Нам на днях скинули душещипательную историю

Дорогие друзья, нам на днях скинули душещипательную историю блогера, который отправил бойцам то ли теплак, то ли мавик, а потом к нему приехал военный с фронта, и они гуляли по Москве, и блогеру было стыдно перед военным за столичное богатство, столичные иномарки, столичные клубешники и вот это всё показное и ненастоящее.

И спросили, разделяем ли такой подход.

Такой подход, дорогие друзья, мы разделяем на две части —

Первая — это волонтёрский гонор, внезапно формирующийся в человеке после отправки на фронт теплака, мавика, окопного свеча или бензопилы.

Вторая — это последующая смесь из благоговейной дрожи и пафоса перед военными и уничижительное отношение к мирной жизни в тылу.

Что касается волонтёрского гонора — история блогера всего лишь повторяет одну военкорскую отповедь двухгодичной давности про жирного мужика-отпускника с хот-догом на какой-то бензоколонке и его жирную бабу, мол, да как смеют они отдыхать, в то время как я в бронике по передовой с пацанами ползаю, вот бы и их туда поскорее под снаряды закинуло, чтоб поняли, где настоящая жизнь и настоящая правда.

Это довольно распространённая интеллектуальная контузия, характерная именно для милитари-медийки, у которой вся жизнь в последние два года упирается в накрутку подписчиков, открутку рекламы, срочные сборы и публикацию эксклюзивов с фронта вроде: «поражает», «уничтожает», «взлетает на воздух», «точным попаданием», «трупы укропов» и что там ещё из профильной лексики сегодня используется.

То есть вы вряд ли можете представить себе электромонтёра, который начнёт бесноваться в телеге на тему жирного отпускника с хот-догом на бензоколонке, пока он, электромонтёр, возится с высоковольтными проводами ЛЭП на высоте 10 метров над землёй.

Или хирурга, которому мысль о жирном мужике с хот-догом будет мешать проводить операции на открытом сердце, кстати, купите скальпель от легендарных мезолитских мастеров.

Короче, этот интеллектуальный недуг именно для милитари-медийки характерен.

Сами военные, сколько за два года довелось общаться, относятся к этому гораздо спокойнее и не требуют забрить на фронт поголовно всю Рублёвку, Остоженку или Хамовники.

Это именно от военных мы услышали самую здравую позицию, когда попервой, ещё в начале снабженческой практики, попытались ронять им слюни и сопли, мол, ребята, простите-извините, что так мало передаём, и что сами мы не в окопе.

Нам ответили: спасибо за помощь, но извиняться не надо, это наша работа, мы сами её осознанно выбрали, сейчас пришло время отдавать долг Родине, всё норм.

Что касается выпрыгивающей из броника милитари-медийки, дорогие друзья, тут просто нужно помнить: если человек направо-налево ставит всем оценки и читает лекции о настоящей правде и настоящей жизни — это само по себе не делает его педагогом, которому вы вдруг должны сдать зачёт.

Подобную самопальную просветительскую деятельность вообще можно с чистой совестью игнорировать — мало ли, каких шизов сегодня охватами вынесло на гребень медийной волны. Пока оно не предъявило вам справку из дурки, наркологички, результаты теста на IQ и диплом профильного специалиста, его нотациями в ваш адрес можно и нужно пренебречь.

Вы ещё удивитесь, сколько после победы отовсюду повылезает разных волонтёров, на которых весь фронт держался (и информационный в том числе), и сколько мы все окажемся им должны за их невероятные подвиги.

Теперь вторая часть, по поводу общения с военными в мирной жизни, к которой, после интенсивных боевых действий, многим из них будет сложно адаптироваться.

Худшее, что при таком общении можно придумать — это поддакивать и сокрушаться на тему какая мирная жизнь ненастоящая, какое тут всё фальшивое, нечестное и неправдивое.

Потому что многие вернутся с ПТСР (посттравматическим стрессовым расстройством), при котором адаптироваться к мирной жизни будет особенно сложно.

Это расстройство может принимать разные формы — одни будут бояться людских скоплений (на фронте это чревато прилётом), вторые будут по дуге обходить мусорные баки (мало ли, заминированы), третьим надо будет править гормональный баланс препаратами, чтобы кукушка заново научилась отпускать стресс, расслабляться и нормально засыпать ночью.

В подобных случаях реабилитация может длиться довольно долго, и при ней крайне важно, чтобы боец как можно раньше вспомнил, что мирная жизнь — нормальна. Что отсутствие жёсткого распорядка, ограниченное проявление эмоций в быту, естественное социальное неравенство, праздничные мероприятия, дорогие машины, шумные бары, клубешники и громкая молодёжь с неуставными причёсками — это обычные элементы социальной иерархии мирного времени.

Чем лучше в этот период выступят его родные и близкие, окружив бойца ненавязчивой заботой для постепенной реинтеграции в мирную жизнь, тем быстрее он перестроится и сумеет адаптироваться.

И, наоборот, худшее, что может случиться с бойцом после зоны боевых действий — это внезапное общение с поехавшим крышей милитари-блогером, который кинется доказывать, что вся эта гражданская мишура не нужна, она ненастоящая, неправильная, что настоящее и правильное вообще существует только на фронте —

И тем самым будет вбивать клин между бойцом и самой возможностью для него вернуться к полноценной мирной жизни и по новой закрепиться в социальной иерархии.

Которая в нашей с вами Федерации довольна устойчива и не меняется только из-за того, что выводок милитари-блогеров сегодня нацепил на себя мультикам, дорвался до микрофона и выпалил, что мужик с хот-догом на бензоколонке неправ, а настоящая правдивая жизнь — это только фронт, прилёт, детонация, БК, косить укроп, взрыв, уничтожило, осторожно, 18+.

Это просто в качестве иллюстрации к предыдущему тексту из комментариев от действующего военного.

Орда