Цифровая революция и Римский клуб. Как мы оказались в мире воплощённой антиутопии

Цифровая революция и Римский клуб. Как мы оказались в мире воплощённой антиутопии

 

Каждый день СМИ приносят новости, в которых ключевыми словами являются «цифровая революция», «цифровая экономика», «цифровое общество» и т. п.

Темы сообщений самые разные: цифровые деньги (криптовалюты), роботы и роботизация, распределённые реестры (blockchain), квантовые компьютеры, большие данные (big data), цифровой банкинг (digital banking), 3D-печать и печатная электроника, цифровое правительство, облачные технологии, умные вещи и многие другие.

Все эти сообщения содержат такую кучу «умных» слов, что обычному человеку в этом просто не разобраться.

При этом подавляющая часть СМИ убеждает простого человека в том, что всё это ему на благо.

Что жизнь его станет более комфортной (даже думать не надо, за него это сделают компьютеры и всякие умные вещи), более богатой (мол, «цифровая революция» даст мощный импульс развитию экономики), более продолжительной и здоровой (благодаря цифровизации медицины и оптимизации жизнедеятельности каждого человека), более безопасной (системы электронного мониторинга населения позволят выявлять преступников и пресекать преступные действия).

Список обещаемых благ цифровой революции можно ещё долго продолжать и конкретизировать.

Я этого делать не буду, достаточно направить читателя к различным документам по цифровизации российского общества, которые за последние годы родились в недрах властных структур РФ.

Особенно к программе «Цифровая экономика Российской Федерации», которая была утверждена Правительством РФ 28 июля 2017 года.

Справедливости ради следует признать, что указанная программа, как и многие другие цифровые инициативы российской власти, лишь воспроизводят и ретранслируют те цифровые программы и инициативы, которые рождаются в недрах международных организаций — прежде всего ООН, но также ОЭСР, Всемирного банка, Международного валютного фонда и т. д.

Так что в российских программах и проектах по построению цифрового общества никакой отсебятины нет, имеет место лишь простое воспроизводство инициатив более высокого уровня, доведение их до низов.

Фото: ibreakstock/shutterstock.com

Возникает вопрос: почему цифровая революция началась именно сейчас?

Под «сейчас» многие эксперты понимают конец прошлого — начало нынешнего века.

Во многих умных научных монографиях на тему цифровой революции ответ очень простой и незамысловатый: мол, это определяется «внутренними закономерностями» научно-технического прогресса (НТП).

И точка.

Если авторы подобных «умных» монографий проникли в тайны этих «внутренних закономерностей» НТП, почему бы им не рассказать о них подробнее, а заодно и поведать, какими будут следующие этапы НТП?

Но они этого не делают и сделать не могут.

Потому что никаких «внутренних закономерностей» в природе не существует, а имеет место банальное управление НТП посредством выдачи науке заказа и денег, которыми оплачивается этот заказ.

 Нам внушили, что наука — сфера деятельности, где наиболее пытливые и талантливые занимаются свободным поиском истины.

В условиях капитализма это не совсем так или даже совсем не так.

Управление НТП в руках «хозяев денег»

Научно-техническим прогрессом управляют те, кому принадлежит денежный печатный станок.

На сегодняшний день это печатный станок Федеральной резервной системы США, а его владельцы — «хозяева денег» — высшая инстанция, управляющая научно-техническим прогрессом.

Управление НТП включает четыре этапа.

Первый. Выдача заказа на решение каких-то задач фундаментальной науки и его исполнение.

Применительно к нашей теме («цифровая революция») — решение задач, необходимых для создания компьютеров и коммуникационных систем.

Заказ проплачивается из государственной казны. Нет ли здесь противоречия?

Ведь заказ, как я сказал выше, формируется «хозяевами денег».

Противоречия нет, поскольку государство с его казной в конечном счёте контролируется «хозяевами денег», которые при необходимости могут пользоваться казённым кошельком.

 Применительно к нашей теме «цифровой революции» этот этап можно считать уже в основном завершённым.

Второй. «Раскрутка» результатов, полученных на первом этапе. Указанные результаты — лишь полуфабрикат, на его доведение до стадии практического использования необходимы опытно-конструкторские работы (ОКР).

На втором этапе «хозяева денег» платят и из своего кошелька.

Они выдают заказы на «раскрутку» таким институтам, как средства массовой информации (СМИ), образование (не только высшее, но и среднее), международные организации, политики и общественные организации.

Также используется институт, который можно назвать «фальшивой наукой».

Она мимикрирует под настоящую науку, но занимается не фундаментальными исследованиями и не ОКР, а лишь продвижением нужных «хозяевам денег» идей.

Фото: PopTika/shutterstock.com

При этом идеи могут быть ложными.

По моим субъективным оценкам, на сегодняшний день примерно 99% деятельности учёных в сфере социальных наук можно назвать фальшивой.

В сфере фундаментальных естественных наук этот показатель тоже велик — не менее 50%.

Мы должны хорошо осознавать, что сегодня познавательная функция науки уже давно отошла на второй план.

На первый план вышла функция идеологическая, рекламная, связанная с задачей перестройки общественного сознания. Применительно к нашей теме «цифровой революции» мы находимся сейчас на втором этапе.

Третий. Доведение «полуфабриката», полученного на первом этапе, до стадии практического использования.

Это, как я сказал выше, этап опытно-конструкторских работ (ОКР) и получение «конечного продукта».

Здесь активно подключаются частные кошельки, поскольку общество вторым этапом уже подготовлено к массовому «потреблению» «конечного продукта», создание такого «конечного продукта» сулит получение прибыли.

Применительно к нашей теме «цифровой революции» третий этап лишь начинается.

Примерами таких «цифровых продуктов», сулящих большие прибыли, являются криптовалюты, умные вещи, 3D-печать, цифровой банкинг и т. п.

Четвёртый. Чтобы объяснить, что происходит на четвёртом этапе, следует сказать, что «конечные продукты» третьего этапа следует воспринимать как «детали» и «комплектующие», из которых лишь предстоит создать «конечный продукт последней инстанции».

На четвёртом этапе происходит сборка «деталей» и «комплектующих» в единую конструкцию,

 Применительно к нашей цифровой теме такой конструкцией будет «цифровой концлагерь».

Конечные цели научно-технического прогресса и «цифровой революции» до поры держатся в строжайшем секрете и камуфлируются болтовнёй о строительстве «цифрового рая».

Взгляд на «цифровую революцию» в свете «рекомендаций» Римского клуба

Среди тех целей «цифровой революции», которые не афишируются и даже тщательно скрываются, я бы выделил три ключевые:

1.демонтаж реальной экономики;

2.уничтожение значительной части населения Земли;

 3.превращение оставшейся части населения в рабов и установление для них самого жёсткого режима.

Некоторым читателям, подсевшим на «сладкую» («наркотическую») информацию о благах, которые несёт человечеству «цифровая революция», моё заключение о конечных целях этой революции может показаться алармистским. Или даже бредом.

Но для того чтобы выявить указанные цели, следует изучать не документы типа правительственной программы «Цифровая экономика Российской Федерации», а документы наднациональных институтов, контролируемых «хозяевами денег».

Среди них особо следует выделить Римский клуб.

О нём я уже неоднократно писал в связи с пятидесятилетием со времени его основания.

Уже в первые годы своего существования Римский клуб сформулировал «научно обоснованное» заключение о том, что в ближайшие десятилетия человечество столкнётся с глобальным кризисом истощения природных ресурсов и загрязнения (разрушения) биосферы Земли.

Из этого следовали не менее «научно обоснованные» рекомендации, что необходимо делать для предотвращения глобальной катастрофы.

Фото: ra2studio/shutterstock.com

Демонтаж реальной экономики

Одна из них — необходимость срочной остановки промышленного развития в мире.

А позднее некоторые «интеллектуалы», работавшие на Римский клуб, заявили, что «нулевого роста» промышленности недостаточно.

Нужно её сворачивание. Проще говоря, деиндустриализация.

 Для пущей убедительности была даже создана теория «постиндустриального общества», а позднее родилась концепция «цифрового общества» как конкретной формы постиндустриального общества.

Людям стали вдалбливать представления о том, что «цифра» сможет людей накормить, напоить, одеть, обогреть и даже продлить им жизнь.

Безусловно, электронно-компьютерные технологии (ЭКТ) могут повысить эффективность функционирования производительных сил, но отнюдь не заменить их.

После Второй мировой войны во всех странах мира активно осуществлялся процесс автоматизации промышленного производства, в том числе с использованием ЭКТ.

В Советском Союзе было, в частности, налажено производство станков с числовым программным управлением.

Но заменить станки, другие технические средства промышленного производства компьютерами (электронно-вычислительными машинами) никому в голову не приходило.

Сегодня мы наблюдаем два параллельно происходящих в мире процесса.

С одной стороны, разрушение промышленности (преимущественно обрабатывающей, добывающая промышленность сохраняет и даже наращивает свои масштабы).

Символом такой деиндустриализации может служить американский полувымерший Детройт, который некогда был центром автомобилестроения.

С другой стороны, гипертрофированное развитие «цифровой экономики».

Символом этого можно назвать криптовалюты.

В целом ряде экономически неблагополучных стран в сфере криптовалют занято уже больше трудоспособного населения, чем в промышленности.

Во-первых, это создание криптовалют, называемое «майнингом».

Во-вторых, это спекуляции на криптобиржах и за их пределами, получившие называние «цифровой гейминг» (от английского слова «игра»).

Не обошла цифровая чума и Россию.

Президент Российской ассоциации криптовалют и блокчейна (РАКиБ) Юрий Припачкин в прошлом году заявил: «Майнингом криптовалюты в России занимаются 1,5 млн человек.

Это существенно больше, чем занято в аэрокосмической отрасли и металлургии. Никто больше не хочет идти на завод».

На середину текущего года, по данным РАКиБ, количество компаний, занимающихся майнингом в России, достигло 75 тысяч, прирост за полугодие составил 15%.

Фото: Jiap/shutterstock.com

Единственные отрасли реальной экономики, которые получили стимулирующий импульс со стороны взрывоподобного развития мира цифровых валют, — электроэнергетика (поскольку майнинг требует все большего количества электричества) и производство компьютеров и специального оборудования для организации так называемых «майнинговых ферм».

Серьёзные эксперты прекрасно понимают, что бурный рост рынков цифровых валют в какой-то момент закончится их оглушительным обвалом.

Если электроэнергетика ещё сумеет как-то адаптироваться к сокращению спроса, то для производителей специального электронного оборудования это будет смертельный удар.

Уничтожение значительной части населения Земли

Напомню, что в первых своих докладах Римский клуб поставил задачу остановить демографический рост на планете (концепция «нулевого роста»).

Последующие глубокомысленные размышления членов и экспертов Римского клуба привели к более радикальным «рекомендациям».

Было предложено принять меры по переходу к «отрицательному росту», т. е. снижению народонаселения Земли.

Дискуссии велись лишь по поводу того, какой должна быть «оптимальная» численность народонаселения: назывались цифры в два и даже в один миллиард человек.

Именно цифровая революция и должна обеспечить такую демографическую «оптимизацию», прежде всего за счёт активного внедрения роботов во все сферы хозяйственной жизни.

Уже имеется немало прогнозов, согласно которым в ближайшие годы потери рабочих мест в результате замещения наёмных работников роботами будут измеряться десятками миллионов в масштабах мира.

А в ближайшие десятилетия — сотнями миллионов.

Одновременно во всех странах, в том числе тех, где проживает «золотой миллиард», наблюдается быстрое сворачивание социальных программ.

Нетрудно понять, что следствием одновременного действия двух указанных тенденций станет то, что люди будут обречены на голодную смерть.

На ранних стадиях развития английского капитализма крестьян вытесняли с земли, чтобы организовать выпас овец, шерсть которых нужна была для текстильной промышленности.

Отсюда родилась фраза «овцы пожрали людей».

Применительно к цифровой революции эту фразу следует переиначить: «роботы пожрали людей».

Уничтожению людей будут способствовать не только роботы, но и другие «достижения» цифровой революции.

Например, для миллионов людей сегодня основным занятием является «майнинг» и «цифровой гейминг».

Обвал криптовалют приведёт к тому, что эти миллионы окажутся не у дел, а в сфере реальной экономики они ничего делать не умеют.

В более широком плане выведение людей из сферы реального мира в сферу мира виртуального с помощью информационно-компьютерных технологий (переформатирование сознания) позволяет значительно быстрее и эффективнее применять различные средства «мягкого» уничтожения человека.

Из виртуального мира человек отправляется на кладбище.

Создание электронного концлагеря

Главной (конечной) целью плана, разработанного Римским клубом, является установление абсолютной власти Единого мирового правительства.

Таким образом «хозяева денег» рассчитывают стать «хозяевами мира».

Это будет, образно выражаясь, «золотой миллион».

А служить ему будет миллиард людей, которые останутся после «редукции» населения планеты (составляющего на сегодняшний день 7,5 миллиардов человек).

Это будет, так сказать, «грязный миллиард» рабов, находящихся в подчинении «хозяев мира».

А для этого «грязного миллиарда» создается концлагерь.

Но не в привычном смысле слова — с забором, колючей проволокой, бараками, наблюдательными вышками и т. п., — а виртуальный, электронный, который будет не менее надёжно держать в узде каждого человека.

Информационно-компьютерные технологии смогут контролировать местонахождение человека, все его действия, а в недалекой перспективе даже мысли.

Любые отклонения объекта наблюдения от заданных параметров будут пресекаться вплоть до физического уничтожения человека.

Всё это уже давно было описано в романах-антиутопиях Хаксли, Оруэлла, Брэдбери.

Романы были написаны ещё до начала «цифровой революции», однако мы сейчас наглядно убеждаемся, что в них были не фантазии, а реальные картины наступающего на нас «цифрового общества».

Фото: spainter_vfx/shutterstock.com

Я не буду описывать проект «электронного концлагеря», поскольку посвятил этой теме немало публикаций.

Отмечу лишь, что на нынешнем этапе проект выглядит как «электронно-банковский концлагерь».

Людей ставят под тотальный контроль банков (институтов, находящихся в руках «хозяев денег») путём ликвидации наличных денег и перехода к электронному банкингу.

В электронно-банковском концлагере может оказаться всё нынешнее население планеты.

А затем путём блокирования банковских счетов «неперспективных» граждан будет происходить редуцирование населения планеты (решение второй задачи).

К моменту, когда редуцирование населения завершится, электронно-банковский концлагерь станет просто электронным (цифровым) концлагерем.

Для оставшегося «грязного миллиарда» деньги станут излишними, там будет организовано прямое нормирование труда и распределения (раздача пайков).

Растерянность «интеллектуалов» Римского клуба или пересмотр глобальной стратегии?

Удивительно, но на протяжении почти полувековой истории существования Римского клуба в его докладах (всего их вышло более 40) тема «цифровой революции» и «цифрового общества» напрямую не обсуждалась.

Но связь Римского клуба с идеологией построения «цифрового общества» очевидна.

Уже на самом старте Римского клуба его организаторы сделали ставку на «цифровую революцию» как средство достижения стратегических целей «хозяев денег».

Главным инициатором и фактическим учредителем Римского клуба стал один из «хозяев денег» — Дэвид Рокфеллер (скончался в прошлом году в возрасте 101 года).

А в проекте Римского клуба правой рукой Рокфеллера с самого начала был Збигнев Бжезинский (скончался в возрасте 89 лет, три месяца спустя после смерти своего шефа).

Так вот, «цифровая идеология» Римского клуба была озвучена Бжезинским в его книге, которая получила название «Технотронная эра (Между двумя веками: роль Америки в эру технотроники)».

Между прочим, вышла она в 1969 году, т. е. через год после учреждения Римского клуба.

Вот уже второй год Римский клуб живёт без своего главного начальника и его идеолога — образно говоря, начал плавание по волнам истории без руля и ветрил.

50-летний юбилей Клуб встречает в полной растерянности. Об этом свидетельствует и последний на данный момент, юбилейный доклад Клуба.

Он кардинально отличается от предыдущих, которые писались под диктовку Рокфеллера и Бжезинского.

Об этом свидетельствует даже нестандартное название последнего доклада: «Come On! Капитализм, близорукость, население и разрушение планеты».

В нём чувствуется растерянность и страх «осиротевших» членов Римского клуба.

В нём лишь констатация того, что современный мир находится на грани катастрофы, и что ему на смену придёт какой-то иной.

Но очертания иного мира крайне размыты.

Никаких чётких (как это было ранее) рекомендаций государствам и международным организациям нет.

Примечательно, что в последнем докладе Клуба было нарушено негласное табу на обсуждение цифровой тематики.

Один из разделов доклада прямо называется: «Подрывные технологии и цифровая революция».

Однако никаких внятных оценок феномена цифровой революции мы там не находим.

Свидетельствует ли это лишь о растерянности «интеллектуалов» из Римского клуба или речь идёт о том, что в стане «хозяев денег» начинается пересмотр глобальной стратегии?

Катасонов Валентин

https://tsargrad.tv/articles/c...