"Заградотряды" в русской армии в годы Первой мировой войны

Слабо изученными по сравнению со Второй мировой войной для российской науки остаются события 1914-1917 гг. Вопрос о «заградотрядах» в русской императорской, а затем — республиканской армии практически не поднимался историками. 

Наука располагает косвенными свидетельствами их использования еще Петром I в ходе Полтавской битвы — например, как писал А.С. Пушкин: 

«Казаки и калмыки имели повеления, стоя за фрунтом, колоть всех наших, кои побегут или назад подадутся, не исключая самого государя» 

Весьма красноречива выдержка из приказа по 8-й армии генерала от кавалерии А.А. Брусилова от 15 июня 1915 г.: 

«…Сзади нужно иметь особо надежных людей и пулеметы, чтобы, если понадобится, заставить идти вперед и слабодушных. Не следует задумываться перед поголовным расстрелом целых частей за попытку повернуть назад или, что еще хуже, сдаться в плен» [1].

Современные специалисты склонны расценивать данный приказ ни много ни мало как первый опыт создания в русской армии заградотрядов. Данное постановление о применении силы в отношении деморализованных собственных частей было, таким образом, порождено критической ситуацией на фронте, начавшимся «Великим Отступлением» русской армии из западных пределов империи. Двумя неделями ранее генерал от инфантерии М.В. Алексеев во внутриведомственной переписке фронтового командования высказывал убежденность в том, что только угроза получить от своих товарищей пулю в спину могла бы компенсировать недостаточно развитое сознание долга[2]. Конечно, тогдашняя, хотя и сложная, ситуация не идет ни в какое сравнение с катастрофой Красной армии первых дней Великой Отечественной войны. 

В наступившем следом 1917 г. Русскую армию поразил вызревавший в течение длительного периода времени кризис, превращенный событиями Февральской революции в необратимый распад. Едва ли не нормой стало неповиновение полевых частей командованию. Необычайно низкий уровень дисциплины исключал возможность бескровного разрешения подобных инцидентов, в ход шли экстраординарные меры силового подавления. Например, для усмирения восставших 625-го и 627-го пехотных полков командующим Юго-Западным фронтом генерал-лейтенантом А.Е. Гутором и командармом И.Г. Эрдели вкупе с армейскими комиссарами Чекотило и Кириленко было санкционировано применение артиллерии и бронеавтомобилей[3]. 

Не останавливался перед подобными мерами и генерал П.Н. Врангель, описавший в мемуарах наведение порядка в дрогнувшем в июле 1917 г. Кавказском пехотном полку посредством беглого артиллерийского огня на поражение по бегущим солдатам[4]. Еще полугодом ранее Ф.А. Степун в письме родным сообщал: «У нас в бригаде недавно получен приказ стрелять по своим, если стрелки будут отступать без приказания»[5] 

По версии военного историка Я.Ю. Тинченко, подобно заградотрядам НКВД, в 1917 г. для спасения армии от разложения были сформированы «ударные соединения»[6]. 

6 июля Верховный главнокомандующий генерал Л.Г. Корнилов был вынужден издать примечательный приказ по Юго-Западному фронту № 776: «Нахожу необходимым ввести дело употребления оружия против изменников родины в рамки законности и по возможности теперь же ограничить самосуд...»[7].

В то же время командующий 60-м пехотным Замосцким полком полковник М.Г. Дроздовский не останавливался перед крайними мерами для восстановления дисциплины. Когда 1 августа 1917 г. полк обратился в бегство, он «приказал бить и стрелять беглецов… всякая попытка к бегству встречалась огнем»[8].

Источники:

[1] Цит. по: Яковлев Н.Н. Последняя война старой России. М., 1994. С. 78. 

[2] Цит. по: Нагорная О.С. Другой военный опыт. Российские военнопленные Первой мировой войны в Германии. М., 2010. С. 37. 

[3] РГВИА. Ф. 2148. Оп. 1. Д. 3. Л. 205, 231, 314.

[4] Цит. по: Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. Т. 1. Мн., 2003. С. 58. 

[5] Цит. по: Степун Ф.А. Из писем прапорщика-артиллериста. Томск, 2000. С. 172. 

[6] Тинченко Я. Лихие батальоны // Киевские ведомости. 2003. № 119 (3004). Наиболее подробно проблематика ударных формирований русской армии раскрыта в публикациях историка С.А. Солнцевой: 1917: кадровая политика революции в российской армии // Отечественная история. 2004. № 3. С. 102-116 

[7] РГВИА. Ф. 2158. Оп. 1. Д. 523. Л. 356 об. 

[8] Цит. по: Гагкуев Р.Г. Последний рыцарь // Дроздовский и дроздовцы. М., 2006. С. 37.