Эрзац - значит неполноценный заменитель. Эрзац-наука

Здравствуйте, уважаемые читатели. Вчера за один день дважды была преподнесена статья Лидии Грот. Которая, как то заявлено, историк. Является ли она историком, когда пишет, например, любовный роман? А когда пишет статью, только внешне похожую на научную?

Так что сегодня будет статья про то, что такое эрзац-наука и чем она отличается от настоящей науки.

Еще раз об эрзац-науке в медиевистике

29.08.2017 № 236 c.12

А Васька слушает, да ест…

Иван Крылов, Кот и Повар

Автор Олег Губарев

Я уже обращался к данному вопросу на сайте ТрВ-Наука [1]. С тех пор ситуация значительно ухудшилась. Комисcия РАН ведет борьбу с лженаукой, и это правильное и нужное дело. Однако лженаука (в лице того же А. Т. Фоменко), возможно, не так и страшна в сравнении с эрзац-наукой, потому что нужно быть совершенно необразованным человеком, чтобы поверить в откровенные бредни, а вот абсурд и нелепость гипотез и теорий фолк-историков, вроде того же А. А. Тюняева или В. А. Чудинова, очевидны подчас лишь специалистам в той или иной области, но не журналистам и массовому читателю.

Еще опаснее в смысле воздействия на общество та эрзац-наука, что старательно камуфлируется под нормальные научные работы. Отличие может быть лишь в том, что работы эти выполнены на чрезвычайно низком научном уровне. Проблема здесь не в форме, а в содержании. Если работы фолк-историков вроде Чудинова даже по форме не соответствуют научным требованиям, то в области эрзац-науки защищаются реальные диссертации, причем соискатели претендуют не только на степень кандидата, но и на степень доктора исторических наук. Возможно, скоро мы увидим и новых эрзац-академиков, если дело так пойдет и дальше.

Согласитесь, когда речь идет об ученых-историках со степенями кандидата и доктора исторических наук, занимающих должности в научных учреждениях, входящих (и такое случается) в состав редакций научных журналов, то не всякий уже осмелится говорить о чистой лженауке…

Рис. И. Кийко

Здесь речь пойдет о современной медиевистике, но уверен, что похожая ситуация может быть и в других областях науки. Целевая аудитория современной эрзац-науки — люди образованные, но работающие в других областях, не разбирающиеся в проблеме, а также довольно подкованные и знающие историографию любители. Эти историки-дилетанты знакомы с литературой по обсуждаемому вопросу, готовы вступать в споры на интернет-форумах и с жаром отстаивать ту позицию, что запала им в душу. Однако сложные исторические вопросы они склонны решать на уровне бытовой логики, пользуясь «здравым рассудком», заменяя им научный метод. Вот на них-то и оказывает свое разрушительное действие эрзац-наука.

Внешне работы эрзац-историков полностью соответствуют требованиям, предъявляемым к научной работе. Тут и ссылки на работы других ученых, и приложен список литературы по вопросу, и изложение и стиль работы полностью имитируют серьезную научную работу, выдержаны требования научного издания к оформлению публикуемых статей.

Грань, отделяющая эти работы от работ профессиональных историков, размыта и видна далеко не всякому. На данный момент к области эрзац-науки относят работы историков-антинорманистов (А. Г. Кузьмина, В. В. Фомина, В. И. Меркулова, С. В. Цветкова, А. Л. Никитина, А. Пауля, Л. П. Грот и др.), реанимирующих гипотезы, отвергнутые еще в XIX веке.

Нельзя сказать, чтобы профессиональные историки и археологи не чувствовали надвигающуюся опасность. В разное время за весьма длительный период были опубликованы отдельные статьи, направленные против эрзац-историков: Новосельцев А. П. «Мир истории» или миф истории? (1993); Коновалова И. Г. Второе пришествие варягов (2003); Михеев С. М. Рецензия на Сборник Русского исторического общества, № 8 (156). Антинорманизм (2004); Котляр Н. Ф. В тоске по утраченному времени (2007); Мурашева В. В. «Путь из ободрит в греки…» (археологический комментарий по «варяжскому вопросу») (2009); Мельникова А. Е. Ренессанс средневековья? Размышления о мифотворчестве в современной исторической науке (2009); Комар А. В. «Тайны Русского каганата» и другие проблемы научной графомании (заметки по поводу работ Е. С. Галкиной) (2010); Мусин А. Е. «Столетняя война» российской археологии (2017). Но это, как правило, были работы, посвященные конкретной проблеме и гипотезе, выдвинутой конкретным эрзац-историком, а не обобщающие обзоры. Эти статьи, действительно, в основном содержат эмоциональное возмущение низким научным уровнем работ оппонентов, а также перечисление нарушений основных принципов научной работы в статьях и книгах эрзац-ученых.

И вот пример реакции на эти критические статьи от историка-антинорманиста: «Когда с капитальными пятисотстраничными работами С. А. Гедеонова, А. Г. Кузьмина и самого В. В. Фомина, чрезвычайно насыщенными фактами, аргументами, вопросами, и действительно привлекающими огромное количество источников, зачастую ускользающих от внимания норманнистов, „расправляются“ одной-двумя фразами, оставляя поставленные ими вопросы совершенно без ответа, подобная „критика“ нисколько не убеждает» (Романчук, 2013).

Кстати, сам А. А. Романчук — историк, интересующийся в основном спорными гипотезами, лежащими в стороне от мейнстрима исторической науки. В его пользу говорит лишь то, что он отказался от хамского языка антинорманистов, свойственного В. В. Фомину, и критикует работы, выполненные на очень низком научном уровне (например, работы Л. П. Грот) (Романчук, 2015). Правда, критикуя статьи Л. П. Грот за их «нулевой научный уровень», А. А. Романчук высоко оценивает работы В. И. Меркулова, на деле полные передергиваний, ссылок на отсутствующие документы и т. д.

Романчук, говоря о работах Л. П. Грот, использует мягкий термин «неакадемичность». А. Е. Мусин для подобных работ использует термин «провинциализм». Оба термина являются в какой-то мере синонимами используемого мной, на мой взгляд, более емкого термина — «эрзац-наука». Отсюда становится ясно, насколько важно текущее накопление «исследований» эрзац-ученых, изобилующих ссылками друг на друга, которое позволяет им ставить вопрос об изменении отношения к этим работам.

Идет медленное, но уверенное накопление научных работ низкого уровня, публикуемых, как правило, либо в краевых научных журналах, где требования ниже, либо в непрофильных научных изданиях или изданиях, в редакциях которых присутствуют эрзац-ученые. Идет накопление числа диссертаций, подготовленных на эрзац-научном уровне. И такой проект Диссернета, как выявление плагиата, здесь мало чем может помочь, потому что в работах эрзац-историков, как правило, нет плагиата и нет заведомо лженаучных теорий и гипотез. И со временем, боюсь, эта историческая эрзац-наука достигнет критического уровня, вытесняя из общественного поля зрения нормальную науку, изолируя и делая ее изгоем в обществе.

В Интернете этот процесс уже достиг своего пика. На написание настоящей статьи меня подвиг внушительный перечень научных работ всё той же Лидии Павловны Грот, «шведского ученого», канд. ист. наук, на который я случайно наткнулся в Интернете. Той самой Л. П. Грот, историка-антинорманиста, работы которой, даже по оценке сочувствующего ей антинорманиста А. А. Романчука, находятся на «нулевом научном уровне».

Чем прославилась Л. П. Грот? Попытками доказать, что Хельги — имя, появившееся в Скандинавии в поздний период, только после христианизации. Нужно это для того, чтобы «доказать», что один из первых русских князей, Олег Вещий, не скандинав. При этом она основывается только на одном из значений имени — «священный». Игнорируя ранние упоминания этого имени, например в эпосе «Беовульф», и указание в словаре скандинавских имен Л. Петерсон на древнее языческое значение этого имени «посвященный богам» (Губарев, 2015).

Именно Л. П. Грот на печально известном сайте «Переформат» утверждает, что «Как известно, войне традиционной сопутствует война информационная, в русле которой используются особые информационные технологии для обработки общественного мнения, как в собственной стране, так и за ее пределами… Русская история должна быть освобождена от политического мифа норманизма. Если в России и нужно создавать политические мифы, то они должны питать национальные интересы страны, а не быть им чуждыми. Но для меня, как историка, важнее показать, что норманизм имеет ненаучную гносеологию, и именно поэтому ему не место в исторической науке» (Грот, 2013).

Некоторые наивные люди думают, что антинорманисты занимаются наукой; а они, оказывается, по их собственному признанию, воспринимают объективную историческую науку как борьбу со своими воззрениями и сами ведут информационную войну. Непонятно только, какое всё это имеет отношение к исторической науке. И вот в результате — внушительный перечень научных публикаций данного бойца информационной войны, перечень, который, несомненно, будет расти и далее. Приведу его здесь.

Грот Л. П. 2006/2007. Имена древнерусских князей: к проблеме сакрального и династийного принципов именословов // Древняя столица: история и современность. Владимирские чтения. 1-е и 2-е изд. Владимир.

Грот Л. П. 2007а. Как Рюрик стал великим русским князем? Теоретические аспекты генезиса древнерусского института княжеской власти // История и историки. М., 2006.

Грот Л. П. 2007б. Начальный период российской истории и западноевропейские утопии // Прошлое Новгорода и Новгородской земли: материалы науч. конф. 2006–2007 годов. Великий Новгород.

Грот Л. П. 2008а. Варяжский вопрос и рудбекианизм в современном норманизме // Историческая наука и российское образование (актуальные проблемы). Ч. 1. Москва.

Грот Л. П. 2008б. Гносеологические корни норманизма // Вопросы истории. №

Грот Л. П. 2009а. Алгебра родства и практика призвания правителя «со стороны» // Алгебра родства. Вып. 12.

Грот Л. П. 2009б. Генезис древнерусского института княжеской власти, западноевропейские утопии эпохи Просвещения и их предтечи // Сложение русской государственности в контексте раннесредневековой истории Старого Света / Тр. Гос. Эрмитажа. Т. XLIX. СПб.

Грот Л. П. 2009в. Рюрик и традиции наследования власти в догосударственных обществах // Российская государственность в лицах и судьбах ее созидателей: IX–XXI вв.: материалы Междунар. науч. конф., 31 октября — 1 ноября 2008 года. Липецк.

Грот Л. П. 2010а. Утопические истоки норманизма: мифы о гипербореях и рудбекианизм // ИНРИ. Вып. 1.

Естественно, после этого внушительного перечня у любого фрика, дилетанта и фолк-историка в обсуждениях на исторических сайтах появляется возможность сказать: «Как вы можете игнорировать труды историка, в ряде научных работ доказавшего гипотезу, что варяги — это балтийские славяне?»

К сожалению, именно так сейчас формируется в обществе отношение к профессиональной науке. Можно было бы привести столь же внушительный перечень защищенных диссертаций как для получения степени кандидата, так и для получения степени доктора исторических наук. И не случаен возмущенный выпад А. А. Романчука по поводу игнорирования «пятисотстраничных трудов» тех же эрзац-историков, которые пишутся на основе таких «научных работ нулевого уровня».

Вот что говорит по этому поводу А. Е. Мусин. По его мнению, это явление «обусловлено личными амбициями, связанными с расчетом сделать себе карьеру в академической или университетской среде за счет критики классического исторического нарратива. Очевидна связь подобных взглядов с отсутствием у конкретного исследователя склонностей и способностей к серьезной источниковедческой работе, что не позволяет ему сформировать эффективные навыки критического анализа. Всё это заставляет охарактеризовать спорадическую актуализацию таких представлений как острую провинциализацию российской науки, где под провинциализмом понимается, прежде всего, ограниченность круга чтения и набора инструментов критического мышления, а также безоговорочная самодостаточность выводов, не требующая независимой проверки» (Мусин, 2017).

Единственный выход видится в повышении уровня требований к диссертантам и к публикации научных работ в краевых учреждениях и критическом рецензировании работ эрзац-историков, выявляющем их реальную научную ценность, точнее, отсутствие таковой. Возможно, здесь помогут такие меры, как особый проект Диссернета, направленный на выявление российских научных журналов, «имеющих признаки некорректной редакционной политики». А также изменения в процедуре и практике присуждения научных степеней. Возможно, профессиональным историкам стоило бы, пока не поздно, обратить внимание на сложившуюся ситуацию.

Сложность ситуации заключается в том, что тратить время и силы на опровержение всех этих «гипотез» эрзац-ученых почти никто из историков-профессионалов не будет. А это дает возможность сказать, что с таким количеством научных работ, посвященных маргинальным гипотезам, нельзя «расправиться одной-двумя фразами»! И в глазах общества, не разбирающегося в тонкостях научной дискуссии, этот аргумент и далее будет иметь неопровержимую силу. Так профессиональная историческая наука становится изгоем в обществе, питающемся работами эрзац-ученых, ссылающихся друг на друга и развивающих идеи фолк-историков, откровенных фриков и лжеученых.

Олег Губарев

1. Олег Губарев в «Гайд-парке онлайн» — http://trv-science.ru/tag/oleg-gubarev/

2. Грот Л. П. Чем опасен политический миф норманизма? [Электронный документ] URL: http://pereformat.ru/2013/12/chem-opasen-normanizm/. Дата обращения 05.08.2017.

3. Губарев О. Л. Урманский князь Олег и воинственная Лидия Грот. [Электронный документ] URL: http://генофонд.рф/?page_id=3998. Дата обращения 05.08.2017.

4. Романчук А. А. Варяго-русский вопрос в современной дискуссии: взгляд со стороны. // Вестник КИГИТ 36 (6), 2013. С. 73–131.

5. Романчук А. А. Норманнизм vs анти-норманнизм: как дойти до продуктивной дискуссии? [Электронный документ] URL: https://www.academia.edu/16624471. Дата обращения 13.07.2017.

6. Мусин А. Е., Мусин А. Е. «Столетняя война» российской археологии // Ex ungue leonem. Сборник статей к 90-летию Льва Самуиловича Клейна. СПб, 2017.

Източник