Воспитанные в СССР читатели и те, кто родился позже, но хоть немного интересуется событиями Великой Отечественной войны, наверняка наслышаны о зверствах карателей в гитлеровских лагерях смерти и на оккупированных нацистами территориях. Но далеко не все знают, что немцы "брезговали" грязной работой, привлекая для людобойного промысла добровольцев из числа военнопленных и местного населения. И готовили их в специальном Учебном лагере "Травники", за годы войны через которой прошло более 5 тыс. человек. 5 тысяч специально обученных человек, причастных к массовым казням и карательным операциям на занятых фашистами территориях!
Все началось летом 1941 года после нападения Германии на Советский Союз. Уже в августе рейсфюрер СС Генрих Гиммлер прибыл с инспекцией в оккупированный фашистами Минск, где специально для него командиром айнзатцгруппы «В» Артуром Небе была устроена показательная массовая казнь. (Мы не будем приводить здесь детали, потому что Дзен обязательно заблокирует статью, ссылаясь на "шокирующий контент".) На следующий день Гиммлер вместе с генералом полиции фон дем Бах-Залевским вновь наблюдал за массовым расстрелом и от увиденного почувствовал себя крайне плохо. Заметив это, Бах-Залевский произнес вошедшее в историю высказывание, что и расстрельная команда не испытывает удовольствия от своей людобойной работы:
Посмотрите в глаза этих людей. У них уже нет нервов на всю оставшуюся жизнь. Мы выращиваем здесь невротиков и варваров!
Потрясенный Гиммлер посчитал, что истинные арийцы, преданные делу Третьего Рейха, не должны опускаться до роли кровожадных палачей. Верные сыны Германии, наследники великих Гёте и Шиллера, потомки непревзойденных Баха, Бетховена и Вагнера, воспитанные на многовековой культуре и искусстве Центральной Европы, не могут заниматься безжалостным людоедским промыслом. Для этого наверняка найдутся другие: менее принципиальные, менее культурные, более бездушные...
Вскоре нашлось решение. В захваченной гитлеровцами Польше в 40 км юго-восточнее Люблина, близ села Травники на территории бывшего сахарного завода был организован одноименный специальный учебный лагерь (в истории его еще называют "Фабрикой смерти"), где проходил подготовку персонал охраны для будущих концлагерей, строительство которых нацисты планировали в Польше, на Западной Украине и в Западной Беларуси. Идея такой школы карателей принадлежала лично рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру.
После начала войны под натиском гитлеровских войск подразделения Красной Армии стремительно отступали. В плену оказалось несколько миллионов солдат и офицеров, и немцы посчитали, что некоторых из них можно использовать для службы Третьему Рейху. В различные лагеря, где содержались советские военнопленные, прибывала комиссия из гитлеровских офицеров и отбирала подходящие кадры. Порой пленным просто предлагали работать на Великую Германию, не вдаваясь в детали. Чаще всего говорили о подготовки вахманнов (в переводе с немецкого - охранник).
Но не каждый человек мог быть охранником в концлагере. У СС существовали четкие требования к будущим "вахманнам": требовались беспрекословное подчинение и личное желание человека выслужиться перед хозяевами, готовность перешагнуть через любые моральные и идеологические установки, чтобы доказать свою преданность. Рекрутам присваивали идентификационные номера, и они подписывали обязательства службы в составе части в Травниках. И у подписавших это соглашение обратной дороги не было. Им выдавали форму - чаще всего это была форма подразделений СС. Из-за чего польские евреи, привезенные на работы в лагерь, презрительно называли травников "чернокожими" или "тараканами".
В Учебном лагере СС "Травники" коллаборационистов обучали конвоированию, тактике, обращению с немецким оружием, вербовке информаторов и капо (невооружённые надсмотрщики из числа заключённых). Комендантом лагеря был назначен идейный нацист, член НСДАП с 1931 года Карл Штрайбель. Именно он лично следил за организацией лагеря и вербовкой первых рекрутов, которых к концу осени насчитывалось уже около 1 тыс. человек.
Личный состав учебного лагеря распределялся на два батальона под командованием унтерштурмфюрера СС Вилли Франца и оберштурмфюрера СС Иоганна Шварценбахера. При каждом батальоне был сформирован штаб и от пяти до восьми рот. Каждая рота состояла из трех взводов, каждый взвод - из трех отделений по 8–12 человек. Штрайбель, внимательно следивший за уровнем подготовки, ввел для учащихся четыре специальных звания: вахманн (охранник), обервахманн (старший охранник), группенвахманн (командир отделения) и цугвахманн (командир взвода).
На должности командиров рот фашисты назначали фольксдойче - немцев, родившихся за пределами Германии. А травники других национальностей могли дослужиться только до должности командиров взводов.
Несмотря на то, что эти люди добровольно соглашались сотрудничать с фашистами, для немцев они так и не стали "своими", а остались людьми низшего сорта, в чьи обязанности входило делать всю грязную работу. Но рекруты первого этапа даже понятия не имели, с чем им придется столкнуться ради жизни вне лагеря и своей краюхи хлеба. А учили их, как бы это цинично не звучало, не в теории, а на практическом материале. По соседству с учебным лагерем СС находился еврейский концентрационный лагерь. И в процессе обучения курсанты становились реальными вахманнами: сопровождали узников на работы, стояли на вышках, принимали участие в расстрелах.
Справедливости ради стоит отметить, что далеко не все травники даже среди отобранных становились карателями. Некоторые, до последнего стараясь сохранить человеческий облик, категорически отказывались превращаться в монстров. Их участь была предрешена. Смерть!
Уже в октябре 1941 года было повешено 7 человек за попытку побега и ухода к партизанам. К сожалению, их имена оказались стерты в истории. Были факты расстрел и расправы над теми, кто не подчинился. Но большая часть безропотно повиновалась, предпочтя пайку и комфортную жизнь мучениям и смерти на виселице или в газовой камере.
Как люди абсолютно разных профессий - вчерашние крестьяне, учителя, музыканты, художники - вдруг становились карателями? Жестокими, беспринципными садистами и убийцами. Откуда во вчерашних мирных гражданах вдруг просыпался звериный оскал и патологическая ненависть к ближнему?
Ответ прост, и технология эта используется некоторыми силами по сей день: надо просто расчеловечить своих жертв, показать, что они не такие, как все. И как только они становятся унтерменшами (недочеловеками), можно оправдать любое безжалостное отношение к ним. Достаточно лишь раз переступить черту, и пути назад не будет. Уже невозможно остановиться. Травники выбирали "мирную" и спокойную жизнь, когда не надо было идти на фронт и думать о завтрашнем дне. А взамен платили лютой жестокостью. Но они не сомневались в правильности выбранного пути. Ведь победа Германии в 1941-42 годах становилась всё более и более очевидной. Им казалось, что они заняли верную сторону в войне на уничтожение.
Всего гитлеровцами было организовано три лагеря смерти на территории Польши: Белжец, Треблинка и Собибор. Персонал в каждом из них состоял примерно на четверть из членов СС, немцев по происхождению, и на три четверти из вахманнов, подготовленных в Травниках. На охрану каждого лагеря из Травников выделялись отдельные команды: первоначально в Белжец отправили 100 охранников, в Собибор – 120, в Треблинку – 110. Со временем команды проходили ротацию: не каждый вахманн был способен беспрерывно стоять на конвейере смерти.
Лагерь смерти "Белжец" начал работу 17 марта 1942 года. Под звуки оркестра два эшелона - один из Львова, другой из Люблина - доставили первые группы заключенных в новое место, откуда, как им говорили, у них начнется новая жизнь. Прибывшие и не подозревали, что их ожидает впереди. Музыка умиротворяла и вселяла уверенность, что самое сложное уже осталось в прошлом. С виду все вокруг выглядело более чем пристойно. Чего только стоила вывеска "Бани" на газовых камерах, куда отправляли людей на "санобработку".
Но уже через несколько месяцев ситуация изменилась. Всё так же играл оркестр, по-прежнему прибывали поезда, но добровольно выходить из вагонов узники отказывались. Чудовищная энергетика места, где нашли погибель сотни людей, парализовала волю и разум. И вахманнам приходилось применять силу, чтобы добиться подчинения...
Все лагеря смерти работали по одной схеме. От жертв до последнего момента скрывали, какая участь их ожидает. Это позволяло избежать возможных эксцессов и сопротивления. Цинизм нацистов доходил до того, что в Треблинку многие евреи из Западной и Центральной Европы прибывали по купленным билетам на обычных пассажирских поездах, рассчитывая, что их везут на новое место жительства. Люди тащили с собой чемоданы с небогатой утварью, вещами и книгами...
Но для травников это была всего лишь служба, позволявшая не только заработать себе на хлеб, но и отложить что-то на будущее. После окончания рабочего дня отправлялись домой, к семье, продавали на рынке вещи своих жертв, нисколько не мучаясь угрызениями совести. И выручка от продажи "трофеев" часто в разы превосходила зарплату вахманна.
В различных лагерях смерти "работали" разные команды карателей. Ведь фактически набор рекрутов никогда не прекращался. Иногда их отправляли на другие задания, не всегда связанные с охраной узников концлагерей. Например, на зачистку Варшавского гетто или в Люблин и Белосток. Как правило, на них приходил "заказ" - гитлеровцы по-прежнему не хотели марать руки в бесчеловечных операциях против населения. Ведь для этого и создавались "Травники". Нужное количество карателей - одна, две, три роты - по приказу отправлялись для участия в акции. А затем возвращались в Травники.
На подавление восстания в Варшавском гетто (самом большом скоплении еврейского населения на территории Польши), начавшееся 19 апреля 1943 года, в составе гитлеровских сил был брошен целый батальон карателей из Травников, общей численностью 337 человек. Во время подавления восстания травники поддерживали тесное взаимодействие с частями полиции и СС, принимали участие в уличных боях, помогали блокировать кварталы, где прятались евреи. Они содействовали полиции в обнаружении подземных бункеров, занимались конвоированием захваченных участников сопротивления. И, конечно, делали работу, для которой были предназначены. Уже 16 мая командовавший подразделениями фашистов бригадефюрер СС Юрген Штроп докладывал руководству о 56 тыс. схваченных евреев и более 10 тыс. уничтоженных.
Череда лагерных бунтов, произошедших в Треблинке, Белостоке и Собиборе, заставила Генриха Гиммлера уже осенью 1943 года принять решение о ликвидации концлагерей в польском округе Люблин. Содержащиеся в многочисленных лагерях - Майданек, Травники, Понятув, Будзин, Замосць, Бяла Подлясска и Люблинский рабочий лагерь - узники были признаны несущими огромную опасность для Рейха, в результате чего начальнику СС и полиции округа Люблин группенфюреру СС Якобу Шпорренбергу ставилась задача провести специальную операцию по обеспечению безопасности.
3 ноября 1943 года в Травники прибыли сотрудники СД и специальные команды СС. Они полностью выполнили поставленную задачу, расправившись со всеми заключенными, которых по разным данным насчитывалось от 6 до 10 тысяч. Вахманны из караульных подразделений не только стояли в оцеплении, но и участвовали в расстрелах.
Освободившиеся после ликвидации лагерей подразделения коллаборационистов были направлены в другие места несения службы, например, в Аушвиц и Штутгоф.
При наступлении Красной Армии, когда исход войны уже был предрешен, при подходе освободителей к концлагерям немцы уходили первыми. Понимая, что за совершенные зверства придется нести ответственность, травники тоже пытались скрыться. Кто-то старался примкнуть к бывшим хозяевам, бросившим людобойные кадры на произвол судьбы, другие пытались влиться в ряды партизан, прикидываясь военнопленными. Некоторым удавалось бежать по "крысиным тропам" через Европу и сдаться в руки англичан или американцев.
Невозможно сравнить, чьи военные преступления были страшнее: немцев или коллаборационистов из Травников. Нет такой шкалы измерения. Не подлежит сомнению, что вахманны в лагерях смерти и карательные отряды действовали по прямому указанию германского командования. Но их поступки целиком и полностью зависели от них самих. Выполняя поставленные задачи, они прекрасно отдавали себе отчет, какую функцию выполняют и что получают взамен. Так что признать их жертвами обстоятельств, как позже на суде просили многие из них, нельзя.
Вчерашние каратели никогда не считали себя военными преступниками или предателями, перешедшими на сторону врага. Они называли себя солдатами, выполнявшими приказы. Большинство из них не были маньяками, потому после войны прекрасно вписались в мирную жизнь, превратившись в добропорядочных членов общества, чтущих закон. И даже близкие люди или соседи едва ли догадывались, что рядом с ними палач, причастный к смерти сотен, а то и тысяч невинных жертв. Однажды пойдя на сделку с совестью, они уже все решили для себя.
После войны оставшихся в живых травников разбросало по миру. Но охота на них не прекращалась ни на миг. Многие из них, попав в руки советской контрразведки, были приговорены судом к высшей мере наказания, другие получили длительные сроки заключения.
В 60-е годы в СССР прошло несколько громких процессов над пособниками фашистов. Так в июне 1965 года в Краснодаре судили шестерых травников - Н. Матвиенко, В. Белякова, И. Никифорова, И. Зайцева, В. Поденка и Ф. Тихоновского, служивших в концентрационных лагерях во Львове, Собиборе и Белжеце. В 1967 году прошел суд в Днепропетровске. На скамье подсудимых оказались четыре травника: советские немцы Карл Динер, Иван Тельман, Александр Зеффер и один русский – Зуев.
Всего с 1944 по 1987 год в СССР состоялось свыше 140 процессов над охранниками, причастными к гибели тысяч узников гитлеровских лагерей. Но остались и те, кому удалось избежать наказания, кого по тем или иным причинам отказались выдавать западные страны, сохранившие жизнь нацистским преступникам...
Оценили 12 человек
20 кармы