#БенГурионТакиНаш!

"Не думай, поц, шо ты тут самый умный, здесь все - евреи!" - надпись в аэропорту Бен-Гурион

Докладываю, граждане, что мои источники, родники и бюветы в администрации президента Украины любезно позволили мне заглянуть в святая святых кухни международной политики Украины! И смею вас заверить, что та светлая мечта, за которую боролась генно-модифицированная половина украинцев, начинает, наконец, обретать конкретные осязаемые и даже, не побоюсь этого слова, оральные очертания…

А началось всё рано утром со звонка в резиденцию Петра Алексеевича…

(Тут надо заметить, что при том режиме, в котором пашет украинский президент, его утро длится где-то до 15-00 местного (то есть конкретно там, где зелёный змий ухищряется, падла земноводная, застать и обвить влажными от коньячной испарины кольцами дорогого гаранта) времени. Поэтому точное время звонка неизвестно, но сразу хочу многозначительно намекнуть, что у матери городов русских и папы городов не-гусских разницы во времени нет. Вот во всём остальном разница есть, а во времени – таки нет! Жуткий символизм, если подумать…).

В общем, Петра Алексеевича разбудила трэшовая «Хава Нагила», которую президенту когда-то втихаря скачал Наливайченко с мобилки Коломойского – да, да, когда-то СБУ умела совершать дерзкие судьбоносные спецоперации… 

В общем, так или иначе, в ухо Петра Алексеевича ворвался незнакомый, но вполне истерический женский голос. Голос мощно бился и извивался в трубке, как Ляшко в объятиях Мосийчука, но всё, что доходило до изнурённого поединком с кремлёвской гидрой мозга Порошенко, были лишь «…тебя вертела…», «двух шагов до duty-free не дошла…», «пахала, как последняя…», «сама жидо-бандеровка, но шо се дие…».

Петр Алексеевич, понимая, что это лишь обрывки чего-то много большего, отложил трубку и выкрикнул волшебное слово:

- Климкин!!!

Из воздуха тут же соткался Климкин. Он был в сером костюме, в серой рубашке, в серых босоножках, и в сером нижнем белье. Стильность ансамбля подчёркивал неожиданно серый галстук.

- Забыли, Пётр Алексеевич? – мягко упрекнул Климкин. – У вас в сосочке микрофончик… А наушничек – у меня в ушке… Кричать необязательно – наклонились к сосочку и просто шепнули… Шо неясно?

Порошенко вонзился мутным взглядом в своего министра наломанных иностранных дров.

- Какой сосок?! Какой наушничек?! Куда наклониться?! Ты шо, Климкин? У меня соска во рту лет двадцать уже не было!

- Забудьте, Петр Алексеевич, - Климкин склонился в полупоклоне над ложем гаранта, - просто забудьте… Шо-то случилось?

- Выясни, хто сичас мне дзвоныв… Нет, сначала витаминов мне налей - тех, шо Пайетт вчера принёс… И себе плесни… тока чутка, пойняв? Давай, пшол…

Климкин исчез, оставив после себя серую дымку и запах одеколона Джона Керри. Порошенко зачем-то начал прикидывать, в каких таких случаях один мужчинка пахнет парфюмом другого мужчинки, но Климкин опять соткался – в одной руке у него был изящный (литра на четыре) кубок явно работы не Бенвенуто Челлини, а в другой – лист бумаги.

- Шо цэ? – успел спросить Порошенко, кивая на листок, прежде чем витамины хлынули в его иссушенное интригами Коломойского горло. Климкин хладнокровно подождал, пока содержимое кубка не начало впитываться стенками желудка главкома, а затем вкрадчиво доложил:

- Звонок был из Тель-Авива, а точнее - из аэропорта Бен-Гурион. Звонила некая Сара-Марийка Заненькупастьпорву-Шмеерсон-Иванова. Распечаточка у вас в руке… С моей справочкой по данному вопросику…

Порошенко пробежался взглядом по листочку и взор его загорелся тёмным, мерцающим светом – будто в осенних винницких лужах отразилось зарево горящего вокзального ларька…

- Нетаньяху мне на связь! – рявкнул он. – Негайно!!!

Климкин вновь исчез, оставив уже несколько другой запах, напомнивший Петру Алексеевичу далёкое детство, школьный туалет, первую сигарету, первый… Тут, слава Украине, в очередной раз вернулся Климкин, не дав израненной душе Гаранта погрузиться в сырую бездну юнго-фрейдистского коллективного офигительного. Климкин молча протянул Петру Алексеевичу телефончик, сделанный из чистенького золотца в виде шоколадного батончика. «Целых шесть трубок из батона Януковича получилось… - в который раз порадовался Порошенко. – А «Vertu» нервно глючит в сторонке, гы...».

- Нетаньяху на дроти, - шёпотом доложил Климкин и добавил погромче: - Врежьте ему, Петр Алексеевич!

Порошенко энергично кивнул, взмахом руки отослал министра и медленно, будто взвешивая, поднёс трубку к уху.

- Это я, - прошептал Порошенко, когда Климкин растворился. - Петенька Вальцман, из Винницы… Помните меня, дядя Биби?

- Не помню, - отрезал далёкий голос Нетаньяху. – Ты чего с телефоном балуешься, байстрюк? Делать нечего? Обаме своему звони, если до своих яиц не дотягиваешься…

- Биньямин Бенционович, - теперь Порошенко постарался придать голосу официальную твёрдость, - так шоб вы таки знали, за прошлый и нынешний год ваш дорогой Израиль депортировал 6000 украинских граждан…

- Тихо-ша! – прервал Нетаньяху Порошенко. – Во-первых, год ещё не кончился, так что твоих шлимазлов ещё поболее будет… Во-вторых, что значит – депортировали?

- А то и значит, Биньямин Бенционович, - потея от смелости и проходящего на глазах абстинентного синдрома, отозвался главком ВСУ. – Прямо из Бен-Гуриона… Даже до duty-free не дошли… Представляете себе, из шести тысяч - ни один не дошёл… Вы понимаете, что это значит для наших с вами отношений?

- Нету у нас никаких отношений!!! – взорвался Нетаньяху. – За базаром следи, кудряш соевый…

- Дядя Биби,- поинтересовался Порошенко мстительным шёпотом, - а шо у вас там с Ираном на днях? Когда, думаете, они лупанут по вам своим мирным атомом под присмотром Госдепа?

- Ты это на шо намекаешь!? – Нетаньяху почувствовал, как все тридцать поколений иудейских коленей гневно вскричали в его генетической памяти. – Да я тебе такую депортацию из синагоги устрою! Ты у меня православным помрёшь, кондитер поцеватый!

- Короче, так, дядя Биби, - Порошенко охуцпевал на глазах, - расклад такой: вы мне безвизовый режим, а я вам – халяльное сало в рамках зоны свободной торговли. Плюс гарантирую, что в Умани цены для ваших, цитирую, шлимазлов, вырастут не катастрофически, а на какие-то жалкие 200%...

- Какая халяльная зона? Какая свободная Умань? – забаритонил Нетаньяху. – Вас плохо слышно! Вы кому звоните, товарищ?

«Или сейчас или уже только на Рош-Ха-Шану!» - понял Порошенко и отхлебнул из кубка.

- Не корысти ради, а токмо волею пославшего мя украинского народа! – выпалил он, обжигая золото трубки. – Прошу скорейшего проведения украинско-израильской межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству... Вот!

- Повторить, шо щас сказал, сможешь, лишенец? – Нетаньяху заметно подобрел – кажется, поц не просит денег…

- Нет, - неожиданно для себя признался Порошенко. – Это мне Климкин подсунул… Я его уволю, да?

- Да насрать мне на твоего Климкина, - очень искренне отозвался Нетаньяху и поцокал языком. - Троллите меня с Обамой? Ну, ну, давайте, давайте… А скажи, Пеця или как там тебя, шо ты таки будешь делать в ноябре 2016 года? Когда твой кенийский тощий сурикат выкатится колбаской по 5-й Спасской из Белого дома? Нет, ну вот шо ты, поц, таки будешь делать?!

- Я так далеко не загадываю, дядя Биби, - сник Порошенко. – Пью я, дядя Биби…Неслабо так пью…

- А шо так? – поинтересовался Нетаньяху. – Неужели проблемы на работе? И хто б мог подумать...

- Вот вы, значит, как, дядя Биби… Я ж таки мелочь прошу – шоб мои туристы хотя бы до duty-free доходили – а потом депортируйте на здоровье… А вот теперь в Умани ваших  ортодоксов, извиняюсь, чморить будут… Вот оно вам, дядя Биби, надо было?

- Никого ты чморить не будешь, сынок, - Нетаньяху даже зажмурился от удовольствия. - Я этих пейсатых через два года в армию забирать начну - и сам зачморю…

- Хорошо вам, - грустно протянул Порошенко, – у вас армия есть…

- Ладно, байстрюк, - Нетаньяху почувствовал, что этот разговор его утомил. – Будет тебе и режим, будет тебе комиссия и зона… Давай, продиктую тебе, что ты должен впаривать своим гоям... Записываешь? http://vesti-ukr.com/politika/... И шоб я тебя до следующей Хануки не видел и не слышал!

…Слушая короткие гудки, Порошенко смотрел в окно, и мимо когда-то почти римского, а нынче просто красного, носа текла скупая дипломатическая слеза…

«Теперь они дойдут, - думал он. – Вот теперь и шесть тысяч, и шестьдесят, и шестьсот – все дойдут…Наши сорок лет шли - и эти дойдут...»