих деталей необходимы были сложные специальные приспособления, требующие большой изобретательности и полета человеческого гения. А для Всех деталей и для всей работы воспитателя нужна особая наука. Почему в технических вузах мы изучаем сопротивление материалов, а в педагогических не изучаем сопротивление личности, когда ее начинают воспитывать? А ведь для всех не секрет, что такое сопротивление имеет место. Почему, наконец, у нас нет отдела контроля, который мог бы сказать разным педагогическим партачам: "У вас, голубчики, девяносто процентов брака. У вас получилась не коммунистическая личность, а прямая дрянь, пьянчужка, лежебок и шкурник. Уплатите, будьте добры, из вашего жалованья". - Почему у нас нет никакой науки о сырье, и никто толком не знает, что из этого материала следует делать — коробку спичек или аэроплан?"
Кроме технологичности, к важнейшим пунктам педагогической системы Макаренко мы бы отнесли четыре пункта: Дело. Ядро коллектива. Самоуправление. Формат.
Дело. Колонисты имели реальное дело, которое их и кормило, и дисциплинировало. Вначале колонисты обустроили свое натуральное хозяйство просто чтобы себя прокормить, позже занялись серьезным производством. Построив свой завод (меньше чем за год), воспитанники стали выпускать электродрели, позже освоили производство фотоаппаратов «Лейка». Фотоаппарат «Лейка» - это 300 деталей с точностью до 0,001 мм, для тех времен это абсолютно инновационное производство. Производство в коммуне было не просто рентабельно, а высокорентабельно: коммуна отдавала государству как свою прибыль 4,5 млн. руб. в год. Воспитанники получали зарплату, на которую содержали себя, младших членов коммуны, выплачивали стипендии бывшим коммунарам, обучавшимся в ВУЗах, откладывали деньги на сберкнижки для накопления средств к моменту выхода из коммуны, содержали оркестр, театр, оранжерею цветов, организовывали походы и другие культурные мероприятия. А главный смысл в том, что дело формировало личность: в 16-19 лет дети уже становились мастерами и начальниками производства.
Ядро коллектива. Колонистов воспитывал не воспитатель в режиме ручного управления, а ядро коллектива в автоматическом режиме. Авторитетные колонисты, внутренне принимающие и исповедующие ценности колонии, как ядро коллектива - выполняли роль "закваски", которая пропитывала вновь прибывших колонистов, оказывались той мясорубкой, которая средствами, доходчивыми для подростков, перемалывала новеньких и делала их частью системы. Дети доносили друг до друга новые правила жизни на своем языке, Макаренко лишь сдерживал их, чтобы они оставались в цивилизованных рамках.
"Если же это человек трудный, который мне не верит, против меня настроен, недоверчиво ко мне относится, я с тем разговаривать не буду. Я соберу старших, вызову его и в самом официальном, приветливом тоне буду с ним говорить. Для меня важно не то, что я говорю, а как другие на него смотрят. Он на меня поднимает глаза, а на товарищей боится смотреть. Я говорю: "А дальше товарищи тебе расскажут". И товарищи расскажут ему то, чему я их раньше научил, а он будет воображать, что это они сами придумали. («Проблемы школьного советского воспитания»).
Разновозрастные отряды - тот же ход, когда маленькие получали защиту от старших "корешей", а кореши вставляли им новые понятия по жизни.
Самоуправление. Если нет дела и нет здорового ядра коллектива, самоуправление невозможно и вредно. Если основа коллектива здоровая, самоуправление его укрепляет и оттачивает, оказываясь школой лидерства и руководства.
Формат. Макаренко интенсивно вводил и внимательно следил за правилами и ритуалами, которые поведенчески, через тело встраивали в колонистов новые нормы жизни. Встать вовремя, умыться, натереть пол, тем более не плевать на пол - естественно и обязательно. А вот "Не стоять, подпирая стенку - стоять ровно" и "Не толкаться" - вещь уже не очевидная, но именно такие мелочи вырабатывают внутренний стержень личности. Колонисты быстро приучались к военным порядкам, флагам, горнам и ходьбе строем. Когда все идут строем, строится шаг (а это важно), и в коллективе каждый настраивается на каждого.
"Я считаю, что дети даже толкать не должны друг друга. Они должны двигаться целесообразно. Никаких бесцельных движений. И я своим коммунарам говорил: хочется побегать - вон площадка, можно там бегать. Извольте здесь вести себя прилично. Вообще воспитание сдержанности, торможение движений - прежде всего. (из "Коммунистическое воспитание и поведение")".
Макаренко никогда не был гуманистом, он готов был работать жестко, по мужски, ценил порядок и дисциплину, в том числе армейские порядки.
После смерти Семена Калабалина, любимого ученика А.С. Макаренко, создавшего несколько успешных коммун по его системе, макаренковские коммуны в России исчезли. В том или ином виде система Макаренко работает и поныне, однако внедрению его системы как в России, так и за рубежом мешают по крайней мере два обстоятельства.
Первое: система Макаренко предполагает, что дети могут и должны трудиться, а в настоящее время детский труд запрещен.
Второе: система Макаренко - допускает жесткие, мужские средства влияния, которые не приемлемы для современной гуманистической педагогики.
Оценили 44 человека
56 кармы